Быть пустой

Следующую кассету Стайлз прослушал, как только приехал домой. Теперь эти записи не задевали никаких чувств, если в самом начале слушать голос умершей девушки было тяжело, то теперь это стало, скорее, довольно простой обязанностью, хоть и не очень приятной. Голос Эрики Рейес обволакивал Стайлза, но это чувство было очень неприятным, точно он запутывался в паутине. Когда я решила, что хочу покончить жизнь самоубийством, я в первую очередь подумала о своих самых близких людях — о моих родителях. Я думала о том, что они почувствуют, увидев меня мертвой, что будут делать. Это несколько отрезвило меня. Прежде чем что-то решать, я решила посоветоваться с психологом. Моррелл никогда не была человеком, которому я могла бы довериться. Но она была человеком, который мог бы мне помочь. Я ничего не получила. Она выслушала меня, сказала сфокусироваться на всем хорошем, что есть у меня в жизни, а потом ей позвонили, и она попросила меня зайти к ней завтра. Завтра меня уже не будет. Но перед этим… мне нужно сказать тебе ещё кое-что… Стайлз. Это был конец записи. Стайлз, выдернув резким движением наушники, отложил в сторону плеер. Коробка с кассетами стояла под кроватью — осталась всего лишь одна непрослушанная запись — вторая сторона оставшейся кассеты, судя по всему, была пустой. Эрика впервые назвала его по имени. Последняя запись посвящена самому Стилински. Но пока что нужно было обдумать всю ситуацию в целом. А вывод напрашивался пока что такой — Эрика не хотела умирать. Может быть, поэтому она и пошла и Моррелл. Рейес хотела переложить ответственность за свою на других. Да, эпилепсия и издевательства — это ужасно, Стайлз не мог с этим спорить. Но при чем здесь Джексон, Лидия и Моррелл? Почему именно они? Ну, допустим, с психологом все ясно — Рейес не получила того, чего хотела. Скорее всего, Моррелл сделала все, что от нее требовалось, но Эрике это показалось недостаточным. Но Лидия и Джексон? Мартин ей сочувствовала, хоть и не показывала этого, Уиттмору было плевать. И ещё кое-что, что Стилински не мог не отметить. Стайлз перевел взгляд на часы. Ещё не поздно для того, чтобы зайти в гости к старому другу. По правде говоря, Стилински не должен был знать этот адрес. Но что только в жизни не случается. Вернон открыл практически сразу. — Бойд ты можешь меня избить, — с порога начал Стилински, не дав хозяину дома даже рта раскрыть, — но я не отступлюсь от своего. Да, я бы не хотел жить так, как жила Эрика. Но — вот неожиданность! — неприятности есть у всех. — Ты называешь это неприятностями? — угрожающе начал Вернон, но Стайлз снова не дал ему договорить. — Она не была одинокой — у нее были родители, которые ее любили, у нее был ты, — и, не выдержав, Стилински обратил внимание Бойда на то, что сам Стайлз считал очевидным. — О, что-то я не слышал о том, что ты был в ее списке «близких людей». Вернон дернулся, точно Стилински врезал ему со всей силы, но промолчал. — А Эрика просто чертова эгоистка, которая бросила вас, — все больше распалялся Стайлз, больше не переживая о том, что рискует получить за свои слова. — Понимаешь, смерть не случается с тобой, она случается со всеми вокруг тебя, понятно? Со всеми людьми, которые стоят на твоих похоронах, которые пытаются понять, как им прожить остаток своей жизни уже без тебя. — Она не была эгоисткой, — повысил голос Вернон. — Она пыталась переложить ответственность за свою смерть на других людей, — эти слова Стилински практически выплюнул в лицо Бойду. Повисла оглушающая тишина. Вернон смотрел на Стайлза такими глазами, будто готов был убить одного болтливого сына шерифа прямо сейчас. Бойд тяжело вздохнул и прикрыл глаза. — Знаешь, что она хотела сделать? — Вернон, даже не дожидаясь ответа, точно не сомневаясь в нем, продолжил. — Она хотела показать, что ее не сломали. Пройти по столовой, с укладкой, кричащим макияжем и вызывающей одеждой. Чтобы на парковке ее ждал парень на крутой тачке. Она хотела затмить всех. — Что же, ей это удалось, — с неуместным сарказмом отозвался Стайлз, но следующая его реплика была неожиданно серьезной. — Ты любил ее? Бойд не ответил. Но Стилински и так все понял. Наверное, это чем-то напоминало его и Лидию. Вот с той только разницей, что Мартин его действительно ценила и считала другом. Никто ведь не виноват, что Лидия любит Джексона. Вернон не мог стать для Эрики тем самым парнем на крутой тачке, а значит не был нужен ни при каких раскладах. — Она умерла, Вернон, — Стайлз неловко повел плечами. — Но в этом никто не виноват. Это сделал не ты. И не Джексон, Лидия или Моррелл. Просто прими это. Бойд чуть усмехнулся, точно пытаясь сказать, что это просто только на словах. Стилински был готов поумерить свою болтливость и просто выслушать человека — на этот раз живого, того, кому можно было помочь. Но Вернон так ничего и не сказал. Он, не прощаясь, скрылся у себя дома, закрыв дверь.