Obliviate

Отборочные проходили паршиво. Гарри собрал едва ли не весь факультет, чтобы найти достойных игроков, но даже среди бывшего состава выявлялись слабые звенья. Больше всего доставалось Рону, желавшему стать новым вратарем. Поттер изо всех сил хотел дать другу место в гриффиндорской сборной, но братец на виду у всех откровенно позорился. С таким голкипером их факультет никогда бы не одержал победу. Джинни, казалось, единственная чувствовала себя отлично на метле. Ее позиция охотника никем не оспаривалась, да и кто мог на нее претендовать? Остальные летали гораздо хуже, не говоря уж об их меткости и слаженности. Гарри нервничал, его звание капитана никуда не исчезало, но изрядно давило на знаменитого мальчика, не привыкшего к поражениям. Он будто чувствовал на себе всю ответственность и всю вину, не деля ее с остальными участниками отбора. Впрочем, как и всегда. - Давай, Рон, поймай уже этот квоффл, ты ведь вратарь, а не дыра! - кричала она, прикрывая глаза от дождя. Погода доставляла им самый большой дискомфорт, и пока новички от нее откровенно страдали, Уизли-младшая выходила из себя. - Гарри, отправь его на трибуны! Это же совсем безнадега. - Иди к Соплохвосту! - Поддаваясь гневу, Рон отлетал от колец и пропускал мяч за мячом. Джинни видела, как среди зрителей тревожно сидела Гермиона и вздрагивала после каждого гола. Она переживала за рыжего гораздо больше, чем его собственная сестра. Утешало лишь то, что пока капитан проверял охотников, а перед ними были загонщики, но рано или поздно должно было настать время вратаря, где каждый забитый квоффл отдалял бы Рона от мечты. Хотя стоит признать, что и Майкла видеть в команде хотелось не сильнее. Тот слишком часто улыбался пролетающим мимо игрокам-девушкам, а затем отправлял воздушные поцелуи болельщицам. Такая показуха казалась даже отвратительнее показного презрения Малфоя. "А причем здесь Малфой?.." Узнать ответ на этот вопрос гриффиндорка так и не успела. Она слишком долго и отчаянно отвлекалась, поддаваясь эмоциям, и не заметила летящий в свою сторону бладжер. К счастью, тот был адресовал неточно и ударил не по охотнице, а по ее метле. Уизли завертелась в воздухе, как маггловский волчок. Она крепко сжала древко и зажмурилась, прячась в дожде. Чьи-то руки мгновенно оказались рядом. Конечно, это был Гарри. Он одновременно держал и свою метлу, и Джинни за талию. - Все в порядке, Джинни? - задыхаясь от волнения, спросил капитан, но девушка не сразу открыла глаза. Сначала она сделала вдох, затем расслабила ладони, будто ничего и не произошло, и лишь после этого внимательно, с некоторым удивлением посмотрела на Поттера. В его глазах светился испуг. Подобные инциденты были нормой для любого матча, ни один адекватный игрок не стал бы подхватывать другого, когда тот не летел вниз и даже не получил ранений. Тем более, ловец, на котором лежала самая важная задача. Но Гарри наплевал на это: он быстро примчался к подруге и помог справиться с ситуацией, а его выражение лица выдавало нечто большее, чем страх за игрока своей команды. У Джинни перехватило дыхание. Мало того, что она облажалась перед всеми на отборочных, сделала пару кругов в воздухе на метле и испугалась, как трусливая девчонка, так еще и не смогла ничем ответить на этот завораживающий взгляд. Она не просто была влюблена в Поттера, она его ненавидела. Ненавидела за славу, за боль, за каждый подвиг, в которых он не нуждался, но был с рождения втянут. И этот мальчик никогда не стоял перед выбором, Темный Лорд с детства решил все за него: Гарри Поттер должен сражаться со злом, должен спасать магический и немагический миры, чтобы остальные могли спать спокойно. Джинни знала, как бы он ни смотрел на нее, народный герой всегда выберет всеобщую защиту, а не ее. Он принесет себя в жертву ради других, отдаст жизнь, а не останется в живых, чтобы насладиться будущим с Джиневрой Молли Уизли. Так было всегда и так будет. - Джинни, давай спустимся на землю? - Гарри с удивлением смотрел на ее ничего не