Песня сирены

От лица Даши Сказать, что я разозлилась — ничего не сказать. Сначала эмоции буквально душили и не давали сделать полноценный вздох. Только притихшая дочка, чувствующая мое беспокойство, и от этого обнимающая меня еще сильней, заставила взять себя в руки. — Алиса! — завопил довольный Ян, как только мы переступили порог Мишиной и Сониной квартиры. — Сонь, я оставлю Алису у вас до вечера? — устало спросила я подругу. — Только сначала выдохни, — проницательно заметила мое состояние София. — У тебя сейчас дым из ушей повалит. Что случилось? Я не моргая смотрела на галдящих и носящихся по гостиной детей. Все равно придется рассказать, так лучше я, чем персонал Элеона. — Сонь, это конец. Я просто не знаю, что делать. После двадцати минут сбивчивого рассказа и около полусотни отклоненных вызовов от утренней троицы, я наконец-то подняла на Софию свой взгляд. Было страшно увидеть в ее глазах упрек или осуждение, но, к моему облегчению, она смотрела серьезно и очень участливо. — Моя хорошая, — приобняла она меня за плечи, — ты ни в чем не виновата. — Спасибо, Сонь, но я действительно виновата во всей этой ситуации. Я боялась сделать больно Пете, а в результате сделала больно и ему, и Паше, и себе. — Никита не в счет? — улыбнулась Соня. Я хмуро зыркнула на бывшую управляющую. — Не говори ерунды. Никита просто невовремя попался под горячую руку. Мне от него ни холодно, ни жарко. — Ну это хорошая новость. Превращать треугольник в квадрат — не лучший вариант. Что будешь делать? — Остыну, — выдохнула я. — Поеду проверю дом. В отель я уже не вернусь. — Оставайтесь у нас на ночь, — предложила Соня. — Спасибо. Я, правда, ценю вашу с Мишей постоянную поддержку и помощь, но я хочу разобраться во всем сама. Хватит бегать от себя самой. — Как знаешь, но все же я бы на твоем месте немного пришла в себя. Оставляй у нас Алису на ночь, а сама едь в другой отель и отдохни. — Петя легко отследит движения по моей кредитке и через пять минут уже примчится. — Тогда ехать в ваш дом тоже не вариант. Туда бы я вообще на его месте в первую очередь поехала тебя искать. Я задумалась над ее словами. А ведь и правда — идти мне некуда. К Юле явится Паша. С другими коллегами дружеских отношений у меня особо не наблюдалось, а других знакомых в Москве я так и не завела. — Слушай, — озарило Соню, — у меня же отец купил дачу в Подмосковье, чтобы быть ближе к внуку и на лето его к себе на природу забирать. Сейчас его там нет, ехать недалеко, природа вокруг и соседи хорошие, к тебе лезть не будут. А не понравится — сразу вернешься к нам. Вариантов у меня не было. *** От автора — Миш, ну повлияй ты на свою жену! — сердился Петр. — Как Даша могла оставить нашу дочку и не сказать, куда она едет? — А вот ты ей сам позвони и спроси, — начал уже раздражаться навязчивости мужчины Михаил. София громко прыснула, сдерживая смех. Петр недовольно зыркнул на нее и молча вышел прочь. — Я сказал что-то смешное? — удивился управляющий. — Ты даже не представляешь насколько! — уже вслух рассмеялась Соня. — Даша очень хорошо знает своего мужа и понимает, что первое, что он может сделать — выследить ее телефон, чтобы определить ее местонахождение. Именно поэтому… — Она оставила телефон у нас, — закончил за нее Миша и тоже рассмеялся. — Но все же где она? — Прости, Миш, но я была вполне серьёзна, когда сказала, что никому не скажу. Кушать будешь? — спросила девушка и, не дожидаясь ответа, направилась на кухню. Никита пытался сосредоточится на бумагах, но цифры упорно не лезли в голову, а мысли все равно возвращались к событиям утра. Конечно, Дягилев не был дураком и отлично понимал, что реакция Даши на происходящее — не происки Паши и уж никак не импульс девушки. Ее семья трещит по швам, а он точно знает, что это значит. Света… Зачем он женился? Нет, не так. Зачем он женился! Такая любящая и, как казалось, ничего не требующая взамен, девушка могла стать его семьей. Ведь у них родился Ярик и они даже вполне себе неплохо жили. Но ее вечная зависть, ревность и склоки отравляли им жизнь. Она так и не научилась радоваться чужим успехам и жить для себя и семьи, а не ради возможности напакостить. Тогда на приеме, когда они встретили Романовых, Никита не мог оторвать восхищенного взгляда от Даши. Легкая, как касание первых солнечных лучей поутру, заботливая и нежная, настоящая мама, которая была у него в детстве и, конечно, пронзительно красивая. Хотя в зале было много людей и немало прекрасных дам, большинство мужчин смотрели именно в ее сторону и прислушивались именно к ее звонкому смеху, адресованному только одному мужчине — ее мужу. Рядом с ней такая расфуфыренная Света с пластмассовой улыбкой всем сразу и никому конкретному смотрелась искусственно и жалко. Хотя проблемы с женой начались много раньше, именно в тот вечер Никита понял, что не сможет и не хочет растить сына с осознанием того, что семья — бремя и нужно его нести. Он хочет, чтобы сын был счастлив и он уверен, что тот обязательно его поймет, когда вырастет. Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что Света никогда особо и не занималась их сыном. Периодически она орала на него не своим голосом, от чего малыш сжимался в комочек, пытаясь исчезнуть. Поэтому Никите порой казалось, что сын счастлив, что теперь живет только с отцом. — Только тебя ей сейчас не хватало! — недовольно проворчал Дягилев, косясь на телефон и мысленно прокручивая возможный вариант разговора с Дашей. Поборовшись с собой еще несколько минут, он набрал сообщение и удалил его, затем снова набрал, и снова удалил. После пяти попыток он ругая себя последними словами за нерешительность, набрал номер девушки и замер в ожидании ответа. Гудки лениво отсчитывали его сердцебиение, но трубку так никто и не взял. Прикинув возможные варианты местонахождения Даши, он набрал Юлю. — Добрый вечер, Никита Андреевич! — бодро ответила девушка. — Хотите угадаю, зачем звоните? У меня сегодня дар ясновидения открылся. Даша не со мной. Нет, она мне не звонила. Нет, я не знаю, где она может быть. И нет, я не собираюсь Вам звонить, когда она выйдет на связь! И еще бесплатный совет, который я Вам дала много лет назад, — насильно мил не будешь. Приятного Вам вечера! — отчеканила она и сбросила вызов. Да уж… Никита мог быть хоть сто раз успешным и преуспевающим отельером, хорошим отцом и красивым мужчиной, но принимать критику в резкой форме от Юли он так и не научился. Вот и сейчас, получив порцию сарказма от бывшей подчиненной, он упрямо набирал все номера знакомых, кто был знаком с Романовыми в Москве. «Я просто обещал помочь, » — сам себя пытался убедить он в мотиве своих действий. — Соня, я никуда не уйду! — упрямо не убирал ногу из дверного проема Паша. — Павел Акрадьевич, — заступился за жену Миша, — имейте совесть. Пол одинадцатого вечера. У нас вообще-то дети спят, а тут Вы со своими поисками Немо. — Паш, иди домой. Я все равно ничего не скажу, — устало вздохнула София. — Будь хоть немного рассудительным. Думаешь, Даша не оставила бы тебе адрес, если бы хотела, чтобы ты ее нашел? — спросила она уже открывая дверь настежь, заглядывая в его глаза. Она ждала чего угодно. Агрессии, истерики, упреков, угроз, может даже сломанной мебели, но реакция Паши… Парень осел по стене на холодный пол подъезда. — Я просто вздохнул в первый раз за пять лет, — разбито прошептал он, глядя на свои руки. — Если ей сейчас плохо, то представь как мне. Соня вышла на лестничную площадку и неловко села рядом. — Паш… Ты ждал шанс столько лет, а теперь не можешь подождать пару дней? — с улыбкой пожала она его плечо. — Соня, долго еще будет длится этот сеанс групповой терапии? — недовольно выглянул из-за двери Миша. — Там Ян с Алисой собрались в экспедицию на Северный Полюс, а наша плазма из спальни их радар. — Прости, Паш. Едь поспи, утро вечера, как говорится, — быстро поцеловала она парня в щеку и скрылась в недрах квартиры. Михаил хмуро смотрел на Пашу и не спешил закрывать дверь. — Пил? — Что? — не понял Паша, оторвавшись от своих мыслей. — Нет, я же не… — Сиди здесь. — Мишаня, я на тачке, все ок, — заплетающимся языком прощался Паша с управляющим через полчаса. — Какая тачка? — не отставал от него Миша. — Давай, я тебе Семена Даниловича вызвал. Ждет тебя внизу. — Миш, вот ты человек! Мы почему с тобой так мало общаемся? — О! — появилась София. — Ану, по домам! В машине играла тихая музыка, а Паша сквозь наступающий сон пытался вникнуть в слова песни. Мысли о еще быстрой скорости Обгоняют шальные мысли… милая, мы не молоды… Мы в таком возрасте, когда надо чуть-чуть думать о жизни… Вранье рвётся наружу, соплями сочится в платок. Ну что может еще с нами случится?! Вот гвозди, вот молоток. Бери и бей! Забивай глубже, затягивай узел туже… Вот ведь чёрт. Неужели есть в этом мире хоть одна песня, что не напоминает о ней и о том, как же ему плохо от того, что ее нет рядом. Не уходи, Господи! Не дай мне уснуть. Не уходи, Господи! Дышать тяжело… Ляг мне на грудь… — Что-то Вы совсем сегодня тихий, Павел Аркадьевич, — вырвал парня голос водителя из мыслей. — День тяжелый, — вздохнул тот. — Магнитные бури, наверное, — участливо заметил мужчина. — Вот я сегодня нашу постоялицу из Америки сегодня в дом к тестю Михаила Джековича в Подмосковье отвозил, такая красивая приятная девушка, так она за всю дорогу и слова не сказала. Жена говорит, что… — Кого отвозил? — оживился Паша. — Девушку. Дарья, кажется. Так вот жена говорит… — Разворачивай туда же! — Куда? — не понял Семен Данилович. — К тестю, в Подмосковье! Прикинь поворот, — прошептал уже сам себе парень, — правда, Даш?