Глава 2. Перемирие
28 ноября 2017 г. в 13:36
Солнце беспощадно светит мне в глаза, но так ласково греет кожу. Так приятно, что я не хочу просыпаться. Стоп! Солнце?
Я открываю глаза и вижу лучи света пробивающиеся сквозь тучи. Я невольно улыбаюсь этому редкому зрелищу. Как давно я уже не видела солнца. Казалось бы целую вечность. Именно этим и был знаменит серый Лондон, тем, что он был всегда серый. Этот день может стать немного лучше. Я встаю с кровати и вытягиваю руки, подтягиваясь. Спина выгибается и я с наслаждением мычу себе под нос, бросая взгляд на часы и ужасаюсь. Я должна уже быть в банке.
Быстро несусь в душ, по пути хватая одежду, которую приготовила ещё вчера вечером. Мой выбор остановился на темно-сером облегающем мою и без того тощую фигуру, платье до колена. Тщательно расчесываю свои кудрявые волосы. О, Мерлин! Нужно заглянуть в какие-нибудь источники и найти какое-нибудь заклинание против непослушных волос, потому что усмирить эту копну кудрявых волос просто невозможно. Наношу немного макияжа на глаза. Выгляжу всё ещё уставшей, но всё же немного лучше. Я надеваю свои сапоги и хватаю плащ с сумкой.
Глубокий вдох, пытаясь совладать с отдышкой. Да, я всё ещё никогда не опаздывала и не любила, чтобы хоть когда-то меня ждали.
Пальцы цепляются за палочку, выводя в воздухе руну и я трансгрессирую в дырявый котёл.
Людей тут пока ещё нет.
– Доброе утро, мисс Грейнджер, – улыбается мне Том. Я ему быстро киваю и прохожу прямо ко входу в косой переулок.
Как только я шагаю в аллею тут же ощущаю пробирающий до самых костей холод. Это утро оказалось, не на радость, морозным. Я растираю ладони и быстро шагаю к банку Гринготтс, по мощёной выпуклым маленьким камнем, дороге. Времени у меня мало и мне нужно срочно поторопиться, чтобы успеть на работу вовремя. Ветер завывает и грубо подбивает в спину, от чего я невольно спотыкаюсь о порог ступеньки банка. Я вздрагиваю и по телу бегут мурашки. Да, уж. Нужно было надеть зимнюю мантию раз уж я не собралась сегодня ходить по улицам Лондона.
Две заколдованные статуи с грохотом открывают огромные резные двери в Гринготтс.
Тут как всегда тихо и даже гоблины не обращают на меня внимания, продолжая копаться в своих бумажках и ставить печати на пергаменте.
Я быстро иду к главному гоблину в конце зала, который гордо восседает за произвольным троном. Никогда не понимала их величия в этом, возможно это было чересчур пафосно?
Золотые ветви с листвой обрамляли каждый подиум, каждое окно и каждую дверь в этом зале. Здесь было светло и мрачно одновременно, из-за атмосферы ледяного презрения этих низкорослых умных существ.
– Доброе утро. Мне нужно забрать кое-какую сумму из моего сейфа.
Гоблин несколько секунд смотрит себе под нос и только потом поднимает свои глаза, лениво вглядываясь в моё лицо.
– Ваш ключ?
Я протягиваю ему маленький ключик, который поблёскивает в свете хрустальных люстр и исчезает в маленьких длинных пальцах гоблина. Он кивает и медленно встаёт со своего места.
Да он, должно быть, шутит. Я закатываю глаза и нервно постукиваю каблуком, пытаясь успокоиться от того, насколько медленно он двигается, не взирая на то, что я тороплюсь.
Мы проходим к двери и садимся в повозку, которая немного улучшилась с прошлого раза, когда я тут была. Она была формой лодки, белого цвета, как и все стены и колонны тут. По ручке всё также струилась золотая лиана, обвивая собой все неровности. Одно мгновение и мы возле моего сейфа. Гоблин спрыгивает на платформу и идёт к двери, всовывая ключ в отверстие и прикладывая свою руку. Замок щёлкает несколько раз и дверь с глухим гулом отворяется, медленно показывая нам содержимое маленькой комнаты. Я быстро захожу в хранилище и достав из сумки тканевый мешок набиваю его галлионами. Произношу заклинание подсчета и победно улыбаясь, докладываю ещё два, образуя ровно тысячу золотых монет. Отсчитываю ещё пару десятков и кладу в свой старенький кошелёк, который когда-то получила на Рождество от родителей.
