Выжить после...

      Мы все переглянулись и поняли, что нам снова нужно выжить после…       Я нашла в бункере несколько стерилизованных салфеток, чтобы обработать рану Паши. На его виске виднелась уже закупорившая кровь. Юля с Вовой ходили по бункеру в поисках камер, чтобы попытаться их отключить. У Вовы на примете есть способ, как выбраться из этого здания, нужно только узнать — это ученый бункер или нет? Связи с внешним миром не было никакой, а план с камерами был слишком примитивен, так как ребята не смогли их найти. Обработав рану, я пошла осматривать другие комнаты. Везде всё было одинаково: серые стены, кровати с пружинами, старые магнитофоны и еще много другого. Обойдя весь бункер, я наткнулась на дверь, ведущую в следующую комнату, правда, она была закрыта. Сзади, ко мне осторожно подкрался Паша, я очень сильно испугалась, а мои рефлексы не сработали вовремя, как прежде. Теряю хватку.       — Прости, что напугал, я не хотел. Может поговорим? — спросил он, заглядывая своими глазами прямо в душу. Только я хотела ответить, как голова резко заболела, а в висках сильно пульсировало, выводя из строя. Передо мной все расплывалось, а вскоре я видела лишь большое черное пятно. Я рухнула и меня подхватили чьи-то сильные руки. Едва услышав свое имя, я отключилась окончательно. Больше я была не способна осознавать происходящее с учетом резкого обморока.

