Змееносцы

      До рассвета Моргана не сомкнула глаз. Когда еще теплый ото сна француз сонно разлепил веки, он увидел травницу за тем же занятием, что и в последний раз перед тем, как лёг спать накануне вечером. Мрачнее обычного, женщина сидела у входа в палатку и совершенно отсутствующим взглядом смотрела в открывающееся в щели входных складок пространство, изредка рассеянно отстукивая темными от травяных соков ногтями какой-то мотив. Всегда властная и решительная, сейчас наставница казалась Лестранжу растерянной и уставшей. Такой же живой и настоящей, как и они с Финном. Юноша осторожно поднялся и тихонько подошёл к ведунье. Аккуратно накинул теплый отороченный мехом плащ на плечи женщины и присел рядом. — Доброе утро, Моргана. — Я не вижу, Аим, — в привычно звучном и твердом контральто молодому колдуну послышались нотки неуверенности. — Что ты имеешь в виду? — юноша с тревогой заглянул в бледное лицо женщины, но та и дальше сидела, не шелохнувшись. — Я не вижу, будет ли утро добрым. Не вижу, как нам найти Слизерина… Будто водная пелена застилает мне глаза… Какой от меня прок, если я не в состоянии прозреть будущее? Я не вижу сейчас ничего ни о Слизерине, ни о змееловке… мы не можем сомневаться в зельеваре… Не доверять ему нельзя! Я знаю, Лестранж, знаю, что учитель поможет нам.       Лестранж недоуменно нахмурился. — Что значит «не видишь»? Ты ведь видела проснувшегося Артура… И меня, мое будущее… и там, на холме, ты говорила брауни о странных львятах с необычными хвостами… Ты видела! Моргана тяжело вздохнула и покачала головой. — Я вижу итог, но сейчас совсем перестала видеть путь. Последнее время мне что-то застилает взор. Слишком крутой водоворот засасывает в себя события и людей, мешая их настолько хаотично, что порою я даже вижу, как они меняются лицами. Передо мной будто котел травника-недоучки, который смешал в него все что ни попадя. Такой же хаос и неразбериха. — Но ведь его котелок все равно закипит, верно? Этого ведь не отменить, — легко улыбнулся Аим, скрывая волнение. — Он может взорваться. — Но для этого ему все равно придется вскипеть. Ну а взрыв… они здорово очищают. Отец однажды так почистил свою каморку неудачным опытом, что пришлось строить подвальные кабинеты заново. Вышло даже лучше, чем было. — Иногда взрывы влекут за собой жертвы, несносное ты дитя, — Моргана, наконец, перевела взгляд на собеседника. — А я не вижу, как эти жертвы предотвратить. — Ну, ты же не богиня, — француз улыбнулся еще шире и, благословленный смешком травницы, отправился колдовать над завтраком, изо всех сил гоня прочь тревожные размышления о том, что же может значить странная слепота зрячей вороны.

***

      Волкоподобный емтхунд лениво гонял лапами морозостойких древесных ящериц у корней могучего ясеня, Финнгриф сосредоточенно полировал меч, скрывая за отточенными движениями волнение, Моргана проверяла снаряжение, деловито похлопывая по одеждам. Лестранж с непонятной тревогой наблюдал за товарищами. Из головы не шли утренние признания ле Фэй, вчерашний визит жутковатой птицы-вестника загадочной Мелюзайн и размышления о том, как же им перезимовать в бегах. — Моргана, — воин поднял голову и посмотрел на травницу, — нужна ли нам сова? Я отправил свою в Хогвартс еще с Холма серебряной полыни, но если нам необходима почтовая птица… — Думаю, лучше не рисковать, — задумчиво ответила Моргана. Лестранж вдруг выхватил у неё из холщовой котомки свиток со своими рисунками и наспех набросал углем сову, щедро присыпав ее тельце пеплом остывшего костра. — Ты чего? — недоуменно уставился на юношу фений. — Нам, может, птица и не нужна, а вот возможность получить через нее новости из замка очень даже может понадобиться, — всунул свиток обратно в сумку Аим. Моргана только покачала головой и отошла от француза. — Итак, Аим, едва я обернусь вороной, сыпь порошок на меня, не жалей. Сходите за водой. Свежей водой из озера. Помните, мне нужно как можно больше. Дайте мне двадцать пять часов. Если по истечении срока я не вернусь и не пришлю весточку, не ждите меня. — Во имя Стихий, Моргана, неужели ты считаешь, что замок стал оплотом безумия старика в небесно-голубых одеждах? — не выдержал Лестранж. — Я считаю, что нужно быть готовыми к чему угодно! — рявкнула провидица и с легким хлопком обернулась крупной чёрной вороной.       Аим протянул руку, приглашая птицу сесть, и, дождавшись, пока она приземлится, как следует осыпал каждое ее перышко порошком из трав и чешуек подарка Слизерина. На короткое мгновение осевшая на оперении смесь блеснула в тусклых солнечных лучах и погасла. Ворона скосила чёрный глаз на воина. — Удачи тебе, — кивнул нахмуренный Финнгриф. — Мы будем ждать твоего возвращения. — Удачи, Моргана, — так же кивнул Аим и резко завел руку вверх, помогая птице взмыть. Та, описав над головами магов два круга и хрипло каркнув, направилась в сторону Хогвартса. Мужчины проводили ворону взглядом, а затем переглянулись. — Думаешь, она разумно поступила? — спросил Фирг. — Не знаю, — вздохнул юноша, — но верю в её мудрость и дар провидения. О том, что этот самый дар провидения, как оказалось, в последнее время травницу подводит, француз решил умолчать. — Ну что, когда пойдем к озеру? Сразу говорю, до заката лучше не откладывать — велика вероятность нарваться на жителей лесной чащи, — спрятал меч в ножны бывший наставник змееловов. — Тогда пойдем сейчас. Только лук подтяну, — кивнул на собранное в полевых условиях оружие юноша.

