В повседневной тоске нет никаких желаний, даже охоты плакать. Другое дело — тоска, дошедшая до края: она побуждает что-то сделать, а плач — тоже действие. Эмиль Мишель Чоран. После конца истории
Тиканье часов, казалось, раздражало еще больше, чем свист ветра за, как должно было оказаться, звуконепроницаемыми пластиковыми окнами номера этого трехвездочного отеля. Времени на то, чтобы выбирать самый лучший отель в городе у Рена не было, да и и какой толк выбирать самое лучшее, если это самое не с кем разделить? Сидеть в одиночестве в этом обилии роскоши и пытаться заглушить физическую боль изнуряющими тренировками, и душевную многочисленными надеждовселяющими мыслями, которые, к слову, не так уж и спешили в голову молодого шамана. Он даже внимания не обращал на то, что раньше бы, возможно, год назад, он ни в коем разе не стал бы селиться в такой отвратный и дешевый для него отель. Не стал бы слоняться ежедневно по городу, который уже выучил наизусть, пытаясь найти какого-то человека и изредка даже еле держась на ногах от усталости. Да, в это может и сложно поверить, но усталось сморила даже такого гордого и, как мы думали, наисильнейшего шамана, но даже такой человек, как Рен, не мог выдержать такого. И я сейчас говорю совсем не о многочасовых походах по городу, ближним деревням и прочее. Я говорю о том, что как бы человек не был силен, покалеченная душа, а уж тем более сердце, будет мешать ему двигаться дальше. Но Тао не сдавался. Тао никогда не сдавались. - Рен, - небольшая полосочка света протянулась в кромешной темноте и в комнату аккуратно ступила нога...Анны? - Ты спишь. - Нет, - твердо ответил тот, даже уже не помня, когда последний раз спал. - Ты что-то хотела? - уже более спокойно спросил парень. С другими бы он не особо церемонился, но даже не смотря на все это, сейчас с ним разговаривала беременная женщина и выплскивать на нее все свои помои не особо хотелось. Микаэле бы это не понравилось. - Я хотела кое-что тебе показать, а точнее отдать. - Не спросив разрешения, а оно сейчас и было не особо нужно, Киояма сделала еше один шаг и вошла в комнату. Закрыв дверь, она нащупала на стене выключатель и вкючила свет. Повернув голову в ее стороу, Тао заметил в ее руках небольшое устройство, которое Рен сначала принял за обычную электронную книгу, но присмотревшись, узнал вещь. В сердце мгновенно защемило, когда он узнал в ней планшет Микаэлы, в котором она только и делала, что читала книги и то редко. Безпрерывно смотря на устройство, Тао и опомниться не успел, как Анна подошла к нему. Сев на кровать, парень перевел взгляд. - Зачем ты это принесла? Может Рен и забыл, но месяц назад, перед тем, как Гонсалес побежала к своему папе, думая, что ему плохо, она одолжила своей подруге планшет, дабы та могла прочитать книгу, которая была уже заранее закачена. Анна что-то сосредоточенно искала в папках, хмуря лицо, а Тао никак не мог понять, что ей нужно. Наконец, когда морщинка на лбу девушке разгладилась, она вздохнула и, переведя взгляд на Рена, проговорила: - Я просто хочу напомнить тебе, Рен, - она передала парню устройство и тот заметил, что на экране видео остановленное на паузу. - Ради чего ты и все мы боримся. Резко развернувшись, блондинка начала двигаться к двери и уже околе нее, остановившись, она чуть повернула голову в сторону Рена, тихо дополнив: - Я знаю, тебе будет больно смотреть на это, но это придаст тебе стимула. И, знай, Тао, - она повернула голову в его сторону, смотря прямо в глаза. - Я тоже не верю тому, что рассказал нам Фауст. - После чего вышла из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.Музыка:Бетховен Людвиг Ван – Душа...
Парень непонимающе хлопал усталыми глазами, смотря на то место, где сейчас секунду назад стояла Киояма. Моргнув, что помогло Тао опомниться, он опустил взгляд, пристально смотрев сейчас на остановившуюся картинку планшета, не решаясь нажать на кнопку "Play". В сердце вновь защемило, когда он все-таки коснулся пальцем экрана... - Боже мой, Рен, ты невыносим! Родной и такой любимый голос просто врезался в голову Тао, заставляя сильнее сжать тонкий планшет, но все же продолжить смотреть видео. - Почему это я невыносим? - удивленно спросил парень девушку, которая сейчас лежала у него на животе. - А потому, что ты меня мучаешь. - Обиженно надула губки та. Рен чувствовал, что глаза постепенно начали наполняться влагой. - Я же любя! - оправдался Тао, наиграно вылупляя глаза. Через секунду, рассмеявшись, он опустил руку на голову Микаэлы, спрашивая. - Мик, а можно я кое-что спрошу? - подумав, Гонсалес неуверенно кивнула. - А что если я помру завтра? Глаза бедной девушки надо было видеть. Надувшись, как шарик, испанка начала кричать, акутивно жестикулируя и пытаясь прибить своего мужа. - Ну, блин! Я тебе сейчас дам "помру"! Сама сейчас прибью за такие слова, черт! - А-та-та, - покачал пальчиком Тао, будто бы недовольный поведением женушки. - Нет, правда, ты будешь плакать? - никак не унимался тот. - Я тебя сейчас прибью! Черт! Плакать-то буду! - она со всей дури стукнула смеющегося парня по плечу, обиженно и в то же время опечаленно, от такого разговора, отвернулась от него. - Правда будешь? - будто бы удивился тот. - Как мило. - На лице шамана расцвела умилительная улыбка. - И чтоб в последний раз слышала что-то подобное. - Буркнула Микаэла, чувствствуя, как парень обнимает ее сзади и не противясь этому. Обида обидой, но обниматься хотелось. - Я же все равно умру когда-нибудь. - Кажется, его это забавляло. - Когда-нибудь... - вся сжалась девушка, повторяя эти слова зачарованно. - Не думай об этом, Рен. Знаете, бывают такие моменты, когда тебе кажется, что ты горы свернуть можешь, что все тебе не по чем, моря по колено и небо бьется о макушку, но не тогда, когда мир вокруг тебя начинает медленно разрушаться. Планшет с грохотом упал на пол, а на него маленькими и редкими каплями покапали слезы убитого изнутри человека...***
Дни протекали непривычно медленно, но в то же время ужасающе быстро, прибавляя к числу дней поиска еще сутки, что значительно усложняло дело полиции и ребят. Круг поисков сужался, что делало все еще хуже, чем могло показать на первый взгляд. Как вы уже успели понять, глядя на все эти объявления и оповещения на каждом шагу, не сложно догадаться, что сама семья девушки уже все знала. Михаель уже давно вернулся домой. Так как от сердца он еще отойти не успел, то постонно держал подле себя таблетки, на случай внезапного ЧП, хоть собственно здоровье волновало его меньше всего. Говорить мужчине никто не хотел о том, что случилось с его дочерью, но пришлось, ибо Рен принял серьезные меры по поводу того, чтобы найти жену и надо было рассказать бедному отцу лично, чтобы не случилась еще какая беда. Сначала Михаэль неверящими глазами смотрел на ребят, после чего рассмеялся и сказал, что шутка ребят удалась и что Микаэла может выходить из своего "убежища", ибо он сначала правду чуть не поверил. Но Гонсалес не выходила. Даже когда отец несколько раз обошел квартиру, спросил у мамы Ямато, на что та грустно покачала головой, но бестолку. Руки мужчины уже начинали трястись, а сам резко сел на стул, переводя полные страха глаза на зятя. Но тот ничего сказать ему не смог. Рен вообще весь разговор стоял поодаль всех и лишь равнодушно вглядывался в противоположную стену, ожидая, когда же это все закончится и он сможет возобновить свои поиски. Он искал и днем, и ночью. Это никак не преувеличено, ведь на самом деле все так и являлось. Он лишь изредка заходил домой, чтобы полежать пол часа, чтобы хоть как-то восстановить силы, ведь он в любой момент могут ему понадобиться, а от такой многочасовой ходьбы он очень сильно уставал. Он даже не спал, а просто лежал. Какой там сон? Даже когда он просто сидел, то тут же корил себя за безответственность и сразу же вскакивал, вновь уносясь на улицу, в сотый или уже миллионный раз прочесывая каждый уголок города. Но не один Рен проводил столько времени за поисками любимой, все они. Ребята. Каждый. Никто не собирался оставаться в стороне и ждать, смотря на то, как их друг мучается. Даже Анна, которая была в положении и Тамао, которая всеми силами пытались помочь. - Я прочесал всю