***
- То есть, ему даже хватило мозгов на то чтобы посмотреть размер твоих босоножек? – изогнув бровь, поинтересовалась Аня. - Угу, - пробормотала я, запихиваясь шоколадным тортом. Сладкое было не совсем то, чтобы я хотела бы съесть, но, к сожалению, это был единственный съестной продукт в холодильнике. Спустя месяц проживания у Ани, меня уже саму начало подбешивать то, что в квартире живут две бабы, а еду приходится постоянно заказывать. Всё, с завтрашнего дня подпишусь на все кулинарные каналы на ютюбе и буду учиться готовить. Еще и Аню подключу к этому процессу. - Надо же, как для мужика, это вполне себе ничего, - с умным видом произнесла подруга. – Хотя знаешь, пару шмоток и новый айфон, это слишком маленькое искупление, для того что он сделал. - Ань, я и так не знаю как теперь ему в глаза смотреть. Надо бы как-то отдать эти деньги, меня же совесть сожрет. - Дурочка, ты Лебедева! Дают – бери, бьют – беги, - она посмотрела на меня и махнула рукой. – Хотя ты ни то, ни то не умеешь. - Ань! - Аня, Аня! – передразнила меня подруга. – Так, с этим мы разобрались. А теперь давай рассказывай, чем вы там всю ночь занимались. Я поперхнулась тортом. Ане хватило одной моей реакции, чтобы она мгновенно сообразила. - Вы опять переспали! – воскликнула девушка, подскакивая на месте. Я покрылась краской и опустила глаза. Иногда у моей подруги открывались удивительные экстрасенсорные способности. - Ну и как всё было? А? Вот теперь меня точно ожидал расспрос с пристрастиями. - Да вроде хорошо, - мне было очень неловко отвечать на такие вопросы. - Вы хоть предохранялись? - Ань! - Что? Я вообще-то за тебя переживаю! У него же баб немерено, кто знает не подцепил ли он чего, - оправдывалась подруга. – К тому же мини-Мироны нам пока не нужны! - Предохранялись мы, успокойся, - ответила я, лишь бы только Аня замолчала. И на какое-то время это помогло. Девушка пристально смотрела на меня, лукаво улыбаясь. Я недовольно уставилась на нее в ответ, показывая взглядом, мол, говори уже. - А глазки то сияют, - изрекла, наконец, подруга. - Не мели чепуху, - отмахнулась я, доедая свой торт. – Надуло вчера, пока домой добиралась. Ветер тут по ночам жуткий. Я встала из-за стола чтобы поставить тарелку в посудомойку, и по дороге включила чайник. Шум электроприбора заполнил кухню. Пока Аня наблюдала за мной, я принялась заваривать для нас чай. Девушка усердно размышляла над чем-то. Поставив на стол две большие чашки, я села на стул, предвкушая услышать результат Аниных мыслей. - Ты влюбилась в него, - уже не так весело произнесла подруга. Её прямолинейность поставила меня в тупик. - Не думала, что это так очевидно, - понимая, что смысла отрицать нет, ответила я. Аня выдохнула и потерла виски. Казалось, что она перебирает в голове слова, чтобы правильнее выразиться. - Лебедева, - неподдельно серьезным голосом произнесла Аня, - я не хочу лезть в твою жизнь, но это всё зашло уже слишком далеко. Я… - её голос надломился, - не хочу чтобы ты страдала. Я почувствовала легкое раздражение, потому что девушка практически повторила слова Миши. Как же резко всех стали волновать мои чувства.. Ну ладно Миша, он то был черти где и никак не был в этом не замешан, но Аня всегда находилась рядом, и иногда, если можно так сказать, подталкивала меня на общение с Мироном. А теперь что? Какие все заботливые! Я хотела уже было что-то ответить в резкой форме, но столкнулась с сожалеющими глазами девушки. И всё раздражение как рукой сняло. - Это я виновата, - на выдохе произнесла она. – Не надо было вообще тащить тебя на тот чертов концерт. - Ань, успокойся. Не надо переживать за меня. Да, я влюбилась, но не люблю его. А знаешь, чем отличается влюбленность от любви? Влюбленность быстро проходит. Я вернусь домой, и уже через месяц забуду Мирона, и буду просто с улыбкой вспоминать это лето. К концу речи своей речи я даже смогла выжать улыбку, чтобы лучше выдать ложь за правду. Но взгляд Ани не изменился. Она все так же смотрела на меня своими огромными глазами. - Это ты меня пытаешься в этом убедить или себя? – попадая прямо в цель, спросила Аня. - Я констатирую факт, - избегая ответа, второй раз подряд солгала я. Я не люблю его. Но вряд ли быстро забуду.***
Со всеми этими бессонными ночами, мои биологические часы совсем дали сбой. Я долго пыталась уснуть той ночью, но мир снов отказывался принимать меня в свое царство. Уставившись в потолок, я перебирала в голове события последних суток. Моя жизнь всё больше и больше походила на второсортный сериал. Еще бы подставить музыкальное сопровождение, и вылитая мыльная опера. «А чего жалуешься, Кира, а? Сама же кричала, что тебе скучно жить. Получай», - отозвалось подсознание. Нащупав в темноте телефон, я посмотрела время. 1.17. Самое время чтобы чувство вины накрыло с головой. Мирон старался для меня. И пусть он сделал это против моей воли, но сделал он это для МЕНЯ. А я даже не попрощалась. Найдя в списках контактор его номер, я быстренько напечатала сообщение: «Спасибо большое.» Написать что-то содержательнее мне не позволила гордость. Ответ пришел почти зразу. «Рад, что ты снова со мной разговариваешь.» То ли от чувства облегчения, то ли потому что наконец пришло время, я провалилась в сон.***
Через несколько дней мне довелось стать свидетелем неприятной ситуации. По стечению обстоятельств, в следующую субботу после описанных ранее событий, Женя попросила меня подъехать в Оксишоп. Ей надо было помочь с кое-какими делами, а так как все ребята по иронии судьбы успели разъехаться на выходные кто куда, свободной оказалась только я. Вообще, за это недолгое время, я превратилась в некое подобие помощника Жени. Девушка занималась всеми делами Мирона, а занималась тем, что делала то, что не успевала Женя. Конечно, важные переговоры и подписание контрактов мне никто не доверял, но мелкую работу я выполняла с удовольствием. Плюс социальные сети Мирона и моя бесполезность в офисе сошла на нет. Я чистила комментарии в Твиттере, когда позвонила Женя и попросила занести в кабинет Мирона ее органайзер. Я подошла к двери и уже собиралась нажать ручку, когда резко остановилась, потому что из помещения доносились отрывки диалога на повышенных тонах. - Ты мне обещал! Я никогда не вмешиваюсь в твое творчество, но ты мне обещал, Мирон! – это был голос Жени. - Я сделаю, не причитай, - раздался раздраженный голос того, к кому обращалась Женя. - Ты число видел?! - Я сказал что допишу! Я не выдержала и легонько постучала и приоткрыла дверь. - Можно? В центре комнаты стоял Мирон, напротив него Женя. Оба были явно злые. Но если я привыкла видеть Мирона в таком состоянии, то выражение лица Жени не на шутку удивило меня. - О, маленькая фанатка, - я даже не сразу заметила Ваню, который расслабленно расселся на диване, и в отличие от этой парочки, был воплощением спокойствия. - Проходи, - кивнула Женя и вернулась обратно к Мирону. – Я последний раз тебе повторяю, у тебя чуть больше недели. - Хватит! Мирон выходил из себя. - У вас тут всё хорошо? – осторожно спросила я, обращая их взгляды на себя. - Ты чего приперлась?! – грубо спросил Мирон. - Я вот, Жене отдать, - я протянула менеджеру ее блокнот. Женя кивнула головой, словно говоря «спасибо». - Отдала? Свободна! – рявкнул Мирон и указал на дверь. Я даже не стала отвечать ему, просто молча вышла из кабинета, громко хлопнув дверью. В последнее время я