– Благодарю, – обращаюсь я к гоблину.
Он закрывает дверь и отдаёт мне мой ключ.
Я спешу на выход, как только наша повозка останавливается около двери в главный зал банка.
Быстро иду обратно в дырявый котёл, надеясь, что мне разрешат использовать камин.Тут уже находятся два волшебника, которые сидят за стойкой и что-то оживлённо обсуждают за чашкой кофе.
– Том, можно воспользоваться вашим камином? Я жутко опаздываю в министерство.
– Да, конечно, мисс Грейнджер, – улыбается мне хозяин заведения, прихрамывая провожая рукой меня к огромной лестницей наверх. Он что-то говорит своей официантке и мы с отвратительным скрипом ступенек, поднимаемся на второй этаж, ведя меня в свой кабинет.
– Спасибо, Том, – улыбаюсь ему и схватив летучий порох бросаю в камин, замечая ответную ухмылку хозяина Дырявого котла.
«Министерство магии» — произношу я и тут же растворяюсь в зеленом пламени.
В атриуме полно людей и я еле протискиваюсь к кабинам, чтобы быстрее попасть в свой кабинет.Захожу с ещё несколькими волшебниками в лифт и мы мчимся вбок и вверх. «Уровень пять. Отдел международного магического сотрудничества» — говорит голос прежде чем решетка громко трещит и открывается.
– Доброе утро. Здравствуйте. Доброе утро, – здороваюсь я с коллегами. Вижу мистера Филиаса возле своего кабинета. О, нет. Я никогда раньше не опаздывала. Должно быть уже восемь.
– Мисс Грейнджер, – кивает мне начальник.
– Здравствуйте, мистер Филиас. Прошу прощения за опоздание.
– Нет-нет, вы не опоздали. Сейчас только без пятнадцати минут восемь, – говорит он, взглянув на свои кожаные наручные часы.
Я достаю палочку, прикладываю к двери и та послушно открывается. Прохожу в кабинет и мистер Филиас следует за мной.
Мыслено себя ругаю, что не надела часы и даже понятия не имела который час.
– Сколько документов вы просмотрели, мисс Грейнджер?
– Ровно половину, сэр, – я снимаю плащ и вешаю его на крючок возле шкафа. Сумка моя уже стоит на столе. Закари Филиас садиться на кресло возле моего стола. Мистер Филиас — мужчина в возрасте. Ему около шестидесяти, на голове небольшая лысина, темные глаза смотрят на меня из-под больших квадратных очков, которые занимают большую половину его лица. Он поправляет свой галстук и продолжает.
– Как закончите сегодня с папками загляните в филиал международной конфедерации магов. Отдайте эти папки мистеру Тодду.
Я киваю.
– И поторопитесь, мисс Грейнджер.
– Конечно, мистер Филиас.
Он встаёт и окинув напоследок мой маленький кабинет, выходит за дверь громко ею хлопая.
Я сажусь за свой стол, потирая лоб и палочкой разжигаю камин, чтобы стало хоть чуть-чуть теплее.
Быстро отправляю письмо Кингсли о просьбе с камином в моей новой квартире, искренне надеясь, что он поддержит и даст добро использовать камин по назначению. Этот день будет таким же длинным и невыносимым, как и все другие, это я уже и так поняла. Я погружаюсь в работу и напрочь забываю о времени, которое бежит с немыслимой силой, каждый раз ударом стрелки заставляя меня вздрагивать. В последней папке я выделяю последние сведение и закрываю её.
Наконец-то, я закончила с этим! Открываю дверцу шкафа, вынимая оттуда остальные папки, которые успела просмотреть утром. Сразу же беру свою сумку и закидываю плащ на локоть, намереваясь сразу же направиться за ключами от новой квартиры. Левитирую папки и выхожу из кабинета, предварительно потушив камин.
В министерстве уже темно. Так поздно работают только «избранные», думаю я и качаю головой, закатывая глаза от безысходности на мгновение, иду по коридору в главный холл уровня пять. Вхожу во вторую арку и тут же нахожусь в филиале международной конфедерации магов. Кабинет мистера Тодда находится в центре зала. Аккуратно стучу.
– Войдите, – слышу я изнутри.
Я открываю дверь и вхожу, а за мной залетают и папки, вихрем поднимая мне волосы и опускаясь на стол к мужчине.