выражающее лицо и не мог понять, что происходит в голове у подруги. Он и так совершил опрометчивый поступок на глазах у всего факультета, а теперь они слишком долго зависали над полем, мешая игрокам. Однако всю неловкость осознавала только Уизли, Поттера же беспокоил квиддич ради квиддича. - Спасибо, Гарри, - мягко произнесла она, беря себя в руки и убирая его ладони. - Надеюсь, место одного из охотников по-прежнему останется за мной. А ты дай полетать остальным. Ее голос дрожал, и пятикурсница с огромным усилием направила метлу вниз. Она уже успела спуститься на землю и двинуться в сторону выхода, а Гарри так и остался висеть в воздухе. - Куда она пошла, Гарри? - недоуменно кричал Рон. - Эй, малявка, вернись! Иначе тебя из команды выгонят! Эти слова помогли Поттеру вернуться к реальности. Уже спиной гриффиндорка слышала, как метла капитана рассекла дождевые потоки, а голос объявил вратарям приготовиться для последнего этапа. Мысленно Джинни все же желала брату удачи, но думала уже далеко не о предстоящем турнире. Весь месяц она чувствовала себя отвратительно, будто что-то не давало ей покоя, а она не могла понять, что именно. С Золотым трио они общались мало, поэтому изменений никто и не заметил, чего нельзя было сказать о Полумне, которая то и дело задумчиво разглядывала подругу. Последние пару дней она даже караулила Джинни возле входа в гриффиндорскую башню, чтобы поговорить, но та лишь отмахивалась. - Все в порядке, Луна. Честно. - Мне так не кажется, Джинни, но раз ты говоришь... - почти шепотом повторяла одно и то же Лавгуд, стоя перед закрывающимся проходом. - Друзья должны доверять друг другу... Эти слова коробили рыжеволосую, но она ничего не могла с этим поделать. Несколько ночей в ее голове кружилась навязчивая мысль о каком-то проклятии. Во снах она то и дело видела палочку, наставленную прямо в грудь, но никак не могла разглядеть ее владельца и уж тем более услышать заклинание. Однако с наступлением утра жуткие догадки пропадали, и Уизли упорно советовала себе готовиться к С.О.В. и почаще дышать октябрьским воздухом возле озера. Но в этот раз Джинни шла не к озеру. Она оставила метлу в раздевалке и, не сняв форму, рванула в замок. Волосы мокрыми щупальцами приклеивались к коже, обвивали шею, и девушка впервые задумалась о том, чтобы их остричь. Она не любила воду. Не любила дожди, бассейны и даже подолгу принимать ванну. То же озеро вызывало в ней исключительно эстетический интерес, в отличии от многих студентов Уизли не решалась нарушать правила и нырять в глубинный мир русалок и гигантских кальмаров. А в мае, перед экзаменами, таких дураков находилось больше сотни. Войдя в школу, гриффиндорка первым делом отправилась на кухню. Немногие знали, где она находилась, но, хвала близнецам, Уизли всегда славились своим любопытством, поэтому Фред и Джордж сами нашли ее, а позже передали координаты сестренке. Эльфы любили Джинни, хоть она и не знала ни одного из них по имени. Они встречали ее радостными криками, даже если она приходила к ним сразу после обеда или ужина. Взяв несколько яблок и тыквенный пирог, она выскользнула из кухни и, стараясь оставаться незамеченной, побрела вверх по лестницам. Эти длинные, перемещающиеся каменные существа пугали гриффиндорку с первого курса. Она каждый раз боялась поставить ногу не туда и полететь вниз с пятого или шестого этажа, что неминуемо привело бы к смерти, а что уж говорить про неуклюжих людей? С Невиллом она предпочитала перемещаться по лестницам исключительно за руку, и эта привычка не покидала ее по сей день, хотя чувство паники давно исчезло. Наверное, возраст заставлял ее стать храброй львицей, которой не страшны всякие там движущиеся лестницы. В этот раз Джинни поднималась выше привычного входа в гостиную. Ее, словно по велению "акцио", тянуло на восьмой этаж, в Выручай-комнату, хоть она и не бывала там с прошлого учебного года. Казалось, если она войдет внутрь, то точно найдет какую-нибудь вещь, которая поможет распутать клубок неведомых предчувствий. Или