Семь смертных грехов

Сергей Костенко, Аня Антонова и пять офицеров сидели на холодном полу полуразрушенного первого этажа, некогда бывшего дворца культуры «Энергетик», и решали, что им делать дальше. У двоих бойцов были переломы рук и ног, а у остальных черепно-мозговые травмы. Необходимо было оказать первую медицинскую помощь и как можно скорее. Найдя среди обломков вертолета аптечку, Аня, благодаря своей работе в качестве стюардессы, тут же тщательно обработала раны и наложила тугие повязки спецам, а так же напоила их обезболивающим и успокоительным. Когда дело дошло до генерал-майора, то он лишь отмахнулся, сказав, что сможет протянуть еще как минимум часов пять, но сам он понимал, что уже совсем скоро может потерять сознание и отказываться от помощи глупо, а Сергей не был глупцом. Антонова лишь покачала головой и несмотря на все протесты мужчины, начала обрабатывать рану как можно осторожнее, дабы не получить в свой адрес пару «ласковых» слов. Девушка щедро смочила ватный тампон дезинфицирующей жидкостью и приложила его к участку с запекшейся кровью на голове Сергея. Мужчина, стиснув зубы, прошипел что-то нечленораздельное, сжав правую руку в кулак. По всей видимости, у генерал-майора была рана гораздо глубже, чем думал сам Сергей. Костенко прекрасно знал, что нельзя было оставаться в городе, полном радиации, а нужно было быстрее покончить с сестрой Ани Антоновой, уехать домой, взять отпуск на пару недель или месяцев и спокойно пожить для себя. Но все это пока было недосягаемой мечтой, до которой идти как пешком от Москвы до Китая. И, хотя, Сергей еще мог справиться с первой парой пунктов, вопрос о «пожить для себя» был открыт. Генерал-майор все свои годы работал без отпуска и практически без выходных. Да, были моменты, когда генерал армии сам настаивал, чтобы Костенко взял несколько дней передохнуть, но мужчина все это время не мог дождаться начала своих рабочих дней. За всеми этими мыслями и воспоминаниями Сергей не заметил, как Аня закончила обработку его раны и приклеила большой кусочек пластыря. Мужчина помнил осторожные прикосновения рук девушки и мысленно улыбнулся, понимая, что эти тактильные ощущения действуют на него не хуже любого, даже самого сильного успокоительного. — И так, — начал Сергей, — сейчас вы, товарищи офицеры, связывайтесь с СБУ, докладывайте им о том, что диверсантка якобы у нас, но передадите ее им только тогда, когда за вами прибудет транспорт. Ни о чем больше с ними не договаривайтесь и будьте осторожны. Агенты СБУ хоть и попросили у нас помощи, но рассчитывать на их любезность и взаимовыручку не стоит. — Но, а вы, Сергей Александрович? — спросил один из бойцов после небольшой паузы. — А мы с Аней отправимся к станции и займемся тем, зачем сюда прибыли, — ответил ему мужчина. — Вам все ясно? Услышав утвердительное «да», Сергей надел на плечо снайперскую винтовку, прикрепил липучкой к бронежилету пистолет, позаимствованный у одного офицера, а другой отдал Ане, дабы она смогла обороняться, если начнется перестрелка. Уж лучше иметь оружие и в нем не нуждаться, чем нуждаться и не иметь. — На всякий случай, — произнес мужчина, увидев в глазах девушки вопрос, зная, что Аня при любом возможном случае старалась не брать в руки огнестрельное оружие, хотя и умела прекрасно им пользоваться. Антонова, кивнув, взяла оружие из рук генерал-майора и положила его в карман дулом вниз, прикрыв рукоять краем водолазкой. Нельзя было допустить, чтобы кто-нибудь увидел пистолет, ведь, девушка играла роль наживки для рыбы, которой была ее сестра. — Сергей Александрович, — обратился к мужчине один из бойцов, кинув ему наручники. Генерал-майор кивнул в знак благодарности и закрепил их за петлю бронежилета. Мужчина посмотрел на девушку и одним жестом приказал ей ждать его на улице. И вот, уже спустя пятнадцать минут, Сергей и Аня шли по главной улице Припяти, чувствуя легкое дежавю.