***

Емтхунд рысью сновал между деревьями, то нападая, то теряя след живности, маги — один под столиким плащом, другой под чарами отведения глаз врагов — шли, негромко переговариваясь. — Ты тоже веришь, что Атхен сломалась под давлением Мерлина? — спросил Финн, задумчиво разглядывая стволы деревьев. — Трудно сказать… Одно точно — я не верю, что поджог нашей хижины был случайным. — Да, это само собой разумеется. Если где-то появляется Крауч, то ничто из недавно произошедшего там не является случайным. — Ты хорошо знал этого Крауча? — Не особо. Он чистокровный. Их семья довольно небогата и совсем не фанатична, но нынешний глава Краучей, ставший верным псом Мерлина, долгое время пробыл во Франкии и, уж прости, явно набрался там всякой рангово-придворной ерунды. — Держу пари, этим его наградили Малфои, — неприязненно хохотнул француз. — Кто это? — Древний чистокровный род магов, очень богатый и заносчивый. Талантливо отплясывают по головам ради достижения своих целей. Как правило, власти и могущества. — Заносчивости и спеси Краучу не занимать, — заметил Фирг. — Но он тщеславен и жаден не столько до власти, сколько до признания значимости своей персоны. Пока я был наставником змееловов, он отвечал за учёт новобранцев и документальную отчётность Мерлину, но, как я понял из адской погони за мной и обрывкам разговоров змееловов в Кастелуэйке, всё довольно круто изменилось. — Он занял твою должность? — Он стал главой ордена змееловов. Или чем там они теперь являются. Но никак не наставником. У Крауча никогда не было ни тяги, ни способностей к обучению. И то, что он присутствовал на пепелище нашего дома, лишний раз доказывает важность поджога для Мерлина. — Я видел его в замке, — завел выбившуюся прядь за ухо Лестранж, — мельком. Он искал в Хогвартсе тебя. Вернее, пытался — толстяк-настоятель и местный шумный дух не дали ему даже войти внутрь. Мерзкий тип этот Крауч. Напыщенный, грубый и самодовольный. — Точнее я бы не дал описания, — мрачно хмыкнул Финнгриф. За разговорами мужчины подошли к берегу огромного темного озера. Ветер лениво шумел в ветвях деревьев и медленно перекатывал серые волны. Вдалеке на северо-восточном берегу виднелся большой замок, выстроенный четырьмя великими магами. — Пиен говорила, в озере водится огромный кальмар, — задумчиво обвёл взглядом водный простор Аим, — как думаешь, это правда? — Да в таком озере может и не один кальмар выжить, — удивленно осматривал открывшийся вид фений. — Неудивительно, что здесь проживает множество русалок! — А ещё здесь водится келпи. — Ты сталкивался с ним? — Видел… издалека. А что? — Это довольно опасные существа. Унесут человека под воду, и никто больше того человека не увидит. Раньше, говорят, и вовсе поедали тех глупцов, что отваживались взобраться им на спину. Правда, только простецов — магию они чуют и не особо любят, потому старались в открытую на магов не нападать, ограничивались путешествием на глубину в один конец. В конце концов, утопленника ведь тоже можно съесть. Нам нужно быть осторожными. С этими словами Фирг вынул из голенища сапога палочку и трансфигурировал прибрежный камень в большой бочонок для воды. — Уж это получше котла будет, — сказал он и осекся. Откуда-то слева, там, где берег заворачивал и скрывался с глаз за деревьями, доносился веселый хохот и плеск воды. — Это русалки, да? — с детским восторгом спросил Лестранж, ни разу в своей жизни не видевший их вблизи. — Возможно. А возможно и нет, — пожал