Работа над ошибками. Часть первая.

Бечено - Аспер, olegowna.       — Знаешь, чего я не могу понять до сих пор, как ни стараюсь? — спрашивает меня Петти, внимательно наблюдая за тем, как я выбираю одежду, которую мне надлежит надеть перед визитом в Гринготтс.       — Нет, — слегка нахмурившись, я снимаю с вешалки уличную мантию и разворачиваюсь к жене. — И чего же?       — Почему Лили в своем письме написала о тебе так, словно ты в ее глазах остался тем, кем она тебя знала раньше? Она же не может не знать, что ты внук лорда Принца и наследник рода. Или может? — в голосе девушки появляется сомнения, и я медленно качаю головой.       — Думаю, в этом случае, следует считать верным твое второе утверждение. Миссис Поттер определенно не знает о моем изменившемся статусе. В противном случае она не упустила бы возможности уязвить тебя лишний раз, заподозрив в меркантильности.       Петти встает с края кровати, на котором сидела все это время после нашего возвращения с завтрака и, подойдя ко мне, расправляет на моих плечах тяжелые складки мантии.       — Как она может не знать, — недоумение в ее голосе становится еще более отчетливым. — Поттер узнал об этом еще перед вашим седьмым курсом. Я же помню твое письмо, в котором ты мне в красках расписывал свой визит в Хогвартс, когда дед переводил тебя на домашнее обучение…       — Присядь, — я настойчиво усаживаю ее обратно на застеленную шелковым покрывалом кровать, и осторожно опускаюсь рядом. — Уверен, что в тот момент не последнюю роль во всем этом сыграло присутствие в школе старшего поколения Поттеров и Блэков. Не удивлюсь, если родители взяли с обоих Мародеров если не Обет, то какую-нибудь клятву по поводу неразглашения ставшей известной им информации.       — Зачем? — Петти недоуменно смотрит в мое лицо. — Ведь твое положение в обществе изменилось, а значит…       — Вот именно, — киваю я. — Изменилось. И если бы до широкой общественности дошли сведения о том, что наследника рода Принц травили, не давали прохода и едва не довели до Грани наследники других древних родов, то… одно дело цеплять нищего полукровку, до которого нет никому никакого дела, а в этом случае — это уже совсем другое…       — Знаешь, звучит логично, — немного подумав, произносит Петти. — Но школа ведь давно окончена. Почему же…       — А вот с этим сложнее, — неохотно признаю я. — Я думал над этим неоднократно, и вывод, к которому я пришел в результате — тоже неоднозначен. Возможно, изначально, погрузившись в эйфорию вседозволенности после полученного от родителей разрешения на отношения с твоей сестрой, Поттер просто забыл рассказать ей об этом. Как и Блэк, у которого, насколько я понимаю, на тот момент уже хватало своих проблем. А потом… Поттер, после ее выходок, внезапно перестал быть наследником рода, хотя, учитывая их брак, это может быть всего лишь хитрым ходом Чарльза и Дореи. Не стану исключать подобную возможность. Но посуди сама, — я сжимаю ее пальчики в своей ладони, — он пер, как баран, напролом, не оглядываясь на окружающих его людей, которым его выходки зачастую причиняли неслабую боль, добиваясь внимания и благосклонности Лили. Разве бы стал он рассказывать своей ненаглядной Лили о том, что Нюнчик, — на этом слове интонация моего голоса становится излишне ироничной, — вдруг стал наследником рода, в то время как он был этого лишен? Да никогда и ни за что!       — О-о-о, — Петти вдруг утыкается лбом в мое плечо и негромко смеется. — Знаешь, вот ТАК обо всей этой ситуации я не думала. А ведь ты прав…       — Несомненно, — я ласково провожу ладонью по ее волосам и неохотно встаю. — Пойдем, не следует заставлять деда ждать.       Отправляясь в Гринготтс вместе с Аурелиосом я, безусловно, нервничаю. И дело тут совсем не в том, что меня волнует очередное предстоящее мне общение с зеленошкурыми коротышками, а совсем в ином. Меня искренне волнует вопрос о том, каким образом мы сможем понять, о какой сумме вела речь Лили в своем письме? Ведь она не была указана, а был дан лишь намек на нее. А потому не получится ли так, что нас с Петти обвинят в обмане? С учетом последних выходок миссис Поттер, я не удивлюсь уже ничему.       