хотя бы попросит напоминалку, чтобы такое не повторялось впредь. "Хочу разобраться с кашей в голове. Мне очень нужно с ней разобраться и побыть в тишине". Пока очертания двери вырисовывались на стене, Уизли снова подметила странное ощущение внутри, будто все вокруг стоит на повторе: вот она на седьмом этаже, вот просит комнату впустить ее. А уж показавшийся в Выручай-комнате беспорядок и вовсе навеял стойкое дежа вю, но не так сильно удивил. Рыжеволосая медленно вошла, держа подолом спортивной мантии яблоки. Она с интересом осматривалась и проходила мимо завалов с некоторой осторожностью, чтобы ни за что не зацепиться. Уже через пару минут в руках помимо еды был "Квиддич сквозь века" и чей-то старенький квоффл. - А я думала, вас всех под счет держат. - Джинни говорила тихо, практически шепотом. Эта необычная привычка появилась у нее два года назад, когда Перси устроился в Министерство магии и постоянно требовал тишины вокруг. Тогда Фред, Джордж и Джинни приучили себя нарочито громко разговаривать в его присутствии, а как только он исчезал или истощался с осуждениями, возвращаться к привычной громкости. Братья хорошенько приноровились и использовали этот трюк исключительно при "важном" Перси, а вот у их сестренки дела пошли куда дальше: она всегда выражалась на повышенных тонах и с особой громкостью, когда вокруг были люди, и почти шептала, когда оставалась в одиночестве. Она отложила припасы с книгой и, устроив себе скромные апартаменты из подушек рядом с высоким шкафом, удобно улеглась. В этот раз Выручай-комната точно угадала ее желание. Наверняка, здесь бывал не один студент или даже профессор, но каждый находил местечко или вещицу по душе. Расслабившись, Уизли прикрыла глаза и раз за разом прокручивала в памяти взгляд Гарри, такой родной и слегка озабоченный. Он переживал, это точно. Он хотел помочь ей, и ему была безразлична тренировка и мнения других гриффиндорцев. Золотой мальчик испытывал к ней нежные чувства, только сам их пока различить не мог. "Может, я зря злюсь на него? И зря сбежала с тренировки? Он ведь так на меня рассчитывал, так переживал из-за команды, а я его бросила..." - Повышенной совестливостью Джинни, к счастью, не страдала, но, как и все влюбленные девушки, она не могла перестать корить себя за неправильное поведение, за то, как поступила с Гарри. И с каждым новым упреком в душе становилось хуже, будто это она Тот-Кого-Нельзя-Называть, лишивший Избранного семьи, будто она усугубляет боль в его сердце, ранит дерзкими словами. Джинни не заметила, как начала подбрасывать мяч вверх, над собой. Сначала слегка, буквально на полуметр, а затем выше, едва успевая его ловить. Если бы в Выручай-комнате хранилась боксерская груша, она бы обязательно ударила пару раз по ней, но такой здесь не было, и оставалось лишь пинать, отгонять от себя то, что находилось рядом. "Я не обязана оберегать тебя, Поттер! За меня это и так делает вся Англия!" - От последнего толчка квоффл подлетел слишком высоко, а траектория явно скосилась, и мяч с гулким грохотом перескочил возвышенность, позади которой покоилась гриффиндорка. Часть гигантского строения соскользнула вниз, и, видимо, немалая часть. Вся гора слегка наклонилась, словно готова была упасть, разрушая и остальные насыпи многолетних утрат. Джинни в секунду поднялась на ноги и вытащила палочку: - Репаро! Эффект оказался более, чем странный. Приземлившиеся вещи не вернулись на место, а горка не вытянулась в прежнем положении, зато что-то из предметов зазвенело, задребезжало, подчиняясь заклинанию и пытаясь починиться, но самым громким был хлопок дверцы. Не входных дверей, а дверцы большущего шкафа, который пятикурсница не могла увидеть. Взяв с собой яблоко, она легкой походкой двинулась к источнику звука и уже в следующее мгновение благодарила свою неспешность. С противоположного конца комнаты кто-то шел в сторону шкафа. Уизли видела очертания старинного предмета из темного дерева, но не решалась выйти, скрывшись за мраморным бюстом. Нежданный