sui caedere

Непонятный резкий запах грязи. Ноющая боль в каждом кусочке тела. Да нет, не физическая. Даня, кажется, очнулся. В палате абсолютная темнота, лишь луна слегка покрывает каждый предмет мягким светящимся войлоком, отбрасывая блики на древнее зеркальце. Остальные пять коек пустуют, на них нет полумертвых вздыхающих тел. В предплечье торчит иголка, через которую проходит лечащий раствор капельницы. Кашин спокойно избавляется от нее, и из свежей дырочки в коже начинает сочится струйка темно-алой крови. Парень направляется к зеркалу. Голова его кружится. На носу красуется повязка. Проходит несколько минут прежде чем он понимает, где находится. Его одежда более чистая, голубая хлопковая футболка и свободные серые штаны в полоску. Даня хватает ключи с прикроватной тумбочки. Ноги каменеют и направляются к выходу. В коридоре нет окон, только холод и цифры на дверцах палат. Чуть дальше расположены металлические ворота лифта. Тонкие бледные пальцы касаются нижней стрелки. Ворота распахнулись. Медсестра, на вид которой лет пятьдесят, в халате с цветочным орнаментом и с очень удивленным взглядом, запускает Даню внутрь. — Куда вы? — На первый, курить. — У нас для этих целей, юноша, есть пятый этаж и дневное время суток. — Мне на первый, сейчас. Закатив глаза, она нажимает нужные кнопки и выскальзывает на шестом этаже. Кашин проходит мимо охранника с тем же ответом, садится на первый же автобус до своего дома. Пассажиры не располагают приветливостью к парню в пижамной одежде. Ответит ли он на их неприязнь? Конечно нет. Вряд ли Даня заметил хоть один смешок в его сторону. Через полчаса ступешки парадной проводили его к знакомой двери, которую совсем недавно запирала бумажка с надписью «опечатано». Руки начали дрожать, когда ключ в замке щелкнул. Кашин проследовал в комнату. Одеяло было скомкано, пара бутылок на полу лежали беспорядочно рядом с пустой пачкой винстона. Все будто застыло в момент их последней встречи. — Я в магазин. — Стой, стой. Лиза подбегает и накрывает губы Дани своим поцелуем, настолько чувственным, насколько это возможно. — Спасибо за вчерашний день. Он широко улыбнулся и выскочил за дверь, а когда наконец вернулся, то прямо у парадной увидел толпу полицейских. Его никто не пустил посмотреть на то, что таилось под их балконом. Ему потом объяснили совсем пустыми словами, а затем он даже не пытался попасть в их маленькую обитель. И вот он здесь, рядом с пастельными изумрудными обоями, снова, взяв на руки, ощущает мягкость её свитера, открывает крышку флакончика ее любимых духов. — Ты сам виноват, что вовремя не оказался рядом Кашин, а теперь перестань тыкать носом в колпачок её сливочно-малиновых духов. — звучит его гневный голос. — Лиза, я так хотел тебя спасти, вытащить, это желание стало моей личной целью, моим смыслом. А ещё я хотел понять, от чего мне нужно помочь тебе, что стало причиной. Я ничего не смог. И больнее всего то, что я не вижу, где допустил ошибку. Начиная копаться в прошлом, я все больше играл с нервами и окончательно двинулся. Мир рухнул вместе с моим разумом, вместе с тобой. Я словно попал в другое измерение. Холодное и пустое. С лицемерными людьми на перекрестках, с испуганными криками вместо смеха. Я потерял буквально все, что меня наполняло. Скажи мне, пожалуйста, что теперь делать? Что? Как мне жить здесь? -теперь голос дрожит и срывается. Даня собрал остатки сил, потер сырые щеки и направился к балкону.