Змееносцы

      Первым ощущением, пришедшим к змееловке после перемещения из холодных северных земель, было приятное тепло. Оно обволакивало тело, умиротворяя и расслабляя. Ведьма тряхнула головой, чтобы убрать упавшие на глаза кудри и отогнать благостную негу, и осмотрелась. Вокруг сгущались сумерки, и редкий сухой лес позади наполнялся химерами теней. Море лениво лизало гальковый пляж; то тут, то там негромко разбиваясь о прибрежные скалы, а исходившее от волн тепло манило к себе. - Это и есть земля эллинов? – с восторгом повернулась девушка к спутнику и неосознанно сжала его затянутую перчаткой руку, так и державшую её собственную. – Здесь так… спокойно и красиво. Слизерин негромко хмыкнул в ответ: - Красиво – возможно, но спокойно… Очень сомневаюсь, Атхен.       Только сейчас змееловка осознала , что колдун напряжен. Она тут же подняла палочку, готовая отбиваться от любой неприятности, и еще раз осмотрелась. Зельевар же внимательно вглядывался в пока еще не совсем темный лес, затем обвел придирчивым взглядом линию берега и тихо перекинулся несколькими репликами со стражем. Змея выползла из капюшона, описала круг вокруг магов и неспешно скрылась в лесу, обогнув большой камень на своем пути. - К чему нам стоит быть готовыми? - поинтересовалась девушка и почувствовала, как её ладонь, все еще покоившуюся в руке змееуста, осторожно сжали, видимо, успокаивая. - К чему угодно, но нам здесь предстоит немного задержаться. Маг отпустил руку ведьмы и сел на одну из прибрежных каменных глыб: - Страж ничего странного и никого подозрительного не чувствует. Выявляющие чары тоже не обнаружили никакой опасности. Но Эллада - старое и странное место. Она богата самыми разными существами и магами различнейшей степени опасности. Возможно, что не все они злонамеренны, но я не думаю, что нам стоит это проверять на собственном опыте. Насколько мне известно, нравы и времена здесь всё ещё дикие и тёмные. - Что ты имеешь ввиду? - Я никогда не слышал, чтобы у нынешней Эллады был совет магов, палата старейших колдунов или какой бы то ни было другой способ объединить местный магический мир. Возможно, что-то такое и есть – и держится в строгой тайне – но я в этом сомневаюсь. Эллины сегодняшние переживают глубокое падение не первую сотню лет – кто знает, как это отражается на их жизни. - Это из-за Олимпийцев? - Я не знаю, Атхен, - привычно превратив в выдох «х», покачал головой зельевар. – Мне известно об Элладе не так уж и много, и то – со слов… - …Гриффиндора?       Ведьма подошла к мужчине и несмело поправила капюшон его исчерна-фиолетовой мантии. Присела рядом, на выступающий камень чуть ниже того, на котором сидел маг, и немного запрокинула голову вверх, чтобы видеть лицо собеседника. - Ты должна отчетливо понимать, - немного помолчав, снова заговорил Слизерин. – Нам неоткуда ждать здесь помощи. Необходимо постоянно быть начеку. Атхен кивнула и перевела взгляд на море. - Он часто бывал здесь, в Греции? Мужчина постарался подавить тяжелый вздох, но ведьма все равно его услышала. - Не отвечай, - тряхнула она волосами, не поворачиваясь к змееусту. – Просто в твоей рукописи столько информации, и об Элладе в том числе…Ты тогда сказал мне, что рукопись создана на основе путешествий Слизерина и его друга… Тобой и Гриффиндором, вот я и подумала… - Ты права, - хрипло ответил маг. – Я никогда не был здесь сам. В отличие от него. Атхен с неожиданной для неё самой решимостью вскочила на ноги, повернулась к колдуну и, твёрдо глядя в глаза, отчеканила: - И сам никогда не будешь. Слизерин смотрел на девушку с нечитаемым выражением лица. Ведьма бросила взгляд на молодой рожок месяца в небе: - Пойдём, вот-вот наступит ночь, тебе ведь нужна ранняя лунная роса?

