Семья сенши

Персонажи принадлежат Наоко Такеути, буквы - Кириллу и Мефодию, язык - русскому народу. Всех вроде вспомнил. ^_^ «Мысль».

Семья сенши.

Мой товарищ в предсмертной агонии,

Не зови ты на помощь людей.

Дай - ка лучше согрею ладони я

Над дымящейся кровью твоей.

(с) вальс «Валенки».

      Весёлая мелодия звонка наполнила квартиру, заставив тревожно сжаться сердце. Ками, как же она ненавидит эту треклятую песню и то, что, подобно приливу, неизбежно, последует за ней. Саэко встряхнула головой, прислушиваясь к торопливому шептанию в комнате дочери. «Вечер определённо накрылся». Отложив в сторону газету, женщина, потянувшись, решительно встала, но тут же, обмякнув всем телом, села обратно. «Опять. За что, Аматерасу? Чем прогневили тебя дети твои?» На мгновение элегантная деловая леди превратилась в пожилую японку, с искорёженным усталой покорностью судьбе лицом. Впрочем, когда через пару секунд из своей комнаты вышла девушка, вся фигура её матери испускала уверенность в себе. - Мам, я к девочкам, мы собираемся слушать альбом «Момусу», их Макото нашла, новая группа, заодно уроки вместе сделаем, - дочь просто лучилась позитивной энергией, хотя неосознанная напряжённость так и сквозила в ней. - Мопусу? Дурацкое название. Впрочем, сходи. Но чтоб к десяти была дома, - ровным тёплым голосом проговорила Саэко. «Так, нормально, теперь улыбку. О Ками, пусть она вернётся». – И будь осторожна, эти нападения просто ужас, хорошо, что Сейлор Воины защищают Токио, так что не создавай им лишней работы, ладно? «Что я несу?! Хотя сойдёт, хоть так ободрю». - Конечно! Я и близко к ним не приближусь! Монстры, они же жуткие, я их боюсь вообще-то, - протараторила Ами, стараясь не смотреть на мать и торопливо застёгивая обувь. Одевшись, она обернулась и, как-то отчаянно взглянув на мать, ухмыльнулась такой знакомой улыбкой. – Я ушла! - Повесились там! – ответила старшая женщина, с лица которой, в след за удаляющейся дочерью сползала ответная улыбка. Со щелчком автоматического замка Мидзуно склонилась в поклоне перед закрывшейся дверью, как делали все женщины в их семье, провожая родных на войну, - И постарайся выжить. Саэко вздохнула и, зайдя в кабинет села за стол, находя в любимом месте силы действовать, а не рыдать в бесполезном припадке. Взяв слегка дрожащими руками старую фотографию в рамке, она почти минуту смотрела на групповой снимок полустолетней давности. Там, на слегка пожелтевшей фотокарточке улыбались и махали руками фотографу дюжина мужчин в форме, вызывая неодобрительные взгляды стоящих рядом женщин в кимоно. - Дедушка, она вся в тебя, моя Ами, маленькая самурайка. Настоящая Мидзуно, - оскалившись, проговорила женщина, так похожая в этот момент на собственную дочь несколькими минутами ранее. Аккуратно поставив обратно фотографию, Мидзуно-старшая отправилась на кухню, чтобы пообедать и выпить успокаивающего чаю. - Интересно, может быть сказать Ами, что я знаю о том, что она Воин в Матроске? Дурацкая форма, дурацкое название, но что ещё могли придумать дети? – собственный голос успокаивал, высказанное вслух лучше осмыслялось Саэкой, потому важные мысли она обычно проговаривала вслух, разумеется, когда была в одиночестве. Сожаление, что дочь не хочет доверить ей тайну сейлор сенши, было ощутимо болезненно. - Вероятно просто не имеет права, - успокаивающе продолжила говорить сама с собой женщина. - А все же интересно, кто она? Не Марс, та не очень-то разумно импульсивна, больше похоже на юную Хино, может Юпитер? Но эта излишне агрессивна, словно хулиганка Кино. Вряд ли Венера, слишком уж эксцентрична, практически как «американка» Аино. Остаётся всего двое, Меркури? А может их тайчо, Мун? Хотя нет, Мун определённо более основательная девушка, активная и хороший лидер, чего Ами, увы, не хватает. Остается Меркури. Но мало ли как меняет их превращение.