гость приближался медленно, словно случайно решил взглянуть на диковину, а не услышал, как по Выручай-комнате летает бешеный квоффл, возомнивший себя бладжером. Стоило бы задуматься, как этот студент попал сюда, пока в комнате заходилась Джинни, но сейчас подобная мысль беспокоила ее в последнюю очередь. Она смотрела во все глаза: сначала появилась нога в черных брюках и начищенных ботинках, затем... трость? Гриффиндорка слегка приподнялась, желая удостовериться, не показалось ли ей это. Какой студент будет носить с собой трость? Но объяснение не заставило себя ждать. Малфой. Драко-Чертов-Вездесущий-Хорек-Малфой. Наверняка Джинни стоило выскочить из укрытия и поймать этого мерзавца, снующего по ее покоям, наставить на него палочку и произнести заветное "Остолбеней!", однако что-то изнутри заставляло ее сидеть и не шевелиться. Только глаза следили за его движениями. Малфой неспешно подошел к шкафу и огляделся. Он выглядел удивленным, будто рассматривал картину, на которой изменился пейзаж, пока он на секунду отвернулся. Парень достал из кармана пиджака палочку и, поставив рядом с собой трость, произнес: "Люмос". Видимо, он надеялся, что свет поможет ему найти кого-то невидимого, но Уизли пряталась достаточно хорошо, к тому же не издавала никаких звуков, и Малфою пришлось опустить палочку. Более уверенными движениями он поднял с пола расписную ткань, ненадолго задержав на ней взгляд. На его безразличном лице все же читало недоумение, словно не стыковались некоторые факты, и эта старая тряпка имела какое-то особое значение. Но слизеринец спокойно бросил ее на пол и открыл дверцы шкафа, загородив внутреннюю часть собой. Малфой сделал шаг назад и, достав из кармана нечто маленькое, положил его в шкаф, затем закрыл дверь. В этот раз он потянулся не за своей палочкой, а за тростью и, вытянув ее на середине, трансформировал в другую палочку, из более темной древесины. Драко смотрел на нее с опаской, он боялся ее, об этом и гадать не стоило, она не принадлежала ему и могла не подчиниться, но парень не стал медлить. Вытянув руку, он зашептал так тихо, что гриффиндорка улавливала лишь шипение. Малфой держал палочку двумя руками и произносил заклинание, едва не прикасаясь к ней губами. Это походило не просто на заклинание, а на магический обряд. По плечам у девушки пробежали мурашки, в комнате явно похолодело. Или она настолько испугалась? Выручай-комната слышала ее желание, рядом мгновенно появилась маггловская куртка, и если бы блондин не был так рьяно занят, он бы заметил этот появившийся предмет, а следом и саму Джинни. Та лишь благодарила Мерлина и старалась не дышать. "Почему ты не нападаешь на него? Сейчас он максимально беззащитен, он ведь не ожидает подвоха! - ругала она себя, но никак не могла перестать завороженно наблюдать. - Это темная магия, от нее будут проблемы. И ты допустила это, только ты!" Но Уизли не могла позволить себе напасть со спины. Она не с какого-то факультета змей, чтобы поражать противника сзади, да и выжидание могло принести свои плоды. Она ведь была в разведке. Гарри второй месяц смотрел на Малфоя так, будто пытался раскусить его планы. Конечно, троица не обсуждала свои главные догадки при ней, только косвенные вещи, и то, чаще всего неудачно скрытые, но рыжеволосая слишком хорошо изучила Поттера, чтобы различить, когда тот не просто ненавидит школьного врага, но и видит в нем опасность. Сейчас маленькая гриффиндорка была как никогда близка к разоблачению гадких последователей Волан-де-Морта. Не Гарри Поттер и его друзья, не Отряд Дамблдора, а именно она, как бы тщеславно это ни звучало. Однако... было ли в этом промедлении что-то еще? Не только львиная справедливость и гордость, но и подсознательное нежелание причинять ему вред. "Ему! Этому негодяю! Да что со мной?!" - И, возможно, в эту секунду она бы решилась атаковать слизеринца, но тот резко зашевелился. Нервными движениями руки он открыл шкаф и отшатнулся. - Проклятие! - зашипел Малфой, стукая ногой по куче хлама. Джинни