H.J.P & H.J.P

Альбус Дамблдор раздражённо вышел от дома Дурслей. Рядом с ним ходил Снейп, человек ещё более раздражённый. Альбус расследовал пропажу мальчика. – Мы сможем его отследить, – уверенно сказал Снейп, – должны же быть какие-нибудь чары… – Они не работают, – буркнул седой старец, – это первое, что я использовал. После проверки заклинаний слежения. Гарри, его вещи и слежение исчезли, словно в воздухе. – Аппарировали? – Возможно. Всё возможно. Пошли отсюда, – Дамблдор направился в сторону и аппарировал прямо в Хогвартс, оставив зельевара чертыхаться – меньше всего ему хотелось переться пешком из Хогсмита. Но пришлось. Пропажу Гарри Поттера почти никто не заметил – родственники так хорошо забыли племянника, что даже Дамблдор не смог найти ни одного воспоминания о Гарри, словно бы его и не существовало. Кто-то обладающий невероятным талантом в магии разума прочистил им мозги – а вот это уже было плохо. Кто знает, как это повлияет на Гарри? Впрочем, всё было намного хуже для старого волшебника – Гарри в этот момент сидел в гостиной, напротив него – Гермиона Грейнджер, дети пытались выполнить задание Харрисона. Задание было простое – Гарри нужно было телекинезом собрать машинку из лего, а Гермиона ему помогала. И пока что получалось у детей не очень. Харрисон споил обоим своё фирменное зелье повышения магической силы и теперь магия стремительно росла, Гарри и Гермиона должны были освоить первый шаг в действительно тонкой магии – использование без всяких палочек и формул телекинеза. Да и не существовало формул. В качестве послабления режима им было разрешено помогать себе руками, не касаясь конструктора, поэтому дети очень напряжённо смотрели на подрагивающие и летающие в воздухе детали конструктора. Но соединить две детали вместе было сложнее, чем алкоголику с трясущимися руками попасть ниткой в маленькое игольное ушко. Гарри в очередной раз потерпел фиаско и стиснул зубы – ему было стыдно перед девочкой показывать себя неумехой, поэтому он старался изо всех своих сил и способностей. Гермиона была милой, на его взгляд, девочкой. Тем временем их старшие – Харрисон и Джинерва сидели на кухне и болтали о своём, изредка заглядывая к детям и Харри корректировал их попытки, делая наставления и подбадривая. Это у него удавалось и дети всегда с новыми силами бросались выполнять задание. Джинерва в очередной раз посмотрела на успехи дочери и Гарри, почти не заметила, как к ней сзади подошёл Гарри и положил руки на талию… Она смутилась – вдруг дочь заметит? Харри притянул её к сбе и шепнул на ушко: – У тебя милая девочка. Как и Гарри. – Правда? Ты любишь детей? – Не то чтобы люблю… до недавнего времени вообще не думал о детях. А потом встретил Гарри и как-то пробило на отцовские чувства. Мы же родственники, а он сирота… – Понятно… – Джин улыбнулась, – в этом вся прелесть бытия родителем. А со мной зачем познакомился? Только из-за Герми? – Я почувствовал её магию издалека и решил посмотреть. А там… мы познакомились. Харри был вполне доволен жизнью. Роман с замужней женщиной его не отягощал. Напротив, Джин была необычно милой и её характер был хорошо ему известен, она была как и Гермиона, его гермиона, бунтаркой в душе. А ещё очень доброй, но не слишком слащаво-доброй. Магический мир многое потерял, когда она родилась без магии – но зато Гермиона восполнит этот пробел. Гарри подумал, что мог бы завести роман с любой другой женщиной. Та же Нимфадора Тонкс – вполне ему по возрасту, да и чего греха таить, ещё со своего родного мира он имел к ней определённое влечение, дальше влечения не зашедшего. Нарцисса Малфой – этот вариант в пролёте. Даже если она такая же шибанутая сётаконщица, как в его родном мире – то тут это не вариант. Лили Поттер? Этот вариант был бы лучшим для Гарри, но Харри решил, что не стоит ломать историю этого мира без нужды. Остальные