Мы с тобой повязаны

      — Доченька! — миссис Грейнджер налетела на дочь как только увидела её.       Гермиона была очень рада видеть своих родителей. Вечно улыбающуюся маму и строгий, но в то же время снисходительный взгляд отца.       — Мама, я так соскучилась! — воодушевлённо проговорила девушка.       Она занесла свой скромный чемоданчик в свою комнату. Всё такие же нежно-розовые обои, кровать с множеством милых подушек, туалетный столик, на котором до сих пор стоят её детские фотографии. На стенах её рисунки. Гермиона и не сомневалась в том, что родители не будут их снимать. В тот же миг на девушку нахлынули воспоминания её детства, приятное чувство обволакивало. Ностальгия, эх, ностальгия!       Переодевшись в уютный тёплый свитер, нелепые пижамные штаны с кроликами, Гермиона спустилась вниз к родителям. Ничуть не смущал её внешний вид. Ведь она в родительском доме, в доме, в котором ей будет место всегда, в который она сможет всегда вернуться, и в котором можно дать волю пижамным изношенным штанам!       — Рассказывай, милая, — начала её мама, когда Гермиона села за стол.       — Что я должна тебе рассказать, мам? — слегка улыбнувшись, спросила девушка.       — Как же! Как обстоят твои дела, чем занималась, когда собираешься возвращаться... кхм... на свою работу, — миссис Грейнджер тепло улыбнулась в ответ.       Родители Гермионы не до конца приняли деятельность дочери, они надеялись, что она будет жить подле них, займётся какой-нибудь «магловской» работой. Но им пришлось смириться: их уже взрослая Гермиона решила для себя, что её жизнь должна быть связана с магией, с Хогвартсом.       — Ну, — протянула девушка, попивая горячий шоколад, — всё как всегда. Пока буду здесь, после праздников уже уеду. Знаешь, какие у меня ученики! Такие милые! — с восхищением говорила Гермиона, наблюдая, как на лице матери проскакивают лучики счастья. — Как ваши дела?       Кареглазая перевела взгляд с матери на отца, читающего газету, что, впрочем, было довольно предсказуемо. Но Гермиона знала, что он следит за их разговором, пусть и не подаёт виду.       — А что мы? Обычные дантисты, — усмехнулся мистер Грейнджер, всё-таки обращая внимания на дочь.       Также мама рассказала Гермионе, что завтра их посетит тётушка Иннет со своими дочерьми. Честно признаться, Гермиона на дух не переносила Хлою и Тори, этих противных девиц. Они были настолько тупыми, что даже страшно было подходить к ним, потому что Гермиона боялась, что сама отупеет.       Но деваться было некуда, поэтому медленно кивнув и ещё поболтав с матерью о всяких мелочах, девушка поднялась в свою комнату.       До поздней ночи она читала учебник по трансфигурации, вспоминая всё, что сама когда-то учила. Чтобы, когда прибудет в Хогвартс, преподнести детям всё понятнее и яснее. А после и вовсе уснула непробудным сном.

