Ad Interim

Такое яркое солнце Блисс видела последний раз, когда стояла на посадочной площадке и провожала взглядом кромку горизонта родной Франции. Остатки сна сняло как рукой. Она буквально подлетела с кровати и открыла окно, подставляя лицо лучам и счастливо улыбаясь, после чего свесилась из окна практически всем корпусом и посмотрела вниз. Фуксии и лилии явно не привыкли к такой жаре и сейчас они понуро тянулись вниз, словно под грузом. «Надо бы их полить», - отстранено подумала она и тут же, словно по команде, сознание прошибло воспоминаниями. Вот они с Рафферти разговаривают и реинкарнациях и прочих странностях, вот заходит Дафна, и после обмена ничего не значащими фразами с Рафферти дотрагивается до лошади, которая встаёт на дыбы. Вот со всеми ними троими случается шок, отчего-то слишком сильный. В голове смутно рождается образ Рафферти, но его внешний вид Блисс вспомнить не может. Зато она прекрасно помнит, как на первом же этаже Малфою надоело едва ли не волочь её, почти без сознания, и вот оставшиеся этажи он несёт её на руках. Потом она лежала на кровати и говорила что-то, что не имело значения вовсе, а потом перешла к цветам и рубинам. Почему-то вчера рубины казались очень, очень важными. А сейчас воспоминания о них лишь снова навевают головную боль. Блисс потерла щеки, отчаянно надеясь, что те снова не пошли красными пятнами. Осознание того, что Малфой нёс её на руках несколько пролётов, а потом снова выслушивал её бред, было ещё очень свежо. А цветы и правда не мешало бы полить. Может, тогда у неё будет возможность отвлечься. К счастью, Филипп предусмотрел некоторые детали, в особенно такие, как простой длинный шланг для поливания растений. Он обнаружился за неприметной дверцей в кладовке, рядом с черным входом, и тянулся ровно до самого дерева. Блисс раскрутила его до конца и снова подставила лицо солнечным лучам. Она не понимала, как можно не радоваться солнцу, теплу и чистому, ярко-голубому небу. Поливая белые лилии, она почувствовала, что в голову начала бить странная мысль, касаемая снов. Да, кажется и сегодня ей снился сон. Сон, состоящий из одной фразы и одной материи. Она пыталась представить пыль, которая ей снилась в прошлый раз, но сон всё равно не вспоминался. Тогда она просто выбросила все мысли из головы и её взгляд стал рассеяно блуждать между шлангом и лилиями. «Всё сшито белыми нитками». Блисс показалось, что это была даже не мысль, а хороших размеров иголка, которая буквально впилась ей в нервы. Она вспомнила, что ей снилось. Белые нити на чёрном фоне. Нитей с каждым разом становилось всё больше и больше, но чёрный фон от этого не куда не девался, напротив, прорехи словно становились ещё более видимыми и навязчивыми. И фраза, которая там была. У неё точно было продолжение, или напротив, начало. Ей казалось, что ещё немного, и она вспомнит. «Переезды, континенты, слова. Всё сшито белыми нитками». Голова едва не раскололась с появлением фразы, Блисс дёрнула на себя шланг и, заскользив ногами по мокрой земле, упала прямо в цветы, спугнув несколько колибри, которые теперь кружились у неё над головой. Странное дело: как только она переставала думать о сне, нитях и вчерашнем происшествии, всё снова возвращалось в норму и не было ощущения, что голова вот-вот взорвётся. Решив, что об этом можно подумать позже, без угрозы своему здоровью, она осталась сидеть на земле, слушая щебет колибри и чувствуя тепло на коже. Именно в этом состоянии её нашёл Малфой. - Даже спрашивать не буду, - сказал он, подавая ей руку. Вставая, Блисс спугнула колибри, которые разлетелись в разные стороны. - Я поливала цветы, - неловко сказала Блисс. - Именно это я подумал, - ответил