женщины магического мира были ему просто незнакомы, его как-то больше интересовало более молодое поколение. Впрочем, Харри не чувствовал себя старым – он чувствовал себя вообще не имеющим возраста. Так что теоретически мог приглядывать себе невесту даже из нынешних младшекурсниц, вроде Гермионы. Дети быстро взрослеют, а он стареть не собирается, через десять лет нынешние сопливые девочки распустятся прекрасными цветками и будут вполне соответствовать его предпочтениям. Поэтому Харри думал, в том числе и рассматривая кандидатуру на роль своей будущей жены, среди всех, кого знал, включая пока ещё юную Луну Лавгуд и Нимфадору Тонкс. К величайшему сожалению, он уже привык к большой семье, в которой больше двух девушек, поэтому не мог сделать выбор. Не хотел, хотя его привлекала и Джин, и Тонкс, и многие другие варианты. Харри себя знал. Ему хотелось семейного тепла и уюта. Но он был не тем человеком, который будет наслаждаться домашним очагом и взаимопониманием в семье. Выход из этого тупика не был виден, но парень решил просто не заморачиваться, вместо этого пойти на поводу у эмоций. Пока роман только начинался – он был очень бурным, вплоть до жаркого секса на кухонном столе, с разорванной одеждой и царапинами на спине. Во что это выльется? Сможет ли нормально жить вместе семья из маглы и мага? * * * У Гарри начало получаться намного лучше. Его новая подруга, Гермиона, прекрасно сумела соединить детали, но вот чем их больше, тем больше шанс раздавить свою работу телекинезом. Телекинез хорошо работал на монолитный объект, а поднимать всю конструкцию из лего – сложно, она разъезжается по швам, словно неудобной грубой механической лапой стиснули. Гарри старался, но чем больше была конструкция, тем она сложнее, старания его и гермионы были вознаграждены успехом. К тому же они удивительно легко сдружились на почве общего и очень интересного дела, которое обоих увлекло. Гарри спросил у Гермионы: – А ты не знаешь, чем там Харри и твоя мама занимаются? – Неа, – Гермиона потеряла концентрацию и её конструктор упал, что вызвало шок у девочки. Через пять минут прибежавшие родители застали комнату, в которой Гарри и Гермиона прятались за диванами и обстреливали друг друга метаемым с помощью телекинеза конструктором. Джинерва была смущена и уже было хотела начать отчитывать дочь, как Харри прервал её мысль: – Война Лего! – взмахнул рукой и валяющиеся на середине комнаты детали конструктора бросились к детям, стуча в лоб и прочие части тела, заставив тех спрятаться, – идёт тяжёлая артиллерия! Джин, помогай огнём! Джинерва немного подумала и присоединилась, они с Харри спрятались за магический щит. Она кидала лего руками, причём больше всего доставалось Харрисону, а не детишкам, а вот мага валили все, включая Гарри. Харри не стал закрываться магией, вместо этого ловко избегая бросков и метал в ответ кусочки конструктора. Наконец, через десять минут запал у всех пропал, да и устали все неимоверно, бегать, прятаться и бросаться. Парень мановением руки заставил все конструкторы собраться в одну большую кучу, после чего развалился на мягком ковре с высоким ворсом: – Прикольно! Кстати, кто проголодался? Гарри и Гермиона переглянулись. Их ждал совершенно не здоровый на взгляд Джин обед в виде гамбургеров домашнего изготовления, некоторого фастфуда, мороженого и тортика. Детишки тут же набросились на угощение, а Джин села на пол рядом с Харри: – Ну и зачем позволять детям такое? – Почему бы и нет? – Харри улыбнулся, – было весело. Твоя какая-то сухая вся, всё о правилах да в книгах. Зажала ты её и загоняла. – Мда, – издала невнятный звук Джин, – а что ты на полу лежишь? Он же грязный. – Во-первых, этот ковёр всегда самоочищающийся и абсолютно стерилен. Чище чем инструменты у хирургов. Во-вторых – дети не любят, когда взрослые нависают сверху. С кухни послышались звуки