***

Настя, Леша и Гоша пытались найти выход, чтобы, наконец, выбраться из заброшенного здания, по коридорам которого они блуждали уже более часа. Стены внутри были грязными и обшарпанными, а кое-где встречались трещины, проходящие от пола и до потолка. Потолок, некогда белый, имел черный оттенок и был опутан паутиной, тенетами, а так же, как и стены, частично был покрыт плесенью. Во многих комнатах на полу лежали старые запыленные бумаги, фотографии и мебель. Многие железные двери проржавели настолько, что не поддавались давлению двух достаточно крепких парней. Гоша, Леша и Настя, судя по сильному запаху сырости, находились где-то на нижних этажах здания или в подвале. Тусклый солнечный свет едва пробирался сквозь затемненные пылью и грязью небольшие окна под самым потолком. На этих окнах, со стороны улицы, были закреплены железные, покрытые ржавчиной, решетки. — Где это мы? — спросила Настя, перешагивая через трубу, по которой раньше, скорее всего, текла вода, снабжая здание. — Судя по всему, это тюрьма, ну, или изолятор временного размещения, только заброшенный, — ответил девушке Гоша, открывая одну из дверей. — О, здесь лестница, — воскликнул парень. — Молодец, Гошан, — похлопал его по плечу Горелов и первым юркнул в дверной проем. Поднявшись по лестнице, молодые люди оказались в просторном холле, который был заброшен ничуть не меньше, чем нижний этаж. Здесь свет был ярче, и стало заметно, некоторые надписи на плакатах, прикрепленных к стене. Гоша прошел чуть дальше и увидел мраморную полуразрушенную лестницу, ведущую наверх. Леша же заметил широкую, деревянную, со вставным стеклом дверь, через которую виднелась улица и, чуть ли не бегом, направился к ней. Заметив это, Настя с Гошей пошли вслед за парнем. Достигнув своей цели, Горелов со всей силы дернул за ручку двери и понял, что его усилий здесь недостаточно. Дверь не поддавались, а ее ручка была обмотана цепью и соединена с другой. Эти цепи были прочно закованы амбарным, таким же ржавым, как и все металлическое вокруг, замком. — И что нам теперь делать? — спросил Петрищев, подходя ближе. Леша, усмехнувшись, достал из-за пазухи пистолет и покрутил его в руках, демонстрируя Гоше и Насте. — Откуда он у тебя? — задала интересующий ее вопрос Мадышева. — Стащил у одного из тех типов, — ответил ей парень. — Отойдите. Настя и Гоша отошли в сторону и Леша, прицелившись, выстрелил в замок так, что пуля пробила его и цепи распались. Ухмыльнувшись своей меткости, Горелов убрал оковы с дверей и открыв их, вышел на крыльцо, поросшее мхом и травой. Настя с Гошей вышли вслед за ним. Вокруг было тихо. Не было слышно ни единого живого звука — ни голоса людей, ни пения птиц, ни жужжание насекомых. Вся территория перед зданием, в котором недавно находились молодые люди, заросла густой травой и молодняком. Кое-где были видны заасфальтированные дорожки, сквозь которые тоже проросла трава. Казалось, в этом месте остановилось время, а вместе с ним и жизнь. — Что здесь произошло, почему все такое заброшенное? — с ноткой волнения в голосе спросила Настя. — Ну, Гошан, ты же все знаешь, — насмешливо произнес Леша. — Ответь ей, — кивнул в сторону девушки парень. — Мы в Припяти, — ответил им Петрищев. — Чего? — спросил Горелов — Опять? — вопросительно воскликнула Настя. Спустившись вниз по короткой бетонной лестнице, Гоша внимательно стал изучать обшарпанный и в каких-то местах заросший мхом фасад двухэтажного здания. На окнах были те же ржавые решетки, а около двери висела запыленная деревянная табличка, к которой, поднявшись вновь на крыльцо, подошел Петрищев и стер с нее пыль. Взору троих ребят предстала надпись «Отделение КГБ СССР г. Припять». Настя, Леша и Гоша переглянувшись, вспомнили из рассказа Паши, что именно в этом здании был Вершинин, когда его выкинуло в настоящее время, но уже не в Россию, а в СССР. Решив, что нужно как можно скорее выбраться из этого места, молодые люди отправились в путь.