К счастью, мои сомнения развеиваются в мгновение ока. Визит к поверенному рода Принц проходит совершенно не так, как в мое первое посещение банка. При виде меня, явившегося в кабинет в сопровождении деда, Бирденокс окидывает мою мантию явно оценивающим взглядом и скалится в острозубой ухмылке:       — Вижу, вы успешно разрешили вопрос, лорд Принц?        Дед кивает и, положив руку на мое плечо, неторопливо произносит:       — Мой внук, уважаемый Бирденокс. Полагаю, на основании изменений в родовом гобелене вы уже внесли все необходимые поправки в документы? Доступ ему и его супруге...       — Был дан, разумеется, лорд Принц, — гоблин в общении с дедом проявляет истинное смирение и я, невольно округлив глаза от удивления, пытаюсь понять — это только мне так «повезло» испытать на себе в прошлый раз всю прелесть гоблинского презрения, или же они так относятся ко всем претендентам, подозревая их во всевозможных прегрешениях?       — Отлично, — дед, не теряя царственного достоинства, которого придерживается с момента входа в банк, опускается на стул, стоящий перед столом поверенного и, указав мне на соседний с ним, говорит: — Нам, уважаемый Бирденокс, требуется выписка о ценах на недвижимость в маггловской части Лондона. Конкретно — в восточной ее части.       Я на некоторое время выпадаю из реальности, изумленно вслушиваясь в диалог деда с гоблином, изумляясь тому, насколько эти коротышки в курсе всего, происходящего в обычном мире.       Как выясняется — мнение гоблинов в приоритете для волшебников и если на встречу с Поттерами мы принесем документ, в котором будет выставлена сумма, на которую гоблины оценят дом родителей Петти, то никаких претензий к нам выставлено не будет. Нет, Лили, конечно, может попытаться, но ей просто не позволит сделать это ее супруг. Он-то, в отличие от своей магглорожденной супруги, прекрасно знает, чем чревато осложнение в отношениях с гоблинами. А если до коротышек дойдет, что кто-то усомнился в их честности… что ж, в этом случае миссис Поттер останется только посочувствовать…       Получив на руки пергамент, в котором проставлена оценка интересующего нас дома в размере восьмидесяти тысяч фунтов стерлингов*, дед договаривается об обмене галлеонов из сейфа Принцев на маггловские деньги. Затем, мы с ним, в сопровождении гоблина, совершаем поездку на тех самых тележках, так подробно описанных Джо, до родового хранилища Принцев. У меня, в процессе этого, выматывающего душу путешествия, и в самом деле напоминающего американские** горки, уже в который раз закрадывается серьезное подозрение в том, что Джоан, которую Рикман искренне считал своим близким другом, была не так проста, как могло бы показаться на первый взгляд. Но если уж даже в той жизни истина ускользнула от Алана, то в этой — мне ее и вовсе не узнать…       По возвращении из хранилища, которое поражает меня не только своими размерами, но и содержимым, обратно в кабинет, мы прощаемся с поверенным, и уже на выходе из банка дед говорит мне:       — Полагаю, мне не стоит напоминать тебе, что ты должен потребовать от миссис Поттер не просто подписать ту бумагу, которую нам передал Бирденокс, но и заверить ее своей магией. И, в случае отказа, не передавать ей денежную сумму?       — Разумеется, — я недовольно дергаю плечом. Что в прошлой жизни, что в этой, я совершенно не терплю, когда мне напоминают заведомо прописные истины, подозревая окружающих в том, что они считают меня глупцом. Но если Рикман в совершенстве владел своими эмоциями, не показывая своего отношения к данному вопросу, то я этому только учусь, а потому раздражение, хоть и изредка, но все же отыскивает выход наружу. — Прошу, не считай меня глупее, чем я есть на самом деле.       — И в мыслях не было, — насмешливо фыркает дед. — Домой? Или у тебя есть какие-то планы?       — Домой, — киваю я и аппарирую первым, не дожидаясь его ответа. А вот нечего дразниться!       