***

      Драко же тем временем сидел в библиотеке Малфой-Мэнора, пытаясь запечатать письмо в конверт. Наконец, когда это ему удалось, он отдал письмо сове и расслабленно растянулся на кресле. Ему, на самом деле, не давало покоя то, что сейчас в Мэноре он совсем один, не считая домовиков. Нарцисса, его любимая матушка, скончалась около месяца назад. Отчего она умерла в столь не старческом возрасте никто понять не мог, но Драко ссылал всё на то, что она не выдержала потерю Люциуса. Малфой-старший покинул этот мир ещё тогда, три года назад. И вот, Мальчик-У-Которого-Не-Было-Выбора остался совсем один. Без каких-то близких родственников. Ну, конечно, была ещё Беллатриса. Однако вспоминать её Драко не хотел, уж слишком много всего было.       Почти каждые две минуты эльфийка Сью спрашивала у своего хозяина, ничего ли ему не нужно. Каждый раз отвечая: «Нет, Сьюзанн, мне ничего не нужно», Драко вспоминал, как так же маячил около Нарциссы, когда Люциус умер. Воспоминания всё приходили и приходили, теребя ещё кровоточащие раны. Нет, он был отнюдь не бесчувственный. Драко просто понял, что показывать свои эмоции — самая глубочайшая тупость. Последний раз он плакал над мёртвым телом матери, последний раз. И дал себе слово, что больше никогда его щёки не будут мокрыми из-за слёз.       Малфой всё больше мрачнел. Погружался в прошлое. И решив, что хватит уже раскисать, направился в гостиную Мэнора. Он отдал приказ Сью, чтобы та принесла ему ещё одну бутылку огневиски. Сделав глоток прямо с горла, откинулся на спинку дивана. Кстати о встрече с Гермионой. Он, действительно, совершенно случайно встретил её. Драко даже и не думал, что она будет в Лондоне. Предполагал, конечно. Откровенно говоря, он вообще не задумывался о том, где находится подросшая, но всё та же заучка. И встретив её, парень был в лёгком шоке. Сказать, что она похорошела — ничего не сказать. Даже понравилась Драко. И он уже не пытался отогнать эти мысли. Ему не было стыдно думать об этом. Маглорождённая — не приговор. Он еле усмехнулся, ведь, если бы Люциус догадался, о чём думает его сын, задушил бы на месте.       — Хозяин, к вам пришли, — пропищала эльфийка.       — Кто? — как-то безразлично спросил Малфой.       — Привет, Драко, — парень услышал за своей спиной до жути знакомый голос и на автомате повернулся.       В лёгком пальто нараспашку стояла симпатичная брюнетка, сверкая своими зелёными глазами. На губах играла не застенчивая улыбка. Шарлотта, давняя подруга блондина. Он даже и позабыл о ней. Забыл, что она может вот так заявиться у него дома. Неожиданно. И так же спонтанно пропасть на неделю, месяц, бывало даже на год.       — Милости просим, Тэнсон, — дружелюбно отозвался Драко и встал с мягкого дивана.       — Я не просто так пришла, — уже серьёзнее сказала Шарлотта, но сохраняя ту улыбку, с которой пришла.       Драко нахмурился. Серьёзных дел ему только не хватало!       — Выкладывай.

***

      На утро следующего дня Гермиона чувствовала устрашающий прилив сил. Ей предстояло помочь маме с готовкой для гостей, а ещё она планировала прогуляться.       В доме уже витал лёгкий запах булочек с корицей, которые Грейнджер просто обожала. А если их приготовила мама — вдвойне!       Так и пролетел её насыщенный день. Она с трудом выдерживала «заумные» речи сестёр, вечное косноязычие, Гермиона еле сдерживалась, чтобы не побить их, честное слово! После этого испытания, девушка просто выбежала из дома. Проветрить мозги никому не помешает!       Как ни странно, из головы не вылезал Драко. Она мало что знала о его жизни, но где-то слышала, что оба родителя скончались. Ей было жаль его несмотря ни на что. Гермиона уже не отрицала тот факт, что они могли бы стать друзьями, однако эта мысль показалась ей слишком непристойной, поэтому она поспешила избавиться от неё.       И так неспешно пролетели выходные. Расставаться с родителями, безусловно, не хотелось. Миссис Грейнджер даже пустила слезу, но Гермиона её успокоила:       — Мам, не расстраивайся! Я попробую приезжать к вам как можно чаще! — ободряюще произнесла девушка.       — Не забывай о нас! — напоследок сказал отец и обнял любимую дочь.

***

      — Шарлотта, да ты с ума сошла! — воскликнул Драко, до сих пор пребывая в шоке.       — Что тебе стоит помочь давней подруге? Я у тебя не Англию прошу!       — Ещё бы, — пробормотал парень, переваривая всё услышанное.       Тэнсон просила его о том, чего у него просто не могло быть. Бузинная палочка, чёрт её подери! Для каких целей, Малфой вряд ли хотел знать. Эта идея с похищением не была умной, это и домовику понятно.       — При всём моём почтении к твоему роду, мой ответ отрицательный, — медленно проговорил Драко.       Девушка лишь фыркнула. Она была уверена, что он поможет ей, хотя бы мелкий, но азарт захватит его. Но не тут-то было!       — Подумай, прошу тебя, — не сдавалась брюнетка. Это было смешно! Нужно было как-то найти Бузинную палочку, а потом ещё как-то и завладеть ею! Малфой не хотел втягиваться во всё это, поэтому даже обдумывать не стал.       — Шарлотта, ты можешь идти, — Драко даже не взглянул на подругу.       Немного помявшись, она всё-таки ушла.       Что за глупость? Тэнсон, признаться, никогда не отличалась особым умом и сообразительностью. И Малфой решил, что не стоит эту «просьбу» считать всерьёз. Он хотел жить спокойно и размеренно. Хоть от этой мысли и блевать хотелось, но это было самым разумным решением. А вот когда он получит окончательный ответ МакГонагалл, вот тогда можно и поплясать, и жизнь удалась.