Высокой глыбой он застыл

***

      Высокой глыбой он застыл у окна, будто пытаясь разглядеть, что происходит за стеклом. Окна зашторены плотной тканью – что он хочет увидеть? Неужели я ещё что-то не знаю о них? - Вы, люди, - терпеливо проговорил он, - Думаете, что в этом наша сила. Но вы заблуждаетесь, - его холодные глаза впились в меня. Я сглотнула. Он медленно зашагал вдоль окна. Она же ещё раз аккуратно промокнула ватой мою губу – по-моему, всё и так уже зажило. Почему же не сила?       Передо мной сидела даже не девушка красивой внешности – куколка, ожившая по желанию неизвестного волшебника. Её аккуратные руки, обтянутые белоснежной кожей грациозно порхали: от моего лица до таза с водой, и обратно. Во мне родилось непреодолимое желание коснуться её кожи – она непременно должна быть мягкой. Мои глаза не могут меня обманывать. Я неуверенно поднесла руку к её руке. На фоне грации полёта бабочки я выделялась медвежью неуклюжестью, и была рада, что не причинила ей вреда. О чём это я? Всё ещё живы в памяти те секунды, в течение которых её нежные и хрупкие на вид руки сорвали с петель автомобильную дверцу. Её пушистые ресницы тут же вспорхнули и глаза цвета солнечного летнего неба остановились на мне. Я убрала руку. Бархат. Нет. Лепестки розы. Тем временем он продолжил: - Как по-твоему мы… живём? - последнее слово явно далось ему не так легко. Я, всё ещё заворожённая кожей вампирши, ляпнула, не подумав: - Потрясающе… Осознав свою ошибку, я прикусила губу. Уставилась на кусок бинта, отправленный руками из лепестков роз в тазик с водой. Можно было лишь представить, насколько исказилось лицо вампира. Посмотреть я боялась. Он молчал. И даже не рычал… Как когда ремень безопасности настырно не хотел выпускать меня из своих смертельных объятий. Я набралась смелости и нарушила тишину. - Вы неуязвимы. Вы можете мизинцем сорвать с петель дверь и сдвинуть автомобиль. Я говорила громко, чтобы они меня не перебили. А посмотреть на его лицо – не решалась. Единожды взглянула на вампиршу – она неотрывно смотрела на меня - тут же опустила взгляд. - Не принимая во внимание вашу нереальную красоту… лица… тела… Тела, действительно, были нереальные. Таких у людей быть не может. Ярой поклонницей мускул мужского торса я не была, поэтому вся моя зависть и негодование прилипли к женственному, упругому и грациозному телу его подруги. - И ещё – бессмертие. Это было своеобразной точкой в моём монологе. Теперь они могут попробовать меня переубедить… или обрушить на меня своё раздражение. Я медленно скользнула взглядом по полу, зацепилась за его вычищенные до блеска ботинки, и по чёрным брюкам, чёрной рубашке вскарабкалась до его глаз. Тут же получила разряд неодобрения, но взгляд не отвела. - Глупые людишки, - прошипел он. Снова уставился в окно – будто сквозь штору что-то видел. - Это говорит тот, кому не нужно с утра бежать в травмпункт накладывать швы, тому, кто не очень-то любит этим заниматься! – раздражительно выпалила я. Я заметила, что во взгляде его подруги появилась материнская нежность и сожаление. Будто бы она извинялась за что-то. Она всегда молчала. Как так можно? Я ведь ещё не слышала её голоса. Голос вампира у окна был завораживающим. Ему можно было даже не иметь внешности Мужчины с большой буквы – женского отказа он не услышит никогда. Скорее всего, я тоже бы сказала «да», и тут же разрешила бы делать со мной всё, что он хочет. Затрясла головой, прогоняя нахлынувшие картинки. - Вы такие тщеславные, но беспомощные человечки. Как только получаете власть – тут же ломаетесь словно спички. Вам нельзя быть у трона. Я открыла рот, чтобы начать свою тираду, но вампирша попросила жестом помолчать. - Как и всякий человек, получивший силу, мы лишились всего, что такие как ты, - он не оторвал взгляда от штор, - Совсем не ценят. И красота наших тел – проклятие. Лишь средство, с помощью которого мы должны платить за нескончаемое