почудился этот же жест, только с другого ракурса, откуда-то снизу. "Ты сходишь с ума..." Но парень не отступал. Шестикурсник взял свою миниатюрную вещицу и бережно положил ее обратно в карман, затем закрыл дверцу и вернул чужую палочку в трость. Ничего не произошло, но блондин выглядел крайне измотанным. Он вздохнул и, закрыв лицо ладонями, замер. Уизли не могла понять, чего он ожидал. Что пошло не так? Что это за предмет и в чем фокус шкафа? Она снова приподнялась, но в этот раз слишком явно дала о себе знать. - Палочку на пол, Малфой! - скомандовала она раньше, чем тот успел отреагировать. Его реакция была быстрой, но не настолько, чтобы нанести первый удар. Джинни уже стояла напротив, вытянув свою палочку, готовая противостоять этому гаденышу. - Чем это ты здесь занимался? Однако слизеринец вовсе не испугался. Его оценка обстоятельств была неправильной, не той, что ожидала Джинни. Малфой лишь устало хмыкнул и, спрятав палочку, облокотился об стену. - Это всего лишь ты, Уизли? - Девушка сразу же растерялась, слишком беззаботным был его голос, а поза и вовсе расслабленной. Она что, зря стояла перед ним в полном вооружении? Но Драко даже не смотрел на нее, изучая собственную палочку. - Зачем ты сюда возвращаешься? Здесь больше не раздают галеоны, ни фальшивые, ни настоящие, так что проваливай к своим дружкам. Живо. Джинни окончательно растерялась. Она едва не опустила палочку, поддавшись панике, но все же попыталась достучаться до сознания слизеринца: - Не указывай мне, что делать, хорек! Ты пойман на месте преступления, я уверена, ты тут не к экзаменам готовился. Так что это ты живо рассказывай, какие у тебя планы и зачем тебе этот шкаф. А еще... выверни карманы. - Ее голос дрожал, но девушка боролась с нервами, сама не понимая, почему они сдавали. Шестикурсник лишь заскрипел зубами. Он не хотел участвовать в этой детской игре между героями и злодеями, у него была своя миссия, а помех в ней хватало и без рыжих. - Ты собираешься выворачивать мои карманы, Уизли? Неужели твоя семья до такого опустилась, а? Бедные нищеброды, я бы мог отдать тебе сережку Паркинсон, но боюсь, тебе не подо что будет ее надевать. - Сарказм тут же сменился гневом. - Что ты вообще можешь сделать? Жалкая пародия на волше... Он не успел закончить, как из палочки Джинни вылетел отличнейший Летучемышиный сглаз, и Малфою просто повезло, что за последние полгода он натренировал реакцию и всегда был наготове. - Протего! - Проклятие в миг исчезло, зато юной Уизли грозила иная опасность. Блондин оказался рядом с ней и, схватив за шею, зарычал. - Думаешь, сможешь отделаться, как в прошлый раз? Ты не настолько везучая, да и я предупреждал не появляться здесь снова... Воздуха не хватало. Палочка выпала из рук вместе с яблоком, и Джинни напрасно пыталась сопротивляться. Она едва доставала носками до пола, с такой силой ее держал слизеринец. - Отпусти... Я не понимаю... - пыталась отвечать она, но слова затихали прямо в воздухе. - С первого раза тебе было непонятно?! - И вдруг до Малфоя дошло. Он убрал руку, позволив гриффиндорке безвольно упасть на пол, и отошел к шкафу, беззвучно усмехаясь. - Ты не помнишь? А я уже подумал... Тогда ситуация принимает интересный поворот, Уизли. Он ненадолго задумался, взвешивая все "за" и "против". Джинни смотрела на него снизу вверх и не узнавала. Слизеринец всегда был противен и ей, и ее друзьям, и всему факультету, но сейчас с ним происходило нечто иное, словно война дошла и до него, заставив поехать катушками. - О чем ты, Малфой?.. - Ей было страшно. Самой наглой, самоуверенной и крепкой гриффиндорке было по-настоящему страшно. И перед кем? Перед школьным задирой, простым хулиганом, отец которого оказался приспешником Темного Лорда... Она нервно сглотнула и потянулась к волшебной палочке, но блондин уже пришел в себя: - Я расскажу тебе. - Расскажешь что? - Джинни с трудом поднялась на ноги, крепко держа палочку перед собой. - Перестань уже говорить загадками, Малфой. Тот лишь усмехнулся. Привычная усмешка, не