Я проснулась совершенно дезориентированной. Я не понимала где я нахожусь, сколько времени и кто вообще я такая. Вся правая сторона головы зверски болела. Я сползла с кровати, и, пошатываясь, поплелась на кухню, из которой доносились приглушенные голоса ребят. Мирон и Ваня одновременно обернулись,когда я вошла. Лицо Мирона было мрачнее тучи, а вот Ваня, напротив, улыбнулся и весело поприветствовал меня:
- Вот и наша Спящая Красавица!
- Доброе утро, - сонно пробормотала я.
- Привет, - пробурчал Мирон.
- Как ты себя чувствуешь? – заботливо поинтересовался Ваня.
- Нормально, но голова побаливает, - призналась я.
- Конечно, чуть раковину в «1703» башкой не разнесла!
-Очень смешно, дурак, - огрызнулся Мирон. – Я поищу тебе какое-нибудь обезболивающее.
- Спасибо. Я пойду пока умоюсь.
- Твое полотенце висит в ванной, - произнес Ваня, а затем добавил, - тебе чай или кофе?
- Чай. Без сахара
Пожалуй, сегодня я изменю кофе.
В ванной я столкнулась с другой Кирой. За ночь синяк стал темнее. Отклеивать пластырь от раны я не решилась, не хотела еще больше расстраиваться. Представляю какой шрам останется. Может придумаю что-то потом, ведь существуют же там всякие процедуры по удалению шрамов? К моей и так не сильно выдающейся внешности, не хватало еще и изуродованного лица.
Зубной щетки у меня с собой, конечно же, не было. Поэтому я просто набрала в рот немного зубной пасты и пополоскала водой. Я увидела па полочке под зеркалом Ванину расческу и расчесала ей волосы. Надеюсь, он простит мне такую наглость.
- На завтрак могу предложить тебе бутерброды, - сказал Ваня, роясь в холодильнике. – А! Еще есть пицца, но…она тут уже неделю, так что, наверное, ее лучше не есть…Но если ты сильно голодная, то вот пожалуйста, - Он протянул мне коробку с тремя кусочками, которые уже мало походили на пиццу и издавали неприятный запах.
- Бутерброды пойдут, - быстро ответила я, отворачиваясь от смердящей коробки.
Ваня кинул на стол пол палки колбасы, батон и пару помидор. Я не особо хотела есть, но от одного бутерброда не отказалась бы. Я полезла за ножом, и хотела, уже было нарезать всё сама, но Ваня выхватил нож.
- Эй! Ты моя гостья, дай я за тобой поухаживаю!
- Пальцы себе не отрежь, гостеприимный, - Мирон, который до этого молча копался в своем телефоне, подал голос.
Я хихикнула. Но глядя на то, как Ваня старается отрезать колбасу, я действительно забеспокоилась о его пальцах.
- Не умничай, а лучше сделай чай, - с обидой проговорил Ваня.
Парень заблокировал телефон и принялся заваривать чай.
Мирон не особо отличался разговорчивостью за завтраком. Как и всегда, болтал Ваня. Запихиваясь самодельными бутербродами, он успевал подтрунивать над Мироном, который безразлично реагировал на его шутки. Ваня и правда смешно шутил, но я так боялась реакции Мирона, что лишь слегла улыбалась, сдерживая смех.
Голова начала потихоньку проходить, но Мирон настоял на том, чтобы я выпила таблетку. Затем он принес аптечку, которую я уже видела вчера, и стал повторно обрабатывать рану. Он аккуратно отклеил пластырь, налил чуть-чуть перекиси и наклеил новый.
- Голова не кружиться, не тошнит? – заботливо поинтересовался Мирон.
Я отрицательно замотала головой.
- Надо было заехать в больницу, - сказал он, собирая бумажки от пластыря, - у тебя может быть сотрясение.
- Ничего страшного, я нормального себя чувствую, - ответила я.
- Нормально она себя чувствует, - пробурчал Мирон.
Я покраснела. Его внезапная забота пугала меня даже больше, чем его гнев. Когда все было убрано, парень посмотрел мне прямо в глаза. Я не увидела в них ни гнева, ни ненависти, ни презрения, ни осуждения… Я увидела сожаление. Он неотрывно глядел на меня, не произнося ни слова.
- Кхм, я, наверное, пойду в магазин схожу, - разрезал тишину Ваня и вышел прочь из комнаты.
Даже после того как Ваня ушел, Мирон продолжал молчать. Он открыл окно, взял пепельницу с холодильника и закурил. Запах сигаретного дыма пробудил во мне ответное желание. Я подошла к Мирону.
- Можно? – спросила я, указывая на пачку сигарет.
- А голова как? – переспросил Мирон
- Нормально.
- Держи, - он достал сигарету и протянул мне.
Дым наполнил лёгкие, и я почувствовала знакомую слабость. Я и забыла когда курила последний раз. Сигареты действовали на меня лучше, чем любое успокаивающее, и, первый раз за все утро, я наконец-то почувствовала себя чертовски расслабленной. Все мысли отошли на второй план.
