***
Дома на вокзале меня ждал Миша. Я не объясняла ему причины моего приезда, просто попросила по телефону меня встретить. Он был крайне удивлен, но в тоже время страшно обрадовался. Он протянул ко мне руки, расплываясь в улыбке, но когда я упала в его объятия в слезах, от этой улыбки не осталась и следа. Он не стал меня расспрашивать, просто всё понял сам. Миша слишком хорошо меня знал. Он дал мне выплакаться у него на плече, стойко выдерживая потоки слез, от которых на его футболке осталось мокрое пятно, вызвал такси, и помог донести вещи до квартиры. Самым сложным было сделать вид перед родителями, что у меня всё отлично. Но как только мама увидела мой шрам, а вдобавок ко всему дорогущий телефон и новую одежду, дома разыгралась очередная драма, с ней в роли главной героини. На всех фотографиях что я присылала родителям, я прикрывала пострадавшую часть лица волосами, и, следовательно, мама знать не знала, что я приеду с таким «сюрпризом». Вместо того чтобы пожалеть и как-то поддержать, я три часа выслушивала ее лекции о том, что она «так и знала, что это поездка ни к чему хорошему не приведет». Как именно у меня появился этот шрам я соврала, сославшись на то, что упала с велосипеда. И она вроде как поверила. Но Iphoneи Анины подарки стали для нее камнем преткновения. Закончилось всё тем, что мама сказала нечто вроде того, что ей стало ясно чем я там занималась в Питере, и после этой фразы, папа, к моему невероятному удивлению, заступился за меня. Да еще как заступился. Я с роду не видела, чтобы он так кричал. После истерики на вокзале, передо мной будто выросла стена. Я не проронила ни слезинки. Мы просто встречались с Мишей каждый день, бухали до посинения и не поднимали тему Питера вообще. А тринадцатого августа весь интернет взорвался новостью и проигрыше Мирона. Да что там интернет, на главных телеканалах появлялись выпуски об этом баттле. Вот тогда мою плотину то и прорвало. В этом сыграли роль мои любимые одногруппники и знакомые, которые зная мою любовь к Оксимирону, желали обсудить баттл. Я посмотрела парты Славы, а раунды Мирона просто перематывала, так как их содержания я знала. Гнойный бесспорно его сделал. Тут даже спорить не приходится. Клянусь, я не следила за жизнью Мирона, просто если у тебя хоть какая-то социальная сеть, начиная от Instagram, заканчивая Facebook, новостей о Мироне избежать невозможно. После той ночи ни с кем из окружения Мирона я больше не общалась. У меня было подозрение, что он сам приложил к этому руку. Я скучала по ребятам, но повторюсь, с глаз долой и с сердца вон. Так было лучше. Скажу больше, я даже с Аней практически не общалась. Я понимала, что это некрасиво и неблагодарно с моей стороны, но я просто не могла. Это было выше моих сил. И Аня не злилась. Она нашла выход получше – девушка начала писать Мише. Конечно, это должно было держаться от меня в тайне. Миша даже отворачивал от меня свой телефон, когда переписывался с Аней. Но в большинстве случаев, я успевала заметить ее фото вверху диалога,ну и пускай. Так даже лучше. Лишь бы сейчас меня никто не трогал. Перед самым началом моего третьего года обучения произошло еще одно событие вселенских масштабов. Я съехала от родителей. Один из многочисленных знакомых Миши переехал в Москву. Тут у него осталась неплохаядвушка, которую он сдал Мише за приемлемую цену. А друг, зная мою ситуацию в семье, предложил снимать ее пополам. Я согласилась, почти не думаю. У меня еще оставались кое-какие запасы с Питера, на черный день. И мне как раз хватило на оплату за два месяца. Прекрасно понимая, что я не потяну самостоятельную жизнь, я нашла работу. Официантка в уютной кофейне недалеко от университета. Последним мне пришлось пожертвовать. Из-за работы я стала много пропускать, однако большинство преподавателей входили в мое положение, и закрывали глаза. Я училась в первой половине дня, во второй работала, а ночью делала пары. Сначала просто хотелось сдохнуть. Было невероятно тяжело. Но это был грандиозный толчок, в моем стремлении к взрослой жизни. У мамы был шок. Она не то, чтобы была против, она чуть ли не закрыла меня в комнате, когда я сказала что переезжаю. А вот папа поддержал, и даже помог перевезти вещи. Мама сильно давила на меня первое время. Но спустя некоторое время ей пришлось смириться. Она даже стала передавать нам с Мишей тормозки.***