плечами старший его товарищ, поудобнее перехватил меч и поманил рукой верного пса, до этого ловившего на мелководье каких-то мальков. — Давай возьмём воды и пойдём, не стоит лишний раз сталкиваться с водным народом. В громогласный хохот врезался пронзительный мужской крик. Мужчины замерли. — Что происходит? — отчего-то шепотом спросил Аим. — Не знаю, — в тон ему ответил Финн. — Нужно проверить! Француз бросился бежать, сбросив плащ и не слушая окриков друга, Бриан — за ним. Обогнув поворот берега, Аим замер, нерешительно наставив палочку в сторону озера. Там, по грудь в воде, резвилось с десяток русалок — волосы их были похожи у кого на тину, у кого на змей, на липкой коже то тут, то там виднелись водоросли, а серые, будто перемазанные илом руки венчали перепончатые пальцы. Чуть глубже резво носился синевато-белый келпи, оттесняя все дальше от берега молодого испуганного мужчину. — Non, Je cherchai le château de la magie! — трясясь от холода и заикаясь, кричал русалкам несчастный, а те лишь неприязненно хохотали да обменивались резкими скрежещущими звуками, видимо, заменявшими им речь. Фирг догнал Аима в тот момент, когда ловко пущенный юношей гладкий камушек приземлился между русалками и келпи. Озёрный народ мигом прекратил свою варварскую забаву и злобно уставился на магов. — Аим! — простонал Фирг. — Ты нас в могилу раньше срока загонишь! Русалки угрожающе заскрежетали, келпи резво понесся к мужчинам, а несчастный иноземец попытался выйти на берег, но был перехвачен особо воинственной русалкой. — Non-non! Je ne suis pas un ennemi! — испуганно закричал мужчина. — Что он вам сделал?! — возмущенно спросил Лестранж, с трудом сдерживаемый Фиргом. Морской конь налетел на магов и повалил их на землю. Русалки свирепо захохотали. Аим выхватил палочку, отбросив руку порывавшегося остановить его Финнгрифа, и направил оружие на келпи. Тот гневно раздувал ноздри, замерев на месте. — Отпустите его! — крикнул Лестранж русалкам. Те не двинулись с места, внимательно наблюдая за юношей. Одна из них — самая кровожадная, та, что держала мужчину в воде — что-то яростно скрежетала, указывая на пустой трансфигурированный бочонок, возле которого враждебно рычал на водный народ Бриан. — Мы просто хотели набрать воды! — не опуская палочку, произнес Аим. — Отпустите его! Мы наберем воды и уйдём! Вместе с ним! Новый раскат мерзкого смеха был ему ответом. — Аим, ты делаешь только хуже, — напряженно произнес Фирг и поднял повыше свою палочку. — Нам просто нужна вода! Для Морганы и Мелюзайн! Отпустите его, он наберет нам воды и мы заберем его с собой! После имени загадочной знакомой ле Фэй смех русалок стих. Келпи отошел в озеро, а водный народ грубо вытолкнул мужчину на берег. Затем они что-то проскрежетали и скрылись под водой. — Стихии небесные, Аим, я думал, такое сказочно идиотское везение бывает только в маггловских сказках, — закрыл лицо руками и тяжело выдохнул Фирг. — Аим… о боги… Аим… — потрясенно тряс головой спасенный дворянином мужчина, стуча зубами от холода. — Je suis un chanceux!Я ищу тебя несколько месяцев, Аим! — Кто это?! — настороженно поинтересовался Финнгриф у юноши. — Vin rouge et neuf oeufs. Мой старинный друг, Аделяр с рождения, Бодуэн с момента нашей дружбы, — Лестранж широко улыбнулся и крепко обнял мокрого насквозь мужчину. — Что ты тут делаешь и как оказался в такой глуши? — Я искал тебя, Аим. У меня дурные новости из Франкии. Род Малфуа объявил тебя мертвецом.

