Борец со смертью.

      Мы не зря упомянули Париса в прошлой главе. Он действительно ехал к веронскому герцогу. Карета остановилась у ворот, и из неё вышел молодой человек с гордой физиономией, в довольно щёгольском для того времени костюме.       В дом Эскала он явился крайне бесцеремонно, чего, кстати, даже Меркуцио… нет, не так… чего даже пьяный Меркуцио себе не позволял. Мало того, молодой граф Парис сразу хозяйским шагом прошёл по направлению к приёмной герцога, громко стуча сапогами и, видимо, решив доложить о себе сам.       Мы не знаем, как бы отреагировал на такое вторжение сам герцог, так как с Парисом он столкнулся в коридоре раньше, чем тот успел проникнуть в его приёмную. Граф увидел своего родственника и изобразил нечто вроде поклона. Герцог слегка нахмурился, но знаком всё же пригласил новоприбывшего следовать за собой. Некоторое время они молча шли по тёмному коридору, после чего Эскал отворил одну из дверей и всё в таком же безмолвии предложил Парису войти. Наконец, герцог подошёл к столу и опустился в глубокое кресло, кивнув Парису, что тот готов его выслушать. Граф сразу же начал: — Разрешите, любезный дядюшка, засвидетельствовать моё почтение! — герцог вперил в племянника один из своих проницательных взглядов, который Парис выдержал с самоуверенной улыбкой, таящей в себе что-то недоброе. Он продолжил: — Вы, я вижу, всё в трудах, всё в заботах о городе! Слышал даже, вас вызвали в Рим по важному делу… — Гхм… А вам -то от куда это известно? Вы ведь, насколько я знаю, сами путешествовали, — последнее слово Эскал особенно выделил. Причину читатель со временем разгадает. — Об этом уже пол-Италии знает! Вы ведь собираетесь выступать в Риме в поддержку объединения страны! — молодой человек поднял на герцога победный взгляд, ожидая, что тот ему скажет. Однако, ответа Парис не дождался, а потому продолжил уже чуть осторожнее: — Но, вам не кажется, что Италия ещё не готова к такому шагу и это может развязать войну? Я думаю, пока не стоит… — А вас, граф, безусловно, беспокоит только угроза войны? — спросил Эскал, крайне внимательно вглядываясь в лицо племянника и, словно читая все его мысли. В его вопросе проскальзывала едва заметная насмешка, но в то же время и гнев. — Э… видите ли, любезный дядюшка… — Парис, у меня мало времени. Как вы сами сказали, мне нужно готовиться к докладу перед королём. Поэтому я вас более не задерживаю!        Парис опять улыбнулся, нет, скорее оскалился, но направился к выходу. У ворот он встретил Меркуцио, который хоть и выглядел понурым, физически вполне оправился от тяготивших его ран. Однако, увидев Париса, он вздрогнул. Его прямо передёрнуло! А, надо заметить, что так молодого человека не воротило даже от приверженцев Капулетти. И не церемонясь, он сразу принялся высказывать родственнику свою неприязнь: — Ты что здесь делаешь? Кажется, крыс сюда не звали! — Ну что ж вы так, братец, не хорошо! Я приехал поговорить по родственному, узнать, как здоровье у нашего славного герцога… — О своём побеспокойся! — А я так хотел спокойно поговорить с близкими людьми, можно сказать, жаждал общения. — театрально вздохнул Парис. — Значит так, ты, жаждущий, жаждать иди либо в церковь, либо в кабак, это уж куда душа ляжет, а здесь тебе делать нечего! А ещё раз я тебя увижу у нас дома… — Ого! Наш скромный Меркуцио снизошёл до угроз! Я-то уйду, но дам тебе предупреждающий совет — не понимаешь в политике, не лезь в неё! — Да сдалась мне твоя политика! Это тебе власть нужна, ходишь тут, дядю провоцируешь! Крыса ты и заговорщик! — Ха-ха! Не заговорщик, а борец с войнами. Герцог уже стар и слаб! Он уже не властелин в своём городе. Он даже не может прекратить вражду между двумя кланами! А я предлагал ему вариант. — Ага, выдать за тебя Джульетту, тем самым сломав ей жизнь. И вражда, если ты не заметил, стихла. — Да, но в этом нет заслуги нашего дяди! И ты это знаешь. …Он уже не способен управлять! А его проект, который он повезёт в Рим, это же просто бред сивой кобылы! — Вон вошёл отсюда! — с этими словами Меркуцио взял Париса за новомодный воротничок и лично вывел за ворота. Граф вышел из дома весь красный и злой. Он сел в карету и уехал в неизвестном направлении, обдумывая какие-то свои планы.