Персиковое платье

      Никогда ещё мир во время дождя вокруг не казался таким… Никаким.       Великолепный Кот Нуар, герой Парижа, блестящий напарник ЛедиБаг, парень мечты для всех юных дам города любви, сейчас был больше похож на забытого в подворотне, мокрого и несчастного котёнка, нежели на супергероя.       Он разочарованно вздохнул, встряхнув мокрой блондинистой шевелюрой, разбрызгивая вокруг себя капельки воды. Хорошо, хоть латексный костюм не пропускает воду внутрь, а то промокнуть насквозь Нуару совершенно не хотелось, и без того на душе кошки скребли.       Кот никогда не думал, что равнодушие отца однажды всё-таки выведет его из себя. Он долго ждал премьеры новой части этого фильма. Фильма, первую часть которого смотрел ещё с родителями, когда отец не был куском льда, когда мама была с ними, когда он был по-настоящему счастлив. Нуар надеялся, что обещание месье Агреста, выкроить для единственного сына каких-то жалких полтора часа времени за весь год, на этот раз исполнится. Но нет, видимо, не в этой жизни. Нуар так расстроился, что когда позвонил Нино и предложил пойти на тот же самый фильм, он отказался, едва не швырнув телефон в стену от переполняющего негодования. Какая разница, что бы потом случилось? У отца же есть деньги. Деньги, которые он зарабатывает для сына, при этом полностью игнорируя его существование. Иногда Коту казалось, что это лишь отговорка. Крайне глупая, но при этом действующая безотказно, отговорка, в которую верят все.       Раньше Нуару было стыдно за свои мысли. Отец ведь старается, работает не покладая рук. Это дело всей его жизни. Но, теперь, анализируя поведение единственного родного на этой земле человека, герой Парижа понимал, что попросту не нужен отцу. Не нужен никому.       Говорят, что кошки видят только чёрное и белое. Больше ничего. Никакого тебе лазурно-голубого неба, никаких ярко-зелёных листьев на деревьях, никакого бархатисто-алого цвета распускающихся роз. Только чёрное и белое. Сейчас Нуар убеждался в этом. Во время дождя, мир всегда блекнет, его краски будто бы растворяются в воде, льющейся с небес. Сейчас Кот ощущал это особенно остро.       Он поднял голову, подставляя лицо под холодные струи дождя, смотря в чернильно—чёрные тучи, нависающие над Парижем. Потом, медленно перевёл взгляд на свои руки, обтянутые тонким, но при этом прочным чёрным латексом, по которому соскальзывали сверкающие белым капельки дождевой воды, не задерживаясь ни на минуту. Взгляд скользнул далее на белый свет фонарей, мягко обволакивающий здания вокруг. Затем, он посмотрел вниз — на людей, снующих туда-сюда, и не замечающих его скромную персону. У них не было времени поднимать голову вверх и смотреть на крыши, так что можно было не опасаться поклонников, и назойливых фотографов, которые, как казалось, буквально выскакивали из неоткуда, стоило Коту только выйти на улицу.       Люди внизу казались Нуару светящимися изнутри белыми фигурками. Светящимися, потому, что они были счастливыми. Благодаря обострённым кошачьим органам чувств, он слышал их далёкий смех и тихие разговоры, слышал, как они наступают на лужи, разбрызгивая воду вокруг себя. Не нужно было большим умником, чтобы понимать — многие люди остаются счастливыми, несмотря на сгустившиеся над головой тяжёлые тучи. Кот завидовал им. Думал, что сможет быть сильным и терпеть всё, что приготовит ему судьба. Как же забавно вышло. Ему даже двадцати нет, а он уже успел опустить руки и сдаться.       Слабо заметный из-за сырости дождя, но всегда так притягивающий Нуара, запах свежей выпечки, отвлёк его от угрюмых мыслей. Точно. Ничто, кроме свежих круассанов, не сможет заставить его сейчас улыбнуться. Почему бы не и проведать семейство Дюпэн-Чэн? Кот знал, что добрая и отзывчивая Маринетт не откажет ему, и одолжит пару круассанов. К тому же, он же не собирался просто придти, съесть что-то и уйти. Он же герой Парижа, как-никак. Забежит домой, возьмёт деньги и заплатит чуть позже, а сейчас, пока выпечка свежая, надо торопиться, иначе будет не так замурчательно вкусно.       Спустя пару сильных прыжков по мокрым крышам, Нуар оказался напротив балкона полукитаянки полуфранцуженки, где она и стояла, игнорируя сырость дождя. И то, что он увидел, заставило его зелёные глаза несколько увеличиться в размерах.       