***

      Вокруг стояла глубокая ночь, но маги неустанно блуждали по лесу, собирая необходимые им ингредиенты. Страж скользил неподалёку, его чешуя время от времени мерцала серебром в лунном свете. Атхен сидела на земле, опираясь спиной о невысокое дерево и, казалось, смотрела куда-то сквозь пространство – до того у нее был отсутствующий взгляд. Расслабленная рука лежала на вытянутой ноге, придерживая палочку. Колдунья неосознанно постукивала пальцами по древку оружия. Зельевар собирал сидерит, время от времени поглядывая на девушку. Она присела ненадолго отдохнуть – им нужно наполнить флягу лунной росой, по меньшей мере, до половины, а это было нелегко непривычному к такой работе человеку. Не всякая роса в полнолуние была той самой – лунной – и определить её можно было только по совершенно особым бликам росяных капель. В настоящей лунной росе лучи ночного светила преломлялись нежным серебряным светом. - Как много ингредиентов уже собрано? – еле уловимо подала голос змееловка. - Почти все. Но придётся еще пару-тройку суток провести здесь. Мне нужен осенний безвременник. - Безвременник? - Он же паучий цветок или луговой шафран. Очень хрупкий, красивый и опасный, а в руках неопытного зельевара даже ядовитый. - Как он выглядит? - Почти как шафран, - слабо улыбнулся змееуст. – Нежного лилового цвета с тонкими узкими лепестками и яркими янтарными тычинками. Он очень важен для нас. При достаточном количестве он позволит мне ускорить процесс создания зелья Пробуждения. После Эллады мы возвращаемся на родину, там осталась всего пара необходимых элементов, но они самые важные. - Кровь кого-то из Гриффиндоров? Зельевар повернул голову к девушке. - Да, - медленно кивнул он. - Кто из нас подойдёт, я или Фирг? – Атхен всё так же смотрела в никуда. - Не думаю, что это будет иметь ключевой вес. - В нас не чистая его кровь… - Кровь – не вода! – резче, чем хотел, ответил Слизерин. – Твоя, к примеру, пахнет абсолютно так же, как пахла его. - Пахнет? – будто очнувшись от размышлений, повернулась к мужчине ведьма. - Кровь любого рода пахнет особо. Неуловимые ноты… как в ароматных водах, настоянных на разных цветах и травах. - Так ты благодаря крови понял, что я прихожусь родственником Гриффиндорам? - Заподозрил. Да, - маг забрал из рук ведьмы флягу для росы. - И чем пахнет моя кровь? - Антирринум. - Я не знаю, что это. - А если я скажу «Львиный зев»? - М…. всё равно не знаю, - поморщилась ведьма, и зельевар только хмыкнул. - Это цветок героев, - Слизерин плавным движением поддел лист с несколькими каплями лунной росы и осторожно стряхнул их во флягу. - Как символично для него, - грустно улыбнулась ведьма. – А чем пахнет твоя кровь?       Змееуст задумался. Он никогда не чувствовал запаха собственной крови, но знал, что он есть – иначе быть не может. Должно быть, это какой-нибудь мерзкий удушливый запах тины, стоячей воды и прелых овощей, учитывая его образ жизни. Либо же его кровь пахнет так, как пахнут мёртвые тела. Ему не так много осталось до рубежа в три сотни лет, ничего удивительного в таком запахе не было бы. - Салазар? – Несмело позвала его ведьма, и он тряхнул головой, будто выбросил ненужные мысли. Откинув волосы со лба привычным жестом, маг внимательно посмотрел на Атхен. Он неотрывно смотрел ей в глаза, пока закупоривал, убирал в карман флягу, подходил к ней, опускался на колени для того, чтобы их лица были на одном уровне. Невербальным заклинанием Слизерин рассёк ладонь между большим и указательным пальцем и безмолвно протянул быстро наполняющуюся кровью руку изумлённо выдохнувшей Атхен. Ведьма двумя руками схватила его ладонь, заставляя тем самым сложить её лодочкой. - Ты с ума сошёл, Слизерин, - прошептала она, глубоко вдохнула и тут