существование. Он замолчал. Его рука заскользила по шторе, потом схватила и отдёрнула её. Свет утреннего солнца ослепил меня. Я инстинктивно закрылась руками. В комнате возник запах паленого… мяса и волос. Дикое шипение вперемешку с болью. Когда снова стало темно, я ошарашено принялась осматривать комнату – лишь когда вновь возник полумрак, из-за дверного косяка выглянуло испуганное женское личико. Он всё ещё стоял у окна, потирая ладони, на которых постепенно заживали ожоги. - Никогда больше не увидеть солнца. Ты не понимаешь, как это тяжело. Не видеть собственными глазами солнце. Твои глаза сгорят быстрее, чем долгожданная картинка дойдёт до мозга. Этот аргумент имел право быть. 1:1. - Ты любила когда-нибудь? - после небольшой паузы спросил он, подойдя ко мне. Он стоял в полуметре от меня. Так близко. Такой высокий и прекрасный. Я знала , что его обаяние действует и на меня. Я была смертной, и не была исключением. Он сел на кровать, напротив, и вновь заговорил. - Встретила ли ты свою половинку? Этот вопрос поставил меня в тупик. Не то чтобы я не знала, что на него ответить. Просто - не с проста всё это. Он хочет настоять на своём. Вот только как? - Нет, - ответила я. - Сегодня нет. Завтра – ты уже не человек. Ты монстр… потому что природа не планировала твоё существование. Генная мутация. Ты ошибка, наглая ошибка. И природа заберёт то, что быть у тебя не должно после этого твоего плевка в её сторону. И вот настал тот день. Ты находишь его. Молодого и такого неповторимого. Что ты ему дашь? Тепло прикосновений? Природа забрала у тебя жар тела. Не забывай. Любовь? Как же любовь, спросишь ты. Он будет тебя любить. Год, пять лет, семь. Он начнёт стариться, он же – дитя природы. И рано или поздно он уйдёт. Может, и не от тебя… Он уйдёт в другую жизнь. Оставив тебе годы сожаления. Знаешь, как тяжело видеть, как любимое лицо пожирает старость? Как больно, когда любовь всей твоей жизни умирает у тебя на руках. И даже если у вас каким-то чудом родятся дети – ты схоронишь всех. Это намного страшнее даже вопросов о твоей непроходящей молодости. А тебе уже не нужна будет молодость. Только не одной. Вижу по твоим глазам – нет, ты не сможешь его обратить. Не посмеешь. Потому что к тому времени поймёшь, какую ошибку совершила. Ты не посмеешь обречь свою любовь на такие же страдания. - Но вы же вместе! – вскрикнула я, вытирая выступившие слёзы. Вампирша продолжала наблюдать. Он тяжело вздохнул. - Ты сделала в своём воображении нас с *имя* парой… Но мы лишь двое несчастных проклятых монстра, сбившихся в стаю, и потерявших всё. - Вы просто взяли за цель переубедить меня. Ни один нормальный человек не откажется от лишнего века жизни. От нечеловеческой силы, от божественной красоты. И тут произошло то, чего я давно ждала. Вампирша заговорила. И она обращалась ко мне. - Божественная красота – не достоинство. Всего лишь недостаток, мешающий сливаться с серой толпой. Даже смертный, наделённый красотой, рано или поздно это понимает. Покой – превыше всего. Я сильна, представь каково обычной красивой женщине? Постоянные домогательства, сплетни, плевки в спину, одиночество, несмотря на обилие поклонников. - Тогда я приведу свой последний аргумент. Он сильней. И вы поймёте. Вы же понимаете, что неспроста люди бросаются на полном ходу с моста. Тогда я хотела сама гордо умереть, не ожидая, когда придёт мой час. Но не сейчас. Слышите? ВЫ нашли меня, почему? Не знак ли это? Меня же уже нет в планах природы. В вашем лице мне посчастливилось получить ещё один шанс побороть болезнь. Поймите же, я тоже хочу полюбить. Даже такой ценой. Даже… пусть это будет так эгоистично! Но о последствиях я подумаю позже.       И я говорила… сотни мыслей, до этого столь личных и сокровенных вылилось наружу. Они молча слушали. Две ледяные статуи. Лишь глаза обоих сверкали и по-кошачьи мерцали, отвешивая мой приговор. Слова закончились и теперь молчала я.