***

      Солнце уверенно ползло к зениту, все чаще заслоняемое тяжелыми тучами, легко погоняемыми буйным ветром Альбы. Крупный пес трусил позади хозяина, время от времени останавливаясь, чтобы пожевать коренья трав. Финн левитировал большой наполненный до самых краев бочонок, время от времени проливая немного воды, а два француза, крепко обнявшись за плечи, делились новостями. — Я боялся называть твою фамилию на острове. Малфуа рассказывали всякое о тебе и отце, о вашем пребывании здесь. Арман несколько месяцев сетовал на феодальных советах, что его совы возвращаются к нему с его же письмами, поскольку не могут тебя найти. — Малфуа — это настоящая фамилия Малфоев. А «Малфои» прицепилось к их роду с легкой руки свеев, — пояснил Фиргу Аим, и тот понятливо кивнул. — А потом он и вовсе заявил, что обращался к Мерлину, и тот с прискорбием сообщил, что с тех пор, как ты отплыл с телом отца назад во Франкские земли, тебя не видели в Англии. — Bâtard moche! — сквозь стиснутые зубы ругнулся Лестранж. — А капетинги, ты же знаешь, абсолютные idiots во всем, что касается вас, сорсьеров! — Сорсьеров? — удивленно повторил Финнгриф. — Так называют колдунов во Франкии, — объяснил другу Аим. — Oui. Так вот, — продолжил рассказ прибывший, — капетинги выразили нежелание заниматься проблемой твоего исчезновения. Они считают, что дела сорсьеров нигу не касаются. — Нигу, видимо, простецы? — спросил Фирг, и французы кивнули в ответ. — Боюсь, Аим, тебе стоит заявить о себе совету феодалов. Иначе Малфуа лишат тебя не только поместий и земель, но и самого рода. — Я не могу. Объявить о себе сейчас — будто подписать смертный приговор самому себе. — Но иначе, когда бы ты не явил себя и свой род хоть во Франкии, хоть в Англии, Арман, а с ним и все Франкское королевство, объявит тебя лжецом и самозванцем. Ты лишишься имени, а может быть и жизни! — испуганно вскричал Аделяр, заламывая тонкие пальцы. — Пусть так, — грустно покачал головой Аим. — Не могу предать друзей и наше дело. — А как ты оказался на озере, Аделяр? — поинтересовался Финн. — О, это просто. В особняке моего père я понял, что другу грозит беда. Я не решался произносить фамилию Лестранж при поисках Аима, а потому всем говорил, что ищу сбежавшего из дома юного мага-дворянина из Франкских земель. Tout le monde мне говорил, что юного мага стоит в первую очередь искать в школе Хогвартс. Вот я и искал замок. И нашел только те руины по другую сторону озера. А потом, к счастью, вы нашли меня. — Поистине сказочное везение, — хмыкнул Аиму Фирг и достал мешочек с заговоренным порошком из трав и корений, чтобы начертить руны прохода в их лагерь.