Никогда не унывающая Маринетт плакала. Нет, не навзрыд, её отчаянные рыдания не отражались эхом от близстоящих домов. Девушка лишь стирала редкие слезинки со светлой кожи, грустно опустив васильково-голубые глаза на свои ноги. Что же заставило её плакать? И что самое интересное, куда она собралась, с таким настроением, надев это милое персиковое платье?       — Мурцесса, что случилось? Кто посмел тебя обидеть?       Дюпэн-Чэн вздрогнула и подняла мокрые от слёз глаза на Нуара. Поспешно стерев их со своих щёк, она сконфуженно улыбнулась. Девушка явно не ожидала гостей и надеялась спокойно поплакать в одиночестве. Ну, что же, не в этот раз. Он не позволит ей плакать, просто потому, что, если даже Маринетт плачет, то случилось что-то ужасное.       — Привет, Кот. Какими судьбами?       — Невежливо отвечать вопросом на вопрос, принцесса. — Нуар так же слабо улыбнулся и перепрыгнул к ней на балкон.       — Я просто… Уф, неважно. Девичьи страдания.       — Ну-ну, не стоит от меня прятаться. Представь, что я твоя подружка.       От такого заявления Маринетт сразу же прыснула смехом, закрыв рот рукой. Да и сам Нуар, когда сообразил, чего такого ляпнул, пару раз смущённо хихикнул, запустив когтистую руку в мягкие волосы на затылке. Да уж, услышь это сама Алья Сезер, герой Парижа точно получил бы знатный подзатыльник.       — Заманчивое предложение. — закончив смеяться, произнесла девушка, демонстрируя собеседнику свою улыбку. — А тебе не будет скучно слушать меня, «подружка»?       — Ну что ты, дорогая, между нами, девочками, нет никаких секретиков! — нарочито пискляво и слащаво выдал Кот, чувствуя, как грусть, тисками сжимавшая сердце отступает.       Он ведёт себя, как дурак. Глупый, ушастый дурак. Клоун в костюме кота. Но, все эти банальные дурачества вызвали у неё улыбку, а вместе с Дюпэн-Чэн, улыбаться стал и Кот.       Он никогда не видел, чтобы его Леди смеялась и улыбалась так же искренно. Она слишком серьёзная, но от этого не менее прекрасна. Но, Леди тоже не обращала на него внимания. Не видела его чувств. Неосознанно делала ему больно, каждый раз холодно отказывая, даже не давая шанса сказать, нет, прокричать: «Я люблю тебя!». Так же, как и отец. Самые любимые люди игнорировали его больше всего. Какая ирония. Те, которые ему не нужны, выкрикивали слова обожания, а те, от кого он жаждал хоть чайную ложку любви — отказывали ему в этом.       — Кот?       Нуар вздрогнул, будто бы струи дождя всё же пробрались под костюм и обожгли его тело холодом. Васильково-голубые глаза Маринетт были наполнены беспокойством. Неужели, со стороны он выглядит так плохо?       — Прости, принцесса. Обещал выслушать, а сам задумался, хах. Плохая из меня подружка.       — Всё хорошо.       — Так кто же тебя обидел?       — Никто. Просто… Ну, один, гм, хороший человек, вернее, одного хорошего человека что-то расстроило и он отказался идти в кино. А я так хотела посмотреть с ним его любимый фильм, увидеть, как он улыбается…       Только мельком взглянув на легко покрасневшие щёки девушки и слегка прикушенную губу, можно было понять, что Дюпэн-Чэн обожает того, о ком говорит с такой нежностью в голосе. Кота, как обухом по голове стукнули. Он осознал весь казус сложившейся ситуации. Она влюблена в Адриана. Адриан — это Нуар. Нуар сейчас стоит перед ней и слушает, как ей нравится Адриан. Множество вопросов и неожиданное смущение от своеобразного признания накатили на него лавиной, погребая под собой Кота целиком. Он не должен был это услышать, только не таким способом. Герой Парижа был готов уже поспешно попрощаться и рвануть от неё, как можно скорее, но не смог оторваться от её милого закрасневшегося лица. Пальцы нервно сжали холодный металл витиеватого балкона. Он не трус. Раз уж добился от девушки такого рода разговора, нужно заканчивать начатое.       — Так, значит, ты расстроилась, потому, что, несмотря на приложенные усилия, ты не увидишь его, да?       — Да. Знаешь, на секунду мне показалось, что я смогу признаться ему в своих чувствах. Но рядом с ним я становлюсь такой глупой и неуклюжей… Мне кажется, он поэтому и не воспринимает меня, как девушку.       — Хей, а по-моему, это даже наоборот, мило.       