Осенний вальс

      В просторном роскошном зале смешались люди вместе с киндрэт, и нельзя было отличить одних от других. В зыбком свете свечей гости негромко общались, в основном собираясь маленькими группками около столов с разнообразной едой или у ниш с вазонами, в них благоухали в основном розы, лилии и невероятно редкие орхидеи. Бал-маскарад оказался весьма удачной затеей. Большая часть приглашенных так и проводила время — обсуждала сплетни, выдумывала слухи и восхищалась приемом, если к разговору присоединялись хозяева торжества. Редкие пары кружили в центре зала, изящно и нежно вальсируя. Однако вампиры вызывали не меньшие симпатии, чем хозяева. Леди клана Даханавар — не исключение. В частности, многие взгляды приковывали две дамы — Флора и Фелиция. Женщины разглядывали их, скрывая зависть, а мужчины — желание. Разговор между Первой леди и остальными Флора поддерживала из вежливости и привычки — болтовня ни о чём не доставляла ей неудобства. Она периодически, казалось, случайно, оглядывала зал, изредка покидая общество, не спеша прогуливаясь среди людей и собратьев. Когда в очередной раз началось обсуждение сплетен, Флора вздрогнула от неожиданности. Бархатно-вежливый голос Кристофа вызвал полчища мурашек, пронесшихся по её спине и обнаженным плечам. Он приглашал Третью Старейшину, но спрашивал больше не её, а главу клана Даханавар, выражая своё почтение.       Фелиция искоса взглянула, как некромант уводит к вальсирующим Флору. По губам Гранд-Леди проскочила тень улыбки и тут же погасла. Стоило музыкантам освободить первые ноты чарующей мелодии, как пары медленно закружились. Все без исключения смотрели на самую яркую среди них — девушку в пышном платье, похожую на нежную, хрупкую сирень, и мужчину, которого можно было назвать колдуном или насупленным вороном. Кристоф и Флора резко контрастировали, на грани неприятия, но при этом странно дополняли друг друга. В центре зала остались танцевать только они, никого не замечая, всецело поглощенные друг другом. Создавалось впечатление, что они сливаются с мелодией, становятся с ней одним целым, отражают её сущность, всю нежность и скрытую страсть, закованную в семь нот. Их танец завораживал, притягивал. Все замерли, с восхищением наблюдая за тем, как сплетались воедино язык тела и песни, рассказывая о странной, грустной любви. Казалось, в зале повеяло весной, каким-то теплом, хотя за окнами хмурилось небо и сгущались октябрьские тучи, обещая недели проливных дождей и серых скучных дней. Кристоф рассматривал Флору как давно утерянное и забытое сокровище, в его изумрудных глазах искрилось колдовское пламя. Нервный свет многочисленных свечей трепетал, скрывал румянец на её острых скулах, четко вырисовывал локон, игриво выбившийся из идеальной причёски. Она прикрыла глаза и полностью доверила вести её. Мелодия угасла, они замерли. Кадаверциан элегантно и нежно поцеловал руку Флоры, она склонила голову в знак благодарности. Больше ничто не напоминало о волшебном танце, о страсти, разве что тихая, почти незаметная улыбка Третьей Старейшины да затаившийся огонь в глазах Кристофа.       Они вновь стали холодными и чужими друг другу, всего лишь возможными деловыми партнерами, а не влюблёнными.