Малфой, - когда вчера ты сказала об этом. Именно это ты и должна была сделать, если следовать твоей логике. Не проанализировать, что именно случилось, не выпить таблетку и воды, не рассказать обо всём родителям. Всё, что нужно было сделать немедленно и безоговорочно, это заняться поливкой цветов. Малфой красноречиво оглядел её шорты и белую майку, к которым пристали пятна земли. - Значит, вот как теперь поливают цветы, - подытожил Малфой. - Я упала. - Всё, что я успел увидеть, это атаковавших тебя колибри-убийц. Но, наверное, ты правда упала. Тут я тебе могу поверить. Блисс чувствовала себя нашкодившим ребёнком, родители которого запрещали ему есть мороженное по причине болезни. А он всё равно их не послушался и, конечно, последствия стали куда более плачевными. Но с ней всё хорошо, не считая иногда проявляющихся головных болей. Но Малфою она об этом говорить не станет, это приведёт только к очередному граду насмешек. А она, всё же, не настолько терпелива и вежлива, чтобы промолчать и в следующий раз. - Через час мы уезжаем, - внезапно совершенно нормальным тоном сказал Малфой. - Я хотел ещё раз посмотреть на сад. - Ты правда знал, что я буду здесь? Малфой странно посмотрел на неё: - Даже я не думал, что твои действия могут быть настолько нелогичными и абсурдными. Ты же ничего не сделала, правда? Ни таблеток, ни разговора с родителями и вскочила, скорее всего, сразу же, как открыла глаза? Тон Малфоя снова стал насмешливым, попадающим прямо в самое больное место. Для Блисс это были её ветреность и безответственность. Сколько она не пыталась в себе это поменять, ровным счетом ничего не выходило. - Нет, - закончил Малфой. - Я не знал, что ты будешь здесь. Не знал об этом точно. Не зная, куда себя девать, Блисс просто отвернулась от Малфоя. Что же, по крайней мере, на сколько-то процентов он знал, что может её застать здесь. Стыд, терзавший её за необдуманный вопрос, чуть-чуть отступил. Ей было всё равно, подумает Малфой, что она влюблена в него или нет. Просто именно с ним было так много неловких и абсурдных моментов, что даже она, не привыкшая придавать ничему значения, каждый раз чувствовала, что на щеках вспыхивает румянец. - Я проснулся раньше, - снова заговорил Малфой. - забыл задернуть шторы. - Ты тоже проснулся от солнца? - обернулась Блисс. - Да, - кивнул Малфой. - Слишком яркое, глаза резало даже во сне. Но ничего страшного. Скоро погода улучшится. Блисс вздохнула. Очевидно, британцы не слишком любят сбои в своей серой погоде и вечным дождях. - У вас правда очень красивый сад. - Понятно,- невнимательно ответила Блисс, в голову уйдя в воспоминания о солнечном Салон-де-Провансе, розах и уютном особняке. - Извини за руку. - За что? - удивлённо сказала Блисс. Малфой кивнул на её правую руку, и Блисс подняла её, внимательно рассматривая запястье. Вкруг него, словно браслет, налился бледно-лиловый синяк. - Это ты сделал? - Блисс посмотрела на Малфоя. Да, он выглядел достаточно натренированным, но последний раз нечто подобное ей оставлял только Уилл, когда, не глядя, схватил её запястье вместо гаечного ключа. - Когда ты начала заваливаться, я схватил тебя за руку. Иначе бы ты упала, - пояснил Малфой. - Ничего страшного, - в конце концов ответила Блисс. - Уверена? - безразлично спросил Малфой. - Да, - ответила Блисс, теперь мечтая только о том, чтобы он ушёл. - Всё хорошо. Наверное, тебе стоит начать собираться. Малфой молчал с минуту, после чего кивнул и, не сказав ни слова, развернулся, собираясь уйти. - Подожди, - внезапно крикнула Блисс и подошла к нему. Малфой обернулся, вопросительно подняв бровь. Странное это было зрелище. Блисс смотрела на кончик его носа и чувствовала себя очень низкой