столько злая, сколько презрительная. Однако была в ней некая печаль. - Ты поймала меня на месте преступления, помнишь? Никаких загадок и тайн, согласна? Я поделюсь абсолютно всем. - Он повернулся и снова схватил ее за глотку, но уже взглядом. Этим пронзительным взглядом серых глаз. - Если ты захочешь слушать, конечно. - Вот так просто? - недоверчиво поинтересовалась Уизли, ощущая кожей скрытый подвох. Не мог слизкий гад выложить все карты на стол, не смухлевав. - В чем твоя выгода? Малфой одобрительно кивнул и сложил руки на груди. Гриффиндорка двигалась в верном направлении, но такова сила магии забвения, что без его помощи она бы никак не дошла до цели. Драко мог играться с младшенькой Уизли и точно оставаться уверенным в конфиденциальности их разговоров. - Разве я похож на человека, которому нужна выгода? - Еще бы. Вы, слизеринцы, никогда ничего не делаете просто так. Не для других людей, и уж тем более не для таких как я. - Джинни копировала его манеру выплевывать слова, сама того не замечая. Малфой был не лучшим примером для подражания, но ведь и она не казалась другим идеальной студенткой. - Вскрывайся, шулер. Блондин удивленно изогнул бровь. Пятикурсница набралась подобных словечек из речи отца, так обожавшего маггловский мир, но уж аристократический выродок успешной магической династии никак не мог знать этих выражений и понимать ее, чем Уизли явно наслаждалась. - Я человек, которому нечего терять, Уизлетта. Надеюсь, ты осознаешь, на какой риск идешь, вставая у меня на пути. - Он выжидающе смотрел на нее, уверенный, что девушка быстро сдастся и сбежит. В последнее время все обходили его стороной, в том числе и друзья, а врагам и вовсе следовало опасаться непредсказуемого, спятившего Малфоя. Однако рыжеволосая не опустила палочку и не побежала к выходу, она стояла ровно, стойко, как солдат. "Таких детей нельзя пускать на битву. Они всех перебьют, не жалея", - заключил Драко, отворачиваясь от собеседницы. Он бережно провел рукой по стенке шкафа, плавно перешел к ручке и отворил дверцу. Джинни сделала пару шагов к нему, чтобы получше увидеть, что же таится внутри, но там было пусто. - Это обычный платяной шкаф? - Голос выдавал разочарование, и Малфой не мог удержаться от демонстрации. Он достал из кармана прежнюю сережку и положил ее на деревянную поверхность, затем закрыл шкаф, повторяя то, что делал десять минут назад. - Это Исчезательный шкаф. Раньше они были особенно популярны, когда Темный Лорд, - Уизли передернуло, - оказался у власти. Такие шкафы изготавливаются парами: зайдя в один, ты перемещаешься в другой и можешь с легкостью скрыться где-нибудь далеко. Очень далеко. Правда, они были уничтожены. - Блондин мрачно хмыкнул и достал палочку. - Кроме этого и его двойника. Джинни недоверчиво посмотрела Малфою в затылок. - Зачем они тебе? И где находится второй? - Драко не собирался отвечать на такие вопросы, но угроза в голове рыжеволосой позабавила его и заставила рассказывать дальше. То, о чем он боялся говорить вслух. - Второй несколько десятилетий назад переместили в "Горбин и Бэркес". Благодаря этому он остался целым и невредимым, чего нельзя сказать о нем. - Парень постучал палочкой по шкафу и встал в прежнюю позу, прямо напротив, обхватив палочку их трости двумя руками и поднеся ее к лицу. - Зря говорят, что Хогвартс - самое безопасное место в Британии. Такую ценность не смогли сохранить, а теперь расхлебываю проблемы я. - Его голос на мгновение упал, но длилось это недолго, словно мимолетная слабость. - Зачем они мне? У меня есть миссия от хозяина. Мой отец в Азкабане, мать затухает, дом полон трупов. Темный Лорд устроил там свою резиденцию, а тетушка Белла с радостью увеличивает ради господина количество жертв. Таковы реформы, кто-то должен умереть ради благого дела. И этим кем-то не должен стать ни я, ни члены моей семьи. У гриффиндорки ком стал в горле. Она смотрела в спину Малфою и не могла понять, что творится в ее душе. Она ненавидит его, с самого детства. С того момента, как