– Добрый вечер, мистер Тодд. Отсортированные папки в алфавитном порядке, – указываю я на первую папку, где красуется большая красная буква «А».
– Угу, – мычит он не отрывается от своих бумаг, только поправляя очки на переносице. Он худощавый и высокий мужчина, должно быть в его роду были великаны. Смоляные волосы падают на топорщащиеся уши. Глаза маленькие и должно быть, голубого цвета, он никогда не смотрит мне в лицо. Ещё один любитель «чистой крови»?
– Это всё, сэр? Я могу идти?
– Угу, – я разворачиваюсь на каблуках и не сказав больше ни слова, выхожу из кабинета.
Какой надменный идиот, совсем как…я резко поворачиваюсь и врезаюсь в тело. Твёрдое и высокое тело. Я вижу только белую рубашку и чёрную мантию. Парфюм не навязчивый, с нотками мускатного ореха, сандала и ванили. Я знаю этот запах. Я на мгновение закрываю глаза, вдыхая этот аромат и тут же себя одёргиваю. Что ты делаешь?
– Грейнджер, смотри куда идёшь, – тягучий тихий голос отвлекает меня и я смотрю наверх. Он хмурится и замирает, как и я. Его глаза приятного серебристого
оттенка. Они переливаются в тусклом свете свечей, которые отплескивают тенями на люстрах коридора.
Мы так и стоим, не отходя друг от друга. Минуту, две? Что со мной происходит? Я делаю шаг назад.
– Малфой, – шиплю я. Он пытается изобразить на лице подобие высокомерной улыбки, но с треском ломает эту затею, показывая мне свой знаменитый оскал. Я фыркаю и обойдя его фигуру, иду на выход.
С меня хватит. Завтра мне предстоит перевезти все свои вещи и обустроить квартиру. Возможно, придётся докупить что-то. Я захожу в кабину и лифт несёт меня вниз в атриум. Мой живот недовольно урчит. Я сегодня даже кружку чая и не выпила, не говоря уже о еде, настолько я погрязла в этих бумажках.
В атриуме я смотрю на часы и с ужасом осознаю, что уже девять тридцать. Пораньше не получилось, да.
Шагаю в зеленое пламя и исчезаю, через секунду ступая в косой переулок, который уже оживленно шумит. Здесь всегда так в субботу. Я бегу вниз к жилым домам. Нужно поскорее уже забрать ключи и больше не видеть этого противного старика. Хватит с меня этих презрительных взглядов. Ноги ноют, а руки дрожат от холода. Я пытаюсь посильнее укутаться в плащ, но тщетно. Ветер подбрасывает снежинки, которые едва прикрыли собой тротуар аллеи.
Я стучу в дверь и мужчина в тот же халате стоит передо мной на крыльце.
– Добрый вечер, сэр.
Он только кивает и я вхожу в дом, где горит лишь одна свеча в подсвечнике, который стоял у лестницы на маленьком столике.
– Полагаю нужно подписать какие-то бумаги? – спрашиваю я. Он смотрит на меня как на дуру. Я хмурюсь.
– Нет, только деньги.
Я достаю из сумки мешок галлеонов и протягиваю ему. Он открывает и произносит заклинание, чтобы посчитать содержимое.
Мужчина одобрительно кивает и протягивает мне два ключа на оловянном кольце.
– Этот от вашей квартиры, – показывает он мне на ключ поменьше, потом показывает ключ побольше. – А этот от входной двери.
Я киваю.
– Добро пожаловать, – выплевывает он всю свою желчь и уходит вглубь первого этажа.
Что ж, полагаю это всё. Живот снова урчит и я отчаянно качаю головой. Завтра выходной и можно выспаться, поэтому я решаю зайти в бар поужинать. Открываю дверь и трансгрессирую ко входу в бар под названием «Нора тролля».
Поднимаю голову и вижу как с неба падают маленькие снежинки, кружась в танце, на лице появляется блаженная улыбка и захожу в бар.
– Добрый вечер, мисс Грейнджер, – приветствует меня хозяйка кафе.
– Здравствуйте, мадам Сьюзи.
Я прохожу сквозь зал, направляясь к своему излюбленному месту возле окна.
Снимаю плащ и вешаю его на стул, туда же вешаю и свою сумку.
– Здравствуйте. Что желаете?
– Добрый вечер. Буйабес и порцию огневиски. Спасибо.