- Логика была за синего воина, но, проклятое но, догадки ничего не стоят перед знанием. Видеть в прямых репортажах их похождения и не знать, кто именно твоя кровинка было ненавистно столь же, сколько и нелогично успокаивающе. Вновь квартирную тишину разорвал звонок телефона, на этот раз призывая старшую из здешних обитательниц. Саэко резко опрокинула в себя остатки чая и, резко поставив чашку на стол, отправилась отвечать на звонок, явно зовущий её исправлять результаты работы её дочери с подругами и очередных монстров, в очередной раз напавших на многострадальный Токио. - Сражайся Ами. Сражайся, а я позабочусь о тех, кто пострадает в ваших битвах. – высказалась с некоторым упрёком, который никогда не выскажет своей дочери мать сенши, подходя к телефону. Вздохнув и настроившись на рабочий лад она резко подняла трубку. - Мидзуно Саэко у аппарата. Да. Поняла. Сейчас выйду. – положив трубку доктор Мидзуно отправилась переодеваться, на ходу погладив столь любимую ей семейную фотографию, в которой уже несколько лет находила успокоение, силы и мудрость жить дальше. Мудрость, которую её семья бережливо пронесла через марево Эпохи Войн, застоя Сегуната, ярости Мейдзи, кровавого угара Войны на Море и нынешних, всё так же не спокойных времён. Пусть разнокалиберных монстров встречает Луна, а не Хризантема, но разве это повод отступать от традиций? Пусть за окном мир катится в ад, испаряется в пламени атомного взрыва или просто тонет в крови – она сохранит тепло и уют дома, пока есть, что и для кого сохранять. На это хватит сил гордой дочери сенши. Хватит на все, ибо таков её долг, но как же это невыносимо больно и страшно. Торопливо доедать вдруг ставшую невкусной еду в опустевшей квартире, потому что потом будет банально некогда. Сидеть, собравшись перед телефоном в ожидании звонка: «Доктор Мидзуно? «Прилив – жёлтый - два». Машина ждёт у подъезда». Резать, шить и снова резать по живому ещё совсем недавно здоровых людей, часто совсем детей, в очередной попытке спасти им жизнь. Одного за другим, без конца и края. Одного за другим. Вглядываться в искаженные болью или, что страшнее, безразличием лица в надежде и ужасе ожидая встретить родное лицо. Позже, смыв кровь, бороться с подступающей с каждым шагом к дому тошнотой, боясь зайти в, быть может навсегда, пустую квартиру. Впрочем, это только в первый раз паника и пробирающий до дна души ужас вытесняет разум, мешая мыслить, заставляет дрожать холодеющие руки, сводя внутренности судорогой, а ноги подменяя ватой и ей же забивая уши. Второй, третий… но рано или поздно человек привыкает ко всему. И когда настает очередной раз, восприятие лишь немного приглушается, чтоб через мгновение стать острее, да в нутро вползает стылая и беспросветная, будто полярная ночь, тоска. Уже у двери, застёгнув сапоги, Саэка выпрямилась и, подмигнув зеркалу, залихватски расхохоталась, находя довольно смешными их с дочерью общие побеги из дому. Спустившись на лифте на нулевой этаж доктор Мидзуно степенно, но не теряя ни мгновения, миновала холл, с вежливо поклонившимся консьержем и выйдя на крыльцо юркнула в немедленно подкативший автомобиль. - Здравствуй Такеро-кун, как там? – сразу перешла к делу Саэка, захлопывая дверцу машины. - Здравствуйте Мидзуно-сенсей, небольшое вторжение, опять в Дзюбане, но слегка задело и Сибую. – водитель приветственно кивнул женщине и аккуратно тронул тойоту с места, постепенно ускоряясь, что, впрочем, не