Люциус Малфой подкинул Дневник Реддла в ее корзинку с книгами. С того момента, как Малфой устраивал неприятности для Гарри. С того момента, как впервые послала в него летучемышиный сглаз в кабинете Амбридж в прошлом году. И все же война перевернула не только их жизни, но и жизни тех, кто стоял с другой стороны баррикады. Не все слизеринцы - по большей части, выпускники этого факультета, - с радостью присоединялись к Волан-де-Морту. Они успели прижиться в нормальном обществе, успели воспитать детей, а теперь их вырывали из уюта и заставляли убивать. А что давали взамен? Постоянный страх перед своим господином... - Вам просто быть героями, когда вы заранее "хорошие". А что делать тем, кого повязали и дали единственный выбор: либо повинуйся, либо умри? - Драко, так и не успевший начать обряд, резко обернулся. - Смогла бы ты, Уизли, смотреть, как всю твою нищенскую семейку по одному убивают, если ты сама не возьмешься за оружие? Может быть, мы и трусы, но вряд ли кто-то в таких условиях становится храбрецами. - У Гарри тоже нет выбора, но он не поддался Тому-Кого-Нельзя-Называть! Про кого еще могла сказать Джинни, если не про Поттера? Он единственный обладал предначертанным с детства исходом жизни, и только он не мог выбирать свой путь. Однако Малфой лишь скривился, услышав его имя: - Давай только не о Поттере! Великолепно быть народным героем, символом спасения, когда за тобой стоит весь магический мир? А кто стоит за моими плечами? Моя мать, в затылок которой дышит сам Лорд? Даже если ваш избранный умрет, война продолжится, волшебники станут биться с его именем на устах, а что останется нам? Если умрет мой отец? Моя мама? Если умру я или какой-нибудь другой слизеринец? Никто и не заметит, потому что он вербует людей тысячами каждый день. Получается, золотой мальчик погибнет ради спасения, станет мучеником, за которого падут миллионы, а мы не можем всего лишь остаться в живых? Сберечь собственную семью и скрыться где-нибудь в Румынии? Не думаю, что я обязан погибать. Я вообще никому ничем не обязан. Джинни хотелось закрыть уши руками. Окружающие видели ее сильной девушкой, храброй охотницей гриффиндорка, любимицей факультета и публики, главную оторву всех вечеринок, но времена давали о себе знать. Она все еще не верила, что война началась. Не верила, что люди страдают, что ее семья в опасности, что мир может вот-вот рухнуть. А правда открывалась, понемногу, незаметно. И теперь, когда Малфой выложил ее так прямо, так честно, как она и просила - без обмана, сердце сжалось и перестало перекачивать кровь. Зачем, если все мы в смертельной опасности? - Зачем... Зачем ты говоришь мне это, Малфой? Мы ведь враги, настоящие враги... Тот как раз заканчивал с заклинанием, которое в снова не дало результата. Парень со вздохом присел и, подцепив сережку пальцем, закружил ее. - Потому что мы не враги, Уизли. Конечно, мы и не друзья, но пока твоя палочка не стреляет без промедления в мою грудь, мы остаемся обычными студентами. А битвы идут, там, за стенами школы. И я должен вытащить отсюда своих родителей. Обязан доказать, что я не просто мальчик, которого можно испугать сложным заданием. - Он поднялся и приблизился к гриффиндорке. - А тебе я рассказываю это, потому что нуждаюсь в помощи. Желательно полноценной помощи, с настоящей отдачей, но я не могу не воспользоваться твоим присутствием. Его левая рука неожиданно взяла ладонь Джинни в свою, а палочка указала на лицо. Малфой, растрепанный и не такой идеальный, как всегда казалось, перевел дыхание и произнес: - Империо. Уизли так и замерла с широко раскрытыми глазами, который мгновенно начали мутнеть. Разум покидал ее, плавно и тягуче вытекая в далекое, несуществующее пространство. Однажды он вернется, если девушке повезет, а возможно, Джинни навсегда останется пленницей Темного Лорда и его подчиненных, личной игрушкой Драко Малфоя. Малфой отпустил ее руку и сделал шаг назад. Он не любовался Уизли, но с любопытством разглядывал проделанную работу, надеясь, что все вышло