Песня сирены

Я не помню, когда это случилось. Когда я научилась заново дышать и искренне улыбаться. Я помню, как три года назад впервые пришла к психологу, потому что Он настоял. Милый, самый родной человек. Он так переживал, что я мучаюсь кошмарами каждую ночь. Он терпеливо обнимал меня и прижимал к себе так крепко, что трудно было дышать. Он вытирал мои слезы, и говорил, что это все лишь сон. На сеансах мы долго искали причину моих кошмаров начиная от потери родителей и заканчивая последними годами моей взрослой жизни, наполненной таким количеством стресса, что хоть дипломную по мне пиши. В итоге мне прописали лечение, которое могу пожелать абсолютно каждому. Покой, любовь и смена обстановки. Услышав заключение врача, мы в тот же день собрали вещи и улетели в Марокко. Мы долгими часами бродили по старинным узким улочкам Марракеша, терялись в пестрой толпе вечно молодой Касабланки и чувствовали себя живыми, как никогда в вечном Фесе. Он везде и во всем видел новые идеи для того что-бы сделать этот мир лучше для других и переживал за окружающих, даже малознакомых людей, намного больше, чем за себя. Я боялась поверить, что мне так сильно могло повезти. Мы засыпали в объятьях друг друга и через месяц кошмары отступили. Я поняла, что я свободна, проснувшись рано утром, когда рассветное солнце, неуверенно пробивающееся сквозь легкую, развевающуюся от бриза белоснежную штору, аккуратно коснулось моей щеки. Я сонно потерла глаза и посмотрела на человека, мирно спящего рядом со мной. — Эй, — нежно коснулась я его скулы. Он смешно щурясь открыл один глаз и расплылся в блаженной улыбке. — Доброе утро! — С тобой каждое утро доброе, — довольно произнес он и притянул меня ближе к себе. Я аккуратно поцеловала его ключицу и преместилась на шею. Он замер от неожиданности и казалось даже задержал дыхание. — Даша, — шепнул он, — что… — Тш, — прижала я указательный палец к его губам. — Я правда этого хочу. Так у нас произошла первая близость. Наконец-то мы были счастливы. Мы просто заменили друг другу дом, семью, друзей. Он любил привозить меня в новые города и страны. Ему нравилось наблюдать за моей реакцией на новые места и людей. Мы решили, что нам нужна Испания и улетели в Сан-Себастьян. Он читал мне стихи Антонио Мачадо и наливал полный бокал красного терпкого вина, сидя на причале неподалеку от порта. А я была до неприличия счастлива и все время светилась, как новогодняя ёлка. Я помню дождливую осень, в которую мы ворвались, когда вернулись в Москву спустя три года. Он сжал мою холодную руку с обручальным кольцом и нежно поцеловал в щеку. — Ты уверена, что хочешь жить в отеле? — Я так хочу чтобы наш дом выглядел так, как мы мечтали. Ремонт должен закончиться через неделю. — Гениально, — расплылся Петр в улыбке. — Можем на новоселье объявить о помолвке. Я крепче сжала его руку и уверенной походкой вошла в отель. Казалось, что со времени нашего отъезда ничего не изменилось. Шикарный холл, сияющий безупречной чистотой. Стильный интерьер с обновленной мебелью, выдержанный в безупречном тонком вкусе Элеоноры Андреевны. Нас встречает персонал во главе с Софией Яновной. — Добро пожаловать в Элеон, Петр Алексеевич, Дарья Ивановна! Я искренне улыбаюсь управляющей и получаю ответную улыбку от нее. — Спасибо! Среди персонала я замечаю Юлю и, быстро подбежав к ней, крепко обнимаю подругу. — Дашка! — визжит она. — Наконец-то это ты, а не Скайп! Я извиняюсь перед всеми и мы идем в номер, что-бы хотя бы немножко поболтать. По пути к лифту я случайно цепляю плечом, стоящего в стороне портье. — Простите, — поднимаю я взгляд на парня в форменном пиджаке. — Все в порядке, — улыбается мой бывший напарник Кирилл. Посиделки с Юлей тянутся уже вторую бутылку шампанского и неизвестно который час, когда приходит Петр и предлагает нам спуститься на ужин в ресторан. Юля, сославшись на срочные дела дома, убегает и мы остаёмся одни. — Привет! — кладёт Петр голову на мое плечо и крепко обнимает со спины. — Привет! — игриво отвечаю я. — Я уже соскучился. — Мы слишком много времени проводим вместе, — смеюсь я. — Это даже как-то несправедливо с моей стороны воровать твоего гения у человечества. — Гений давно бы уже погиб без своей музы, — целует он меня. — Давай никуда не пойдём. Просто закажем ужин в номер и останемся здесь. — Я бы с радостью, но не могу. Должен обсудить некоторые вопросы по отелю. И вообще у меня к тебе вопрос, очень важный. Я вопросительно на него смотрю. — Ты не против, если мы продадим нашу долю? — Любимый, но это твоя доля и ты можешь решать такие вопросы без меня. — Привыкай, пожалуйста, что все мое теперь и твоё. И все решения мы будем принимать сообща. Так что скажешь? — Я могу подумать? — Конечно! — А кому ты хочешь продать свою часть? — Элеонора Андреевна говорила, что у неё есть племянник, который в своё время лихо косячил, а потом уехал в Боснию или в Албанию… — В Сербию, — шепчу я ели слышно. — Точно! В Сербию! И там взялся за ум и сейчас вернулся в Москву состоятельным человеком. Собирается вернуть семейный бизнес. Подожди! А откуда ты знаешь про то, что он уехал в Сербию? — Я работала с Павлом до его отъезда, — спокойно говорю я и поражаюсь своему безразличию. — Точно, — улыбается Петр. — Как ты смотришь на то, чтобы я убежал на встречу на часик, а потом мы воплотим твой план с ужином в номере? — Отлично! — звонко целую я его в щеку и направляюсь в ванную. После душа голова немного кружится и я решаю, что я должна выветрить остатки шампанского. Хочется свежего воздуха, но спускаться на первый этаж и случайно с кем-то столкнуться не входит в мои планы. Поэтому, накинув куртку, я иду к лифту и нажимаю кнопку верхнего этажа. Оказавшись на знакомой крыше, я не глядя по сторонам, бреду к лавочке, установленной на безопасном расстоянии от парапета, но при этом достаточно близко, чтобы получить впечатляющий вид ночного города. Люблю это место. Здорово сюда вернуться. — Здесь холодно, — слышу я голос совсем рядом. Я не оборачиваюсь, потому что знаю, кому он принадлежит. — Зато так спокойно. Он молчит, а я знаю, что он неловко переминается с ноги на ногу. — Прости, что не подошёл днём поздороваться. — Все в порядке. Разговор все равно бы не получился, — спокойно говорю я. — Я понимаю, что ты пришла сюда за уединением, но… — неуверенно делает он паузу. -Можно я просто здесь посижу? Я улыбаюсь в ночь и молча отодвигаюсь немного в сторону, освобождая ему больше места.