заставило его прерваться в изложении известной ему информации. - Четыре монстра и два демона, довольно быстро бегают. Пострадавшие пока в основном в терапевтическое, с магическим истощением, но есть и по Вашему профилю, несколько Криснт Шауэр Бим по небоскрёбам в Минато и Бёрнинг Мандала с масс Сьюприм Сандэр в толпе на выставке в Сибуе. Не считая атак монстров разумеется, там какие-то сиреневые лучи, с химическими ожогами. Всего 214 пострадавших, в нашу больницу поступила половина. – Сатоши прервался, вклиниваясь в поток машин и виртуозно маневрируя в нём, торопясь доставить свою пассажирку в больницу. - Кто дежурный? Ишимура-сан? – поинтересовалась Мидзуно шестью минутами позже, когда авто вывернуло из-за последнего поворота, выходя на прямую к своей цели. - Да, Мидзуно-сенсей, там ещё Сато-сан и Фуюри-сан, а Кенши поехал за Ичиро-сан и Ичиро-сан, так что не волнуйтесь, вы справитесь. – Остановившись около крыльца у персонала Сатоши вскинул сжатую в кулак руку выражая, таким образом, свою поддержку изведшейся за время поездки доктору. - Спасибо Такеру-кун, все вместе мы обязательно справимся. – задорно улыбнулась Саэка водителю, поднимая его, ну и свой за одно, боевой дух. После чего, покинув машину торопливо поднялась по ступеням больничного крыльца навстречу любимой работе. «Дай мне сил, Аматерасу-оо-ками и сохрани Ами». Солнце уже проделало половину пути до зенита, когда уставшая женщина в слегка измятом халате врача вышла на улицу и вдохнула полной грудью запах цветов с разбитых по больничному парку клумб. На этот раз было не слишком много пострадавших, несмотря на довольно жаркую схватку Сенши с демонами из какого-то там измерения растянувшуюся на Минато, Сибуе и Чиёде и вылившуюся в 471 пострадавшего размещённых в 9 токийских больницах. Согласно шестичасовым новостям около полуночи трое монстров и один демон были повержены, а оставшиеся отступили с совершенно неоригинальными клятвами вернуться и отомстить. Пока Саэка наслаждалась по-летнему тёплыми солнечными лучами, словно обнимающими женщину, к крыльцу подкатил давешний автомобиль с красноглазым, но неунывающим водителем. - Мидзуно-сенсей, а мне Тенко-химе автограф подписала, пока мы её везли – похвастался водитель радостно размахивая журнальной страницей на которой с загадочным видом позировала немного знакомая женщина в фиолетовой мантии. – Тут так и написано, Такеро Сатоши, одному из моих спасителей от ужасных монстров! - Поздравляю,Такеро-кун, это редкая удача – разулыбалась Саэка, поддаваясь напору бывшего автогонщика, когда-то любимца журналистов, после какой-то трагической истории перешедшего работать водителем в Дзюбанскую Окружную Больницу. - До дому Вас, Мидзуно-сенсей? – поинтересовался Сатоши трогаясь с места, после того, как женщина удобно устроилась на заднем сиденье. - Да, Такеро-кун. И отдыхааать, следующая смена через три дня аж, с дочкой схожу куда-нибудь, развеюсь, -зевая произнесла Саэко. – А то она скоро забудет, как я выгляжу. -А я своих в Сайтаму перевёз. И близко и не в зоне вторжений, да и опасности почитай ни какой, вы бы свою тоже в деревню отправили, а, Мидзуно-сенсей, она же в самом опасном рейтинге, эти твари же как раз на девушек молоденьких и охотятся, чтоб их Ёкаи наши в Аду пожрали. – С некоторой долей неуверенности посоветовал водитель - Да я бы с радостью, - тяжело вздохнула мать неуёмной воительницы. – Не к кому отправлять, да и пропадёт она там. «Точнее мы тут пропадём, без Сенши-то» - Эх, досадно. Но Ваша-то, умница, демонам не попадётся, так что пронесёт, а не дай Ками пострадает, так Вы, Мидзуно-сенсей и вылечите. Вона, как того дурного