You in me.

А мне и сказать то нечего. Лишь в мыслях все время крутится: Из нас не получилось вечного, Из нас ничего не получилось.

Хену мутит от абсурдности происходящего. Все это время они состояли в одном агентстве, но они ни разу не разговаривали с самого последнего их выступления в роли дуэта Trouble Maker. Раньше она как-то об этом не задумывалась, но сейчас ей начинает казаться подозрительным тот факт, что они не виделись так долго. Словно не только она одна пыталась избегать этих случайных встреч любыми возможными способами, даже если очень хотелось посмотреть на него. Потому что Хена понимала, что ничего не изменится, что они переступили черту, что с этим надо было что-то делать. Они оба слишком сильно ценили свою карьеру, ради которой прошли через многое, чтобы по глупости потерять все. По крайней мере, Хене хочется думать именно так, забыв о том, что она решила все за них обоих. Впрочем, Хенсын не сказал ей ни слова после ее длительного монолога, продолжая стоять к ней спиной в тот злополучный вечер, даже когда она уходила, громко стуча каблуками. Она точно не признается себе в том, что втайне надеялась, что он остановит ее. Но этого не произошло, а их дороги, волею случая соединенные во времена дуэта Trouble Maker, разошлись насовсем. Все это Хена вспоминает за долю каких-то секунд, пока Хенсын невыносимо медленно поворачивается к ней лицом. Ей хочется истерично смеяться, вопрошая, как подобное могло произойти. Она ожидала их встречи где угодно в агентстве или даже в кабинете директора, ну а вдруг ему вновь пришла в голову идея о возрождении их дуэта. Но вот только не при помощи подстроенной встречи их общими друзьями из некогда группы BEAST. В какой-то миг Хене хочется взять и убежать, сослаться на какую-либо причину и сбежать подальше от него. Но она видит в движениях Хенсына тоже самое желание и остается чисто из вредности. Когда он поворачивается, ее дыхание почти не прерывается, внутри ничего не замирает свой ход, вот только ладони предательски потеют, да взглядом с его встретиться не представляется возможным. Он чертовски красив со своими темными волосами, а заостренные скулы все также привлекают ее внимание, как и несколько лет назад. Хена не хочет, но замечает следы усталости на его лице и эту фальшивую улыбку, словно он реально рад ее видеть. Она знает, что Хенсын ни капли не рад ее видеть, что он с удовольствием нашел бы причину уйти, но он налаживает отношения с бывшими мемберами, он ведь изменился. И от этого осознания что-то внутри с громким хлопком рушится, ведь она пытается отыскать в этом Чан Хенсыне черты прежнего, знакомого ей вдоль и поперек, некогда родного. Хена натыкается все же на его взгляд, но не может ничего в нем разглядеть, кроме пугающей пустоты и темноты. А еще ей становится зябко, несмотря на теплую толстовку на ней, потому что во взгляде Хенсына на салфетку теплоты больше, чем когда он смотрел на нее. И Хена не хочет, но вспоминает, как согревалась раньше от одних его взглядов, как тонула в этих глазах и не могла/не хотела (нужное подчеркнуть) вынырнуть. Как водил своими тонкими и длинными пальцами по ее телу и с какой заботой убирал выпавшие из прически волосы, а сейчас прикасается ими к чашке с остывшим кофе. Хена ненавидит себя за то, что оказывается помнит все то, что пыталась забыть, вычеркнуть из своей памяти с привычной ей целеустремленностью. Но, глядя сейчас на застывшее в маске дружелюбности лицо Хенсына, Хене хочется закричать на него, вывести хоть как-то на его настоящие эмоции. Потому что это незнакомый ей Хенсын, потому что тот Хенсын был всегда честен с самим собой и с другими, он не играл ради удовольствия других людей. Ей хочется встать посередине разговора, наплевав на некогда близких друзей, и покинуть их общество. Но это будет значить, что ей не все равно, что она все еще помнит то, что так старательно советовала ему позабыть. Когда Кикван и Донун под каким-то нелепым предлогом их покидают, то Хена ни капли не удивляется и терпеливо ожидает того же самого от Хенсына. Но тот продолжает пить свой кофе, разглядывая салфетки перед собой, из-за чего у девушки мелькают мысли о том, что тот даже не заметил ухода бывших одногруппников. Она продолжает смотреть на него из-под опущенных ресниц, накручивая кончики своих светлых волос и ожидая чего-то, что сама не может до конца сформулировать. -Почему ты нервничаешь? – разрушает Хенсын повисшую между ними тишину, но совсем не тем способом, который представляла себе Хена. Блондинка хлопает глазами, глядя на него, и только после до нее доходит об ее привычке накручивать локоны на пальцы, когда она нервничает. Ей приятно от осознания, что Хенсын помнит ее привычки, но в тоже время горько от знания этого факта. Этого чертовски