стала воспринимать нападки Мирона как должное. Пускай прошло всего несколько дней, но после той ночи в его квартире, в отношениях между нами кое-что изменилось. Вся та призрачная идиллия исчезла, и теперь мы ссорились по несколько раз в день, и вследствие этого, почти каждая наша ссора заканчивалась примирительным сексом. При всем при этом, как таковых отношений у нас не было. Более того, я давно догадывалась, что у Мирона есть другие женщины, но мои догадки подтвердил Ваня, когда я случайно подслушала их разговор с Мироном. «- Чел, ты знаешь, как я отношусь к твоим потрахушкам, но давай уже завязывай со своими бабами. Или перестань пудрить мозги мелкой. - Вань, ты ебанулся? - Я серьезно. Она же хорошая девка, ты её испортишь. - Уймись, я разберусь сам.» Наверное, мне стоило лить слезы, рвать на себе волосы и биться в истерике, но я отреагировала абсолютно спокойно. Где-то глубоко в душе ревность все-таки играла, но предъявлять Мирону что-то бессмысленно.И пускай это особая форма мазохизма, но то, что было между нами, меня устраивало. Хоть как-то, но он был со мной рядом. Я вернулась обратно в Оксишоп и продолжила заниматься социальными сетями Мирона Яновича. У меня был доступ к его аккаунтам только с ноутбука, который не выносился за пределы здания. Паролей как таковых я не знала, их вводила сама Женя. Минут через тридцать, придерживая два стаканчика с кофе, в кабинет завалился Мирон. Он поставил один мне на стол, а второй оставил себе. - С миндальным сиропом. - Это твое извинение? - Это твой кофе. - Спасибо, я не хочу. Мирон попытался закрыть крышку ноутбука, но я успела перехватить его руку. - Ты мне мешаешь, - недовольно сказала я, и как ни в чем вернулась к работе. Мирон обошел стол и развернул мой стул к себе. В его глазах играли лукавые огоньки. Он наклонился, чтобы поцеловать меня, но я ловко увернулась и вскочила со стула, прихватив ноутбук. Под его сконфуженный взгляд я села за другой стол. - Хватит злиться, - Мирон начинал нервничать. - Я не злюсь. Просто не могу выбрать между твиттами «чертовы хламидии» или «как же заебал геморрой». - Это ирония? - Это сарказм. - Может хватит? – резко сказал он. - Я жду когда ты скажешь «прости, я опять налажал», - в тон ему ответила я. Мирон разозлился. Его челюсть сжалась, и по телу пробежали мурашки от нехорошего предчувствия. Он взял стаканчик с кофе, который предназначался мне и подошел ближе. - Я так понимаю, пить ты не будешь? – подозрительно спокойно спросил мужчина. - Нет, - твердо ответила я, не подавая вида, что боюсь его. - Хорошо. В тот же миг он швырнул и мой и свой стаканчики об стену. Капли горячего кофе разлетелись во все стороны. Я испуганно подскочила на месте, но Мирон, даже не посмотрев на меня, вышел прочь из комнаты. Я несколько секунд стояла на месте, не в силах собраться. И когда шок прошел, полезла искать салфетки в ящиках стола, чтобы убрать это безумие, пока кофе не въелся в обои. На глаза навернулись слезы, но я приказала себе не плакать. Женя заявилась почти сразу, будто почувствовав что-то не ладно. Она вошла когда я, наклонившись, собирала стаканчики и крышки от них на полу. Её брови поползли вверх. - Что здесь произошло? – удивленно поинтересовалась она. - Мирон приходил. Этих двух слов хватило, чтобы Женя всё поняла и не стала задавать лишних вопросов. Она огляделась вокруг, оценивая разрушения, и наткнулась взглядом на стену, по которой, вниз на пол, образовывая небольшие лужицы, стекали капли капучино. Все было бы ничего, но кофе попал на стоящий рядом шкаф и стол. Все было заляпано, и я ума не могла приложить, как это можно убрать. Девушка молча забрала у меня мусор и сама выкинула его в корзину. Я