Трудно сказать, в какой период времени мне было тяжелее всего. Каждый раз, как только я выплакивала очередную порцию слез, и только-только начинала успокаиваться, имя Мирона снова всплывало. Новые треки каждую неделю, скандалы связанные с его именем, объявление о баттле с Дизастером…Вновь и вновь я возвращалась назад. Вне всякого сомнения, больше всего меня поразила «Биполярочка». Я послушала ее только спустя две недели после релиза. И от некоторых строк меня пробрало. «…Ты чекни, как мы живём - У тебя так не живёт небось никто вообще, А у нас алкоголь дешевле, чем учебник - Так что, если ты ноешь, ты обсос, как Чендлер. Это больше, чем ты Больше, чем твоёсамокопание никчемного клоуна…» Эти слова принадлежали мне. Мирон продолжал добивать, словно оппонента панчами на баттле, находясь в хреновой туче километров от меня. Зачем? Известный вопрос без ответа. Я думаю, все знают бэкграунд написания этого трека. Я видела Сэмми пару раз. И то, что случилось с ней, было невыносимо ужасным. Десятого сентября я до последнего мучала себя терзаниями, поздравить Ваню с Днем Рождения или лучше не стоит. Взвесив все за и против, я всё-таки написала ему в директ в Инсте короткое поздравление: «С Днем Рождения, Вань». Мне пришло ответное сообщение. «Спасибо, мелкая!» И на этом всё. Я мысленно поблагодарила его, что он не продолжил разговор.***
Меньше чем через месяц после Ваниного Дня Рождения, пятого октября был мой, на который я получила очень неожиданный, но приятный подарок. На порог моей квартиры заявилась Анна Михайловская собственной персоной. Это был первый раз, когда она посетила родной город после переезда в Питер. Четверг, половина восьмого утра, я опаздываю в универ, и тут звонок в дверь. Миша смысла с утра пораньше, как я предполагала мне за цветами. Я открываю дверь, и тут огромная кипа гелиевых шаров, за которыми почти не было видно темной копны волос. Я пищала как сумасшедшая, потому что это был лучший подарок, который можно было ожидать. Миша, стоял в сторонке с огромным букетом, и смотрел на всю эту сцену, улыбаясь во все тридцать два зуба. Он был прекрасно осведомлен о намерениях Ани приехать, и сам ходил ее встречать. Я впервые за последние два месяца так бурно проявляла эмоции радости. В тот день на пары я не поехала и отменила работу. Весь день мы втроем просидели дома, а вечером приехали мои родители. Удивительно, но всё прошло слишком хорошо. Чем больше я находилась с мамой на расстоянии, тем лучше мы стали ладить. Конечно, мама не забыла отчитать Аню за все шмотки, купленные мне в Питере, но это было настолько непринужденно, скорее так, для профилактики. Родители подарили мне деньги, сославшись на то, что я уже достаточно взрослая, чтобы выбрать самой, что себе купить. Миша подарил, как я уже говорила, огромный букет роз и духи. Аня выделилась, блеснув остроумием: она подарила два подарка. Первый – дорогущая итальянская сумка, о которой я могла только мечтать, а второй – сковородка. - Ты же у нас теперь хозяйка, - сказала она, стараясь казаться серьезной, и не взорваться от смеха. Но от смеха взорвались все остальные. Мама хохотала так, что из глаз выступили слезы, а когда узнала фирму и качество этой сковородки, чуть не уволокла её у меня из-под носа. Я ей не позволила этого сделать. Я оценила подарок Ани, и совсем не обиделась. Ненадолго, но ей удалось рассмешить меня. Позже, когда родители уехали домой, а Миша ушел в свою комнату, мы остались с Аней вдвоем. Мы достали еще одну бутылку вина, и разлили ее по бокалам. Аня рассказывала как ее дела, и что они с Никитой затеяли ремонт. Когда ее истории закончились, она переключилась на меня. - Кир, как ты тут? - спросила она осторожно.