и маленькой, что, конечно, было совершенно не так. - Ты очень интересный человек, правда. Я действительно так думаю. И я не знаю, зачем скажу то, что скажу, потому что тебе, скорее всего, плевать не только на мои слова, но и на мою персону. Но я не хотела обижать тебя своими словами. Просто общение с тобой будет не моим. Я такой человек, понимаешь? Я общаюсь с Рафферти и Кормаком только потому, что они мне понравились сразу же, просто так. Рафферти чуть более, Кормак чуть менее, но всё же, они понравились мне, за всё и ни за что одновременно. А ты... я не знаю, что чувствую по отношению к тебе. Ты раздражаешь, бесишь и вызываешь в принципе не самые приятные эмоции. Я знаю, многие говорят, что если постараться, то даже самые плохие отношения можно наладить. Но если мне что-то не нравится, то я просто отгораживаюсь от этого. И мне очень хочется поступить с тобой так же. Говоря всё это, Блисс всё ещё избегала прямого взгляда. - Ты была права, - после минутного молчания сказал Малфой. - Мне действительно плевать. И на твои слова, и на саму тебя. Оставшись стоять посреди моря цветов, Блисс не могла с точностью сказать, что чувствует: ощущение, будто ей влепили пощёчину или всё же, пусть и смутное, но облегчение. *** Прощались, как всегда, чинно и по правилам. Фраза «Нам было очень приятно» звучала столько раз, что Малфою казалось, будто она въелась ему под кожу. Блисс, так же чинно, как и её родители, прощавшаяся с гостями, поравнявшись с Кормаком и Рафферти, всё же бросилась им на шею. Они обнимались слишком долго, а после того, как все уже расселись в кареты, Рафферти вышел и снова крепко обнял девушку, едва ли не оторвав её от земли. В разговорах этих троих чуть раньше Малфой услышал «Косой переулок» и «прямо перед отъездом». Видимо, они решили купить всё необходимое прямо первого сентября. Это было более чем безответственно, особенно если учитывать то, что до отъезда в школу была целая неделя. Но это было явно не его дело. Слова настырной, мнящей о себе невесть что девчонки его задели. Значит, мутящий вокруг себя невесть что Рафферти, и Кормак с одной извилиной на всю голову ей понравились сразу же, а его компания, видите ли, усилий не стоит. И хорошо. В очередной раз убедился в отсутствии у неё интеллекта. И всё же, какая-то фраза во всём этом не давала ему покоя. Кареты тронулись и вот уже первые из них начали исчезать в предрассветной дымке. Он был прав. Совсем скоро погода улучшится. - Наконец-то домой, - улыбнулась Астория, мечтательно глядя в окно. Да. Снова домой. Туда, где не будет светлых комнат и ложного ощущения спокойствия. Последний раз Малфой позволил себе вспомнить образ девушки с солнечными волосами, над головой которой порхали колибри. *** Головные боли прошли на второй день после отъезда гостей. Не смотря на то, что никто из них не создавал лишнего шума, Блисс всё равно казалось, будто в доме стало в несколько раз спокойнее и тише. Она даже вернулась к своим снам, с белыми нитями, странными фразами и пылью, но, как и головные боли, тщательно проанализированные сны потеряли для неё всякий смысл. В конце Блисс пришла к самому правильному выводу: её волнения об артефактах и породили все кошмары с головными болями. А переезд, случай с лошадью и постоянное беспокойство за отца довершили своё дело. Теперь, когда всё успокоилось, можно спокойно ехать в Хогвартс и больше не думать о плохих вещах. - Неделя пролетела быстро, правда, мисс Бромлей? - улыбнулся Уилл. - Дорогая, ты не забыла свою палочку? - видимо, Розалинда уже до того волновалась о том, всё ли взяла дочь, что наплевав на правила, просто кричала с верхнего этажа, смотря вниз. - Она в кармане плаща, мама, - крикнула