Отец и сын

Дышать было трудно, да и бороться за каждый вдох уже не хотелось, в горле клекотала кровь, вызывая смутное удивление — разве она не вся вытекла из ран. Кончики пальцев онемели от холода, подбирающегося все ближе к сердцу. — Сын… — донеслось сверху. — Отец, — еще один вдох, давшийся легче прочих. Смерть не в одиночестве. Это всегда легче. — Забери меня домой, — губы еле шевелились. — Забери… Домой… Я устал. Глаза все-таки получилось открыть, пусть и не сразу. Отец склонился, протянул руку, погладил по щеке. — Ты такой светлый, — вышло даже улыбнуться. — Такой светлый, отец. Я тоже хотел таким быть. У меня ничего не получилось. — Мой бедный мальчик. — Ты ненавидишь меня, отец? — Нет, дитя мое. Я никогда не ненавидел тебя. Я горжусь тобой, мой паладин. — Ты заберешь меня с собой? Я очень устал. Холод придвинулся еще ближе. — Не сейчас, Дарион. Потерпи еще немного. Я заберу тебя навсегда из этой жизни. Но сейчас тебе нужно подняться и идти. — Нет, не уходи. Отец! Легкий призрак растаял, улыбнувшись на прощание. Было холодно. Только где-то внутри мерцала крохотная искра Света, последняя, держащая в том, что больше нельзя было назвать жизнью. А потом Дарион Могрейн открыл глаза.