Пансион

Когда Джек был маленьким, то чуть не утонул в реке. Если бы на помощь не пришла сестра, то исход был бы весьма печальным. Сам мальчик этот эпизод своей жизни почти не помнил. Вспоминал лишь то, как было страшно, темно и холодно, а потом тепло и нежный, успокаивающий шепот. С тех самых пор мальчик ходил за сестрой хвостиком. Все в округе посмеивались, а сама девушка только беззлобно ругалась. И все в жизни Джека было прекрасно ровно до того момента, пока сестра не начала уходить без него. Тогда начались перемигивания. Мальчик еще не понимал, что они значат, но мама улыбалась, перемигиваясь со старшим братом и говорила, что сестра скоро уйдет от них. Куда именно она уйдет, мальчик не понимал, но отпускать сестру одну не хотел. И так бы он томился в неизвестности, если бы однажды та не появилась дома, держа за руку какого-то незнакомца и, виновато улыбаясь, не сказала: -Мам, это Айзек, он просит моей руки. Мы любим друг друга. -П-п-позвольте мне позаботиться о в-вашей дочери! – голос незнакомца чуть дрожал, но эту фразу он старался произнести как можно решительней. С первого взгляда Айзек показался Джеку вполне обычным парнем, но когда он пытался рассмотреть его со всех сторон, то заметил нечто странное: возле висков волосы парня были зачесаны особенно усердно. И что-то выступало. Что-то, похожее на рога. Первоначальное решение сразу же сказать маме мальчик отвергнул.Это же очевидно - любой взрослый тут же скажет, что он просто ревнует сестру к постороннему. И мальчик решил следить. День шел за днем, а в поведении жениха ничего подозрительного замечено не было - он буквально носил сестру на руках, раз в три дня приносил их матери скромные букеты цветов, а раз в неделю приходил и помогал отцу и старшему брату с ремонтом сарая. Джек решил, что в первый раз ему действительно показалось, но спустя какое-то время, оставшись с ненавистным ему Айзеком один на один, он снова увидел их - маленькие рога, так похожие на рога козлят. Заметив его взгляд, парень только ухмыльнулся и приложил палец к губам, приказывая молчать. Джек сдавленно промычал что-то и сбежал из комнаты. Как же его сестра связалась с Дьяволом? Может, она не заметила? Он решил бы именно так, если бы не знал пытливый ум сестры. А это значит, что та прекрасно знала, за кого выходила замуж. Неужели он ей угрожал? В один из тех вечером, когда девушка оставалась дома, он попытался спросить ее - но она только отмахнулась, сказав, что обидится, если такое повторится. И мальчик затаил обиду. Если уж сестре так хочется гореть в Аду, то пожалуйста, он, Джек, мешать не будет, а будет только "за". Хотя в глубине души все равно душило чувство вины. Настолько сильное, что в самый разгар свадебного застолья он вскочил со своего «детского» места и громко закричал: -Мария, Айзек – Дьявол! Ты посмотри, у него же рога! Мария, Мария, ну пожалуйста! -Мальчику б-б-больше не наливать! – произнес заплетающимся голосом кто-то из гостей, а остальные лишь засмеялись. Даже мама, которая обычно верила, сейчас пронзительно смеялась. И только сестра укоризненно смотрела: -Джек, но как же тебе не стыдно? Айзек – вполне порядочный человек, христианин, он не может быть каким-то там дьяволом, что за глупости! -Мария, - обратился «дьявол» к своей уже супруге. – Это вполне обычное явление, я читал. Он просто ревнует, вот и ищет какие-то глупые причины. Спокойно, со временем это пройдет и он примет меня в семью. Эти слова и непонимание сестры ранили мальчика в самое сердце. Он подскочил прямо к мужчине и со всех сил хлопнул того по тем местам, где предположительно, были рога. Тех не оказалось. Сестра взвизгнула. Гости всполошились. Так Джек оказался запертым в своей комнате, ревущим от обиды и недоверия. Ведь Айзек – дьявол, дьявол, он не мог ошибиться! Да чтобы им всем провалиться! И, на его же беду, его мысли были услышаны. За окном раздались пронзительные вопли. Такие, которые человек обычно издает перед смертью. Полные страха и боли. Джек попытался открыть окно, но не дотянулся - все-таки он был еще ребенком, при том достаточно низким для своих лет. Крики все раздавались и иногда становились даже громче, от них кровь стыла в жилах и возникало желание залезть под кровать и скулить там, веря, что с ним не случится тоже самое. А мальчик не был героем, он был ребенком. Поэтому все же выполнил задумку. Под кроватью было тесно, темно и очень жарко. Криков здесь слышно не было. А может, что они и не раздавались больше, может, все уже закончилось. Джек не понимал. Его разум застыл. Все было как во сне. И мальчик не знал, сколько просидел так. Но, когда выбрался, то вокруг было темно. И входная дверь была открыта. Мальчику было страшно, чертовски страшно, но нужно было все же посмотреть, что произошло. -Мама? Сестренка? Братик? – он звал и звал, но никто не откликался. С ужасом мальчик наблюдал за кровавым месивом, которое было вместо празднующих гостей и молодоженов. Когда-то давно Джек видел, как брат разделывал барашка, поэтому теперь он смутно осознавал, что вокруг вперемешку лежат органы. И явно не барана. А человеческие. -Мама!Сестренка!Братик! – закричал снова он, но ответа не последовало. Джек плакал, осознавая удушающее чувство собственной ответственности за все произошедшее. И ему с этим жить. Кажется, он даже описался от страха, но его это не волновало. Если бы он промолчал, если бы не закричал, то все были бы живы, все было бы хорошо, сестренка была счастлива, а не была бы…этим. Его же предупреждали, почему он не послушал, почему заговорил! Если бы только можно было все вернуть! -Эй, не реви, - позади послышался тонкий девичий голосок. Мальчик обернулся. Позади него стояла девочка лет шести. До боли похожая на сестру на фотокарточках, которые стояли у них на камине. Девочка посмотрела на него, улыбнулась и сказала: -Пойдем со мной, я твоя племянница. Меня зовут..я не знаю, а ты? -Тебя зовут Мария, - вдруг неожиданно твердым голосом ответил ей мальчик и встал, опираясь на ее руку.