Блисс, поднимая голову. - Не кричи сквозь пролёты, это противоречит правилам, - снова крикнула Розалинда и скрылась из поля зрения своих родных. - А эта женщина противоречит всем законам логики, - заметил Филипп. - И больше всех нас задерживает, - сказал он уже громче. - Я всё слышу, - сказала Розалинда, спускаясь по лестнице. - На то был и расчет, - доверительно сообщила матери Блисс. - Девушки, вы готовы? - Филипп явно начал терять терпение. - Птичка, ты выглядишь великолепно. И даже моя шляпа этого не портит. - Мне нравятся мужские шляпы, - пожала плечами Блисс. - И мои любимые серые брюки. Которые я выложил из твоего чемодана. - Папа! - И так, - сказал донельзя довольный Филипп. Не каждый раз он мог в чём-то обходить свою прекрасную половину семьи. - Блисс аппарирует со мной, Уилл - на тебе Розалинда. - Если не считать того, что я сама могу прекрасно аппарировать! - Ты делаешь это настолько прекрасно, что Северный Полюс уже трижды узнал о твоём существовании, - припечатал Филипп. - Птичка, держишься за чемодан? Отлично. Аппарейт! Ощущение, словно тебя скрутили в трубочку, подкатывающая к горлу тошнота, ощущение неустойчивости и покачивание на неприлично высоких и тонких каблуках (Розалинда тоже может быть более чем убедительной в своих уговорах) и вот она уже стоит на твёрдой земле, с немного очумелым видом поправляя шляпу. - Считайте меня избалованной, но самолёты - определённо одна из прекрасных вещей на земле, - проинформировала родных Блисс, всё ещё держась за шляпу и покачиваясь на каблуках. - Я полностью поддерживаю свою дочь, - Розалинда выглядела ничуть не лучше вышеупомянутой дочери. - Где мы, Филипп? - Один из маггловских районов Лондона близ Косого Переулка, - пояснил Филипп. - Я подумал, что Блисс может что-нибудь понадобиться купить из обычных вещей. - Из обычных вещей у меня всё есть, - сказала Блисс. - А вот уверенности в том, что я не опоздаю на встречу с Рафферти и Кормаком, нет абсолютно. - Не волнуйся, я подумал об этом - успокоил её Филипп. - Эта стена - один из способов попасть в Косой Переулок. Филипп кивком головы указал на кирпичную стену здания, на которой висели пару обтрепанных ветром постеров. - Кажется, четвёртый кирпич слева, затем подняться на три вверх и на один влево, - бормотал он себе под нос, постукивая по ним палочкой. Через несколько секунд стена зашевелилась и полностью разъехалась, предоставляя взору Блисс тесное пространство с кучей улочек, маленьких магазинчиков и множеством людей. Яркий, пёстрый, словно созданный из множества осколков бутылочного стекла, Косой Переулок сразу же внушал доверие, словно был живым человеком. - Я закажу тебе пару школьных мантий, если хочешь сэкономить время, - предложила Розалинда. - Пару мантий, - согласилась Блисс. - Не больше. Но Розалинда, кажется, и не услышала дочь, и, всё, что её семья увидела в следующее мгновение, это подол её платья, мелькнувший где-то среди множества людей и маленьких лавочек. - О нет. Проконтролируйте её, - взмолилась Блисс. - Кто-нибудь. Мне действительно нужна пара мантий, а не пара десятков. - Я проконтролирую её, - вздохнул Уилл и тут же исправился.