Повисла неловкая пауза. Похоже, и Нуар и Маринетт, проанализировав сказанное, поняли, что лучше бы они этого не говорили. Но, в отличие от смущённой своим неожиданным откровением девушки, Кот напустил невинный вид, лёгким движением руки откинув мокрую прядь волос с лица, хотя внутри уже горел от стыда. Теперь он был на сто, нет, даже на тысячу процентов уверен, что Дюпэн-Чэн влюблена в него, а он, дурак такой, умудрялся не замечать этого всё время.       — И ты для него надела это чудное персиковое платье?       — Что? Нет конечно! Я же в кино иду! Пф, надо же было такое придумать… Да.       Нуар не выдержал и захихикал, сощурив зелёные глаза. Вот чем Маринетт отличается от его Леди. Она более открыта и весёла, так легко выдаёт свои тайны первому попавшемуся супергерою. А вот ЛедиБаг… А что ЛедиБаг? Она, в первую очередь, герой, а уж потом девушка, да и потом, не его. Интересно, а почему Кот никогда не задумывался о том, что у Леди может быть парень? Почему он так рьяно требовал любви у той, которую практически не знал? Возможно, Леди давно узнала о его чувствах, но ей было неловко отказывать и она всё ещё продолжает делать вид, что не понимает этого. И, как можно быть настолько слепым и эгоистичным…       Сейчас ему стало по-настоящему стыдно. Он влюбился лишь в часть девушки, пусть даже такую прекрасную и обворожительную. Удивительно, но как много позволяют понять чёрно-белый вечер и персиковое платье.       Выражение лица Нуара стало таким туманным, что Маринетт прекратила смущаться и заглянула в его глаза, чуть наклонив голову. Посмотрев прямо на неё, Кот слегка улыбнулся, а потом осмотрел девушку, краем сознания понимая, что никогда раньше не видел её в платье.       Это было простое, но от этого не менее милое платье нежного, персикового цвета. Никакого декольте, вместо него — небольшой вырез, как у футболки, с такими же короткими, как у нее, рукавами. Тонкий поясок и юбка в мягкую бантовую складку, едва достигающая коленей. Вроде бы ничего необычного, но на хрупкой фигурке Маринетт, в сочетании с оттенком её кожи, это платье выглядит чудесно. Даже как-то стыдно становится от мысли, что Дюпэн—Чэн так старалась выглядеть хорошо ради него, а он так грубо и резко отказался, хоть и не знал обо всём этом. Прямо талисман свиньи выдавай, это просто его вторая натура. Подумать только, поставил в неловкое положение сразу двух девушек, толком не понимая этого. Одну своей любовью, а другую нелюбовью, получается?       — Знаешь, принцесса, ты не должна отчаивайся. Собирайся, бери своих друзей и идите в кино! Мне кажется, этот твой «некто» одумается и присоединится к вам. Он совершит большую ошибку, не посмотрев на тебя в таком милом наряде. На крайний случай обидься на него и устрой бойкот.       — Ты… И правда так думаешь? Без шуток?       — Конечно!       Нуар взобрался на скользкие перила и активировал шест, с помощью которого собирался перебраться на другую крышу. За мгновение перед прыжком он остановился, снова переводя взгляд на Маринетт. Мягко улыбнувшись, он всё же решился сказать то, что накопилось у него за время их разговора.       — И, принцесса… Тебе очень идёт персиковый. В этом платье ты выглядишь замурчательно. Порази там всех!       Нуар легко соскочил вниз, и, опираясь на шест перескочил на крышу, с которой пришёл.       — Спасибо! — крикнула Маринетт ему в спину.       Кот прощально махнул рукой и поспешил скрыться из поля зрения девушки. Всё вокруг него начало приобретать краски, цвета растекались по улицам, как пятна яркой акварели, а Нуар чувствовал, как его сердце расцветает.       Помните старую детскую забаву: «Представь, что тонут два человека, тот, кого любишь ты, и тот, кто влюблён в тебя. Кого же ты спасёшь?» Кот никогда не отвечал на подобные вопросы, потому что не знал ответа и не знает до сих пор. Но ему казалось, что заставить себя полюбить кого-то куда легче, чем заставить влюбиться. Возможно, ему следует послушать собственные мысли? Отпустить строптивую Леди и обратить внимание на милую Маринетт? Пусть это будет сложно, но он должен хотя бы попытаться ради той, кто смог раскрасить его чёрно-белый мир, лишь появившись в милом персиковом платье.       — Плагг, обратная трансформация!       Зелёная вспышка озарила небольшую подворотню, в которой никто бы не смог обнаружить героя Парижа, тире, популярную модель. Адриан достал телефон из кармана, и быстро набрал номер своего друга, не реагируя на скептичный взгляд маленького, чёрного квами, которого было практически не видно в темноте.       — Нино? Твоё предложение насчёт кино всё ещё в силе?