В мэноре нас встречает, помимо Петти, еще и отец, вернувшийся домой, очевидно, вскоре после нашего ухода. Вполне довольный жизнью, несмотря на все мои опасения, он беседует о чем-то с моей супругой и, поприветствовав нас с дедом, снова возвращается к прерванному нами разговору.       — Добрый день, отец, — здороваюсь я и, подойдя к ним ближе, усаживаюсь под бок к своей любимой, благо диван, на котором она сидит, дает достаточно места для маневра. — Как прошла встреча?       — Мне тоже интересно, — ехидно добавляет Аурелиос, и, нависнув над Томом, прожигает его своим фирменным взглядом. — Почему все мои усилия по сохранению доброго имени этого безответственного человека направлены словно в пустоту? — отец озадаченно моргает, не сразу найдясь с ответом, а дед сердито произносит: — Неужели у тебя не нашлось свободной минуты для того, чтобы послать с предупреждением Патронус? Почему мы должны… — он осекается на полуслове, совершенно правильно оценив выражение лица Тома, и уже чуть тише добавляет: — Ну, а сову?       — Не подумал, — немного растерянно отвечает отец, и дед, глубоко вздохнув, опускается в другое кресло.       — Потом объясню, — шепчу я Петти на ухо, встретившись с ее недоуменным взглядом, отчетливо свидетельствующим о том, что она не поняла суть состоявшегося на ее глазах диалога.       — …даже Смит, используя все свое влияние, не смог выяснить, кем является этот человек, — голос отца привлекает мое внимание, отвлекая от общения с Петти, и я, повернувшись к нему, внимательно слушаю его рассказ. — Данных о нем нет ни в одном отделе Министерства. Он словно бы не рождался.       — А он не может быть магглом? — спрашивает Петти, уловив паузу в словах отца, и он, бросив на нее испытующий взгляд, качает головой:       — Определенно — нет. У нас, надо признаться, возникала такая версия, но была признана несостоятельной по той причине, что маггл, конечно, мог бы с чьей-то помощью попасть на Диагон аллею, сменять маггловские деньги в банке на галлеоны и посетить волшебное кафе. Но он совершенно точно не смог бы исправить воспоминания в голове редактора «Ежедневного Пророка» о той встрече, на которой они обсуждали будущие публикации.       Дед достаточно экспрессивно ругается, не сразу спохватившись, что в комнате он находится не один, а отец, насмешливо подмигнув Петунье, продолжает свой рассказ:       — То есть это определенно был маг, но поскольку в памяти редактора его образ был заменен на некий туманный силуэт, то нам пришлось потратить немало времени на то, чтобы воспользовавшись лояльностью Флориана***, просмотреть воспоминания его сотрудников о том дне.       — Нашли, что искали? — дед выгибает бровь и Том кивает:       — Нашли. У одного из официантов сохранилось воспоминание о мужчине среднего возраста, сидящего за одним столиком с мистером Уилсоном****. Но толку от того… это определенно было Оборотное зелье. И, тем не менее, начало положено. Люциус назначил встречу еще двум редакторам на сегодняшний вечер, хотя, подозреваю, там будет в точности то же самое.       — И что делать в этом случае? — я слегка подаюсь вперед, пристально глядя ему в лицо.       — Попробовать перекупить, — отец оправдывает мои ожидания. Я сам хотел предложить ему эту идею, если бы они до нее не додумались, но кажется, в его окружении я не один такой сообразительный, а это не может не радовать. — Чем мы и займемся в самое ближайшее время. А если не получится, то всегда ведь можно заменить неугодного человека на более лояльного, не так ли?..       Мы отправляем сову к миссис Поттер с указанием места и времени встречи, воспользовавшись услугами совиной почты на Диагон аллее, потому что мне совершенно не хочется рисковать. Быть может, это всего лишь моя паранойя, но, насколько мне известно, на любую сову можно наложить следящие чары. Пока что Поттеры, а вместе с ними и их окружение, не знают точно, где живет Петти теперь, после смерти родителей. Вот пусть так все и останется.       — Думаешь, она придет? — спрашивает Петти безразличным голосом, устраиваясь за столиком в небольшом, но довольно уютном ресторанчике, расположенном неподалеку от кафе-мороженого мистера Фортескью. Насколько я понимаю, это заведение открылось совсем недавно и еще не успело стать настолько популярным, как его знаменитый сосед. Нам же в любом случае, это только на руку.       — Не позднее, чем через час, который потребуется сове на то, чтобы добраться до Годриковой Впадины и передать Лили письмо. Я уверен, что они аппарируют сюда в то же самое мгновение, как только получат его, не став дожидаться указанного в нем времени. Впрочем, я могу и ошибаться…       — Да нет, — Петти вздыхает, — думаю, ты прав. Сев, смотри, там тот оборотень, — она указывает на окно и сразу же прижимает ладонь к губам, опасливо оглядываясь, но, кажется, никто в зале не обращает внимания на ее слова, вырвавшиеся у нее так неосторожно.       Я же, проследив за направлением ее руки, и в самом деле вижу там Люпина.       — Петти, побудь здесь, — решение приходит мгновенно, и я подскакиваю со своего места, торопясь на улицу. А вот играть в догонялки с оборотнем, который не подозревает, что на него ведется охота — то еще удовольствие.       — Да стой ты, Мордред тебя задери! — не выдержав, я все-таки окликаю парня, и он, вздрогнув всем телом, оборачивается. — За тобой не угнаться!       — Снейп? — в голосе оборотня звучит явное недоумение. — Ты, случайно, не ошибся адресом?       — И тебе добрый день, — ехидничаю я и киваю в сторону ресторанчика, в котором осталась Петти. — Идем, Люпин, надо поговорить. У меня к тебе есть одно предложение.       — То есть ты хочешь сказать, — в глазах оборотня плещется такая сумасшедшая надежда, что мне становится как-то не по себе, — что ты сможешь придумать такое зелье, которое поможет мне?       — Полагаю, что да, — киваю я, отпивая чай из своей чашки. — По крайней мере, от этого зависит — смогу я получить степень Мастера или нет. Поэтому я практически уверен в том, что у меня это получится.       — Что потребуется от меня? — его надежда становится из призрачной все более осязаемой, а потому мне приходится немного притормозить его восторг, так и норовящий выплеснуться наружу.       — Магическая клятва, Рим*****. Как ты понимаешь, твое окружение… мне не хотелось бы, чтобы Поттер и Блэк знали о том, чем я занимаюсь.       — Согласен, — он произносит это настолько быстро, что Петти не выдерживает:       — И вас достала эта парочка, да, мистер Люпин? Или мне показалось?       Оборотень фыркает и, тряхнув головой, отводит взгляд в сторону:       — Не то что бы… но мы не общаемся. Уже давно. Практически с самого выпуска.       Я почему-то даже не сомневался, что так будет. Зачем бы этим баловням судьбы продолжать возиться с опасной тварью? Это в школе их объединяла сопричастность к некой тайне, что давало им возможность быть на голову впереди всех, а вот после школы…       — Ну и отлично. И, тем не менее…       Я пишу на бумажной салфетке текст магической клятвы, предварительно потратив несколько минут на то, чтобы как следует обдумать его, и Люпин, внимательно прочтя слова и тяжело вздохнув, произносит вслух.       Глядя на то, как его запястье овивает призрачная лента голубого цвета, я улыбаюсь лишь уголками губ:       — Отлично. Я сегодня же напишу Магистру о моем проекте и о тебе. Жди от меня сову. А сейчас… тебе, наверное, лучше будет уйти, потому что у нас здесь назначена встреча с Поттерами и они должны подойти сюда с минуты на минуту.       Я пожимаю протянутую мне руку Люпина, изумившись где-то глубоко внутри себя, тому, что это происходит. В истории, придуманной Джо — Снейп ненавидел Люпина едва ли не больше Поттера и Блэка, а здесь… все-таки история меняется, пусть и медленно, но тем ценнее вот такие отступления.       — Знаешь, а мне его жаль, — тихо говорит Петти, проводив исчезнувшего за дверью Люпина. Она кладет свою руку на мое предплечье и слегка сжимает пальцы. — Он какой-то беззащитный… не знаю, может, я неправильно подбираю слово, определяющее его суть, но до опасного зверя он явно не дотягивает.       — Не считая полнолуния, — фыркаю я и практически мгновенно застываю подобно соляному столпу, узрев на пороге ресторана чету Поттеров. — Милая, как договаривались — никакого проявления эмоций, ты помнишь? Они пришли…