- Я попытаюсь это сделать. Мистер Бромлей, вам бы лучше тоже присоединиться. - Хорошо, - кивнул он. - Скоро подойду. Проводив Уилла взглядом, Блисс снова повернулась к отцу: - Мы договорились встретиться у магазина Оливандера с Рафферти и Кормаком. Можешь отдать меня в надёжные руки этих джентльменов и идти к Уиллу и маме. - Надёжные? Может быть. Джентльменов? Что-то подсказывает мне, что джентльмены из них такие же, как из тебя манерная аристократка, - улыбнулся Филипп, обнимая дочь. - Знаешь, я рад, что характером ты пошла по своей мужской линии. Иначе бы Розалинда и правда могла бы помыкать тобой. Она, конечно, не хотела бы этого, чтобы ты там о ней не думала, но всё же. А теперь, посмотри на себя! Мы вырастили настоящую леди! И заслуга Розалинды, конечно же, в этом есть. - Папа, папа, дай бог, чтобы наша любимая мама этого не услышала, - сказала Блисс, крепко обнимая отца. - И не надо говорить таким тоном, словно мы видимся в последний раз. - С такой тобой, может и в последний. Хогвартс меняет людей. Особенно во время войны. Война. Какое ужасное, отвратительное слово. Казалось, что Франции она не коснулась, но если бы это действительно было так. Блисс отдала бы многое, чтобы её родная, прекрасная Франция не страдала от последствий. Увы, этого не случилось. Сейчас безопасно не было нигде. - Ну хватит, - сказала Блисс, стукнув отца по руке. - Никакого негатива в мой первый учебный день. Господи, как глупо это звучит в моём возрасте! Пошли, папа, проводишь свою дочь до магазина. Они неторопливо шли к магазину Оливандера и смеялись над тем, что понимали лишь они, отец и дочь, ощущая себя полностью счастливыми. - Ты уже подала заявления в университеты? - поинтересовался Филипп. - Ещё в первый месяц лета, вместе с Эмилией, - кивнула Блисс. - Отправила кипу документов и нужных писем в Колумбийский университет, и примерно столько же в Кембридж, Гарвард и Оксфорд. И да, да, я помню, о чём мы говорили. Для вида я подала документы в Магический Университет тоже. Парижский. Если мне что-то взбредёт в голову, и я действительно решу там учиться, то пусть это будет на моей Родине. Мне действительно нужно смотреть правде в лицо: в такие университеты, как Оксфорд или Кембридж может поступить только один ученик с магическим образованием. И то, не будь в совете таких же, как и мы, это вряд ли бы случилось вообще. - Ты считаешь это нечестным? - понимающе спросил Филипп. - Считаю, - согласилась Блисс.- Но мне действительно всё равно, честно это или нет. Всё же, я не настолько честна и бескорыстна, чтобы отказываться от такой возможности. - Знаешь, если ты поступишь в Колумбию, то тебе придётся уехать в Нью-Йорк, - заметил Филипп. - Может, я туда и не поступлю, - пожала плечами Блисс. - А если поступлю - то обязательно поеду. Я не знаю людей в здравом уме, которые могли бы отказаться от Лиги Плюща. И потом, я помню Нью-Йорк. Даже если этот город не нравится тебе, ты не замечаешь этого. Ты просто теряешься, как и все остальные. В большей или меньшей степени. Отпросишь меня из Хогвартса в дни собеседований? - Тут и вопрос не стоит, - вздохнул Филипп. - Мы пришли. И, кажется, опоздали. Они подошли к маленькому, симпатичному магазину, сделанного из красного дерева. Видимо, с вывески давно облетела позолота, и о реставрации не шло и речи. Но Блисс понравился этот магазинчик, являющийся частью Косого Переулка. Ей нравилось всё, что несло в себе историю и являлось старым, будь то книги или люди. - Блисс! Блисс опустила глаза с таблички и увидела Рафферти и Кормака, которые всего пару секунд назад стояли, прислонившись к стене магазина, а сейчас улыбаются до ушей и радостно подходят к ней. - Привет, ребята, - улыбнулась Блисс, растрепав им обоим волосы. - Я скучала по вам. - Не соглашусь, - сказал Рафферти, обнимая Блисс. - Мы скучали по тебе больше. Блисс провела рукой по спине Рафферти и остро осознала, что как раз по нему она скучала очень сильно. - Я рад тебя видеть, босс, - сказал Рафферти так тихо, что его услышала только Блисс и прежде, чем она успела ответить, отпустил её. Блисс с улыбкой обернулась к отцу: - Видишь, папа? Может, насчет джентльменов ты и был прав, но руки у них очень надёжные. - Тогда я без зазрения совести оставляю тебе