же, с силой зажмурив глаза, хрипло нараспев произнесла заклинание, которым залечивал ей рану сам колдун: - Sanguis implet sanguine, carnes reponet carne… Sanguis implet sanguine, carnes reponet carne… Sanguis implet sanguine, carnes reponet carne…       Змееуст отстранённо наблюдал за тем, как медленно затягивается порез. Атхен действительно преуспела в чистой магии, ни эмоции, ни потрясения ей не мешали колдовать. - Ты сумасшедший? – крепко сжала вновь здоровую руку змееловка. – Нельзя было просто сказать? - Человек не может чувствовать собственную кровь. Он резко встал и порывистым шагом направился к ближайшему кусту с искрящимися серебром росяными каплями. Он прекрасно видел ворох вопросов в сознании ведьмы о его родственниках, родителях и прочей его «крови» и не желал отвечать. Да и сама ведьма это, похоже, прекрасно понимала. Легкие быстрые шаги за спиной не дали зельевару уйти далеко. Узкие ладони легли ему на плечи, в лопатки уперлась кудрявая голова, и тихий голос с неожиданной для мужчины грустью произнёс: - Твоя кровь пахнет так же, как и ты сам. Вереском. Зельевар застыл каменным изваянием в изумлении, а мудрый старый страж саркастически прошелестел откуда-то сбоку: - Неожшшшшиданность ли это?       Маг оставил реплику змеи без ответа, глубоко задумавшись. Он блуждал в своих мыслях настолько далеко, что следующие сутки маги обменялись едва ли десятком фраз. Несколько раз Страж пытался заговорить со своим хозяином, но тот будто разучился понимать змееречь. Он охранял утренний сон змееловки, собирал мандрагору на случайно найденном поле, жевал, совсем не чувствуя вкуса, медовые орехи хримтурсов, возводил купол защитных чар в крохотной пещере, выбранной для ночлега, и постоянно размышлял об услышанном от Атхен. Вереск. Он и сама его суть, его кровь, пахнут вереском. Некстати эхом звучали в голове слова Фёльстага: «А ученицу – за друга – отдашь? Готов выменять её душу на его?». Слизерин спрятал лицо в ладонях и тяжело вздохнул. Он не видел, но чувствовал кожей, как Атхен тоскливо смотрела на него, рассеянно поглаживая плоскую морду серебряной змеи. - Когда-то давным-давно, задолго до рождения самого Мерлина, я слышал старую сказку, что вереск может зацвести лишь рядом с другими цветами, - глухо и неразборчиво произнёс зельевар, и его голос, обычно глубокий и низкий, был похож на голос иссохшего древнего старца, который прилагал последние жизненные силы, чтобы выдавить из себя слова. – Само собой, что вереск прекрасно цветет и сам, в полностью захваченном им поле, но…горечь собранного с него мёда скрашивают лишь другие цветы рядом. - Какие цветы способны на это? – шёпотом спросила Атхен. Слизерин горько хмыкнул и покачал головой. - А какие цветы растут на скалистых склонах и пустырях, как это делает вереск? – спросил он, не ожидая ответа. Впрочем, его и не последовало.

***

      Греческие ночи оказались неожиданно холодными. Змееловка легла у костра довольно давно, но вместо сна шёл лишь холод. Он крался медленно, осторожно, боясь спугнуть людей. Цепко хватал за ноги, плавно переползал выше, сдавливал грудь, мешая дыханию, целовал виски и уши, и, наконец, охватывал человека полностью, не давая и шанса на спасение. Атхен не знала, заснул ли Слизерин, так и оставшийся сидеть в излюбленной позе, положив локти на согнутые в коленях ноги и сцепив в замок руки, или просто слишком глубоко ушёл в себя. Она осторожно позвала его, но безответно. Немного поворочавшись, ведьма пробормотала согревающее заклинание. Ей понадобилось несколько минут, чтобы понять, что чары не действуют. Она снова позвала мужчину, и вновь не было ответа. Тогда Атхен решилась. Она осторожно подползла к колдуну и прижалась к его боку. Тело мага было ледяным. - Я не могу дать тебе то, что ты ищешь. Атхен, - хриплым голосом произнёс смотрящий прямо перед собой змееуст. - Мертвые не в состоянии согреть живых.       