Я помню всё и всё забыл: кого искал, кого любил. Я проходил сквозь эти стены. Я не хочу смотреть назад, где пламенеющий закат Себе и мне вскрывает вены.
В кабинете погас свет, скрипнуло кожаное кресло, в оглушающей тишине раздался совсем уставший и задумчиво-печальный вздох, похожий на грустную игру скрипки в вечернем парке. Кэролайн облизала губы, поворачивая голову в сторону приоткрытого окна, за которым кружились в причудливом хороводе огромные пушистые хлопья, где-то вдалеке, за территорией школы, загорались первые огни, и в небольшом городке Мистик-Фоллс начиналась новая жизнь. На подоконнике стояла небольшая искусственная елочка, украшенная блестящими мини-шариками и переливающейся гирляндой, в воздухе пахло мандаринами и приближающимися праздниками. Жизнь не стояла на месте, она бурлила и кипела в своих красках, даря каждому человеку очередной неповторимый день, но только не Кэролайн Форбс-Сальваторе. Для нее каждый день был похож на тот, который был вчера, есть сегодня и будет завтра и никак иначе. Когда ты бессмертный вампир, ощущение быстротечности моментов уже не кажется таким важным, даже мир вокруг ощущается иначе, чем он есть на самом деле. Отсюда и хандра, и меланхолия, и тоска, и депрессия, тянущая к тебе свои черные теневые лапки, и как вереница событий, это состояние могло бы продолжаться, в лучшем случае, до скончания веков… Но одна роковая встреча в конце сентября, заставила давно мертвое сердце блондинки забиться снова, стоило ей только заметить его одинокий силуэт в гуще прохожих, столпившихся возле уличных музыкантов. На миг ей показалось, что не было всех этих душащих лет одиночества и угрызения совести, не было той тоски, вырывавшейся наружу холодными ночами, не было тех воспоминаний, изредка посещавших ее сны. Был лишь он, уходящий от нее, точно также, как в тот последний вечер, когда с его губ сорвалось невыполнимое обещание. Если бы она хотя бы догадывалась, что он больше никогда не вернется, если бы не была слишком занята собой и своими детскими желаниями, если бы… — Клаус! — не раздумывая крикнула она, пробираясь сквозь толпу, чуть ли не протягивая замерзшую руку вперед, лишь бы ухватиться, коснуться черного его пальто. Ребекка, разбудившая ее глубокой ночью, чуть ли не слезно умоляла вернуть его, говорила, что у него никого не осталось, что она, та единственная, которая может помочь, даже не подозревая о том, что и « единственной » нужна помощь. И, конечно, она упрямилась и отнекивалась, закусывая губы, сжимая простынь, не желая возвращаться в его крошечный мир, потому что знала, не сможет остаться равнодушной, не сможет оставить его, но тогда, почему Рим встретил ее, раскрыв перед ней все двери? — Кэролайн, — даже совсем не удивился, произнес ее имя обреченно и не обернулся, продолжая свой путь.Мимо нас, мимо нас пьяное Солнце - Оно уйдёт и больше не вернется. Ну, что же ты молчишь, не поднимая глаз? Мимо нас...
И она опешила, не зная, что сказать и что сделать, а он тем временем все также удалялся от нее, убитый горем отец, потерявший свою семью и близких. — Так и будешь изображать бедного и несчастного или возьмешь себя в руки?! Она стояла разгневанная, сжимая кулаки, с красными щеками и серой струйкой пара изо рта, он остановился, усмехаясь и медленно поворачиваясь к ней лицом. Если бы это был кто-нибудь чужой, то он уже давно бы захлебывался собственной кровью, моля о пощаде, но только не она, стойко принимающая его разозленный взгляд, метающий молнии, подобно Зевсу. — Мне не нужна нянька, sweetheart. Оказалось, что нужна. Кэролайн шла за ним вплоть до самого Колизея, мысленно насылая проклятия, грозясь бросить его на ближайшем повороте и направиться в аэропорт, чтобы вернуться в родной городок, в котором, наконец-то, не происходит абсолютно ничего, в котором чувствуешь себя в безопасности, медленно умирая от скуки. Клаус остановился возле одной из главных достопримечательностей Рима, засунув руки в карманы, девушка замерла в нескольких шагах от него, не понимая, почему он пришел в это место. — Я любил приходить сюда, наслаждаться величием этой арены, вдыхать запах свежей пролитой крови. В эти моменты мне не приходилось скрывать свою сущность, я чувствовал себя самым могущественным существом на планете, у которого было все… А теперь по иронии жанра я снова стою здесь, бессмертное существо, у которого не осталось ничего! — его кулаки чешутся, ударить по каменной стене, разнести это место к черту и снова уйти в себя. — Мы одинаковые, помнишь? И после фразы, слетевшей с ее губ, он, колеблясь, позволил ей вернуться с ним в гостиную, где они проговорили всю ночь и уснули только под утро, когда солнечный диск едва мелькнул за горизонтом.Мимо нас, мимо нас, люди или птицы? - Они летят, чтоб всё-таки разбиться. Убей меня потом, но только не сейчас; Сейчас...