схватила салфетки и начала промакивать пол, но Женя не дала мне закончить. Она потянула меня за руку, поднимая с пола, а затем спросила: - Пойдем покурим? - Ты же вроде не куришь? – растерялась я. - Зато ты куришь, - добродушно улыбнулась она в ответ. - А с этим что делать? - Пусть сам убирает. Обычно я выходила курить на улицу. Но в этот раз Женя повела меня на последний этаж, где в конце коридора оказался небольшой балкончик, о существовании которого я знать не знала. На полу, в самом углу, рядом с пепельницей, лежала чья-то начатая пачка сигарет знакомой фирмы. Не сложно было догадаться чья она. Такие сигареты всегда лежат у Мирона на холодильнике. - Сюда почти никто не ходит. Только Мирон с парнями, и то не всегда. Это их, если можно так выразиться, тайное убежище, - объяснила Женя. – Не переживай он уехал, нам тут никто не помешает, - добавила она, заметив мой растерянный взгляд. Я подкурила сигарету, жадно вдыхая ядовитый дым. Мне стоило что-то ответить Жене, но настроения не было совершенно, и я решила тактично промолчать. Просто курила глядя на вид, открывавшийся с балкона. - Ну и свалилась же ты нам на голову, - задумчиво произнесла Женя, глядякуда себе под ноги. По её интонации было не разобрать с позитивным или с негативным оттенком была произнесена эта фраза. - Тебе хорошо удалось расшевелить его. - В смысле? – я непонимающе уставилась на Женю. - Он был совсем никакой. Мне кажется это «Горгород» виноват. Именно после него я стала замечать, что Мирона накрывает. Сначала всё было как обычно: он давал концерты, ездил из города в город, заключал контракты, даже на Урганта согласился… А потом просто сорвался. Я уже думала, что Imperivmпереносить придется. К тому же этот гребаный баттл на носу, а этот баран, до сих пор текст пишет. Но если честно, я вижу что с тех пор, как ты набросилась на него в клубе, он постепенно начал приходить в себя. Хрен его знает, как тебе это удается, но он заново оживает. Ты, наверное, думаешь, что это ненормально, все эти его крики, швыряния, кидания. Но поверь, это лучше чем, то, что было до. Какие никакие, но эмоции. Женя закончила свой монолог, и повернулась ко мне, ожидая реакции. Всё сказанное ею с трудом умещалось в голове. Я пыталась переварить полученную информацию, но пока это была сплошная каша из мыслей. Одно стало ясно – Мирон не просто так уже больше полугода не давал о себе знать. Пока все гадали, что с ним происходит и где новые треки, Мирон постепенно разрушался. В это было сложно поверить, потому что, как мне казалось, он последний человек, который будет уходить в депрессию. Он поднялся из говна, и теперь у него было всё: успех, популярность, женщины, бабки. Но всё оказалось куда сложнее. И только сейчас до меня дошел смысл слов Вани, сказанных после того концерта про трудный период в жизни Мирона. Не дождавшись от меня ответа, Женя продолжила. – Я не хочу сказать, что ты должна терпеть все это, и молчать в тряпочку. Просто…просто делай всё как ты делаешь. Ты бесишь его, выводишь из себя, но именно этим ты возвращаешь того Мирона, которого я знаю. Ты значишь для него больше, чем он это показывает. Последняя фраза совсем не внушала доверия. Она отозвалась болью где-то на самом дне души. Здравый смысл тут же отказался поверить в неё. - Не думаю, Жень, что это так, - сдерживая дрожь в голосе, прошептала я. - Я не буду с тобой спорить, но Мирона я знаю уже очень давно. И хорошенько его выучила, - улыбнулась Женя, только её улыбка вышла совсем какой-то уж горькой. - Мне кажется, я устала, - первый раз признаваясь себе, произнесла я вслух. Женя приобняла меня. - Это только начало. С ним пиздец как тяжело, но это того стоит, - успокаивала