Пока не меркнет сталь

Проводя черту Карин в полном молчании шла за Горо. В отличие от своего брата, "прокладывать" из реацу дорогу, для нее было очень легко. Во многом это определялось тем, что контролировать реацу, Хитсугая обучил ее в первую очередь. К тому же, из Тоширо вышел действительно хороший учитель. Подумав о парне, Куросаки мрачно сдвинула брови. Идущий перед ней Акаги, словно почувствовав ее настроение, не оборачиваясь, произнес: - Не жалеешь о том, что ушла? - Нисколько! - холодность, прозвучавшая в голосе девушки, заставила Горо улыбнуться. - Честно говоря, я немного сомневался в том, что ты пойдешь на измену. - Отчего же? Обернувшись, парень посмотрел на Куросаки. Сейчас ее лицо более всего походило на маску – бледная кожа, плотно сомкнутые губы, отрешенные темные глаза, не выражающие совершенно ничего. - Так ты станешь врагом своему брату, - Акаги слегка сощурился. Злость, вспыхнувшая во взгляде Карин, заметно удивила парня. Все же, он мог ожидать злобы по отношению к Готею, но ненависть к Ичиго, его поразила. - Мой брат большой глупец. Надеюсь, мне от его глупости удастся избавиться. Остановившись, Горо обернулся и внимательно посмотрел на девушку. - А если я скажу, что он мертв. Ты будешь говорить о нем так же? Несколько мгновений Карин пристально смотрела на Акаги, после чего все же задумчиво произнесла: - В таком случае, я подумаю, что так даже лучше. Это значит, что его не придется убивать мне. Горо улыбнулся ничего не выражающей улыбкой. - Не ожидал, что ты будешь настолько хладнокровной и жесткой. - У меня есть причины для ненависти. Меня обманули и использовали. Пока у Ичиго не было сил шинигами, мне приходилось биться с пустыми, не имея для этого особых сил, сражаясь с ними глупыми игрушками. Тогда Готей был совсем не против этого, а мой брат, позднее узнав об этом, даже стал мной гордиться. Вот только, когда я погибла и получила силу, никто не придумал ничего лучше, чем убить меня. А Ичиго всегда был у Готея на побегушках. Для меня сейчас нет другого варианта,только месть. Даже если я притворюсь хорошей, и не буду с ними сражаться, они сами придут чтобы меня уничтожить. Поэтому я хочу нанести удар до того, как ударят меня. Есть ли еще какие-то вопросы? Или ты так и собираешься стоять здесь, понапрасну болтая? Горо отрицательно покачал головой. - Нет. Все предельно ясно, - развернувшись, парень продолжил путь, - Но если ты хочешь отомстить, как я уже говорил, тебе придется многое освоить. Я научу тебя всему необходимому. - Могу я узнать, какой тебе прок от этого? Зачем ты мне помогаешь? Ведь я могла и не перейти на твою сторону? - Скажем так, у меня еще достаточно карт в рукаве, чтобы ты захотела мне помогать. - Ты слишком самоуверен. - Так же как и ты. В этом мы похожи. Но эта самоуверенность сейчас не имеет значения. Сокрушить Готей и отомстить им мы сможем только вместе. У тебя есть сила, но пока она еще спит. Я же не так уж и силен, но то немногое, что у меня есть, может серьезно повлиять на исход грядущих сражений. - Хочешь объявить Готею войну? - Если ты будешь мне помогать, то выиграть ее будет легко. - А если я откажусь тебе помогать? - Откажешься от мести? – обернувшись на ходу, Акаги задумчиво посмотрел на Карин, - Можешь, конечно. Только это бессмысленно. На самом деле ни у тебя, ни у меня выбора нет. Либо мы одолеем их, либо они уничтожат нас. Для Готея проводить исследования на душах, людях и телах - вполне обычное дело. Такое не единожды было в истории их существования. Поэтому уничтожать итоги ошибочных испытаний у них в порядке вещей. Можешь считать это их личной забавой, или традицией. Такое постоянно происходит раз в несколько столетий, а то и чаще. Поэтому, нам и нужно объединиться. Поодиночке, мы для них - легкая мишень. - Я поняла. - Кстати, я соврал по поводу твоего брата. Пока он и остальные угрозы для нас не представляют. К тому же, я мог бы убить их в любой момент… - И для чего ты рассказываешь это мне? - Ну… вдруг ты решишь их спасти… Карин чуть слышно хмыкнула. - Я этого делать не собираюсь. Можешь не переживать. - Хочется надеяться на это. Ну, вот мы и пришли. