Меланхолия на втором этаже

      Утро выдалось не самым добрым. Хотя бы из-за подступающей осени, ну или из-за толстой кипы бумаг, ожидавшей Иноуэ на кухонном столе. — Боже мой, что он сюда вписал? — возмутилась брюнетка, которая еле уместила документ на руках, — Я думала, он накинет страниц пятнадцать, а не сто пятьдесят. Уже одевшись, девушки доедали завтрак.  — Ты даже с собой это взять не сможешь.  — Ничего, дома почитаю. — улыбнувшись, ответила Иноуэ и тут же спросила — Пойдём?  — Да. В целом, обыденный день простой старшеклассницы прошёл в точности по уже въевшемуся в память расписанию. Школа, уроки, любимая булочная, продуктовый магазин, котятки за углом. Всё было бы как обычно, если бы у порога дома её не ждал новый сожитель. Парень безмятежно задремал у крыльца, оперевшись спиной о стену. Чёрные волосы небрежно разметались от легкого ветра и несколько прядей застыли у приоткрытых губ. Белоснежная, почти мраморная кожа вызывала сильный контраст с цветом волос. На лице не было той угрюмости, что была при их встрече. Мышцы лица полностью расслаблены, лишь мелкое дрожание густых, тёмных ресниц даёт понять, что он всего лишь спит.  — Красивый… может ему что-то снится. — Мимолётная мысль проскочила в её голове.  — Улькиорра-сан — Шиффер никак не отреагировал. — Улькиора-сан, проснитесь, вы простудитесь. — чуть громче повторила она и медленно протянула руку, чтобы прикоснуться к нему, но сразу остановилась, увидев своё отражение в глубине изумрудных глаз.  — Я не сплю. — ответил он шепотом.  — Вы ключи забыли взять?  — Нет. Это ты забыла мне их дать.  — Ааа! — вдохнула она, прикрывая рот ладошкой, — я совсем забыла. Простите, пожалуйста, из-за меня вам пришлось тут сидеть. Простите.  — Открой уже дверь. — устало процедил он, не вставая с места и вновь прикрыв глаза.  — Сейчас-сейчас, только ключи найду. — девушка присела на корточки и начала активно копошиться в сумке, — Тааак, это не то, и это тоже не то, бинты не нужны, зеленка тоже. Что у меня в сумке делает молоток? Ну ладно, быть может пригодится. Аа, вот, нашла.  — Зачем ты все это таскаешь с собой? — он приоткрыл один глаз, рассматривая разбросанные вокруг предметы.  — Мм? — девушка удивлённо вскинула голову, — на всякий случай. Знаете, у меня есть друг, который постоянно приходит со всякими ссадинами и ранами, и я хочу ему хоть чем-то быть полезной. — стыдливо улыбаясь, проговорила она, и тут же задала вопрос, — Улькиорра-сан, а почему мы шепчемся? Шиффер внимательно посмотрел на неё — и правда, почему?  — Не знаю. Девушка рассмеялась, вставая и поправляя юбку.  — Улькиорра-сан, иногда такое бывает, один начинает шептать, второй подхватывает и вот люди не замечают, что шепчутся, даже когда не нужно. Это так забавно, вам так не кажется? — размахивая указательным пальцем и улыбаясь, спросила она.  — Нет.  — Ну ладно, проходите в дом. По моей вине вы можете заболеть, это нехорошо. — девушка уже стояла по ту сторону двери и разувалась. — Давайте я вам чай налью? Согреетесь.  — Не стоит — он уверенно прошел мимо неё к лестнице и вдруг остановился, — Ты прочла договор?  — Н-нет, ещё нет, я не успела. — она замялась, неуверенно разглядывая стопку на столе. — Сейчас же сяду читать. Юноша ничего не ответил и молча поднялся к себе. — Ох! Как много информации: результаты медицинских анализов, история болезней, прошлое место жительства, первый класс, садик — зачем же все так расписывать? — она задумчиво перелистывала страницы, продолжая мыслить вслух, — Это означает только одно! Улькиорра-сан очень ответственный человек, наверняка он не спал всю ночь, чтобы написать это, и я обязана прочесть всё, до последней страницы! — полная энтузиазма и сил, девушка села за договор, но незаметно для неё, ярый пыл угас где-то на пятнадцатой странице, и Орихиме благополучно уснула, пускаю слюну на «мемуары» Шиффера. ***  — Тише ты, сейчас весь район на уши поднимешь.  — Да не тушуй, время уже позднее, все сейчас спят. — ответил веселый голос встревоженному.  — В том то и дело, что позднее! Да из-за тебя и твоих песен по нашу душу приедет полиция! Шум и разговоры за окном нарушили сладкий девичий сон. — Ат-та-та, спина болииит. — протянула она, корчась от боли и пытаясь встать, — Я уснула? Который час? — девушка, щурясь, в темноте разглядывала промокшие документы, — Какой кошмар, они пропитались моей слюной! Что делать? — рыжеволосая схватилась за кухонное полотенце, усиленно стала вытирать влагу и проделала дыру в бумагах, — Что я наделала?! Что делать? Что я ему скажу?! — она схватившись за голову, заметалась по кухне из стороны в сторону, пока её внимание не привлёк странный звук. Девушка обернулась на источник звука и застыла от страха. По другую сторону стола, в кромешной тьме, виднелись два болотных шара, с вытянутой щелью, словно кошачий зрачок. Время от времени они исчезали и появлялись вновь. Её сердце заколотилось с огромной силой и, секунду спустя, дом потряс оглушительный крик. То, что напугало девушку вмиг испарилось, но появилась рука, зажавшая ей рот. — Не кричи, это всего лишь я. — произнёс уже знакомый голос, — Успокоилась? Иноуэ дернула головой, и он тут же ослабил хватку. — Ты очень неуклюжая для девушки своего возраста. Тусклый жёлтый свет плавно растёкся по маленькой кухне. — Улькиорра-сан, вы очень меня напугали. — девушка все ещё обеспокоено оглядывалась по сторонам. — Я не сделал ничего, что могло тебя напугать. Ты с минуту смотрела на меня, а после начала кричать. Орихиме включила свет. В её глазах можно прочесть удивление и непонимание, взор падает на кружку, из которой, судя по всему, пили чай. Парное облачко ещё плотное, его только недавно заварили. — Так вы, все это время были здесь? — Иноуэ указала на задвинутый стул, стоящий прямо напротив неё. — И пили чай? — Да. — И вы видели как я… — она взяла в руки продырявленный договор. — Да. — И это? — тыльной стороной ладони девушка вытерла влагу с края губ. — Да, и это. — парень вновь сел на стул и пригубил ароматный напиток, — Женщина, туши свет, глаза болят. — Но-но, а договор? Как быть? Я ведь порвала его. — Забудь о нем, если что-то захочешь узнать — спросишь. А насчёт оплаты не беспокойся, она всегда будет своевременной. И выключи уже свет, глаза болят. Она промолчала, заварила ещё одну кружку чая, поставила на стол любимые печенья и потушила свет. Его глаза, как и несколькими минутами ранее, ярко сияли во тьме. — Попробуйте, они очень вкусные, — нежная рука чуть подтолкнула миску вперёд, — я их просто обожаю. Девушка перестала удивляться тому, что её порой полностью игнорируют. Может так лучше? Можно говорить и говорить, и так до бесконечности, но это отличается от одиночества, ведь есть молчаливый слушатель. Со слушателем быть лучше, чем одной. — Красивые глаза. — девушка зарделась, поняв, что мысли были сказаны вслух, и тут же затараторила — Не подумайте ничего такого, просто они кажутся волшебными, особенно в темноте, выглядят словно декоративные светящиеся шарики и мне очень хочется их потрогать. Кошмар, что я несу? — тихо добавила она, прикрывая рукой лицо. — Вот как. — такой простой равнодушный ответ не мог не успокоить разбушевавшиеся эмоции собеседницы. Вроде как должно быть неловко сидеть во тьме с человеком, о котором знаешь лишь то, что было указано на страницах некогда былого договора. Но нет, абсолютно никакого дискомфорта, лишь умиротворяющая тишина, тёплый чай, вкусное печенье и компания пары зелёных глаз. С трудом, но все же, девушка стала различать очертания его лица: прямой, чуть вздёрнутый нос, густые брови и губы, почти всегда сжатые в полоску, но сейчас приоткрытые и немного влажные от испитого чая. Цвет его кожи гармонировал с белой домашней футболкой, почти сливаясь с ней воедино, словно парень сидел без верхней одежды. Ворох глупых мыслей кружился в голове, пока его тихий, но спокойной голос не нарушил тишину. — Почему ты живёшь одна? — неожиданный вопрос пробил до мурашек. У каждого есть больные темы, слабые места и плохие воспоминания. Можно ли считать воспоминания плохими, если во всех них запечатлено отчаянное, заезженное одиночество? — Я сирота. Родители погибли, когда я была совсем маленькой, но у меня был старший брат, который… — Это его алтарь в комнате? — он бесцеремонно перебил её, не желая слушать душещипательную историю, а после ещё быть и жилеткой для слёз. — Да. Взгляд девушки изменился, она смотрела будто бы с укором, мелькавшим на дне её серых глаз, за то, что спросили о самом важном, но не пожелали даже выслушать. Очередная печенька была зажёвана с хрустом и спрятана под щеку. — Ты похожа на хомяка, когда недовольна. Иноуэ поспешила опустошить содержимое рта и быстренько запила печенье чаем. — Вкусно? — Очень. — незамедлительно ответила рыжеволосая, а затем задала вопрос, который интересовал её при первой встрече. Казалось бы — неприлично спрашивать у людей о таком, ну раз были затронуты личные темы, то стесняться нечего, — Улькиорра-сан, вы болеете? — Чем? — Ваша