Змееловка судорожно поднялась сначала на четвереньки, а затем – неловко – на ноги. Посмотрела на мага, задушенно вскрикнула и наставила на него палочку. - Finite Incantatem! Ничего в облике Слизерина не изменилось. Он повернул обтянутую полусгнившей кожей голову к девушке и глумливо улыбнулся тем, что при жизни должно было быть губами. - Смерть не отменишь, глупая. Но мы сумеем проверить, могут ли живые согреть мёртвых. Существо в облике змееуста – Атхен отказывалась верить, что это сам Слизерин, - призывно раскинул руки, демонстрируя гниющую плоть и местами оголившиеся кости. - Пошел прочь, кто бы ты ни был! – ведьму затрясло от тесного переплетения ужаса и гнева. - Я всё тот же наставник, который многому научил тебя и многое тебе дал… - Катись к маггловским бесам, ты не он! С чёрной палочки сорвался синеватый луч света, ударивший в ноги существу, но оно лишь склонило гниющую голову на бок, обнажая иссохшие щёки, изрядно объеденные какими-то мерзкими тварями-трупоедами. - Я думал, что обучил тебя лучше, - равнодушно произнёс лже-Слизерин. Из палочки Атхен одно за другим срывались невербальные заклятья, но ни одно не причинило вреда чудовищу. Его, казалось, начинала забавлять ситуация. - Глупее была бы только попытка убить уже и так умершего, - презрительно хмыкнул мертвец в ответ на попытку сжечь его. Но можешь попробовать. Змееловка нахмурилась. - А что, это идея! – провалы глазниц полыхнули тёмным огнём на долю секунды. – Вдруг смертельное проклятие и в посмертии может убить и подарить покой? Тот, кто скрывался за страшной личиной, судорожно тряхнул руками и протянул их к девушке – умоляя, пытаясь вцепиться в её одежды или ухватить за руку. Змееловка вскрикнула от ужаса и отшатнулась. - Спасешь своего наставника? Ты даже не представляешь, как же сильно я устал за столько прошедших после смерти лет, как сильно я хочу покоя… Ведьма нервно сглотнула, пытаясь отогнать подкатывающую к горлу тошноту, не слушать этот горячечный бред, не трястись от свалившихся на голову откровений. - Давай же, глупая, у тебя есть все шансы стать первооткрывателем такой занятной гипотезы и сделать поистине божественный подарок наставнику!       Атхен тяжело дышала и держала существо на прицеле палочки. Она медлила со следующей атакой. Её смутило всего одно слово. «Божественный». Слизерин никогда не употреблял подобных слов. Не говорил о богах с пиететом. Не признавал божественность как таковую… - Ты – не он, - наставила на грудь мертвеца палочку ведьма, – ты двойник, обман, иллюзия, кошмар, морок,что угодно ещё! Но ты – не он. Он – живой. «Ты – живой. Ты слышишь, Салазар? Живой». Существо зашлось в гортанном смехе, усиливавшемся каждую минуту. В конце концов оно захрипело, принялось царапать себе горло, будто желая вырвать глупый истерический хохот, рухнуло, зашипело, задымилось, и серой струйкой дыма ринулось в костёр. Тот вспыхнул ярко-лиловым цветом и успокоился, вновь став ровным желтовато-красным.       Атхен подняла взгляд от костра и увидела перед собой Слизерина – такого, каким привыкла видеть всегда. Она бросилась к нему и что есть сил сжала в объятиях, обвивая руками его плечи как можно крепче. - Ты живой, ты живой, живой, Салазар! Не справившись с эмоциями, ведьма разрыдалась, обжигая слезами грудь змееуста сквозь плотную ткань одежд. -Да, я живой. Я живой… Атхен, всё хорошо… Слизерин что-то ещё сбивчиво шептал в макушку девушки, поглаживая её кудри, но она не слышала за собственными рыданиями. Зельевар переждал пик слёз, осторожно обнял девушку и мягко усадил её возле огня. Стер дорожки