меня девушка. - Я первые месяцы вообще хотела всё бросить и послать его нахер. А потом поняла, что уже не смогу жить без этого дурдома. Она улыбалась и поглаживала меня по голове. В памяти всплыла строчка из «Горгорода», прозвучавшая Жениным голосом перед треком «Переплетено» - «Марк, я тебе вообще кто - литературный агент или мамочка?». Сдается мне, что именно мамочкой для них всех она и была. И даже в какой-то степени сейчас и для меня. Мне очень не хватало материнского тепла и заботы. Я вспомнила маму, когда она обнимала меня в детстве, качала на руках, когда мне снился страшный сон. Но вслед за этим вспыли моменты, когда мама кричала на всю квартиру и кидала в меня игрушками, которые я забыла убрать. И я быстро отогнала мысли о ней прочь, и вернулась к реальности. - Что мне делать? – с отчаянием спросила я. - Ну для начала едь домой и отдыхай. На сегодня ты свободна, - тепло ответила она.***
После инцидента в Оксишопе Мирон не объявлялся. Я несколько раз хотела написать ему, но обрывала себя, аргументируя тем, что это он должен извиняться. Весь вечер я ходила как в воду опущенная. Аня то и дело спрашивала, что произошло, но я так и не решилась рассказать. Ближе к ночи ей позвонила подружка и пригласила к себе на квартиру. Девушка, как и всякий раз, звала меня с собой. Но я сослалась на плохое самочувствие и отказалась. Аня упорхнула часов в десять, предупредив, что до завтра до обеда её можно не ждать, что они будут пить всю ночь, и она планирует отоспаться там же, у Кристины. Никиты дома тоже не было. Он улетел в командировку еще вчера и должен был вернуться не раньше вторника. Таким образом, я осталась совершенно одна, наедине с мучительными мыслями. Решив не мучать свой организм, я выпила снотворное, которое купила в аптеке по дороге домой, и быстро уснула. Утром меня разбудил настойчивый стук в дверь. Спросонок я сначала подумала, что это соседи затеяли ремонт. Но стук повторился, и мне пришлось встать с дивана. Обычно, если кто-то приходит в гости, он или она предварительно звонят. А всё потому, что у ребят не работает домофон. И не работает уже третий месяц. Что-то полетело в трубке, и они никак не заменят её. Это было немного странно, так как с бюджетом у Ани с Никитой проблем явно не было. Скорее никому не хотелось этим заниматься. «Зато никто левый не ходит», - ответила однажды ей Аня. Я посмотрела в глазок, но ничего ясного не увидела. Осторожно приоткрыв дверь, я замерла на месте. За дверью стоял молодой парень в форме курьера, и держал в руках огромный букет белых роз. - Доброе утро. Кира Лебедева? – весело сказал он. - Д-да, - заикаясь, еле выговорила я. - Тогда это Вам! Распишитесь в бланке, - он протянул мне планшет, и я трясущимися руками поставила свою подпись. - До свидания! – так же весело произнес парень и спустился вниз по лестнице. Я закрыла дверь, и так и осталась стоять в коридоре. Шокированная я пыталась пересчитать количество роз в букете, когда увидела маленькую открытку, протиснутую между бутонов. «Да, прости, я снова налажал» По телу растеклось тепло. Это были первые цветы от Мирона. И я, как обычно, его простила.Не долго думая, собравшись на скорую руку, и не предупредив, я поехала прямо к нему. К моменту, когда я приехала, было около одиннадцати. Заспанный Мирон, одетый только в домашние спортивные штаны, с порога обнял меня и увлек в квартиру. - Я прощен? – спросил он, заваривая чай. - Не думай, что ты можешь заслужить прощение одними цветами, - наиграно серьезно произнесла я. - Тогда я еще подумаю, что можно сделать, - подражая мне, ответил мужчина. Следующие несколько часов мы провели вместе на диване, уставившись в телевизор. Мы смотрели какой-то фильм ужасов, и на каждом страшном моменте я закрывала глаза и ближе прижималась к Мирону. Он обнимал меня в ответ, не забывая при этом напомнить, какая я трусиха. Это был идеальный день по всем параметрам. Никто не беспокоил нас, не донимал звонками. Только Аня прислала сообщение, что она дома, почти живая, и ложиться опять спать. Мы наслаждались друг другом забыв о времени, прямо как обычная парочка. За одним фильмом Мирон сразу включил следующий, уже не такой страшный, и я почти задремала, когда раздалась мелодия мобильного Мирона. «Сглазила», - пронеслось в голове. Мирон не спешил поднимать трубку, но я подтолкнула его, и он лениво поплелся за телефон. Его лицо изменилось, когда он посмотрел на экран. - Да, - его голос прозвучал совсем не дружелюбно. – Что?.. Когда?.. Блядь!.. Как именно?.. Та ну нахуй… Да, я понял, спасибо…Позже наберу. С каждым словом его лицо становилось чернее тучи. По телу пробежала ледяная дрожь, когда он повернулся ко мне, после того как положил трубку. Это был тот Мирон, которого я боялась. Тот, который был со мной в машине после выставки. - Мирон, что-то случилось? – испугано пролепетала я. Но он не ответил, лишь со всей силы ударил по стене. Я взвизгнула от неожиданности. Инстинкт самосохранения кричал «беги!», но вместо этого подлетела к Мирону, пытаясь остановить его от очередного удара. - Что произошло?! Снова молчание, только на этот раз мужчина оттолкнул меня в сторону, и снова ударил по стене. Я увидела вмятину от его кулака. - Мирон!!! Успокойся! Что случилось? – закричала я, хватая его за руку. - Отъебись от меня! Что ты вечно лезешь ко мне со своими вопросами! Как же ты заебала! Всё тебе надо знать! Свали нахуй отсюда!!! – он кричал, выплевывая каждое слово в лицо. Задыхаясь от слез и, хватая по пути сумочку и телефон, я вылетела из квартиры, не оглядываясь. Боль заполнила каждую частичку тела. Все обещания не плакать из-за него полетели в тартарары. За что? Сколько это будет продолжаться? Сколько можно?! Сидящие на скамейки бабульки косо посмотрели мне вслед, когда я как торпеда пронеслась мимо них. От истерики и застилающих глаза слез, я не понимала куда бреду. Снова всё повторяется. Замкнутый круг. Вспомнилась ночь и пустая трасса. Глухое отчаяние стучало в висках. Я не сразу поняла, что у меня играет телефон. На экране высветилась довольная морда Рудбоя. Трясущимися руками я нажала на экран. - Кира, ты где? - Я-я так б-больше не м-о-огу, - сквозь всхлипы,заикаясь, произнесла я. - Кира, что случилось? –в его голосе послышались нотки тревоги. - Я н-не хочу так. Х-хватит-т с меня-я, - я не справлялась с речью. - Кира, детка, кто тебя обидел? - Он, - это было первое четкое слово. Ваня шумно выдохнул. - Ты у него? – спокойно спросил Ваня, сдерживая эмоции. - Я у-ушла. - Кира, я знаю, что он скотина последняя, и что он опять ведет себя как мудак, но пожалуйста, пожалуйста, вернись сейчас к нему, - он буквально умолял меня. Я хотела уже отказать Ване, как следующая его фраза будто выстрел разрезала воздух. - Англичанин умер. Я боюсь, что этот дурак совсем с катушек слетит. Я приеду как только смогу. Из легких как будто выкачали воздух, и слезы в один миг прекратили струиться из глаз. - Я поняла, - с трудом выдавила я. – Я вернусь. Не спеши. - Спасибо. Ваня положил трубку. Его слова всё еще эхом отдавались в ушах. На ватных ногах я побрела обратно к дому Мирона, растирая по щекам растекшуюся тушь. Бабульки у подъезда вновь уставились на меня, и тут же начали пришёптываться. Не могу поверить, что это происходит вновь, но я опять прощаю Мирона. Просто безумие какое-то. «И мы оба впадаем в безумие, безумие. Мы оба впадаем в безумие, безумие…»