кожа очень бледна, может у вас малокровие? — Орихиме смешно нахмурила брови, и было видно, мыслительные процессы завладели её вниманием. — Нет, я не болею. — парень уже с интересом разглядывал её и ждал, что она выпалит ещё. — А что насчёт глаз? У вас зрачки вертикальные. — она стала руками имитировать полоску в длину. — Это всего лишь мутация. — последовал спокойный ответ, и очередной глоток чая. — Муутациия… — заговорщически повторила рыжеволосая, опустошая тарелку с угощениями. — И такое бывает… — Моя мать — женщина-кошка, а отец — летучая мышь. Вот у них и получился я. — Огооо, — сказанное сильно потрясло девушку, большие серые глаза задумчиво смотрели сквозь парня. — Получается, у вас глаза мамы, а волосы, ресницы и брови папины? А кожа почему бледная? Ответа не последовала. Он удивлённо смотрел на неё, ведь девушка и правда поверила сказанному. — Пора спать. Завтра утром отдашь ключи. Шиффер тяжело выдохнул, устало потёр переносицу и встал из-за стола. — А вы не уйдёте раньше меня? Как сегодня. — заискивающе спросила она. — Нет, не уйду. Парень уже поднимался по лестнице, когда услышал вслед: — Улькиорра-сан, спокойной ночи. — мелодичный голос растаял в многочисленных комнатах дома и отдался звонким эхом. — Ты ведь говорила, что мои глаза неживые. — проговорил он совсем рядом, наблюдая затем, как девушка моет посуду. — Оо, вы ещё не ушли. Да, на первый взгляд они кажутся неживыми, но в то же время они красивые. — Иноуэ стояла вполоборота, насухо вытирая кружку кухонным полотенцем и разглядывала парня, который скрестил руки и облокотился о дверной косяк. — Понятно. — Спокойной. — Чуть позже, выйдя из кухни, добавил он. *** Утро нового дня омрачилось опозданием. Девушка, чьи медно-рыжие волосы доходили до пояса, металась по гостиной, судорожно думая, куда положить ключи, чтоб сосед непременно их увидел. — Что делать? Что делать? Что мне делать? На стол? А вдруг он их не увидит? Подкинуть под дверь его комнаты? А если он не заметит и наступит на них? Неет, нельзя, он покалечится. Иноуэ резко остановилась, прислушиваясь к шуму воды. — Он все ещё в ванной, а я уже прилично опоздала, нужно срочно что-то предпринять. Девушка повесила ключи на крючок в прихожей, а после направилась к ванной комнате. Она совсем неуверенно постучала, в надежде, что её услышат и начала говорить: — У-Улькиорра-сан, простите, что мешаю. Ключи. Ключи. Я их на крючок повесила, прям возле… Дверь неожиданно отворилась и в клубах пара выявился силуэт подтянутого тела, оголённый торс, плечи, довольно крепкие мышцы рук. Все покрыто мелкими крапинками влаги, соблазнительно пробегавшим по всем доступным местам. Парень стоял в одних джинсах, вытирая влажные волосы и выжидающе смотрел на девушку. — Что ты говорила? Орихиме стала пунцовой от открывшего её взору вида, промычала что-то нечленораздельное и пулей вылетела из дома. *** — Какой стыд, какой стыд, я, парень, голый, мокрые волосы, его тело, как же стыдно! — мысли вскружил ей голову, а краска до сих пор на сползала с лица. — Иноуэ ты в порядке? — в сантиметрах пяти от её лица стоял одноклассник, внимательно вглядываясь в затуманенные серые глаза. — У тебя кровь из носа. — Что? А, Куросаки-кун, это ты. — она помотала головой, чтобы вытряхнуть утренние образы, но это мало чем помогло. — Я говорю, у тебя кровь из носа пошла, держи. — парень протягивал ей носовой платок, который она любезно приняла. — Большое спасибо, Куросаки-кун, я и не заметила, что кровь идёт. — она мягко улыбнулась другу детства и платком размазала кровь по лицу. — Плохо себя чувствуешь? — Ичиго забрал платок, и стал аккуратно очищать ей щеку и край губы. Огромные серые глаза в упор смотрели на рыжеволосого бунтаря, который бережно касался её лица. И, словно прочитав мысли девушки, он сказал: — Ты испачкалась, размазала всю кровь. — Куросаки-кун… спасибо тебе. — нежность, которую она вложила в эти слова, выражали все чувства девушки: былая любовь, бесконечная благодарность и уважение. — Может домой пойдёшь? — Домой? — в мыслях вновь всплыл образ красивого соседа, принимающего душ, и щеки вновь зарумянились, — Нет-нет, я отлично себя чувствую, видимо просто утром перенервничала из-за опоздания. — Орихиме активно замахала руками, для большей убедительности, — Спасибо, что беспокоишься обо мне, но правда, не стоит. — Ну ладно, нет проблем. Парень вышел из класса, оставив после себя еле уловимый запах парфюма. И оживив давние воспоминания о некогда безответной любви.