Официантка кивает и уходит к маленькому окошку, передавая мой заказ на кухню.
Я смотрю в окно, как ветер на улице играет со снежинками. Рядом проходит молодая пара с ребёнком. Они выглядят счастливыми.
Я хмурюсь. А я когда-то буду такой счастливой?
– Грейнджер, – его голос прозвучал звонче, чем обычно. Он усаживается на стул напротив, а я в ужасе поворачиваю голову, до боли узнавая этот голос.
– Чего тебе? – Рычу я. Хочу побыть одна. Не хочу тратить энергию на этого слизеринского идиота.
– Мест нет, – кивает он на полный зал. – Побеседую с тобой. Ведь с тобой так интересно…
В его голосе лишь желчь и яд. Да как он себя терпит вообще?
– Малфой, – начала я. – Мне не нужна компания. А если бы и нужна была, то уж точно не твоя.
Его улыбка пропадает с его лица.
– Да брось, Грейнджер. Я голоден и хочу выпить. А место напротив тебя пустует. Как я могу упустить возможность поужинать с героиней войны?
– Хватит, – я хлопаю ладонью по столу. – Проваливай, Малфой.
В этот момент подходит официантка и мило улыбается парню. Ну конечно он улыбается ей в ответ и на её щеках появляется румянец от его белоснежной улыбки, которая, держу пари, действует как гипноз на девушек.
– Сэр, чего желаете? – официантка нервно заправляет локон, выбившийся из собранного в высокий хвост, волос.
– Ростбиф с картофелем, – он смотрит на меня, а потом опять обращается к официантке. – И бутылку огневиски. Это всё.
Девушка улыбается ему и уходит, дважды оглядываясь на парня. Меня сейчас вырвет от этого спектакля.
– Ты уже заказала, Грейнджер? Заказывай что хочешь, я угощаю.
Малфой разваливается на стуле и подкатывает рукава своей белоснежной рубашки.
– Малфой, – я закрываю глаза и собираюсь с силами. Как бы так помягче его послать, о милостивый Годрик. – Ты...
– Грейнджер, послушай, – перебивает он меня. – Считай это перемирием. Мне надоело это напряжение между нами изо дня в день.
Я смотрю на него, непонимающе.
– Напряжение? Что?
Я не понимаю о чем он. Это нормальное состояние, которое уже длится сколько? Десять лет?
– Ты каждый раз при виде меня готова убежать в свою нору, как мышь.
– Что? – Я начинаю закипать.
Официантка принесла два стакана, один из них наполнен на четверть янтарной жидкостью, а другой пустой. Также полная закупоренная бутылка огневиски. Я закатываю глаза. Должно быть, этот мерзавец не уйдёт, только не добровольно. Подношу стакан к губам и выпиваю всё до дна. Напиток приятно скользит в горло, а через секунду уже его обжигает.
Малфой с опаской смотрит на меня.
– Осторожнее, Грейнджер. Не хочу потом тебя нести домой.
Я фыркаю от абсурда. Что за глупости. Если бы я даже и напилась бы, то он точно бы даже и не подумал как-то обо мне позаботиться.
Он берёт бутылку и откупоривает её. Его мышцы при этом напрягаются и рубашка на его руках туго стягивается.
О, Мерлин! Почему я думаю о Драко Малфое? Я быстро отвожу взгляд и нервно сглатываю образовавшуюся слюну.
– Я налью тебе ещё, но не пей, пока не поешь.
Мне на мгновение кажется, что я ослышалась. Смотрю на него как на какого-то неизвестного магического зверька, который выглядит весьма опасно, чтобы подойти к нему.
– Что, прости? – только и могу произнести я.
– Грейнджер, только не говори, что у тебя со слухом проблемы. Я этого не переживу, – Малфой отпивает из своего стакана и, как мне кажется, искренне улыбается? Что?
– Малфой?
Я хмурюсь. Да это не может быть он. Это что какая-то шутка?
– Ты только что очнулась что ли?
Я трясу головой. Не понимаю.
– Ты меня пугаешь. - честно произношу я.
Ведь это и вправду выглядит пугающе. Такое ощущение, что он под империусом.
– Что я тебе говорил, а? Мышь, – он делает ещё один глоток огневиски и коротко улыбается мне.
Улыбается? Мне? Готова поклясться, что в этот момент, мои глаза выглядят, как два больших золотых галлеона.