битвы. Джин улыбнулась: – Похоже, им было мало. – Да брось, – Харри потянулся рукой и повалил её рядом с собой на коврик, Джин улеглась головой на грудь Гарри. Тем временем на кухне происходила финальная битва с задействованием всех сил. Раздражённая Гермиона и воинственно настроенный Гарри никогда бы не начали бросаться едой, но Гермиона первой начала, а дальше пошло-поехало. В общем, лицо Гарри познакомилось с тортом, Гермиона была забросана из ложки соусом «барбекю», после чего дети так разошлись, что закончилось всё это только когда Гарри и Гермиона влепили друг другу тортом по лицу. И рассмеялись так, что даже в гостиной Харри и Джин заинтересовались. Смех был гомерический, обоим детишкам давно хотелось иметь друга, с которым можно творить всякие безумства. А уж тем более – влепить торт по лицу. Гарри не беспокоился, поскольку Харри разрешил ему творить абсолютно любую фигню – магией можно убрать, починить и залечить что угодно в мгновение ока. Когда Харри с Джин заглянули, застали милейшую картину того, как Гарри по дружески приобняв Гермиону, стирает с её лица торт, попутно пробуя его на вкус. Джин даже смутилась, обозрев хаос, в который была превращена кухня. Заметившие взрослых дети тут же испуганно понурили взор. Но Харри был в хорошем настроении благодаря их успехам в магии, поэтому даже был рад происходящему. Он применил серию мощных заклинаний – и через мгновение кухня блестела от чистоты, вся кухонная утварь заняла свои места, да и детишки тоже были чистые и ухоженные. Даже фиксированная тортом причёска Гермионы снова растрепалась, превратившись к каштановый хаос на голове. Джин, мягко говоря, понимала, что дети должны так отдыхать и выпускать пар, но строгое воспитание не позволяло одобрять подобного. – Вы хорошо постарались сегодня, – Харри подошёл к детишкам и обнял обоих, – не думал, что у вас получится в первый день. Мне пришлось почти неделю трудиться, прежде чем что-то удалось. Завтра будем осваивать телекинетические приёмы толчок и рывок, после чего перейдём к более опасному пирокинезу. И самому полезному – телепатии. Гарри просиял и посмотрел на Гермиону: – А Гермиона завтра придёт? – Конечно. Джин? – У меня вообще-то сегодня выходной заканчивается. Но ладно, я отвезу Герми. – Мам! – возмутилась Гермиона, – ты не против? – Конечно же нет, – улыбнулась Джин, – тебе ведь понравилось? Впрочем, долго думать не пришлось. Младшая Грейнджер давно не выглядела такой живой, эмоциональной и разговорчивой, накрытые эмоции сопровождали её ещё долго, так что пока Джин везла Гермиону до дома, выслушивала столько трескотни от дочери, сколько она за месяц обычно не произносила. Поттеры же, проводив Грейнджеров, остались вдвоём. Харри посмотрел на Гарри с одобрением: – Ты хорошо повеселился. Я тоже рад, что у тебя появились друзья. А теперь – пора спать. Время уже десять. Отбой! Завтра будет тяжёлый день! **** Как и обещал Харрисон, день был тяжёлым и наполненным самыми разными делами и занятиями. С утра приехала Грейнджер, привезла Грейнджер. Старшая удостоилась крепкого поцелуя, пока дети не видели, младшая – отправилась вместе с Харри в комнату. Харрисон вышел к детям уже подготовленный. Гарри не тратил время попусту и уже разговорился со своей новой подругой. Гермиона оказалась девочкой начитанной, но не без тараканов в голове, которых ещё предстояло выгнать. Поэтому она изволила прочитать Гарри лекцию о вреде сладкого. Зашедший в этот момент в комнату Харри спросил её: – И почему это сладкое вредно? Особенно маленьким магам? – От сладкого портятся зубы, оно вредно для фигуры, – уверенно сказала девочка, посмотрев на Харри своим взглядом читающей нотации девочки. Гарри перевёл взгляд на родственника. Харрисон улыбнулся: – Да ну? Гермиона, вот что тебе следует усвоить в первую очередь – оставь всё, чему ты научилась и к чему привыкла в прошлой жизни. Так тебе будет легче привыкнуть и легче воспринять всё. Нормальные волшебники могут не то что новые зубы, новые конечности отращивать. Хотя в большинстве случаев с зубами такие крайние меры не нужны, достаточно простого зелья для их укрепления и можно грызть хоть грецкие орехи, ни следа не останется. Не говорю уж про такую мелочь, как кариес. Обмен веществ магов намного более интенсивный, поэтому им требуется много и хорошо кушать, особенно сладкого – магическое истощение отражается на организме и лучше всего компенсируется сладким. Диабет у магов не страшнее простуды, лечится парой зелий, как и большинство других болезней, которые у маглов представляют очень серьёзную проблему. Так что забей на все эти ограничения – можешь есть сколько хочешь и чего хочешь. А фигуру, кстати, опытные колдомедики с умением пластической магической хирургии могут сделать абсолютно любую. И не только фигуру, – Харри улыбнулся, – так что любое чудовище я могу превратить в красавицу, в прямом смысле слова, за десять минут работы. – Правда? – Гермиона сбилась с мысли. – Именно. Там, откуда я родом, была поговорка, что некрасивых магов не бывает. К нынешней Англии это вряд ли относится – всё-таки профессионалов моего уровня очень мало. Здесь. Но всё же, всё же… – Харри улыбнулся девочке шире, – поэтому просто забудь всё, чему тебя учили. Ровно как и прочие вещи из немагического мира. – Это довольно трудно сделать, – заметила Гермиона. – Знаю. Вот тебе пища для размышлений – волшебники активно эксплуатируют почти рабский труд эльфов-домовиков. У волшебников разрешено многожёнство. У волшебников положен срок за гомосексуализм для мужчин и у них практически спокойное отношение к лесбиянкам. И много чего ещё, что может тебе показаться диким… Иногда оно такое и есть, но вышеописанные случаи вполне обоснованы. – И как это можно обосновать? – Гермиона пылала праведным гневом. – По порядку… – Харри кивнул Гарри, – домовики – искусственно выведенные химеры, которые паразитируют на магии своего владельца и видят в труде смысл жизни, так что отсутствие работы для них – пытка, а свобода – смертный приговор. Многожёнство разрешено, потому что редко в семье волшебников рождается больше одного ребёнка, да и родившийся ребёнок может оказаться сквибом. А так же по культурным причинам мужчина может иметь до трёх жён, что в общем-то не возбраняется. По той же причине, по которой все закрывают глаза на лесбийские связи волшебниц – в среднем в магическом мире девушек больше, чем парней. Ситуацию усугубляет то, что практически все чистокровные помолвлены почти с детского возраста и множество девушек остаётся «за бортом», так как всех хороших женихов разбирают тогда, когда они ещё в куклы играли. – Это же ужасно, – ужаснулась Гермиона. – Нет, это логично. Не последнюю роль тут играет банальная евгеника и магическая селекция – если выдать тебя замуж за какого-нибудь из Уизли, то сильного потомка можно не ждать. А в магическом мире это – главное. Чем больше твоя магическая сила, тем больше ты можешь себе позволить, тем выше твой статус. Самые слабые маги могут работать крючкотворами, сидеть в пыльных библиотеках или патрулировать улицы, на которых никогда ничего не совершалось. Самые сильные – занимать ключевые посты, иметь обширный список заказов, перед ними открыты все дороги. Поэтому тут клановая система более чем естественна, у неё есть то, чего не оказалось у магловской аристократическо-клановой системы – реального преимущества отборного материала над ширпотребом. Гермиона надулась: – Значит, по-вашему, это правильно? – Ага. И с этим ничего не поделаешь. Такова магия – более сильный всегда доминирует. Он может прочесть память более слабого, внушить ему мысли, скрыться от него или обнаружить его против его воли. Увы и ах. Это немного сглаживает то, что магия зависит ещё и от силы воли, а