Вслед за первой сигаретой Мирон подкурил сразу вторую. Удивительно видеть его таким. Таким…потерянным что-ли…. Сколько же у тебя лиц, Мирон Янович? Внезапно, даже для самого себя, Мирон прервал тишину:
- Так о чем ты хотела поговорить со мной?
Я растерялась. Вчера, когда я ехала в «1703», я точно знала что хочу ему сказать, я была полна решимости и продумала свою речь до мелочей, а сейчас даже и двух слов связать не могу. Вся моя смелость умерла в тот момент, когда я ударилась головой об умывальник, а может даже и раньше, когда только переступила порог бара.
- Я…я…я…та уже не о чем, - выдохнула я.
- Из-за этого «ни о чём» ты попала в крупные неприятности, - недовольно ответил Мирон. – Говори уже давай.
- Просто…просто…та ночь…ну…когда была вечеринка, - каждое слово давалось мне с трудом, -…я ведь не такая.
Мирон сделал большую затяжку, выпустил дым в окно и затушил недокуренную сигарету.Я сделала тоже.
- Я знаю, - коротко ответил он. Я опешила. Что простите?!
- Всмысле?..
- По тебе это видно, - объяснил он. – Та ночь была случайностью. Да и в постель ты ко мне не прыгала, как делают многие бабы. Сопротивлялась до последнего. Я конечно в этом плане скотина последняя, но, в конце концов, ты ведь и сама меня хотела. Не буду увиливать и скажу честно, что тот раз был одним из самых охуенных в моей жизни. В тебе кипит куча энергии, а ты ее почему-то сдерживаешь. Тебе бы мужика найти нормального, чтобы дурь выбил из башки.
- Один уже чуть не выбил в прямом смысле, - это был самой тупой в мире ответ.
- Ну да, не совсем удачное выражение, - усмехнувшись, пробормотал Мирон.
Мне стало неловко. Признаться честно, я не ожидала от Мирона таких слов. Он удивил меня до самой глубины души.
- То есть…ты не считаешь меня очередной шлюхой?..
- Нет, Кира, я не считаю тебя очередной шлюхой. – уверенно ответил Мирон. – И прекрати загоняться по этому поводу. Это не то, о чём стоит себе ломать голову.
Теперь мне и самой казалось, что я создала проблему из ничего. А накрутила-то себе в голове не вообрази что! Только одна вещь продолжала меня смущать, и я все еще гадала спросить ли у Мирона или нет. Но раз уже мы вели такой откровенный разговор, то была не была.
- Мирон, тогда, скажи, почему ты тогда оставил меня там одну?
Брови Мирона поползли вверх. Он, кажется, и не задумывался о том, как меня это унизило.
- Бля, Кира. Хреновое конечно оправдание, но я элементарно…уснул. Присел на диван и отключился. Проснулся в обед, когда ты уже успела смыться.
Мирон был прав, и это и правда хреновое оправдание. Но я поверила. Не знаю почему, но поверила.
- Ну, ладно, - согласилась я и облегченно выдохнула. Это было как камень с души.
- С этой ситуацией мы все выяснили? – спросил Мирон, изогнув бровь.
- Да, - уверенно ответила я.
- Тогда обсудим еще кое-что.
Я внимательно уставилась на него.
- Я должен извиниться перед тобой. За Игоря и за то, что вчера произошло.
- Ты здесь не при чем, - быстро пробормотала я.
- Не перебивай меня, - повелительно произнес Мирон. – Во-первых, мне самому надо было с тобой поговорить, причем давно, а во-вторых я должен был втолковать Игорю, что тебя не стоит трогать. Вообще он не плохой парень, но…понимаешь, решил для себя немного не то.
Конечно, он решил, что если я переспала с Мироном, значит я шлюха, и переспать с ним мне будет как два пальца об асфальт. Это то, чего я боялась. Я поникла и стыдливо опустила голову.
- Он просто придурок, - добавил Мирон, распознав ход моих мыслей.
В горле стоял ком. Мирон дотронулся ладонью к здоровой щеке, и потянул мою голову так, чтобы заглянуть мне в глаза.
- Никто так больше не считает, - мягко произнес он. – Ваня вон вообще от тебя без ума. А Порчанский до сих пор спрашивает, когда ты еще с нами затусишь.
Его взгляд подтверждал его слова. Он так искренне смотрел на меня. А его ладонь дарила несказанное тепло. Я чувствовала себя ребенком рядом с Мироном. Кажется, чтобы он ни сказал, я всё равно поверю.
- Игорь больше и пальцем тебя не коснется. Ты мне веришь?
- Верю, только…- замялась я, решая, стоит ли говорить или нет, -…я завтра уезжаю. Так что это уже не важно.
Мирон удивленно посмотрел на меня. Он, видимо, не ожидал услышать такой ответ.
- Почему так рано? – в его голосе проскочили странные нотки.
- Погостили и хватит. Дороговатый у вас город, - объяснила я.
