Ученики своих учителей

      Драко              — Я... Малфой, я даже... ну, у меня нет слов, — пробормотал Уизли, со странным выражением лица глядя на Драко.       Тот лишь криво осклабился, уже привычной хищной ухмылкой. Он несколько раз уже пробовал ухмыляться перед зеркалом и с удивлением понял, что прежняя презрительная, чуть капризная усмешка у него не получается. Не с этой суровой физиономией, которая, казалось, была высечена из камня!       Поттер ничего не говорил, лишь прихлебывал огневиски, с озорной ухмылкой глядя на них поверх очков-половинок.       — О, Уизли, я не удивлен, если честно, — ответил Малфой, в обычной своей манере растягивая слова. — Ты и раньше не отличался особенным словарным запасом.       Рон покраснел, но ничего не ответил, теребя бокал со сливочным пивом в руке. Как понял Драко, гостям было позволительно выпить чего-то покрепче, тогда как жениху напиваться до собственно свадьбы было категорически нежелательно! О чем бедняге Уизли намекнули как его невеста, так и мать. Причем не по одному разу!       Вообще этот обычный для них в школе обмен «любезностями» здесь протекал как-то вяло. Намеки на тугодумие Рона выглядели откровенно жалко по сравнению с обычными оскорблениями Малфоя на тему «нищебродов и грязнокровок». Которые он, по понятным причинам, не собирался озвучивать. Хотя какая-то часть сознания, принадлежащая запутавшемуся в себе шестикурснику Хогвартса, недовольно ворчала где-то в глубине.       — Ладно, господа, — наконец решил нарушить затянувшееся молчание Малфой. Тем более что веселый и чуть затуманенный взгляд Поттера начинал откровенно раздражать. — Раз мы с вами выяснили, что все втроем являемся пришельцами из прошлого, то встает логичный вопрос: как нам вернуться в свое время?       — А тебя что, не устраивает жизнь тут? — хмуро буркнул Уизли. На что Драко нахмурился и невольно нашел взглядом Гермиону, которая как раз беседовала с Флер Делакур.       — Я... я не знаю, — в свою очередь нахмурился Драко. — Это... странно. Все это, — неопределенный жест кистью. — Мутные, неопределенные воспоминания никогда не заменят полноценной памяти! И потому я бы предпочел...       — Самому создавать эти воспоминания, — закончил за него Гарри, поднимая бокал.       — Точно, — ничего не выражающим голосом ответил Драко, в свою очередь салютуя Поттеру бокалом. Когда они выпили, он продолжил: — Я и Грейн.... Гермиона. Мне довольно любопытно, каким таким образом я с ней... ну, вы поняли. Нынешнее отношение — это одно! Но откуда... как это все получилось? Как вышло?! Не понимаю... И мордредова «недопамять» не дает ничего, кроме разрозненных образов и ощущений!       — Просто из-за переноса сознания мозгошмыги вышли из-под контроля! — авторитетно заявил Поттер, важно подняв палец. Драко приподнял бровь. — Вот! — протянул он Малфою какую-то дрянь, напоминавшую картофелину на веревочке. — Отличный амулет для того, чтобы держать их в узде!       Драко неверяще уставился на руку своего школьного врага. Рыжий только судорожно вздохнул.       — Гарри! Гарри! — донесся до них мягкий голос. К ним подошла... Полумна Лавгуд!       «Точнее, Поттер» — поправил себя Малфой. Высокая, стройная, с обычным своим потусторонним выражением лица, она была наряжена в странное платье, напоминающее цветок Колокольчика. Ну или голубой абажур — тут у кого какая ассоциация возникнет быстрее.       — Миссис Уизли сказала, что у них здесь водятся Картофячные Попячники! — с широко раскрытыми глазами выпалила она, глядя на мужа. — Мы обязательно должны сделать так, чтобы они показались! Пойдем, исполним Привлекающий танец!       И, схватив Гарри за локоть, Лавгуд уволокла его на танцплощадку.       — Эх... Он с самой нашей встречи... такой вот, — буркнул Рон.       — Вот интересно, это на него так жена повлияла, или он и в нашем времени таким был, просто скрывал? — пробормотал Драко в какой-то прострации, наблюдая, как чета Поттеров исполняет несуразный танец посреди поляны. На обоих были надеты какие-то странные шляпы, напоминающие чучела выхухолей.       — Не знаю, — грустно вздохнул Уизли, косясь на бокал с огневиски, который Драко задумчиво вертел в руке. — Но, если честно, это одна из причин, почему я так хочу вернуться в наше время! Гарри... он не должен быть таким.       — А как по мне, так ему очень даже идет, — усмехнулся Малфой, глядя, как его школьный соперник, размахивая руками, скачет по поляне. Уизли на это только буркнул что-то невнятное.       Драко снова обратил внимание на своего собеседника.       Уизли повзрослел. Заматерел! Он, в отличие от них с Поттером, не носил бороды, и был гладко выбрит. Все то же простоватое выражение лица, но лишенное подростковой рыхлости, и часто бывающее хмурым. В висках рыжие патлы были разбавлены седыми прядями.       — А еще, — внезапно сказал рыжий. — Я кое-что выяснил... по поводу того, почему мы с Лавандой... ну, того, не женились все это время.       Драко лишь вопросительно поднял бровь.       — Проклятие... проклятие Волан-де-Морта! — выпалил рыжий.       Малфой невольно вздрогнул от противоречивых чувств. Он из прошлого буквально задохнулся от ужаса при столь открытом озвучивании запретного имени! Он-взрослый, тоже задержал дыхание... но уже от застарелой, лютой ненависти!       — Что за проклятие? — внешне спокойно произнес он. Не показывать же истинных чувств этому... Уизелу.       — Ну... которое он наложил на должность преподавателя Защиты от Темных Искусств, — чуть недоуменно взглянул на Драко Рон.                     Рон.              В нем боролись на равных две мысли, два чувства. С одной стороны, рассказывать МАЛФОЮ о столь личных проблемах было для Рона из прошлого равносильно самоубийству! С другой, взрослый Рон считал этого слизеринского хорька... другом?       Как все запуталось! Драко Малфой — их с Гарри друг, а Гермиона даже вышла за него замуж! Сам Рон — уважаемый профессор Хогвартса, признанный по всей Европе специалист по противостоянию Темным Искусствам. А Гарри — чудаковатый владелец эпатажного журнала «Придира», известный магозоолог и просто... странный парень.       «Такое будущее... Оно вообще возможно? Или я сплю?» — думал Рон. «Черт! Даже если это действительно будущее, думаю, ничего не случится, если я просто расскажу Малфою о проклятии».       — Ну, в общем..., — начал он. — В свое время Темный лорд, тогда еще просто Томас Марволо Реддл, хотел устроиться в Хогвартс на мою нынешнюю должность. А Дамблдор, — тут в душе поднялась волна застарелой горечи, но Рон тряхнул головой, отгоняя её, — Дамблдор не допустил его до преподавания. Ну и, вроде как, после этого над этой должностью нависло проклятье, что ни один учитель по Защите не сможет продержаться на этом месте дольше одного учебного года. Причем, часто их преподавание заканчивалось довольно трагично, что отпугивало претендентов на освободившуюся вакансию. Но профессору Дамблдору каким-то образом удавалось каждый год находить более-менее удовлетворительную кандидатуру.       Тут он ненадолго прервался, с нахмуренным лбом наблюдая за зарождающейся суетой на другом конце поляны. Похоже, скоро должно было начаться основное свадебное действо. Рон сглотнул и чуть дернул себя за воротник парадной мантии, почувствовав внезапно нахлынувшую духоту.       — Так вот, — заставил он себя вернуться к рассказу. Мельком глянув на сосредоточенно глядевшего на него Малфоя, Рон отметил, что тот внимательно слушал и не перебивал. — Я, после наших... эээ, приключений с Гарри и Гермионой, когда была... эээ, война с Темным лордом и мы вроде как победили... пошел на ускоренные курсы в Аврорат. Думал, Гарри пойдет со мной, он же так хотел... Но он заявил, что устал от всего этого, хочет пожить спокойно, попутешествовать, подумать... В общем, из нашей компании я пошел туда один. После всех... событий мне хотелось перестать быть вечной обузой для друзей и... ну, научиться чему-то полезному!       Малфой чуть усмехнулся и прихлебнул виски, но промолчал, за что Рон был ему чертовски благодарен. Не каждый раз ты по полочкам раскладываешь не только перед кем-то, но и перед самим собой, свои воспоминания, впечатления и мысли за целых пятнадцать лет! Которые, к тому же, прожил вроде как и не ты сам.       — Мы с тобой, кстати, там тоже не особенно ладили, — криво усмехнулся Рон. — Но постепенно вроде как пришли к некоему... перемирию. А потом... даже не знаю, как так вышло... Ты как-то вдруг пошел вверх по карьерной лестнице в Аврорате, а я... я внезапно стал считаться крутым спецом в теории и практике ГМО...       — Что такое ГМО? — чуть приподнял бровь Малфой.       — ГМО — Гражданская Магическая Оборона! — смущенно буркнул Рон. — Ну так вот. Постепенно меня, с моей подготовкой и прочими... эээ, заслугами, перевели в Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними. Не помню, почему, вроде этот отдел считается пожиже Аврората... То ли Лаванда посчитала, что там безопаснее, то ли... Не могу вспомнить.       — «Недовоспоминания» вообще куда хуже контролируются и воспроизводятся, чем наши собственные, — ответил Малфой. Его суровое, пересеченное шрамом лицо не выражало привычной надменности и презрения. Лишь задумчивость и попытку понять!       — Ну и, слово за слово, МакГоннагал предложила мне место в Хогвартсе, — как-то неуверенно закруглил предысторию Рон. — С предупрежднением, что я, конечно, крутой спец, но мне нужно учитывать специфику этого... этой должности.       — Проклятая должность, на которой нельзя продержаться больше одного учебного года, — закончил за него Драко. — И как ты решил проблему?       — Снял проклятие, — просто пожал плечами Рон. Его разум затуманился от нечетких, но таких... привычных воспоминаний! — В общем, — тряхнул он головой, отгоняя наваждение, — я смог самостоятельно разгадать тайну проклятия! Ну..., — тут его взгляд метнулся в сторону суетящихся подружек невесты. — Вместе с Лавандой, конечно, — уточнил он. — Она..., — тут Рон сглотнул, почувствовав прилив какой-то нежности, — она смогла понять, почему я не хотел сразу на ней жениться. И она рискнула всем, что было ей дорого: жизнью, репутацией и душой, чтобы... ну, чтобы избавить меня от этого проклятья...       Рон стиснул зубы. Просто целоваться — это одно. А знать, что красивая дурочка, что обжимается с тобой по углам, станет для тебя ВСЕМ — очень странное чувство!       — Она... она не просто спасла меня, Малфой, — проговорил Рон. — Она ТЕРПЕЛА меня: все мои глупости, все мои недостатки, всё! — на протяжении всех этих лет. И потому я..., — тут Рон вдруг нахмурился и подумал, что уж очень разоткровенничался с Малфоем. Но тот лишь откинулся на спинку кресла и продолжил его собственную мысль:       — Ты любишь её.       Рону ничего не оставалось, кроме как кивнуть. И он не заметил столь же задумчивого взгляда, что мужчина с платиновыми волосами до плеч устремил в сторону женщины в изумрудном вечернем платье и серебряной диадемой в каштановых волосах...                     Гарри              Когда они с Луной, раскрасневшиеся, уставшие, но дико довольные, приземлились за столик возле главной поляны, Гарри был неимоверно счастлив!       Почему-то вспомнилась вся его жизнь до шестнадцати лет, до того момента, когда он волею разлитого зелья попал в это странное, невероятное... но такой родное и привычное будущее!       Детство у Дурслей, наполненное унижением, страхом и подспудной ненавистью...       Восторг от письма из Хогвартса...       Волшебство... Волшебство Нового Прекрасного Мира!...       Мир Магии. Такой великолепный, такой будоражащий, такой... справедливый?       Нет. Не справедливый.       С курса этак с пятого (а то и с третьего), мир магии показал себя во всей красе. Он оказался ничуть не справедливее мира маглов: та же подлая политика, шкурный интерес, цинизм и Его Величество Необходимость.       О, он-взрослый прекрасно изучил эти принципы! Но сознательно избегал их.       Ксенофилиус Лавгуд, его тесть, намеренно «сошел с ума», пытаясь дурачеством и рассказами о вымышленных существах отвлечь единственную и любимую дочь от жуткого шока — смерти матери.       И...       Он-прежний никогда бы не признался себе в этом, но Гарри действительно видел...       «Мозгошмыгов?» — подумал он. «Ну да, именно их! Видимо, присутствие Темного Лорда в сознании или что-то еще позволило... Но я увидел их, по-настоящему увидел, только после гибели Волан-де-Морта!» — вскричал он про себя, опрокидывая в глотку стакан огневиски.       «Это что-то вроде мелких, поверхностных... крестражей» — думал он. «Человек умирает, основа его личности — душа — устремляется... ну, куда там она устремляется?... Если он цельная, осознающая себя, сильная личность — то он в худшем случае останется в этом мире полноценным призраком. Вроде Почти Безголового Ника... Если нет — то душа распадается на основу-матрицу, которая уходит на перерождение, и кучу теней-воспоминаний. Недо-крестражей, жаждущих прицепиться к сознанию живого человека. Желательно — волшебника! Мозгошмыги...»       Он вынырнул из рассуждений под воздействием тоненького детского голоска:       — Пап. Па-ап! — тянула девочка лет десяти. — Привет. А скажи,— тут она покраснела, — Скорпиус сегодня приедет?       Гарри обратил внимание на девочку в платьице, что, казалось, было сплетено из весенней травы с вкраплением серебра. Её длинные, пшеничного цвета волосы, опускались чуть ли не до лодыжек.       «Лили. Лили Поттер» — всплыло в памяти.       — А что за интерес у мисс Поттер, — добрый, хоть и настороженный взгляд поверх очков-половинок, — к мистеру Малфою-младшему?       — Ну я, эм..., — засмущалась маленькая Лили. — Тётя Гермиона... то есть, кхм... леди Малфой, — поправилась девочка. — Она говорила, что Скорпи нравятся... эээ, книжки по Трансфигурации, ну вот я и... ну вот.       Она, вся раскрасневшаяся, и вынула то, что держала за спиной до сего момента.       Учебник по трансфигурации. За авторством Минервы Макгонагалл.       На душе потеплело в очередной раз. Но дочка снова его удивила:       — А в учебнике по зельеварению за первый курс какая-то странность...       — Какая же? — рассеянно спросил Гарри.       — Он на одной из страниц не открывается, — насупила брови Лили. — Проклятие? Говорят, что обычный производственный брак...       Гарри с огромным подозрением уставился на несчастный учебник.       Его терзали смутные сомнения...