журналиста, который под Мун Принцес Халэйшен, Луч Разрушения, Шар Скверны и, будто мало, Сябон Спрэй Фризинг попал, вы его там вообще вытащили? - поспешно затараторил Такеро пытаясь соскочить с неприятной темы. - Вытащили, этот Кадзима Джиро на удивление везучий проходимец, - улыбнулась Саэка, вспоминая забинтованного санитарами словно мумия лысого мужчину лет сорока. – Ему правую ногу обратно по частям собрали, он очнулся, когда ему правый мизинец удаляли, так он на гастрит жаловаться начал! – фыркнула доктор. - Вылечили? – с облегчением улыбнулся в зеркало Такеро. - Куда там, хронически запущенный случай, выписали направление, через месяц, чтоб организм отошёл, там посмотрим – махнула рукой Мидзуно. - Да, вот это настоящий мужчина! – рассмеялся водитель, останавливаясь перед подъездом высотного дома, из которого несколько часов назад он забирал свою пассажирку. - Спасибо Такеро-кун, хорошего отдыха, - пожелала Саэка выходя из машины. - И Вам, Мидзуно-сенсей. – ответил Сатоши и, махнув рукой, уехал. Доктор Мидзуно с полминуты слепо смотрела в след уезжающего автомобиля, после чего, встряхнувшись, решительно зашла в дом. - Мидзуно-сан! – с поклоном приветствовал её консьерж, - С возвращением, надеюсь всё хорошо? - Да, Осуги-сан, - поприветствовала его Саэка в ответ, останавливаясь рядом со стойкой, - Спасибо за беспокойство. - Вы спасаете пострадавших, Мидзуно-сан, я каждый день молюсь ками за Ваш, врачей, труд и Сенши, спасающих нас от демонов. – Консьерж снова поклонился, выражая своё уважение и благодарность столь важной женщине. - Ну что Вы, Осуги-сан, это мой долг, да и Сенши, наверняка думают так же. – смущённо вернула поклон общительному старику. - Да, Мидзуно-сан, Мидзуно Ами-сан вернулась домой ночью! В двенадцать двадцать семь! Это же очень опасно для такой молодой и красивой девушки, Мидзуно-сан, очень опасно! – с пылом возмутился консьерж, подобравшись, наконец, к основной своей цели в этом разговоре. - Спасибо за беспокойство, Осуги-сан, - вновь поклонилась Саэка, - я знаю, мне позвонил дедушка её подруги и сообщил, что они останутся в храме Хикава, пока не прекратится нападение, так что всё в порядке. «Старый сплетник, чтоб тебя ёма утащили» - Простите меня, но я очень устала и хочу отдохнуть. - Ох, простите старика, Мидзуно-сан, - слегка покраснел консьерж, - Приятного отдыха. - А Вам хорошего рабочего дня. – Пожелала слегка недовольная женщина, впрочем, стараясь не показывать своего настроения. Дождавшись наконец лифта она с облегчением шагнула в кабину и торопливо ткнула в кнопку своего этажа. Выйдя из лифта, Саэка слегка на взводе подошла к квартире и тихо открыла дверь. Неторопливо раздевшись она прошла в комнату дочери стараясь не издавать шума. «Ками, что я делаю?» На несколько секунд залюбовавшись спящей дочерью, Мидзуно-старшая приступила к визуальному осмотру своей самой главной пациентки. «Цела, слава тебе, Аматерасу, цела». Женщина облегчённо вздохнула и так же тихо покинула комнату своей дочери. Переодевшись, Саэка приступила к готовке скорее полдника, чем завтрака, хотя может и ужина. Когда всё было наконец готово, на запахи, разносящиеся по квартире, наконец проснулась Мидзуно-младшая и, зевая, вышла из свой комнаты немного покачиваясь с спросонья. - Мам? Уже утро? – Ами потянулась, разминая затекшие мышцы, - Ты на или с? - С, засоня. Срочный вызов, зато сегодня полностью свободна. Может, после школы в театр сходим? А то что-то давно не выбирались. – Доктор Мидзуно проводила взглядом дочь, шлёпающую в ванну, внимательным взглядом оценивая наличие у той незамеченных повреждений. «Точно цела». – Кстати, консьерж говорит, что ты