не только от врождённых способностей. – Мило, – Гермиона была мрачнее тучи. – Можешь не беспокоиться. Нужно просто регулярно заниматься, чтобы стать сильнее магически. Гарри? – Харри посмотрел на Гарри, – а ты что скажешь? – Ну… Это интересно. – Именно. Боюсь, я ещё сам только вникаю во все тонкости магического мира Англии. Он удивителен, должен признать. К слову, Гермиона, можешь считать это смущающим, но тебе и вправду лучше призадуматься о будущей личной жизни – когда ты об этом задумаешься, всех хороших женихов уже разберут, останутся только такие, которые и даром не нужны, вроде Уизли. Обычно девочки начинают большую шумиху к четвёртому курсу – четырнадцать лет – возраст, когда принято заключать помолвки. Но сделать подобное – не сигарету стрельнуть. Нельзя просто подойти к понравившемуся мальчику и спросить, не хочет ли он на тебе жениться. – Харри, может сменим тему? – попросил почему-то смутившийся Гарри. – Хорошо, – Харри улыбнулся, – в магическом мире вместе с логичными странностями есть странности нелогичные. Вообще, магия это больше из сферы личных убеждений, настроя, веры и желания, а не только из области разума и логики. Это одновременно и точная, и гуманитарная наука. Поэтому есть множество вещей, весьма странных на мой взгляд. Ультраконсерватизм, например. Мантии – сомнительная одежда для современного человека. Или например цензура – в магическом мире царит дикое средневековье во всех его проявлениях, и первое – цензура. – Цензура чего? – не поняла Гермиона, – художественной литературы или СМИ? – Ни то ни другое, Гермиона. Цензура, весьма дикая, в первую очередь магических знаний. Зачастую она основывается на субъективных мнениях и суждениях, а не на логике и здравом смысле. Вот к примеру – есть три очень-очень-ужасных непростительных заклинания – авада кедавра – убивалка, империо – подчинялка, и круциатус – пыталка. Первое убивает, второе подчиняет, третье – причиняет боль. – И что же в этом нелогичного? – удивилась Гермиона. – Ну, в первую очередь в том, что я могу кого-нибудь тупо застрелить из пистолета. И за это будет куда меньшее наказание, чем за применение более гуманного заклинания авады. Во-вторых – империо во многих случаях помогает избежать кровопролития. Но из-за того, что оно позволяет подчинить разумного и из страха перед этим оно запрещено. Даже если используется, чтобы вместо убийства врага подчинить их и заставить идти в тюрьму. Круцио…. – Харри улыбнулся, – есть такое замечательное бытовое заклинание чтобы сдирать шкуру с тушки животного – куда опаснее и страшнее круциатуса. Вот только им в бою пользуются редко, оно есть во всех книгах по домоводству. А боятся всё равно круциатуса. За его применение – тюрьма. Как вы видите, дорогие мои, законы магического мира абсолютно субъективны и зачастую даже противоречат сами себе, поэтому в магическом мире суды – переполнены субъективизмом. За одинаковое преступление могут как казнить, так и отпустить, всё зависит только от отношения судей, общества и значимости подсудимого. – Кошмар, – содрогнулась Гермиона. – Согласен. Впрочем, судебная система работает плоховато и поэтому если вы не совершаете уж очень явных преступлений, или у кого-то на вас не будет зуба, то на вас не обратят внимание. У аристократов подавать в суд в большинстве случаев считается дурным тоном, очень дурным, поэтому тут скорее вызовут на дуэль. Гарри кивнул и спросил: – А ты чистокровный? – Ну, да. Как и ты, впрочем. Гермиона сидела очень хмурая. Ей не нравилось то, что к ней могут отнестись как к человеку второго сорта. Очень не нравилось, но делать было нечего. Харрисон приободрил её: – Эй, Гермиона, чего скисла? У тебя неплохие перспективы, между прочим, как и у Гарри. А теперь – прекращаем заниматься образованием и начинаем тренировки! Ваша задача на сегодня – исполнить телекинетический толчок!