с ними, - сказал Филипп, после чего серьёзно перевёл взгляд на молодых людей. - И так? Кто поручится за то, что моя дочь будет жива и здорова? - Я поручаюсь за неё, мистер Бромлей, - сказал Кормак прежде, чем Рафферти открыл рот. - Она будет в целости, сохранности и без единой пылинки на своей шляпе. - С учетом того, что шляпа принадлежит мне, я ценю твоё обещание вдвое больше, - усмехнулся Филипп. Блисс не была уверена, но кажется, Кормак покраснел после подначки Филиппа. - Блисс, тебе нужно купить ещё что-нибудь, кроме книг? Может, ингредиенты? - Нет, - удивилась Блисс. - Ингредиенты я опять взяла в твоем домашнем хранилище, мне хватило. А все нужные предметы у меня остались ещё со времён Шармбатона. Книги я смогу купить сама. - Тогда я пошёл к своей обожаемой жене, - сказал Филипп. - Встретимся через два часа на перроне. - А что случилось с твоей старой палочкой? - спросила Блисс, когда все трое вошли в магазин Оливандера. - Он сломал её, - ухмыльнулся Кормак. - Как и ту, что была у него на шестом курсе. А перед этим, ещё одну, на пятом, только это была не палочка Оливандера. Не спрашивай, как у него это получается, не дождешься ничего, кроме невнятного мычания. - А потому что и объяснять нечего, - отмахнулся Рафферти, прислоняясь к прилавку. - Это всё моё везение, которое решило взять себе безвременный отпуск. - Блисс, тебе лучше сесть, - сказал Кормак, кивнув на обитый фиолетовым бархатом стул. - Во-первых, я беспокоюсь о твоих ногах, во-вторых, это может занять какое-то время. Как только она последовала совету Кормака, выдвижная лестница, такая же, как и в её доме, появилась словно из неоткуда. Видимо, человек, стоявший на этой лестнице, и был мистером Оливандером. Рассматривая его, Блисс показалось, что он был таким же старым, как само время. - Осмелюсь предположить, что вряд ли палочка нужна мистеру МакЛаггену. - вымолвил Оливандер, спускаясь с лестницы. - Он, конечно, личность темпераментная, если судить по той палочке, что я ему продал. Рябиновое дерево и сердечная жила дракона, если я не ошибаюсь, сильной упругости. Сложная палочка владельцу со сложным характером. Однако же, хотя, меня может подводить память, палочка нужна скорее мистеру Рафферти, нежели его другу. - Вы, как всегда, весьма проницательны, мистер Оливандер, - вздохнул Рафферти. - Остается надеяться, что я не разорю ваши запасы. - Напротив, дорогой мальчик, разве только пополнишь мою казну, - отмахнулся Оливандер и протянул ему длинную коробочку. - Вот, попробуй. Пока Рафферти опробовал палочки, Блисс с интересом озиралась по сторонам и вздрагивала, когда слышала особенно громкий звук чего-то взрывающегося. Но уже через двадцать минут Рафферти нашли подходящую палочку и он, положив её в карман брюк и расплатился с Оливандером. - Могу ли я узнать имя вашей подруги? - сказал Оливандер. Блисс вздрогнула. Она думала, что Оливандер её не заметил по вполне очевидным причинам, но, видимо, зрение он сумел сохранить отличное и сейчас доказывал это, внимательно гляда прямо в лицо девушки. - Блисс. Блисс Бромлей, - запнувшись, ответила Блисс. - Мисс Бромлей, - кивнул Оливандер. - Ваш отец, случаем, не Филипп Бромлей? - Да, - улыбнулась Блисс. - Он мой отец. - И свою палочку он покупал у меня, - кивнул Оливандер. - Видимо, это не передается по наследству. Вы позволите? Оливандер кивнул на карман её плаща. - Да, конечно, - Блисс достала из кармана палочку и дала её Оливандеру. - Вишнёвое дерево и волос единорога. Упругая, - сказал Оливандер, несколько раз покрутив палочку в пальцах. - Идеальна для человека с хорошим воображением, но и подобно тому, кто обладает ей, не слишком сильна в боевых заклинаниях. Впрочем, в любых