– Только честно. - Нормально. Она вопросительно изогнула бровь, не доверяя мне. - Нормально? - Нормально, Ань. Аня мне не поверила. Я бы сама себе не поверила. Любой стресс имеет последствия. Хотя свои последствия я считала плюсом. Я похудела, причем так, что почти все вещи из моего гардероба стали велики. На всех поясах появились дополнительные дырки, все рубашки болтались на мне, а платья, особенно приталенные, стали казаться бесформенными, словно мешки. Ко всему прочему, я обрезала волосы. Не совсем коротко конечно, но достаточно заметно. Все вокруг восхищались, мол, «Кира, как тебе идет!», «Ты теперь словно модель!», «Какая умничка, так плотно заняться собой!». Только вот я не приложила ни капли усилий к своему похудению. У меня просто пропал аппетит. От одного вида еды, меня выворачивало наружу. Это пугало, я уже грешным делом, купила тест. Я была уверенна, что не беременна, но когда тест показал одну полоску, стало еще спокойнее. Однако вес продолжал падать. Странно как мама еще не записала меня в наркоманки. - Я не знаю, правильно ли я делаю, - замялась Аня, ведя внутреннюю борьбу, - но я должна тебе сказать. Я сглотнула ком в горле, почувствовав, что речь пойдет о Мироне. - Кир…он вернул пакет…ну тот, что ты отдала ему, - выдавила Аня. Я горько усмехнулась, но ничего не ответила. Почему-то я предвидела нечто подобное. - Кир, не молчи…, - умоляла Аня. – Что мне с ним сделать? Я подняла не нее глаза. - Кир… - Я не знаю, Ань…можешь его выкинуть, - ляпнула я первое, что пришло в голову. Повисла тишина. - Анют, прости меня… - За что? – растерялась подруга. - За то, что я морозилась от тебя все это время… - Я не злюсь, Кирюш, я всё понимаю, - улыбнулась Аня, и обняла меня. - Я так тебя люблю, - продребезжала я, голосом, полным слез. - Так, только не реветь! – бодро ответила девушка. – Сегодня твой праздник. Я тоже очень люблю тебя. В тот день никто из окружения Мирона, включая его самого, не поздравили меня. Даже Ваня. Аня еще два дня находилась в городе. Съездила к своим родителям, проведала пару старых знакомых, и укатила обратно в Питер. И вновь у меня остался только Миша и ночные кошмары.***
Утром шестнадцатого октября, как и большинство фанатов рэпа, я смотрела баттл Оксимирона и Дизастера. Я морально готовила себя к этому неделю. Я запретила себе видеть в бритом мужчине справа Мирона. Это был Оксимирон. Известный рэпер и баттловик. Незнакомый мне человек. Увидеть этот баттл было спортивным интересом, и вместе с тем, особой формой мазохизма. Я смотрела втихаря, пока Миша спал, иначе он бы разбил мой ноутбук об стену. И только когда Мирон произнес последние строки, я вспомнила его фразу из баттла против Johnyboy. Я приду и тебя разъебу, но тогда, когда мне это будет выгодно. И тогда всё встало на свои места. Мозаика в моем мозгу сложилась. Его проигрыш Славе был намеренным. Он хотел его. Ему было это выгодно. Он получил больше внимания из-за своего проигрыша, чем, если бы победил. Он проебал Гнойному, какому-то чуваку из Питера, вышеллузером. А теперь этот лузер разъебал Американца, известного всему миру. Гениальный ход, что уж там таить. Мирон – гений. Продуманный жид. Все за что бы он ни брался, что бы ни происходило, он оборачивал в свою пользу. И даже смешно как-то стало: Мирон из депрессии выбрался, и сам меня туда загнал.***
Через пару дней, очередным утром, я встала как обычно от звона будильника. Это было самое стандартное утро, если не считать, что Миша, который всегда встает позже меня, так как ему на работу только после обеда, проснулся ни свет ни заря. - Ты чего так рано подорвался? – сонно спросила я, когда увидела его на кухне за ноутом. - У меня встреча с заказчиком через час. Пришлось подняться, - ответил Миша, не открываясь от экрана. - Ясно, - пожала я плечами, удивляясь с каких это пор, Мишины клиенты назначают ему встречи на 8 утра. – Кофе будешь? - Не, спасибо. Я уже выпил, - отказался друг. - Как хочешь. Этой ночью я спала лишь три часа, ибо мой научный руководитель срочно потребовал от меня принести первую часть курсовой работы. Переосилив себя, я написала десять листов, надеясь, что этот бред сойдет. Я сделала на ощупь кофе, и уселась на стул рядом с Мишей. Я бы так и заснула с кружкой в руках, если бы Миша не хлопнул громко крышкой ноутбука. - Я пошел! – заявил друг и ушел одеваться. Сразу за ним, пошла одеваться и я. Мало того, что он собирался в два раза медленнее, чем я, так еще и ушел на встречу в помятой рубашке. Странный он какой-то. Видимо не выспался похуже моего. У меня было еще целых полчаса до выхода, я заварила себе вторую по счету кружку кофе, только присела, как в дверь зазвонили. Сначала я испугалась. Кто может так рано заявиться к нам? Но уже в коридоре я увидела Мишину сумку с ноутом, которую он благополучно оставил дома. Не посмотрев в глазок, я распахнула широко дверь. - Я так и думала, что ты что-то забудешь… Но передо мной стоял вовсе не Миша.