слез на её щеках, аккуратно вытер опухшие глаза, снова обнял и поцеловал в макушку. - Что это было? – кое-как совладав с голосом, сипло спросила Атхен. - Одно из порождений того, кого древние магглы звали богом сна, я думаю. - Я не понимаю, - икнула Атхен и прикипела взглядом к лицу зельевара. - Я постараюсь объяснить, - он мягкими касаниями разгладил ей морщину меж бровей, затем опёрся спиной о гладкую стену и поманил к себе змееловку. Он усадил её лицом к огню так, чтобы она опиралась спиной на его грудь, положил её голову себе на ключицу и, приобняв девушку за плечи, начал рассказ: - Древние греки верили в бога сна Гипноса. Он был, согласно мифам, отцом тысячи сыновей: Морфей, Фантас и сотни других, не названных в легендах… На самом деле, Гипнос не был богом. Боги – всего лишь зашедшие дальше кого бы то ни было маги. И Гипнос, если верны наши с… Гриффиндором предположения, достиг таких глубин магии сознания, которые никто прежде не видел. - Мыслевидец в наивысшем проявлении? – несмело перебила его ведьма. - Скорее, в наихудшем. Это не просто чтение в сознании. Он… он будто был частью меня. Лучшей и главнейшей. Он – хозяин, а я – плод его тяжких трудов… Нетрудно было заставить простецов поверить в собственную божественность. С такой-то силой… Возможно, это был сам Гипнос, но я не склонен в это верить. Скорее, одна из многочисленных его ментальных магических закладок. Возможно, она была в пещере уже не первую сотню лет. - Почему ты думаешь, что это не был сам Гипнос? – Атхен положила ладонь на обнимающее её предплечье. - Не думаю, что мы смогли бы одержать верх над магом его уровня, - ответил зельевар, и девушка судорожно выдохнула. – Даже этот след, печать его колдовства была настолько сильна, что поработила меня полностью. Я не мог ни противостоять ему, ни позвать тебя… Не мог ничего. Только безучастно наблюдать, как он, играя моими внутренними страхами и тряся скелетами из шкафа, разыгрывает перед тобой ужасный спектакль… - Но как тогда мы одолели его? - Ты позвала меня, - тихо ответил маг, и девушка шестым чувством ощутила, как он улыбнулся ей в кудри. – Ты позвала, сказала, что я живой, и твой голос вывел меня из такого приятного оцепенения. Я смог сбросить оковы и освободить сознание. - Так он был у тебя в голове? - Стихия, никто ни у кого не в голове! – раздраженно цокнул языком зельевар. – Не знаю точно, Атхен… Он будто удерживал оба наших сознания одновременно. Да и разум Стража тоже, похоже, подавил. Змееловка бросила быстрый взгляд на свернувшуюся в её ногах змею. Она действительно была слаба настолько, что Слизерину пришлось нести его на руках к костру. - Но зачем это всё? Какой прок в таком вот кошмаре? - Кто знает, Атхен. Может быть, так Гипнос подпитывал свою магию в древние времена – за счет попавшихся ему глупцов – может быть, здесь был или есть какой-то тайник, и он так защищает своё… Может, это было рассчитано на кого-то конкретного, кто, однако, так и не появился здесь… Вряд ли мы это узнаем. - Когда этот… морок… говорил о том, что… уже давно мёртв… Он… это видел в твоем сознании? Тишина висела так долго, что змееловка уже не ждала ответа, однако все-таки мужчина произнёс после длительного молчания. - Он взял из моего сознания всё. Атхен отклонилась от груди мага, повернулась и пристально посмотрела ему в глаза. - Ты живой, - тихо, но твёрдо произнесла она. – Возможно, крепко спящий, как Гриффиндор, но живой. Как и он.       Она встала на ноги и протянула руку, побуждая встать и змееуста. Осторожно подняла крепко спящего Стража и обвила его вокруг шеи мага. - Пойдём, рассвет вот-вот наступит, - мотнула ведьма головой в сторону выхода из пещеры. – Нам стоит как можно скорее вернуться в Британию и разбудить вас.