- В этом есть своя правда, - понимающе согласился он. – Надеюсь, если ты в порыве гнева не выбросила билеты, есть шанс увидеться в октябре.
Я улыбнулась.
- Не выбросила, - и мысленно добавила: «Только вряд ли я приеду». Но это ему уже знать не обязательно.
В коридоре хлопнула входная дверь.
- Папочка дома! Если вы, ребятки, голые, самое время одеться! – закричал как всегда навеселе Ваня.
***
Мирон с Ваней долго спорили, кто из них отвезет меня домой. Но я решила все за них и вызвала такси, чтобы не напрягать обоих. Ваня слегка загрустил, когда Мирон поведал ему, что я завтра уезжаю. Он наиграно надул губу и сказал что-то типа: «Жаль, мне нравилось тебя спасать, маленькая фанатка!». Затем крепко обнял меня, и поцеловал в щеку. У меня нет родных братьев или сестер, но временами мне казалось, что именно такого как брата как Ваня мне бы хотелось. Мирон тоже обнял. Но по-другому, не так крепко, он боялся придавить больную щеку.
Ваня благородно разрешил оставить себе футболку, которую выделил вчера. Моя же благополучно отправилась в урну. Её было уже ничем не спасти.
Когда я уже стояла в коридоре и собиралась выйти, Мирон неожиданно обратился к Ване, разглядывая ту самую футболку, о которой несколько минут назад шла речь.
- Чувак, ты же говорил, что понятия не имеешь где моя футболка!
- Ты сам ее у меня проебал, я же не виноват что на мне она смотрится лучше, - как ни в чём не бывало ответил Ваня. – А на ней просто ахуенно.
Мирон без тени злости громко засмеялся.
***
Аня побледнела в лице, когда увидела мой «боевой раскрас».
- Твою мать, Лебедева, что с тобой произошло?! – в состоянии полного шока спросила подруга.
Мне пришлось пересказать ей всю историю. Кто такой Игорь, как я оказалась в «1703», как меня чуть не изнасиловали в туалете, затем про спасение Ваней, и про разговор с Мироном в особенности. Аня просто смотрела на меня квадратными глазами и почти не моргала.
- Мне кажется, твоя мама больше тебя не пустит ко мне, - отчаянно пропищала девушка.
- Мне кажется, меня мама никуда вообще больше не пустит, -так же отчаянно согласилась я.
- И что ты ей скажешь?
- Я подумаю об этом в автобусе.
Аня вздохнула и достала из мини-бара бутылку вина.
- Я так понимаю, что девичник вечером отменяется. Поэтому, мы просто выпьем эту бутылку. Без вина в твоей жизни не разберешься, Лебедева.
И как бы я не хотела отказаться, против Ани нет приема.
***
Так, под вино и Анин плейлист мы собрали мой чемодан. Бедняга еле закрылся, грозясь вот-вот лопнуть. От вина я повеселела, и все проблемы как рукой сняло. Я начинала видеть хорошее во всем. Воспоминаний то от Питера теперь хоть отбавляй. На пол жизни вперед хватит.
Незаметно для нас, на город опустился вечер. Никита пришел домой раньше обычного и, так же как и Аня, чуть не грохнулся когда увидел меня. Хорошо, что ему не надо рассказывать, что со мной произошло. Еще один раз я бы не выдержала. Он пару раз подшутил на эту тему, и, получив удар подушкой от Ани, смылся в спальню.
Часам к восьми позвонила мама, интересуясь, во сколько я выезжаю и что приготовить покушать. Вслед за ней позвонил Миша, и пообещал встретить на вокзале. Ему я так же решила не рассказывать о своих приключениях до приезда. Уже при встрече всё обсудим.
Но на этом звонки в тот вечер не закончились. Часов в двенадцать, когда я уже лежала в кровати и заводила будильник, мой телефон зазвонил снова.
«Номер скрыт». Что-то в душе подсказывало кому принадлежит этот номер.
- Ты еще не спишь? – раздался голос Мирона.
- Как раз собиралась.
- Тогда я вовремя, - довольно ответил он. – У меня к тебе дело.
- Какое? – удивленно поинтересовалась я, понятия не имея, что Мирону понадобилось от меня среди ночи.
- Не хочешь поработать?
Я даже привстала от удивления.
- В Оксишопе сейчас дурдом твориться, половина в отпуска смылись, а Женька каждый день жалуется, что ничерта не успевает. Не хочешь ей помочь? - продолжал Мирон.
- Я..я…я,- я не знала что сказать.
- Ничего сложного нет. Заплачу также как и всем сотрудникам.
- Но я же уезжаю завтра,- обреченно ответила я.
- А что тебе мешает остаться? – Невинно спросил Мирон. – И денег подзаработаешь, и в Питере еще потусишь.
Я потеряла дар речи. И вот что мне делать? Это была отличная идея. Но я ведь всем уже сказала, что еду домой. Как теперь быть?..
- Ну, так что? Да или нет?