***

      Мужчины поставили бочонок с водой в тенистый угол за палаткой, накрыв его зачарованным камнем вместо крышки, затем на скорую руку сварили юшку и сели обедать. Бриан лениво грыз остатки заячьих костей на солнце. Когда голод был утолен, Фирг достал из ножен меч и принялся рассеянно затачивать лезвие, время от времени бросая взгляды на Аделяра. — Так ты не маг? — спросил он прибывшего. — Non, — рассмеялся тот, копна пышных пшеничных волос разметалась по плечам. — Я абсолютный нигу. — Но как ты узнал, что Аиму грозит беда? Из слов Малфоя? — Non-non. Vin rouge. — И что это значит? — спросил у сортировавшего травы Лестранжа Фирг. — Vin rouge et neuf oeufs. Это обряд, который когда-то провел мой отец для отца Бодуэна. — Mon père был…не мог… сделать детей. Владения Лестранжей и Алякуров соседствовали, а об отце Аима и его таланте врачевателя знали все. И мой отец пришёл к нему. И тот приказал поставить десяток яиц и красное вино на круглый маленький стол в его комнате сорсьера-зельедела. Когда mon père поставил яйца, одно довольно скоро покатилось, упало и разбилось. И тогда Шарль Лестранж сказал, что первый ребенок родится мертвым. И так и случилось. Он колдовал, волхвовал и варил странные зелья, обдавал ими яйца и мешал в вино, и в итоге заставил отца пригубить напиток и пригубил сам. Так они стали братьями. — Магические узы побратимства, — кивнул Финн. — Согласно обряду каждый месяц одно яйцо должно было гибнуть или же разбиваться, пока не останется столько, сколько детей смогут подарить отцу боги с помощью отваров Лестранжа. Полгода Шарль с замиранием сердца входил в комнаты зельедела, боясь страшного приговора неба — абсолютной и необратимой бесплодности моего отца. Но случилось чудо. И чудо сотворил Лестранж. Разбившееся вначале яйцо было таким единственное. Остальные уцелели. И в роду Алякуров родилось девять сыновей, а наш отец обрел верного друга в лице старого Шарля. Он трижды отгонял старуху-Смерть от нашей матери, а первенца отца и вовсе вырвал из её лап, отдав ей взамен свою молодость. Отец Аима поседел еще задолго до нашего рождения. — Бодуэн — девятое яйцо, — широко улыбнулся Лестранж. — А стоящее с тех пор у монсеньора Алякура вино всегда дает знать о бедах и проблемах того, с кем связали главу рода узы побратимства. Так Аделяр, скрепивший однажды дружбу и со мной, и узнал. Верно? -Vraiment, точно! — Тебе стоит поскорее вернуться домой, Бодуэн. — Non! Я помогу тебе! — Но если ты не вернешься, Малфои поймут, что ты нашел меня! — Феодалы совета уверены, что я отбыл в Святую землю молиться о тебе. — Здесь слишком опасно для тебя. — А для тебя было опасно угрожать магией церковнику за попытку ложного обвинения меня, но ты же это сделал! — Но ты не маг, Бодуэн… — И это не помешало мне спасти тебя от loup-garou в устье Луары! — У нас с друзьями очень важное дело… — И я один из них, твоих друзей! И я останусь с тобой, Аим. В чем бы ни заключалось ваше дело, я готов помочь, если это сможет потом даровать тебе мир, покой и достойную жизнь. — Именно так и никак иначе, — вздохнул Лестранж, а затем улыбнулся, отложил травы и сжал в крепких объятиях друга.

***

      Чем ближе солнце клонилось к закату, тем больше нервничал Финн, постукивая ступнёй по земле, маясь праздным шатанием и рассеянно дуэлируя с Аделяром на мечах. Аим колдовал над зельем, сосредоточенно морща лоб. — В тебе наконец проснулся наследственный талант ton père? — рухнув рядом с другом после очередного короткого боя с фением, спросил Бодуэн. — Мне достался очень талантливый и крайне требовательный учитель. — Так вы, Финн, еще и зельедел? — Нет, Аделяр. Я воин, а не лекарь. Наш друг говорит о нашей вдохновительнице и предводительнице. — И где же она? — с живейшим любопытством спросил француз, тряхнув длинными пшеничными прядями. — Надеюсь, скоро вернется, и я вас познакомлю, — начиная, как и Фирг, нервничать, ответил Лестранж.       Юноша пытался успокоить себя тем, что еще и двенадцати часов не прошло, как Моргана улетела, но волнение было сильнее здравых доводов. Что, если её вера в Слизерина в этот раз была ошибкой? Что, если замок не скрыл провидицу, а наоборот — выдал Мерлиновым змеям? От таких мыслей становилось страшно и тошно. Он попытался отогнать их и уставился в лесную чащу. Почти голые деревья странным образом успокаивали. Глядя на пожухлый лиственный ковер у их корней, юноша понимал, что всё идет своим чередом, а значит, нужно просто немного подождать. Зрение вернётся к травнице, Артур вернётся к жизни. В конце концов, он не знал никого мудрее и предусмотрительнее Морганы. И у него не было ни единой причины не верить наставнице — зрячая она ворона или временно ослепшая. Она обязательно вернётся. Потому что без неё они с Финном ничего не могут противопоставить Мерлину. А значит, иначе и быть не может — она вернётся. Хриплое, но совершенно незнакомое карканье над головой будто было ему поддержкой самой природы.       Аим прислушался к разговору Финна и Бодуэна: первый рассказывал о Холме серебряной полыни, а второй с детским восторгом засыпал его вопросами, перебивая и сбивая с мысли. Что ж, Англия, благодаря до последнего державшимся друидам, была гораздо богаче магически, нежели земли франков. И за это стоило бороться со змеем в небесно-голубых одеждах, замалчивающим от самих магов их историю и выкашивающим несогласных с его политикой. Главное, дождаться ворону.