указанную мне территорию, - тяжело дыша, опустился на диван Трей, заскрипев зубами от боли в ногах. - Черт, - выругался он на свою слабость. - Сегодня тоже ничего. - У меня тоже, - безцветно отозвался Асакура. Тоже самое повторили и другие. - Как и все эти дни. - Тридцать восемь с половиной. - Тихий голос, почти шепот. - Что? - немного удивленно посмотрел на Рена, который и сказал эти странные цифры, Йо. - С того дня прошло ровно тридцать восемь дней с половиной. - Повторил Тао, стоя в своей обычной позе: скрестив руки и оперевшись о стену. Обычно, говорят, что люди становятся в такую позу, дабы закрыться от внешного мира и раньше бы мы подумали, что это абсурд. Но только не сейчас... В комнате воцарилась тишина. Тиканье часов, тяжелое дыхание ребят и тридцать девятый день, что вскоре занял свое почетное место, когда стрелка перевалила за полночь.***
Музыка:Людвиг ван Бетховен – Мелодия Слёз
Рио сидел в своем номере отеля и тихо раскачивался на кровати, рассматривая царапину на руке и полностью пребывая в своих мыслях. Он слышал, какое число назвал Рен и сколько дней прошло с рокового момента и от этого становилось хуже, чем могло быть на душе раньше. Лицо подруги никак не желало выходить у него из головы, да и он сам того не особо желал. Он тоже ее искал днями напролет, прочесывал каждый уголок этого города, но таки не смог найти свою маленькую испанскую обезьянку. На руках и ногах было множество царапин от того, что он пролезал в самые неизведанные места, одновременно молясь о том, чтобы она там не оказалась и чтобы она там была. Странно, но чувство страха не покидало его. Как и чувство опустошенности. Микаэла всегда поддерживала его, всегда была рядом, а он не смог, не смог быть рядом и помочь, хоть и должен был. И за это он очень сильно себя корил. Одновременно с портретом девушки, в голову закрались недавние, но такие теплые воспоминая, которые заставили одинокой слезе скатиться с щеки шамана и упасть на расцарапанную руку... - Чего грустный такой? - Тебе кажется. - Серьезно? Тогда ты, наверное, в отличном настроении для куриного бульона? - Зачем? Ты же его не любишь. - Да, но этот зверский кашель уже порядком надоел, хоть и насморк прошел. - Да неужели? Попроси Фауста, у него найдется таблетка быстрого действия. - Но я хочу бульон. Бульон! Бульон! Хочу бульона! - Ладно-ладно, перестань! Я сделаю тебе бульон прямо сейчас, хорошо? - Конечно. Я даже могу помочь. Всегда веселая, полная жизни, Микаэла буквально вдыхала жизнь в каждого, в ком она нуждалась на данный момент жизни. Никогда ничего не жалела и была икренна со всеми, кто ее окружал, а они этого сделать не смогли. Солгали, и вот их расплата. Парень сильнее сжал тряпку, которую держал в руке и тихо заплакал, не смущаясь того, в каком он состоянии, ведь ему было действительно плохо. Положив ноги на кровать, Умемия положил голову на подушку, всхлипнув. Постоянно пытался вправить ей мозги, когда они были с Реном в ссоре, а она противилась, кричала, что не хочет, но он-то прекрасно знал, как она этого желала. Но не смотря ни на что, Рио всегда был на стороне девушки, чтобы она не сделала. А что она могла? Могла лишь дуться, закрывшись от всех и заниматься самобичеванием. - От тебя как раз таки зависит многое. Ты бы видела состояние Тао, после твоего поцелуя на кухне. Он чуть в штаны не наложил от счастья. - Ну, да, я так и подумала, особенно после того, как он вообще на меня внимания не обращает. - С чего ты взяла? Когда ты под машину попала, он чуть с ума не сошел, чуть с тобой на дороге там не помер! - Это было лишь дружеское беспокойство! И хватит уже, мне надоела эта тема! - А что на счет тебя? Ты его любишь? - Нет. И закончим на этом. - Если бы не любила - не устраивала бы истерик на пустом месте. И не била бы шкаф в комнате втихаря. Не кричала бы, не злилась на него по пустякам. - Это все чушь! - Влюблённая девушка - мозгам не хозяйка! А ты уж тем более. Он уже не сдерживал эмоций. Просто лежал и вспоминал все это, позволяя слезам скатиться с его щек прямо на подушку. Рио не считал, что плакать - это что-то из рода вон выходящее, наоборот. Для него это было нечто такое, что могло его хотя бы на секунду спасит ото всех этих душевных терзаний и внутренних самоубийств. Только вот сейчас, почему-то, с каждой новой слезой и с каждым новым воспоминанием, Умемия чувствовал себя еще опустошеннее. - Иди сюда. Спасибо, Мик. Я тебя люблю. - И я тебя, дружище. - Найдись, Микаэла, - сжав подушку, прошептал Рио в темную пустоту. - Я скучаю, найдись, пожалуйста...