правильно. Та не шевелилась, только смотрела перед собой, словно дожидаясь приказа. - Ты обещаешь исполнить любой мой приказ, Уизли? - Рыжеволосая не сразу, но все же послушно кивнула. - Хорошо, отлично. Тогда держи палочку крепче и подходи сюда. Запоминай заклинание и повторяй за мной, мы починим эту развалюху. Джинни Уизли, сильная девушка, была не способна сопротивляться непростительному заклятию. Когда-то она смогла оказать отбор лже-Грюму, но в те времена она была счастлива и уверена в светлом будущем, а теперь каждой клеточкой тела испытывала лишь усталость. А возможно, та принадлежала и не ей... Без лишних вопросов, пятикурсница подошла к шкафу и, вглядевшись в движения Драко, повторила за ним. Поначалу она чувствовала лишь блаженную легкость, будто в теле не осталось костей, а все сложности остались позади и ей можно больше ни о чем не думать, но позже, спустя два-три часа работы, невозможная апатия и нежелание дальше существовать легли на ее плечи. Ее вымотали, окончательно вымотали, и, стоило Малфою в последний раз отправить сережку Паркинсон в шкаф, гриффиндорка вырвалась из-под заклятия, отлетая в сторону. Ей не стало лучше. Наоборот, ответственность за совершенное ударила по голове, оглушая. Она помогла Пожирателям смерти в каком-то кошмарном плане, не иначе. Малфой сам практически в этом признался, но тот даже не видел, как Джинни освободилась от его контроля. Он снова и снова открывал и закрывал дверцу, не веря собственным глазам. - Получилось... - еле слышно произнес он, отшатываясь и оседая на пол. Сил в нем оставалось не намного больше, чем в Уизли. - Мы его починили. Только теперь он заметил девушку, стоявшую в небольшом проходе, с палочкой, но не способную даже поднять ее. Джинни сгорбилась и оперлась руками на бюст, за которым до этого пряталась. В ее глазах были не только слезы, но и ненависть к себе. - Ты... Да как ты посмел, Малфой? Это же непрости... непростительное... - Она и говорила-то с трудом. Слизеринец резко опустил глаза. Он не ожидал подобного зрелища, но еще больше удивился чувству стыда, запылавшему в груди. Он вообще сомневался, что совесть существовала у представителей его рода. - Ты бы сделала это и без заклинания. Услуга за услугу, я перестал принуждать тебя сразу, как ты подошла. - Этого не может быть... Ты лжешь! - Она подняла палочку, чтобы стрельнуть чем-нибудь в обессиленного шестикурсника, но тот все равно оказался быстрее. Джинни ничего не слышала, заклинание, судя по всему, было невербальным, но точно попало в цель. В голове сложился паззл: месяц назад Уизли уже была в Выручай-комнате, она упала и разбила голову, а Малфой... почему-то пожалел ее и залечил рану. Именно этого воспоминания не хватало в череде событий, чтобы понять, чем седьмой этаж так манил к себе гриффиндорку. Однако блондин забрал его тогда, и не было никаких гарантий, что он не успел его изменить с нужной стороны. - Ты... Это обман. Ты не способен помогать другим, а сейчас просто... использовал меня. Ты мерзкий, Малфой. Я ненавижу тебя! - повторяла Уизли, давясь слезами. Она не хотела показывать слабость перед этим мерзавцем, но ниже падать все равно было некуда. - Зачем ты рассказывал мне все это? Надеялся разжалобить? Думал, я решу помочь тебе убить моих друзей? Да кому вообще нужны твои признания?! Набрав побольше воздуха в легкие, Джинни рванула к выходу, но споткнулась на лежавшем яблоке. Вот уж эталон ловкости Хогвартса. Слизеринец снова оказался рядом. Он подхватил ее под руки, не давая упасть, и тут же поставил на землю. Их глаза, находившиеся совсем близко, сверлили друг друга, выражая неисчислимое количество эмоций. - Я хотел, чтобы хоть кто-то знал, какие чувства я испытываю каждое утро, просыпаясь. И раз уж тебе суждено забыть все это, я смог единственный раз показать другого человека. - Рыжеволосая хотела крикнуть, хотела убежать, но знала, что это напрасный труд. В следующее мгновение вспышка света ослепила ее и облегчила вес памяти. - Обливиэйт. Спасибо за помощь, Уизли.