Официантка приносит нам наши блюда и запах морепродуктов ударяет мне в нос. Ох, маленький кусочек Франции. Я вспоминаю четвертый курс и день открытия турнира трёх волшебников. Тогда эльфы наготовили блюда французской и болгарской кухни, принимая гостей. Дамблдор распорядился, чтобы гости чувствовали себя как дома. Горячий суп приятно обжигает язык и его вкус в точности такой же, как и в тот вечер в Хогвартсе.
Голод охватил меня страшной силой. Здесь готовят восхитительный буйабес.
Малфой ест своё мясо и помалкивает. Я тщательно жую и беру стакан в руку.
Малфой, как оказалось сделал тоже самое.
– Что ж, за конец наших напряженных отношений? - подмигивает и поднимает стакан в воздух.
Неуверенно поджимаю губы, но не чокаюсь с ним, выпиваю стакан до дна.
Малфой всё также держит руку напротив меня. Он напряжённо вздыхает и следует моему примеру — осушает стакан.
Я просто продолжаю есть в тишине. Может если его игнорировать, то он перестанет меня раздражать? Эта обстановка слегка накалена. Хотя нет, не слегка, ой как не слегка.
– Грейнджер, – зовёт он меня. Мне даже лень поднять глаза на него. – Сомневаюсь, что тебе часто удаётся поужинать с мужчиной. Тем более с приятным, эрудированным и воспитанным мужчиной, - он вздернул бровь.
– Какое самомнение, Малфой, – издаю громкий смешок и качаю головой. Да, он не изменился, чего ты ждала?
– Так я оказался прав. Ты вся в работе, сомневаюсь, что у тебя есть время на свидания.
– Это не твоего собачьего ума дело, ясно?
Он широко улыбается мне. Черт, у него очаровательная улыбка. Белоснежные зубы сверкают, как снег в свете луны. Пухлые губы расплываются и подрагивают от смеха. Гермиона, ты сходишь с ума. И в следующий момент я осознаю это наверняка, когда Малфой проводит языком по губам, заставляя их блестеть от влажности. Черт. Черт. Черт.
Он громко смеётся. Неужели он заметил мой взгляд? Я пытаюсь смотреть сквозь него, а потом и вовсе отворачиваю голову, наблюдая, как снег окутывает пушистым одеялом улицы. Это невыносимо неправильно так думать о нём. Мне определенно нужно в больницу Св. Мунго провериться на расстройство мозга.
– Грейнджер, я всё ещё здесь, – он машет рукой перед моим лицом и я с ужасом осознаю, что опять пялюсь на его прекрасное и возмужавшее лицо.
Я вижу, что мой стакан уже не пуст. Наверное, он заколдовал бутылку.
Я опять выпиваю до дна и пытаюсь унять дрожь внутри себя. «Ты думаешь о Малфое, как о мужчине? О, Мерлин, чтобы сказали твои друзья?» — кричит мне моё подсознание. Но он ведь и есть мужчина. Я злюсь сама на себя. Что он пытается мне доказать? Что я не ненавижу его? Молодец, Малфой, это общеизвестный факт, но почему я не могу не обращать внимания на то, как сильно он стал красив?
– Грейнджер, успокойся, – тихо говорит он мне.
– Я спокойна, Малфой.
Мой голос и вправду звучит спокойно и тихо, что удивительно, потому что внутри горит пожар, который воспламенил огневиски. Может это от алкоголя мне лезут такие странные мысли в голову?
– Послушай, Грейнджер, – его спокойный голос раздражает. Это его «Грейнджер» так и наполнено брезгливостью. «Но ведь ты тоже называешь его по фамилии». Да чтоб меня. – Я хочу провести приятный вечер в компании симпатичной девушки. Можешь не усложнять ничего?
Мои глаза округляются. Он что назвал меня симпатичной? Малфой? Я ведь грязнокровка. Я не понимаю. Повторяю свои слова и вслух.
– Я ведь грязнокровка. Я не понимаю.
Он делает глубокий вздох.
– Чистота крови для меня теперь нечего не значит. Мой отец был помешан на ней, соответственно и меня учил этому, но я давно уже так не считаю, – в его глазах я вижу честность. Неужели, Малфой? Больше не имеет значения?
– Не смеши меня. Ты давно не считаешь так? С каких пор?
Он замешкался. Думает пару секунд и отвечает.
– С курса третьего, наверное.