начинаниях нужно всего три процента таланта. Всё остальное решает упорство, - на пару мгновений Оливандер прекратил крутить палочку и нахмурился. - Скажите, мисс Бромлей, вы случайно не видоизменяли свою палочку? - Я не думаю, что этот термин может подходить к палочке в принципе, - растерялась Блисс. Оливандер не ответил на её реплику, и снова задал вопрос: - Могу я кое-что проверить? - Конечно, - согласилась Блисс, уже ничего не понимания. Оливандер тихо пробормотал заклинание, которое Блисс не услышала, и вот, секунда: и некоторые предметы в комнате взлетели, после чего зависли под потолком. - Какое интересное заклинание, - заключил Оливандер, глядя вверх. - Напомните, как оно называется? - Солидаментум, - ответила Блисс, забирая палочку. - Мне всегда казалось, что оно обычное. - Так и есть, - улыбнулся Оливандер. - Мне просто показалось, что я увидел магическую трещину в вашей палочке. Оказалось, что ничего серьёзного нет. Удачного провести свой первый и последний год в Хогвартсе, мисс Бромлей. - Кто-нибудь скажет мне, что сейчас было? - тут же спросила Блисс, стоило им только выйти из магазина. - Старик начал чудить на старости лет, - ухмыльнулся Кормак. - У него такое иногда случается. Не забивай себе голову. Пошли во Флориш и Блоттс, нам нужно купить книги. «Не забивай голову». Легко было ему говорить, не зная, что творится в этой самой голове. А творилось там непонятно что. Блисс не понимала, что с ней происходит. Почему, стоило ей только оказаться рядом со стеной в Магический Лондон, в голову пусть и сначала незаметно, но всё же вернулись отголоски прежней головной боли? Почему Оливандер так странно смотрел на её палочку, почему его и Рафферти так сильно заинтересовало пустяковое заклинание, почему, вот сейчас, стоило ей снова подойти к мыслям о пыли, фразах и нитях, в голове снова начало появляться неприятное ощущение? Столько «почему», на которых нет ответа. Блисс усмехнулась про себя, вспоминая о том, что Хогвартс меняет людей. Может, вот оно, его влияние? Причём не в самую лучшую сторону? И снова риторические, бессмысленные вопросы, на которые и здесь ответов не было. - Нет, я не дам вам мои книги, - категорически отказалась Блисс. - Потому что у вас полно своих. - Блисс, прекрати! Мне ничего не стоит понести твои книги! - воскликнул Рафферти. - Мне тем более, - подхватил Кормак. - Мне ничего не стоит понести все твои книги. - Хватит строить из себя джентльменов, - разозлилась Блисс. - Мы тут и так больше часа пробыли, нам надо идти на платформу! Не ожидала я от вас такой... Они только расплатились за нужные книги и уже собирались выходить, когда внезапно Кормак, а потом и Рафферти, перегородили Блисс дорогу и сказали, что пока они не понесут её книги, они никуда не пойдут. Но у них и так было более чем достаточно своих покупок и Блисс наотрез отказалась, даже не собираясь слушать их доводы. В пылу препираний её взгляд зацепился за один из разделов магазина и она оборвала себя на полуслове. «Камни». Вот и всё, что было написано на табличке, но Блисс, как заворожённая, уставилась на неё. Кажется, она и сама не поняла, как поставила в довесок книг Рафферти ещё и свои, после чего, не говоря ни слова, оказалась между стеллажей книг о камнях. Она не знала, что ищет, просто блуждала по ним взглядом, игнорируя предупреждающую боль в затылке. Предупреждающая. Именно такая характеристика больше всего подходила ей. Но о чём, черт возьми, она пыталась её предупредить? Блисс надоело это незнание. Кажется, она нашла то, что нужно. Маленькая книга красного цвета, с небольшим камушком посередине. И посередине теснёнными буквами выведено всего одно слово. Рубин. Голову прожгло такой болью, что