***

Начало смеркаться, на город потихоньку оседал густой туман, из-за которого на расстоянии нескольких десятков метров видимость становилась нулевой, а двое путников все еще шли в сторону Чернобыльской АЭС. Каждый из них чувствовал пустоту этого заброшенного города и не хотел нарушать почти что мертвую тишину. И Сергей, и Аня, каждый думал об одном и том же. Они снова остались вдвоем, снова без напарников генерал-майора, снова без друзей Антоновой. Они снова идут по главной улице Припяти, но уже без Паши, Егора и Саши. И вокруг снова эти безликие дома, на фасаде которых были черной краской нарисованы силуэты людей. И снова эта поросшая травой дорога и дворы, в которых вот уже почти тридцать лет не ступала нога детей и, не был слышен их столь звонкий смех. Тогда, во время их первого визита в Припять, Сергей верно подметил, что этот город без души, которую олицетворяли люди. Город, словно обездвиженный и не живой человек, стоял посреди Зоны Отчуждения и был никому не нужен. Аня взглянула на сосредоточенное лицо генерал-майора. Между его бровями залегла глубокая морщинка, и он внимательно вглядывался вдаль, исследуя местность. То, что произошло между ними пару часов назад, вызывало у девушки улыбку, а ее щеки покрывались легким румянцем. Антонова, находясь рядом со столь серьезным мужчиной как Сергей, ощущала себя глупенькой пятнадцатилетней девочкой. Этот мужчина от одного взгляда вызывал такие сильные эмоции внутри ее, что сама девушка не могла понять, как жила без этого раньше. Эмоциональные всплески пробуждали в Ане любовь к Сергею. Нет, это не было влечением, как с Пашей, это была настоящая любовь, о которой говорить было пока рано. Но сначала нужно все обсудить и понять, какие между ними сложились отношения за эти несколько дней проведенных вместе. А почему бы этого не сделать сейчас? — Сереж… — нерешительно произнесла Аня. Мужчина никак не отреагировал, а все продолжал внимательно вглядываться вдаль. Девушка протянула руку и дотронулась кончиками пальцев до ладони Сергея, тем самым привлекая его внимание. Генерал-майор резко повернул голову и посмотрел своим пронзительным взглядом, в котором читался вопрос, в глаза девушки. — Я хотела поговорить по поводу… — начала Антонова, но Сергей прервал ее жестом руки. — Послушай, Ань, — мужчина остановился и, повернувшись лицом к девушке, положил руки ей на плечи, чуть сжимая их, — все личное я всегда решаю вне работы. Сейчас я на работе, выполняю свои прямые обязанности. Мы же договорились, что поговорим обо всем потом, когда покончим с нашим делом? Так? — спросил Аню генерал-майор и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил. — Я понимаю, ты хочешь усмирить свою любознательность, но поверь, я ничуть не меньше твоего хочу услышать ответы на свои вопросы. Давай дождемся нашего прибытия в Москву? Хорошо? Сергей сам не мог поверить, что может говорить настолько тихо и эмоционально одновременно. Он видел, как его слова сильно отражаются на этой хрупкой девушке. Ее глаза чуть блестели, а губы сложились в узкую полоску. Антонова прервала зрительный контакт, отвернувшись вправо. Вздохнув, Костенко одним движением притянул девушку к своей груди, положив руку ей на талию. Запах ее волос сводил мужчину с ума, и он не мог до сих пор поверить в то, что именно Аня, возможно, питала такие же нежные чувства к нему. Но все это они выяснят позже. Генерал-майор резко выпрямился и напрягся. Девушка вопросительно посмотрела на него, поворачиваясь в ту сторону, куда смотрел мужчина и ничего не видела. — Что такое? — спросила Антонова. — Быстро в подъезд, — командным тоном произнес Костенко, направляя девушку в указанное место. Преодолев короткое расстояние меньше чем за минуту, Сергей и Аня зашли в один из заброшенных домов. И только они успели скрыться за прогнившей деревянной дверью, как мимо того места, где они стояли, проехала колонна грузовиков, кузова которых были наполнены до верху деревянными ящиками. Генерал-майор, взяв в руки бинокль, поднес его к глазам и проследил за движущимся транспортом, пока последний не скрылся за поворотом. Мужчина успел прочитать то, что было написано на тех самых ящиках, и произнес: — Все еще серьезнее, чем мы думали…