Я в шоке, я просто не могу поверить. Да он мне голову морочит. Но прежде, чем я успеваю возразить он продолжает.
– Я боялся признаться об этом кому-либо, я боялся признаться даже себе. Ведь, если бы мой отец узнал бы тогда об этом, то мне бы здорово прилетело от него. Наверное, я чересчур его переоценивал и боялся.
Я смотрю на него с открытым ртом. Да он все это серьезно говорит? Мне кажется, что я сплю. Я и не думала, что этот день когда-то настанет, что это в принципе возможно, что Драко Малфой признает магглорожденных равных себе.
– Так значит, ты считаешь меня равной себе? – Я чувствую, как алкоголь берет вверх над моим разумом и я не в силах контролировать слова, вылетающие из моего рта. Где ты, здравый смысл? Ты его залила огневиски, ты забыла, Гермиона.
– Вообще-то я считаю тебя намного умнее, начитаннее и талантливее меня. Так что, вряд ли мы с тобой равные.
Я просто не верю. Я не верю своим ушам, что он только что сказал? назвал меня умнее и талантливее? Может он и в правду смеётся надо мной? Это уму непостижимо просто, что Малфой может произнести эти слова. Возможно, только в какой-то параллельной вселенной, потому что это Малфой, а это я, и всегда наши с ним общение было построено на ненависти.
– Хватит сопротивляться этому факту, – он кладёт кусок мяса в рот. – Все бывает гораздо проще, чем ты себе представляешь, Грейнджер.
Я вздыхаю. Это просто невероятно.
Если рассказать Гарри или Рону, то они подумают, что я шучу. А если всё таки начну настаивать, то они подумают, что я сумасшедшая. Это всё так странно и нереально одновременно, поэтому я молча продолжаю есть. Малфой делает тоже самое.
– И что ты имел в виду, когда называл меня симпатичной?
О, нет. Заткнись, Гермиона, что ты несёшь. То, что он обмолвился об этом, не означает, что он действительно так считает. Но в моей уже опьянившей душонке, я надеюсь, что он действительно так считает.
– Я это и имел в виду, Грейнджер, – да сколько он уже раз повторил моё имя, черт его дери? – Да, я считаю тебя привлекательной, если твой вопрос заключался в этом. И вижу, что и ты находишь меня привлекательным.
Я отрицательно трясу головой.
– Нет-нет... – начинаю я, но он меня перебивает.
– Может быть ты и не видишь очевидных вещей, но я то не слепой. Я не только это вижу, но и чувствую.
Да, какой же он самоуверенный кретин. Я выпиваю еще один стакан огневиски. Голова уже кружится и мысли не ясные. Я никогда так много не пила. Чертов Малфой, просто решил меня вывести из себя. И как же легко ему это удалось.
Внутри меня такие странные чувства. Мне хочется его ненавидеть, но в голове снова и снова звенят его слова «я считаю тебя привлекательной».
Мы сидим в тишине и смотрим в окно. Наши тарелки уже пусты.
– Хочешь чего нибудь ещё? Может быть десерт? Или какой-нибудь напиток? – предлагает он.
Я только качаю головой. Он считает меня привлекательной. Он считает меня привлекательной. Он, Драко, мать его, Малфой считает меня привлекательной. А я? Считаю ли я его привлекательным? Он, явно, сильный судя по мышцам. У него точеные черты лица, серебристо-серые глаза, белоснежная улыбка и пухлые губы. Да, он красив, чего таить. Но я? Я ведь самая обычная, во мне нет ни грамма ничего особенного.
Обычная фигура, карие глаза и копна этих кучерявых каштановых волос. Ох, даже я себе не нравлюсь, что уж тут говорить о парнях. Он, должно быть, просто шутит или хочет меня позлить.
Он же слизеринец, а у них это в крови. Как и то, что нужно ненавидеть магглорожденных.
– Грейнджер? О чем задумалась?
А и правда о чем? О тебе и о твоём странном поведении? О твоём сильном стройном теле и об этой очаровательной улыбке? Безнадёжна, ты безнадёжна. Поэтому я только закрываю глаза и выпиваю до дна ещё один стакан. Голова предательски кружится и я ничего не соображаю, как и то, что я нагло пялюсь на слизеринского высокомерного идиота. Моё подсознание вырубается и я улетаю в бездну, всё ещё со звенящим в голове таким хрустальным голосом, «я считаю тебя привлекательной».