Русалочка. История Мередит

      Так вот как выглядит надводный мир. Небо, дарующее нам воду, солнце, прогревающее верхние слои океана, земля, откуда текут к нам реки. Отец всегда говорил, что наши миры различаются в столь же многом, в скольком и похожи. Светило, что так нужно надводным жизням, почти спряталось в океане, разливая кроваво-красные воды. В детстве я видела это сквозь толщу воды и всегда боялась, что угасающее солнце нагреет воду слишком сильно и уничтожит нас. Наставникам пришлось потратить немало сил и времени, избавляя меня от различных страхов, ибо не пристало морской стражнице поддаваться слабостям.       Со спины послышался далекий плеск. Крутанувшись вокруг своей оси и выставив копье, я присмотрелась к кораблю, подошедшему неожиданно близко. Общаться с надводными жителями — людьми — я закономерно опасалась, пусть меня и учили этому. Но надо присмотреться, чье это судно, на случай, если в наши края пожаловали пираты. Надводное королевство, Кассиопа, по старинному договору между нашими народами, охраняет нас от кровожадных охотников за ценностями, в обмен на наши дозоры, во время которых мы следим не только за нашими соседями, но и за морскими бандитами. Скрывшись под водой и подождав какое-то время, пока тело преобразуется для нормального, подводного дыхания, я поплыла в направлении неизвестного корабля, стараясь держаться на расстоянии.       Корабль был небольшим, существуют судна свыше четырех десятков хвостов, наставник показывал нам такие на глубине. Этот же был немногим больше десяти, и людей на нем было мало, около двух дюжин тритонов и ни одной русалки. По непонятным нам причинам, надводные жители не позволяли своим русалкам свободно плавать, сражаться и не любили пускать их на судна. Жестоко, но отец учил, что к чужим законам и обычаям надо относиться с таким же уважением, как и к своим. Тем временем, я подплыла на достаточно близкое расстояние незамеченной и тут же отметила несколько признаков, которые наставник и отец буквально вбивали мне в голову. Корабль точно кассиопский. С одной стороны я убедилась, что судно не представляет опасности, с другой — я никогда не видела людей и встретить их в первую же вылазку в надводный мир — небывалая удача. Поэтому я осторожно подплыла поближе.       — Ваше Высочество, человек пропал! — громкий голос привлек мое внимание. Обращались к тритону с другим облачением, не таким как у прочих. «Ваше высочество» — отец рассказывал мне про такие обращения, принятые у жителей Кассиопы, этот тритон — сын их царя. Или сам царь? Или все же сын?       — Надо попробовать его найти, — мгновенный ответ. Кого они ищут? — Мы не можем сдаться так сразу.       — Ваше Высочество, простите мою назойливость, но я уже говорил вам, что это мог быть тритон или русалка. Когда им нужно показаться на поверхности, они предпочитают такие вот укромные уголки, — вмешался другой тритон, в форме. Это они обо мне что ли? Других похожих на людей здесь не было. Придется вступить с ними в контакт, остановить их обязанность стражницы, возле тех скал кораблям небезопасно плавать.       Не давая себе времени на лишние раздумья, я достала из сумки коралл и привязанную к нему водорослями ракушку. Среди надводных жителей, с которыми мы ведем обмен, это известное приглашение к разговору, и именно им я кинула в молодого тритона. После некоторой суматохи, сын царя оказался в лодке, крепко связанной с кораблем, все остальные люди скрылись внутри, посчитав, что лучше оставить нас одних. Человек выглядел ровесником Клеменси, моей второй сестры, растерянным, но как будто взволнованным. Надеюсь, я правильно поняла его выражение лица. Всплывать было проще, чем в самый первый раз, но переходить на надводное дыхание было все еще болезненно. Наставник говорил, что как подойдет срок, всплывать будем каждый день, чтобы привыкнуть к быстрым преобразованиям.       — С вами все в порядке? — человек присел поближе к краю.       — Все хорошо, — я ответила, когда тело утихомирилось. — Мередит, пятая дочь царя Траэрна.       — Рад знакомству, ваше высочество. Я Эрик, старший сын короля Артура. Что с вами случилось? Я могу вам чем-нибудь помочь? — все-таки «ваше высочество» относится к сыну. Интересно, переход на надводное дыхание действительно так жутко выглядит со стороны?       — Не сможете. Преобразование тела в первое время всегда болезненное, — не стала отмалчиваться я.       — О, простите мою бестактность, — повинился Эрик. — Я так понимаю, это вас мы видели у тех скал?       — Именно.       — Слава Единому, — с облегчением улыбнулся новый знакомый. — Я беспокоился, что где-то произошло кораблекрушение и надо выслать людей на поиски спасшихся. Рад узнать, что ошибся.       — Хорошо, — я протянула руку, безмолвно требуя свой знак. Но вместе с ним неожиданно получила и медальон с шеи тритона.       — Вы сказали, что недавно стали подниматься на поверхность, — улыбнулся Эрик, протягивая мне украшение. — Поздравляю с совершеннолетием, принцесса Мередит.       — Благодарю, принц Эрик, — только после слов тритона, я вспомнила титул сына короля. Стоит попросить у отца дополнительные уроки, я все еще плохо разбираюсь в обычаях надводных жителей. — Попутного течения.       — И вам того же, — с запинкой ответил тритон, и я тут же ушла под воду.       Снова переход, еще легче, наставник как обычно прав, постоянная практика решит проблему с неприятными ощущениями. Какое-то время я наблюдала, как суетятся люди, как меняет курс корабль, уделяя особое внимание первому надводному жителю, с которым я разговаривала. Старший сын — значит, однажды он станет царем Кассиопы? Не повезло ему. Но пора было возвращаться. Я потратила много времени на людей, так что пришлось усиленно работать хвостом, внутренне гордясь собой — я говорила с надводным тритоном, та же Даная до сих пор даже всплыть боится, если недавно проплывал корабль! Отец и сестры собрались в семейной пещере, однако после нам придется появиться на праздновании моего дня рождения и первого знакомства с надводным миром.       — Я вернулась, — старшие члены семьи, все как один, таинственно улыбнулись, вполне понимая восторг и переполняющий меня океан впечатлений.       — Мередит, — начал отец, но его тут же прервала Эйми, седьмая сестра, самая шумная и непосредственная из нас:       — Тебе понравилось? Что ты видела? Где вынырнула? Ты трогала землю? А надводные водоросли? Они вкусные? Они красивые? А небесные рыбки?       — Эйми, — холодный голос Аланы, старшей сестры, мгновенно пресек поток вопросов.       — Мередит, как тебе надводный мир? — поинтересовался отец.       — Удивительный. Но дышать было трудно.       — Первое время всегда так, воздух под небом отличается от того, что в пещерах, — со знанием дела ответила мне Клеменси. — Но если продолжится, непременно мне сообщи, хорошо? Аномалии в развитии органов надводного дыхания редкость, но исключать их нельзя, это грозит…       — Клем, давай без подробностей! — заныла малышка Эйми, которая всегда бледнела, стоило Клеменси начать рассказывать подробности о своем призвании.       — Конечно, — разумеется, я сообщу целителю, если со мной будет что-то не так, иначе наставник мне камней на хвост привяжет и отправит в соседнее царство. — Отец, на поверхности я говорила с человеком.       — Хм, — он был озадачен, однозначно. Запрета на беседы с людьми, разумеется, нет, но чтобы при первом же всплытии наткнуться на них и поговорить, это редкость. — Зачем?       — Люди увидели меня у скал, что на востоке.       — Они приняли тебя за человека, потерпевшего кораблекрушение, и пытались помочь, — отец мгновенно разобрался что произошло. — Ты объяснила им их заблуждение?       — Да. Мне подарили медальон, — я протянула отцу подарок принца. Правильно ли принимать подарки от людей? Я не знала ответа на этот вопрос и надеялась, что отец не будет сильно недоволен.       — Нет ничего дурного в подарке от чистого сердца, — поняла мое смятение Алана. — Но следует быть осторожнее — под видом подарка тебе могли преподнести что-нибудь опасное. Почему ты не отказалась?       — Тритон, с которым я говорила — Эрик, первый сын короля Артура, — я была уверена, что ссориться с семьей правителя Кассиопы неправильно, и отказ от медальона могли воспринять не очень хорошо. Почти так же я была уверена, что принц не станет вредить мне, зная кто мой отец.       — Принц Эрик? — отец выглядел заинтересованным. — Я видел его, когда встречался с Артуром. Значит, он вернулся на родину? — и тут же пояснил свои слова. — У людей есть такой обычай: наследники трона покидают родной дом для обучения в других странах. Это помогает им лучше понимать другие народы. Какое он произвел впечатление?       — Он вежливый.       — Мередит как обычно красноречива, — фыркнула Нерисса, четвертая сестра. Странно, что она не влезла в разговор раньше, обычно жемчужница не может удержаться от комментария, особенно когда речь о личных качествах или интеллектуальных способностях окружающих       — Ваш разговор был слишком коротким, чтобы ты могла вынести свое суждение, — отец всегда понимал меня лучше, чем сестры. Конечно, у меня сложилось определенное мнение о принце, но в основном на ощущениях и интуиции, фактически вежливость — единственная черта, которую я могу доказать, но кое-что к оценке нового знакомого можно добавить.       — Он сын царя.       Одной этой фразы было достаточно, чтобы сказать многое. Сын царя заботится о своих тритонах и русалках. Умеет держать себя в руках. Он достаточно умен и находчив, чтобы воспользоваться случайной встречей и произвести хорошее впечатление на дочь царя соседних земель. Эрик однажды станет королем Кассиопы, и он к этому готовится так же, как Алана учится, чтобы стать царицей Белого Моря. Полностью мою фразу поняли только отец и старшая из сестер, но это и не удивительно: остальные слишком далеки от подводных течений отношений с надводным миром. Я — морская стражница, и отношения с людьми — одно из направлений моей подготовки, про царя и его преемницу и говорить нечего.       Так что с чистой совестью высказав все, что думаю про принца, я погрузилась в описание надводного мира для младших сестер, которое давали Клеменси и Даная, лишь изредка поддерживая их одним-двумя словами. Нерисса права — пусть я и размышляю о многом, меня сложно назвать хорошим рассказчиком. Алана с отцом о чем-то шептались в сторонке, они всегда были чуть отстранены от семьи с тех пор, как умерла мама. Скоро пришло время празднования, куда мы поплыли ровным строем, гордо и величественно, как подобает царской семье. Множество тритонов и русалок окружили нас, возле кораллового дворца собралось почти все население Белого царства, патрули морской стражи сновали то тут, то там, разбирая конфликты и утихомиривая излишне активных жителей.       Мне до дрожи хотелось надеть привычную форму из шкуры клыкастого чудовища и твердейших ракушек, взять в руки копье и спрятаться среди других учеников, но сегодня я в первую очередь принцесса, справляющая совершеннолетие, а значит никакого копья, никакой защиты, только украшения и платье из пурпурных водорослей, в котором очень неудобно плыть. Как заметил наставник, я в нем больше похожа на рыбу в сетях, чем на принцессу в праздничном одеянии.       — Вы слишком прямолинейны, наставник стражи Вэйд, — Клеменси, спокойная, добрая, милая русалочка в присутствии наставника превращалась в морскую ведьму, настроенную крайне агрессивно, но в некоторой степени держащую себя в руках. До первого ответа.       — Не имею привычки льстить, целительница Клеменси, — впрочем, наставник не лучше. Когда они в очередной раз лихо сцепились хвостами, я тихо уплыла подальше, попадать под перекрестный обстрел мне приходилось, и повторять опыт желания не было.       Спрятаться на собственном празднике практически невозможно, даже если ты уже восемь лет тренируешься на стражника. Я лавировала между морским народом, обмениваясь несколькими ничего не значащими фразами с каждым хоть отдаленно знакомым, и наконец, отыскала свою команду, тех, с кем уже третий год плаваю на внутреннем патрулировании: Габриэль, лучшую метательницу гиалитов в Белом царстве, Фила, огромного тритона с недюжинной силой, Акву, предпочитающую короткий меч и не вылезающую из кольчуги, и Руно, лидера нашей пятерки, заменяющего наставника в критических ситуациях. Товарищи очень ловко укрылись за сплётшимися кораллами удивительно крупных даже для дворца размеров, и теперь могли спокойно наблюдать за происходящим, не демаскируя себя.       — С днем рождения, Мередит! — бросились на меня с объятиями друзья.       Последние три дня мы не виделись, потому что мне объясняли, как должен происходить переход дыхательной системы, и тренировали в глубоком гроте, где непонятным образом был воздух, пусть и разительно отличающийся от того, что на поверхности. Еще несколько месяцев — и мы сможем любоваться светилом все вместе, когда Аква, самая младшая из нас, станет совершеннолетней.       — Рассказывай, что ты видела! — немедленно насела на меня Габриэль, самая любопытная из моих знакомых, в этом вопросе она даже Эйми и Нериссу затмит.       — Небо и землю. Закат и корабль с людьми.       — Люди? Как ты с ними столкнулась? Какие они? Не молчи, что мне все из тебя клешнями тянуть приходится!       — Они похожи на нас, только у них два хвоста странной формы, — пустилась в цитирование общеизвестной информации Аква. — Они не могут дышать под водой и быстро умирают, если не доставить их на поверхность. Некоторые из них какое-то время могут плавать на небольшой глубине, а некоторые даже над водой удержаться не могут.       — Они слышатся по-другому. Над водой даже мой голос другой, — припомнила я необычность воздушного пространства.       — Откуда ты знаешь, как они слышатся? — настороженно спросил Руно. Самый внимательный и умный из пятерки, он сразу сообразил, что просто так сведения о звуках не получить, разве что запеть на поверхности.       — Я говорила с одним из них. Меня приняли за человека.       — Как?! — ахнула Габриэль, да и остальные выглядели потрясенными. Да, сейчас разговор с людьми казался моим друзьям чем-то невероятным, в то время как через несколько лет это уже должно стать нормой: морские стражники чаще других имеют дело с людьми, спасая при кораблекрушениях, рассылая предупреждения об опасных речных хищниках и решая прочие задачи по взаимодействию с надводным миром.       — Зачем? — друг был непривычно лаконичен.       — Стражник обязан сделать все возможно для предотвращения кораблекрушения, если судно принадлежит Кассиопе, и максимум допустимого для любого добропорядочного судна, — процитировала одно из правил стражников, введенное из-за союзного договора.       — И как тебе? — тут же спросила подруга, воспользовавшись задумчивым или потрясенным молчанием остальных. — Какие они, люди?       — Ничего противоречащего известным фактам, — я задумалась, стоит ли раскрывать, с кем именно я говорила. Запрета, как такового, нет, но поймут ли разницу между обычным тритоном и принцем мои товарищи? Разве что Руно. — Они знали, что означает коралл с ракушкой, что мы не любим большого количества людей и что мы предпочитаем всплывать в уединенных местах для отдыха.       Естественно, Габриэль, да и остальным, этого было мало. Меня завалили вопросами, и на многие я совершенно не представляла, что отвечать. Как объяснить, что надводные жители похожи на нас не только внешне? Когда люди думали, что я — пострадавший человек, Эрик действовал так же, как Алана, когда несколько лет назад три русалки были заперты на глубине из-за обвала. Без тренировок находиться так глубоко было опасно даже для нашего народа, но не было времени дожидаться более подготовленных тритонов, и сестра-наследница, не колеблясь, отправилась их спасать, рискуя не только собой, но и Клеменси — русалкам мог понадобиться целитель, пусть сестра тогда еще не закончила обучение.       Интуиция подсказывает, что принц Эрик также бы рискнул собой и членом семьи, потому что так воспринимает обязанность царей и их наследников — защищать свой народ. Еще мне не давал покоя медальон. Не только потому, что мне впервые сделали подарок, не связанный со службой, но и потому, что я не была уверена в причине поздравлений. Конечно, принц мог воспользоваться ситуацией, наладить контакт с семьей соседа, если можно так выразиться, но все та же интуиция шепчет, что если он и додумался до этого, то уже после того как сделал подарок. И получается, что если Эрик и хотел произвести на кого-то впечатление, то этот кто-то — я. Но как к этому относиться — одному океану известно.