***

      Я проснулась от резкого запаха, вызывающего раздражительные процессы в моей голове, заставляя очнуться. Что же, я поняла, что нахожусь совершенно в другом месте. Мое предположение было довольно хорошим: над нами сжалились и отпустили, а мой обморок лишь от того, что я беременна. Но, сфокусировав свое зрение, я осмотрела обстановку вокруг себя и она меня не порадовала. Те же серые стены, а я лежала на старой скрипучей кровати. Что-то все-таки меня насторожило — и это то, что комната сильно отличалась от тех, ведь я обошла весь бункер и изучила каждую, в поисках хоть чего-нибудь необходимого. Подле меня стоял человек в маске, тот самый, который так сказать, «пригласил нас на свою игру». Вдруг, оно заговорило со мной.       — Нельзя же так себя истощать. О ребенке тоже нужно думать. — что? Откуда этот человек знает такие подробности моей жизни? Кто это? Он так и не удосужился повернуться ко мне лицом, но меня интересовал вопрос о Паше и моих друзьях, который я ему и выдала.       — Где мои друзья? Где я? — спросила я сквозь зубы, практически прошипела, желая наброситься на него прямо сейчас же, но…решила не рисковать.       — Тебя именно друзья интересуют или твой жених? — так он и это знает! Не понимаю, откуда такая заинтересованность моей личной жизнью. — Они в полном порядке. На нижнем этаже бункера. Спросишь, как я тебя вытащил? Через вентиляцию распылил вещество, которое усыпило всех на некоторое время. Если желаешь, могу наглядно показать, что они живы…пока. — что значит «пока»? Но я не стала задавать этот вопрос, меня ошарашила новость того, что в бункере все же стояли камеры и это было то, что мы считали пожарной сигнализацией. А бункер все-таки ученый. — Тебя не интересует то, что я столько знаю о твоей жизни? Странно, не правда ли. Вроде бы, незнакомый тебе человек, но так много знает! Я бы уже удивился. Хотя, ты всегда была осторожной девочкой. Пожалуй, это правильно. — я испугалась его насмешек и оскала, но старалась не подавать виду. Он резко обернулся и стянул маску с лица. Я увидела стеклянные холодные глаза и акулью улыбку. Все, теперь я подала очень испуганный вид. Я была ошарашена до невозможности. Это был Майкл.       — Ты? Но как…?! — я пыталась связать хотя бы пару слов, но мои губы дрожали и выдавали непонятные звуки. Как его смогли выпустить из тюрьмы и неужели это он является человеком, из-за которого вспыхнул вирус?       — Ты ни черта обо мне не знала. Я работал на биологически — опасном объекте, создавал новые формы вирусов. Компания не могла потерять ценного работника и сделала все, чтобы я вышел на свободу. На следствие ушло около месяца, а далее я начал дорабатывать свой вирус. В этом бункере проходила основная разработка. Ты не представляешь, как я хотел тебе отомстить, хотя почему хотел, я и сейчас хочу это сделать, в первый раз ведь не удалось. Хочешь, расскажу все с самого начала? — я испуганно кивнула и принялась слушать его историю. — В тот день, 26 июня, я закончил разработку лекарства и знал, что оно будет действующим. У входа в отель, за десять минут до возникновения эпидемии, я встретил твоего Павла, благо, что он меня не узнал. Я ударил его в живот и только потом, чтобы он не почувствовал другой боли, вколол лекарство. Пока он загибался, я кинул склянку с вирусом в вентиляцию, где она разбилась. Москву окутала эпидемия за несколько часов, все начали умирать, а у твоего Павла была острейшая форма, жаль, что из-за тебя он еще жив. Но и это временно. Напротив отеля располагалось здание магазина, которое сразу же закрыли, что пошло мне на пользу. Я наблюдал за каждым вашим движением и знал все, что с вами происходило. Кстати, помнишь, что твой парень чуть не увидел свет в конце тоннеля? Это я сделал. Написал SMS-ку и пока ты бегала по холлу отеля, я вколол ему пенофрин. Эх, правда, и это не сработало. Ваш антивирус меня поразил и на его основе я начал разработку нового вируса, более сильного. И мне не хватает твоей крови. Я больше не буду глупцом и на этот раз ты не сможешь спасти Москву! — он начал готовить какие-то принадлежности, достал шприц и начал медленно двигаться ко мне. Я попыталась забиться в угол, но увы, сделала только хуже.       Когда он был совсем близко ко мне, я со всей силы оттолкнула его от себя и попыталась встать, чтобы добраться до какой-нибудь тяжелой вещицы, чтобы сильно стукнуть его по голове, но увы, он слишком быстро среагировал и схватил меня, прижав слишком близко и сильно. Мое сердце стучало с бешеной скоростью, как у кролика перед смертью. Дыхание было сбитым и рваным, мне хотелось заплакать, но он сжал мою руку и проговорил шепотом мне на ухо:       — Еще раз сделаешь что-то подобное, я вколю тебе вирус и ты сдохнешь вместе со своим женишком, поняла? — я судорожно кивнула, не способная что-либо сказать. Он взял мою кровь и отправил на нижний этаж бункера, где мы и находились. Он сказал, что не будет глупцом, но сам же рассказал мне то, что и требовалось для плана Вовы. Я узнала расстановку камер, то, что звука на них нет, узнала, что бункер ученый, а это значит, что при срабатывании пожарной сигнализации все двери открываются автоматически. Он больший глупец, чем думает.       Меня вернули на нижний этаж. На руке осталось покраснение от пальцев Майкла, скорее всего, будет синяк. Вернувшись, на меня набросилась Юлька с криками: «Живая!!!». Паша сразу же потащил в комнату, чтобы поговорить. Он аккуратно рассматривал мое запястье, изредка его поглаживая, будто надеясь, что моя боль стихнет, но это не так. Я пока не хотела с ним общаться после того вечера, но видимо у нас нет другого выбора и разговора не избежать. Паша начал говорить, что уничтожит того, кто посмел сделать это с моей рукой, мне стало так досадно. Почему? Сейчас поймете.       — Паша, ты не мой принц на белом коне, который будет спасать меня вечно от злодеев. Ты просто не сможешь, тебя самого надо спасать. Ты еще ребенок. И это реальность, а не сказка. Давай будем честными, мы не смогли спасти то, что так боялись потерять. Я уверена, что ты все еще любишь меня, а я все еще люблю тебя, но как раньше уже не будет. Мы перегорели. — я гладила его по щеке и видела боль в глазах, пелену слез, которая скоро прорвется. Мне и самой было трудно говорить, особенно после последних потрясений. Моя любовь еще живет и не дает покоя, но так будет лучше для него. Я не могу представить нашу семейную жизнь, как мы воспитываем детей, как Паша не пьет и даже не притрагивается к бутылке… такого не будет. Мне досадно от этого и горько.       — Даша, ты меня слышишь? — я медленно киваю головой, провожу рукой по его слегка колючей щетине и глупо улыбаюсь сквозь слезы. — У нас будет прекрасная семейная жизнь, мы вместе будем везде ходить, гулять, пить кофе по утрам, спеша на работу, надоедать друг другу, ты будешь кричать на меня за разбросанные носки по комнате, а я буду успокаивать тебя поцелуем и обещать, что такого больше не повторится. Дай мне шанс.- я улыбалась от его сказанных слов и на душе становилось все больнее, ведь то, что я сделаю сейчас, просто убьет его. Он искал в моих глазах надежду, бегал по лицу в поисках ответа, но ничего не находил. Я вытерла рукой слезные дорожки на лице, последний раз глупо улыбнулась и сказала:       — У тебя будет веселая и счастливая жизнь, — шепотом сказала я. — но без меня. — вот и все. Я убрала свою руку с его щеки и пошла в главную комнату. Нужно было рассказать о камерах и уже наконец высвободиться из лап этого Майкла. На его стене я увидела красную дату. Видимо, день распространения нового вируса.       — Камеры находятся только в главной комнате. Если мы их отключим, то он сразу же спуститься вниз. А нам нужно, чтобы он не видел, как мы собираемся выбраться из бункера. Давайте найдем слепую зону. — сказала я. Мы нашли слепую зону и нам пора было приступать к плану. Срочно необходима жвачка!       — У кого-нибудь есть жвачка? — спросил Вова, а мы с Юлей переглянулись. Жвачка? Серьезно? Я начала сомневаться в том, что мы сможем выбраться, но все же доверилась.       — У меня есть. — сказал внезапно появившийся Паша. Его лицо уже было другим, более холодным. Я понимала, что ранила и его и себя, но так надо, так будет лучше…по крайней мере для него. Он достал жвачку, а Вова приказал достать фольгу. Нас он послал найти на полках пачку батареек и принести одну. Мы послушно нашли нужные вещи и вернулись. Сам Вова пошел за старым динамиком, их обычно наполняли ватой, правда, не знаю зачем. Он разбил его о пол и достал вату, вернулся к нам. Паша изредка поглядывал на меня, а я отводила взгляд. Юля это видела и что-то замышляла, но я об этом пока не думала.       — Сейчас делай из фольги полоску с полсантиметра, не больше. — продиктовал Вова, — теперь отмерь с половину мизинца и аккуратно порви, чтобы в центре полоска была тонкой. — Паша сделал так, как ему сказали. Мне даже понравился его вид, серьезный, решительный. — Работаем сообща. Юля возьмет что-нибудь тяжелое, а ты Даша выруби камеру. Желательно, насовсем. — мы начали действовать. Я разбила камеру, а Юля взяла с собой какую-то вещицу, чтобы если что, вырубить Майкла. Все были готовы. Паша приложил фольгу к красным контактам на батарейке, а к середине вату. Она загорелась. Мы быстро поднесли ее к пожарной сигнализации и мгновенно услышали сирену. Двери автоматически открылись. Я, Юля, Паша и Вова побежали к выходу.