вернулась в полпервого-ночи. Не соизволите ли объясниться юная леди? – излишне наигранная строгость в голосе, вызванная созерцанием невредимой девушки, к счастью компенсировалась усталостью от работы этой же красавицей и обеспеченной. - Эээ, у Рей засиделись, вроде вот только что было шесть и, вдруг – полночь, случайно вышло. Прости. – Виноватый голос Ами, в основном от необходимости врать матери, вкупе с покаянно склоненной головой, высунутой из ванной комнаты так, чтобы та не увидела гримасу боли от не совсем заживших, несмотря на магию сенши ран, разжалобил бы Саэку в любом случае. Даже если бы она действительно злилась на дочь, а не выполняла священную обязанность родителя – воспитывала непутёвое чадо. - Будь внимательнее, неужели это всё ещё надо объяснять? Ходить поздно неприлично и к тому же опасно, мало ли что. И не кривись, виновата – изволь выслушать. Пунктуальность важное качество и… - нотация была прервана свистом закипевшего чайника. -… Хватит на этом. Чай будешь? -Ага. – Довольная последней фразой девушка скрылась обратно, дабы продолжить ритуал утреннего умывания. Тяжело вздохнув и тем самым выразив свое отношение к легкомысленности подрастающей смены старшая Мидзуно отправилась на кухню заваривать свежий чай. «Какой она все же еще ребёнок, я в её годы была более ответственной. Кажется. Да и врать умела получше… Хотя этого Ами точно знать не обязательно» Закончив сервировку Саэко откинулась на кресле грея руки о старую глиняную чашку и, вдыхая чуть терпкий аромат, неожиданно для себя засмотрелась на падающий за окном снег, искрящийся в лучах восходящего солнца. - Красиво. Ради этого стоит жить. Сильно устала? – голос дочери внезапно прозвучав рядом заставил доктора вздрогнуть от неожиданности, да и от самой фразы. – Э-э-э, мам, ты чего, спишь уже? Может лучше ляжешь? Я бы на твоем месте уже забралась под одеяло. – Отчаянно зевая проговорила Ами осторожно садясь в соседнее кресло. - Не сплю, задумалась немного, а ты так неслышно подошла. Провожу тебя в школу, потом можно и спать. Знаешь, когда-нибудь я откажусь ездить на эти ужасно нудные случаи. И ведь там фельдшер справиться, но нет, подавай им уважаемого дипломированного специалиста. – Саэко мотнула головой отгоняя кровавые видения прошедшей ночи и улыбнулась радуясь благополучному провалу очередной попытки Сил Зла захватить Токио. - Ужасно. Как и то, что мне не в чем идти в театр, из того, синее которое, я выросла. – Пришёл черед вздыхать младшей Мидзуно. – Так что после школы придется пройтись по магазинам. Ты как? - Естественно пойду с тобой, я недавно читала один журнал, так вот… Две женщины с холодными глазами профессиональных врача и убийцы сидели, ласково улыбаясь друг другу, и болтали о моде, не слишком интересной им обеим, о школе и прочих вещах, о которых обычно говорят мать и дочь, согреваясь в этом хрупком мирке спокойствия и уютной семейной теплоты. Кратким и оттого лишь ещё более, до боли, нежным совершенством. Сидеть вот так, с чашкой исходящего ароматным теплом чая и слушать, слушать любимый голос что-то отвечая в ответ, видеть светящиеся любовью глаза и смотреть в ответ, озаряя сидящую напротив тем же светом. Ради таких вот моментов и, пожалуй, только ради этого, можно выносить, день за днём, оживший кошмар травматологической эпидемии с двадцатью операциями за сутки, и так же, день за днём, сражаться по колено в крови с вылезшим из небытия древним ужасом, на который и смотреть-то жутко. День за днём выносить, выживать и возвращаться. Потому что есть куда возвращаться и для того, чтобы было куда вернуться другой. Ведь именно в этом и заключён весь смысл, не так ли?