ноги подкосились и один из каблуков угрожающе заскользил по полу. К своему счастью, Блисс в вцепилась в плечи подбежавшего человека. - Блисс, Блисс! Блисс сфокусировала взгляд и увидела перед собой Кормака. Он смотрел на неё взволнованно и ошарашенно, явно не понимая, что происходит. - Мне нужна эта книга, - сказала Блисс, держась за него и пытаясь справиться с головной болью. - Мы можем купить её в следующий раз, - паникуя, выпалил Кормак. - А сейчас мы отведёт тебя к отцу. - Кормак, - Блисс в упор посмотрела на него. Она не знала, что читалось в её взгляде, но судя по тому, как изменилось лицо Кормака, его проняло. - Слушай внимательно. У меня есть одна особенность, которая... помогает мне в жизни. Иногда доставляет проблемы, но в основном - помогает. И сейчас эта особенность перестала работать. - И что же это за особенность такая, что тебя так крутит? - опешил Кормак. - Меня крутит не из-за этой... особенности. А как раз из-за причины того, что в ней произошел сбой. Этого быть не должно. Это в принципе невозможно, и меня это немного пугает. - Да брось, Бромлей. Вся магия, даже самая необычная, даёт сбои, - Кормак внимательно её осмотрел. - Ты случаем не метаморф? - Что? Нет. Моя особенность связана с медициной, и... о мой бог! Купи. Эту. Чертову. Книгу! Деньги я тебе верну, или не верну, как хочешь! Потом сразу возвращайся сюда. Мне нужно успокоиться. Видимо, Кормак проникся не только взглядом, но и тоном, потому что через секунду его уже не было рядом. Блисс потерла виски, пытаясь отвлечься от главных вещей, вызывающие головные боли. Ничего не получалось, казалось, рубины, золотая пыль и белые нити вспыхивали под её веками. - Я здесь, - встревоженный голос снова материализовался рядом с ней. - Где Рафферти? - Ты свалила на него все свои книги, и он, опасаясь, что ты передумаешь, выбежал из магазина. Но если мы пробудем тут чуть больше, он точно вернётся. - Я не могу, - Блисс зажмурилась и яростно помотала головой. - Так больно. Ничего не проходит. Ничего! - Успокойся. Кормак снова превратился в себя самого, уверенного в себе и знающего, что нужно сделать. Он крепко взял её за руки и четко спросил: - Твои головные боли всегда отступали, да? Как именно? Как именно они отступали, Блисс? - Я не знаю! Просто не было времени зацикливаться на чём-то одном. Было столько всего, что на одной вещи было сложно удержать мысли. - Вот и ответ! Думай о чём-нибудь отвлеченном, о том, что не связано с твоими головными болями. - Мне нужна зацепка, я не могу сосредоточиться! Дай мне что-нибудь, нужную мысль. - Думай о доме, - голос Кормака звучал четко, он крепче взял Блисс за руки. - Думай о городах, в которых побывала. Думай о книгах и серебряных колокольчиках. Думай о том, что точно поможет отвлечься! Блисс старалась зацепиться за образы, следуемые после слов Кормака. Франция. Солнечный свет, море зелёной травы. Дедушкино кресло рядом с камином. Нью-Йорк. Утренняя жара, спасающий ночной холод и всегда множество света и огней. Барселона. Солёное море, паэлья в маленьких ресторанчиках, магазины винтажной одежды. Лондон. Запах пыли после дождя, насыщенное свинцовые облака, вечное серое небо. Лондонское серое небо. Глаза под стать его цвету. Белые волосы и сильные, вечно подхватывающие её руки. Драко Малфой. Через три минуты головная боль полностью прошла. - Что, чёрт подери, это было? - потрясенно спросил Кормак. - Магия, - просто ответила Блисс. - Я думаю, что это магия. - И что ты собираешься делать? - помолчав, спросил Кормак. - Постараюсь не пускать всё на самотёк, - не веря, что говорит это, произнесла Блисс. Блисс посмотрела на часы и в ужасе застонала. - Кормак, бежим. Мы очень сильно опаздываем.