***

      Слизерин беззвучно ступал по каменистой земле, баюкая серебряную змею на груди. Страж уже проснулся и даже лениво переговаривался со своим хозяином, пытаясь того убедить, что он может двигаться самостоятельно, но змееуст игнорировал вялые попытки спорить. Змееловка шагала впереди – песчаная мантия светлым пятном выделялась на фоне яркого осеннего леса Греции. Девушка то и дело останавливалась, придирчиво изучая следы. Но, судя по исходящему от неё глухому раздражению и смятению, особых успехов не наблюдалось. - Атхен, - привлёк внимание колдуньи мужчина. – Что тебя беспокоит? - Я не понимаю, - досадливо тряхнула головой и тут же раздраженно откинула пряди с лица родным глазу мага движением. – Здесь нет следов. Вообще никаких. - Я же говорил тебе, те виноградники, на которые мы набрели несколько часов назад, одичалые не первый десяток лет, - мягко произнёс зельевар, подходя ближе. – Они брошены очень давно. - Нет, Салазар. Здесь вообще нет следов. Ни людей, ни животных, ни даже птиц, насколько я могу судить… Никого здесь не было довольно давно. Ни протоптанных дорожек, ни случайно обломанных веток, ни примятых или вытоптанных трав, ни обгрызенной коры… Ни птичьих перьев, ни гнёзд… Ничего. - А девччччушшшшка неплоха, - одобрительно проворчал Страж, показав плоскую морду из выреза мантии хозяина. - Что ты имеешь в виду? – требовательно спросил Слизерин. - Ссссздессссь нет никаких ссзапахов, хоссссзяин… Ни свешшшшжих, ни сссстарых… - Страж даже не чувствует никаких запахов, - сказал он девушке. - Что же здесь могло произойти, Салазар? – растерянно обвела взглядом местность ведьма. – Что вынудило покинуть эти земли всех? - Я не знаю, Атхен. Но, чем бы это ни было, это не располагает к длительному пребыванию здесь. - Да, - нервно передёрнула плечами змееловка, похоже, вспомнив события прошедшей ночи, - Да, конечно, ты прав.       Маги осторожно продвигались вверх по лесистому склону горы. Слизерин изредка останавливался, чтобы собрать те или иные цветы, травы и коренья – ему нужен был хотя бы один цветок осеннего безвременника. Внимательно прислушивался к окружающему миру, к эмоциям змееловки, тем самым старался сбежать от собственных переживаний. Вереск. Горько-сладкий запах его крови. Крови, которая ещё год назад была – он знал, он чувствовал – была совершенно ледяной, замершей, мёртвой. Этот жуткий вторженец, кем бы он ни был, в его сознание разбередил глубинные страхи, старые метания и застарелые, казалось бы, зарубцевавшиеся раны. Слизерин смирился с мыслью о том, что он – живой мертвец. Умерший для мира, отставший от бегущего вперёд времени, погребённый в собственной хижине-склепе… Мстительный дух, у которого была лишь одна цель – возвращение своего старого, мёртвого, но такого живого – в отличие от него самого – друга. Но ведь он жив! Атхен это сказала. Атхен это доказала. Атхен, которая вскрыла его склеп и помогла снова быть на равных с сумасшедше несущимся временем. Атхен, такая живая Атхен, которая совсем скоро может стать мёртвой. Слизерин не верил в правоту Фёльстага. Не хотел верить. Совсем юная девочка заслуживала нормальной жизни. Хотя бы в будущем. Но Грифон… Он нужен Британии. Чаши весов абсолютно неравны для целого острова, но лишь немного колеблются для самого Слизерина. Он верил увиденному в Колодце Урд. Хотел верить. Он хотел быть живым.       Страж завозился под одеждой колдуна, обвил его шею и ласково коснулся раздвоенным языком мочки уха. Слизерин, огладив тонкую бороду, погладил рептилию по широкой голове, и та от удовольствия прикрыла алые бусины глаз. Мужчина перевёл взгляд на змееловку и замер от неожиданности. - Атхен, - позвал он девушку. Ведьма тут же подобралась, готовая к обороне, с палочкой наготове. В свободной руке она держала впопыхах сорванный цветок, который осматривала как раз перед тем, как её позвал зельевар. - Атхен, - снова повторил он с улыбкой. – Ты нашла его. Безвременник. Возможно, ты не так безнадежна в зельях и травознании, как я думал. И зельевар рассмеялся от облегчения. Возможно, если бы Атхен была с ним гораздо раньше, то и само зелье пробуждения было бы разработано и сварено намного раньше. Змееловка нарвала целый букет нежных цветов и протянула их мужчине. - Пойдём, нужно найти место для ночлега, и, желательно, более безопасное, чем предыдущее.