Она помогла ему прийти в себя, вернуть дочь и тихо покинула Новый Орлеан, город, который он однажды обещал показать ей и сделать ее новым домом. Но это не сказка, в которой все в конце счастливы, и уж тем более, она не его главная героиня, эту роль давно заняла Хоуп, а ей пора возвращаться домой. Прошел месяц, Кэролайн все также много работала, пила по вечерам и бережно хранила новый подаренный рисунок в нижнем ящичке письменного стола. Она все чаще задерживалась на работе и смотрела в окно, словно ожидая, что дверь кабинета распахнется и впустит чудо в ее серую жизнь. Но чуда не происходило, кольцо на груди жгло кожу, а пальцы все чаще дрожали. Ей не хватало тех эмоций и ощущений, которые она испытывала, спасая Мистик-Фоллс вместе с друзьями, которые разъехались в разные уголки мира, в очередной раз, бросив ее здесь одну. Этот город… она никак не могла избавиться от него. Девушка откинулась на спинку кресла, сжимая подлокотники, на улице совсем стемнело, а она слишком засиделась здесь, размышляя о собственной жизни, поступках и глупых влюбленностях. Кэролайн уже собралась уходить, но шаги в коридоре остановили ее порывы очутиться дома подальше от этого места, жалкую полоску света, пробивающуюся сквозь щель между дверью и полом, преградила черная тень, дверная ручка повернулась, и в комнату вошел он.Я помню всё и всё забыл: каким я стал, каким я был. Так мало слов, так много пены... Я не ищу в толпе твой взгляд, а пламенеющий закат Себе и мне вскрывает вены.
— Привет, sweetheart. — Клаус? — недоверчиво спросила блондинка, вжимаясь в кресло, — какого черта? — Я, видишь ли, потерял кое-что… — он медленно надвигался на нее, скрестив руки за спиной и загадочно улыбаясь, — помнишь нашу последнюю ночь, после которой ты исчезла? Мы разговаривали о Хоуп и ее парне, ты еще уговаривала не убивать его… Клаус остановился возле ее стола и уперся в него руками. — Разговор зашел о первой любви, о том, что Хоуп привлекло в этом парне, мы долго дискуссировали на эту тему, сидели возле друг друга и наши пальцы…они касались друг друга и, видимо под влиянием момента, ты сжала мою руку и поцеловала меня, — он наклонился к ней совсем близко, пристально вглядываясь в глаза, понижая голос до шепота с каждым словом, — а после убежала. Я долго думал над твоими словами, сказанными в тот вечер, и понял одну забавную вещь… Кэролайн приоткрыла рот, вмиг ей стало душно и плохо. — Ты говорила не о Хоуп, ты говорила о себе и о своих чувствах ко мне, о том, чем я привлекал тебя в былые времена. А после я вспомнил свое обещание, — Клаус коснулся ее холодной щеки, — я вернулся за тобой, Кэролайн. Мужчина сократил расстояние между их губами, целуя их осторожно, но уверенно, показывая, что так просто он не уйдет и не сдастся, что заберет ее из этого места и, наконец, положит весь мир к ее ногам, а она позволит это ему сделать. Кэролайн ответила на его поцелуй сначала нерешительно, прислушиваясь к своим ощущением, но ей быстро стало понятно, что у нее сносит крышу, когда он рядом, что никогда и ни с кем она не чувствовала подобного. С Тайлером была надуманная любовь, потому что так было правильно, так было нужно, а после был Стефан, с котором было хорошо, спокойно и безопасно, она была в нем уверена, доверяла ему и согласилась стать его женой, но их отношения с самого начала были провальными, глубоко в душе она понимала это. Стефан всегда выбирал Деймона. Не ее. А Клаус… с ним все было иначе, с ним она оживала и становилась собой, с ним она чувствовала себя любимой. — Помнится, тогда в лесу, ты обещал мне не возвращаться, — игриво произнесла девушка, обходя стол, разделявший их. — Все мы совершаем опрометчивые поступки, — мужчина пожал плечами, вступая в игру. Кэролайн подошла к нему вплотную, коснулась пальцами колючей щеки, совсем, как тогда, привстала на носочки и поцеловала его. Внутри все рухнуло, когда его сильные руки сжали ее талию, притягивая к себе, сердце ходило ходуном, а по телу разливалась волна жара, сводящая с ума. Клаус целовал все увереннее, настойчивее, сминая ее уже припухшие губы, поглаживая спину рванными, но нежными движениями, пока внизу живота завязывался сладкий узел. Он ловко подхватил ее и усадил на стол, стопка бумаг разлетелась по полу, органайзер и именная табличка с грохотом упали следом. Объятия Кэролайн, близость ее тела пьянили, затуманивали разум, ее руки блуждали по его телу, груди, животу, они стянули с него зимнее пальто и отбросили в сторону, следом отправилась и черная водолазка. Мужчина целовал ее так, как все эти годы тайны представлял в своей голове, так, как всегда хотел, так, словно она всегда была его и только его. Он расстегнул верхние пуговицы ее блузы, оголяя плечо, коснулся его губами, провел ими по ключицам и вверх к шее, его страсть сменилась лаской. Рука поглаживала ее колено, выше к бедру и обратно, пока ее пальчики зарывались в его волосы, притягивая ближе к себе. Клаус расстегнул оставшиеся пуговицы, полностью снимая с нее рубашку, он замер, касаясь пальцами холодного металла кольца. — Я не могу избавиться от него, — девушка поняла его заминку, снимая кольцо с шеи, — оно дорого мне. — Я понимаю, Кэролайн, — он сжал ее ладошку в кулак и поднес к губам, — и я хочу, чтобы ты сохранила его в память о моем старом друге, — Клаус поцеловал кончики ее пальцев. — Спасибо тебе, — прошептала она, убирая цепочку с кольцом в задний карман брюк. Клаус притянул к себе девушку за подбородок и коснулся ее лба своим, переводя дыхание. Кэролайн прикрыла глаза, наслаждаясь моментом и отпуская мысли о Стефане, да она будет помнить его всегда, она будет дорожить им по-прежнему, но также она будет двигаться дальше, потому что уверена, он хотел бы этого. Девушка коснулась его щеки, в ее глазах отражался весь его мир, все то, чего он так давно хотел. Семья, дочь и любимая женщина рядом.