мало, но в тоже время слишком много для них. Хена пытается расслабиться, откидываясь на спинку кресла, но в ее позе чувствуется некоторое напряжение. И она ненавидит Хенсына в данный момент за то, что тот тоже это видит. Он всегда хорошо понимал ее и старался подстроиться под нее. -Не ожидала увидеть тебя здесь, - говорит Хена уверенно, складывая свои губы в намеке на улыбку. – Ты, я так понимаю, тоже. Хенсын позволяет себе смешок перед ответом, заставляя девушку нахмуриться и сбросить с себя маску вежливой учтивости. -Ты совсем не изменилась, Хена, - от звучания ее собственного имени из его уст она все также покрывается мурашками, а в груди появляется давно забытое тепло. – Ты все также любишь говорить и решать за других, не давая им право выбора. Намек слишком толст и прям, чтобы не понять его двойное значение. Но Хена не была сама собой, если бы начала играть по правилам Хенсына. Она не сделала это несколько лет назад, когда зарождался их дуэт, не сделает и сейчас, когда их дороги окончательно разошлись. Хена всегда устанавливает свои правила игры, даже не понимая, что не все рядом с ней готовы играть в ее игры. Хена интересуется его делами, спрашивая о камбэке, дата которого все еще не назначена. Но Хенсын отмалчивается, позволяя той говорить и подтверждать его сказанные ранее слова. Она понимает это в тот момент, когда замечает на его губах остатки прежней ухмылки, от которой когда-то сходила с ума и пыталась зацеловать ее. -А у нас ведь могло бы быть будущее, - прерывает ее Хенсын одной лишь фразой, из-за чего внутри что-то падает от сослагательного наклонения в его словах. – Но ничего не получилось. Она пытается подобрать слова, но не получается, как в тот раз, когда он поцеловал ее впервые, прижимая к стене репетиционного зала. Да и Хенсыну явно не нужен ее ответ, он даже глаз не поднимает от чертовых салфеток, и ее это бесит. За все время он посмотрел на нее лишь дважды, и оба взгляда были нечитаемы и холодны, словно они чужие и незнакомые друг другу, словно между ними никогда и ничего не было. -Хена, а ты никогда не задумывалась, почему ничего не вышло? – Хенсын поднимает свой взгляд на нее неожиданно, а на дне его коньячных глаз такая тоска и грусть, что хочется спрятаться от этих чувств. -Потому что наша карьера могла оказаться под угрозой, - отвечает Хена, вновь проговаривая повторяемые самой себе не раз слова, надеясь, что однажды сможет их принять. Хенсын кивает головой, словно соглашается с ней, и Хена на миг возвращается в тот же вечер, когда она говорила и говорила, а он лишь молчал. Когда она уходила, хлопнув дверью, и отчаянно ждала, что он пойдет за ней. Но Хена знала, что тот всегда уважал ее мнение, что он не пойдет за ней, потому и решилась уйти первой. Потому что ей было страшно, во что это может превратиться, потому что ее чувства к нему было слишком сложно скрывать от посторонних, пока они находились рядом. Она возвращается из своих мыслей, когда Хенсын поднимается со своего места и оставляет в покое недопитый стаканчик с кофе. -Ничего не получилось, потому что ты решила за нас обоих, как будет лучше, не спросив моего мнения по этому поводу, - произносит Хенсын, поворачиваясь к ней спиной, показывая своим видом, что разговор окончен. Хена смотрит на его крепкую спину и не может поверить в то, что он пытался до нее донести только сейчас. Она сжимает своими пальцами коленки, провожая взглядом его силуэт и пытаясь сдержать слезы. Ей казалось, что она давно выплакала все слезы по несбывшимся мечтам, но оказывается нет. Хене сказать то ему нечего было в ответ, разве только глупое «останься». Но она ведь тоже его научилась понимать за столько лет. Потому что ее «останься» будет слишком недостаточно для них спустя столько времени молчания. Потому что у них ничего не получилось в прошлом, потому что нет шансов в их настоящем, потому что теперь его очередь уходить. Хена сильнее сжимает свои коленки до побелевших пальцев, когда до нее наконец-то доходит очевидная вещь. Хенсын всегда оставлял за ней право выбора. Закрадывается слабая надежда, что и в этот раз тоже. Она поднимается со своего места и практически бегом выбегает из этого кафе, останавливаясь, как вкопанная, посередине улицы, наполненной людьми. Ее охватывает злость на саму себя и дикое разочарование, а желание разреветься слишком сильно. И Хена готова осуществить его, когда ее пальцы переплетают с чужими, а виска касаются до одури любимые губы. -Ты всегда долго соображаешь, - смеется Хенсын, прижимая ее к себе среди людского потока. Хена не против от слова совсем, наоборот сильнее ластится к нему и чувствует себя полной дурой, что бежала от этого чувства так долго. У них ничего не получилось в прошлом, но кто сказал, что не получится и в будущем?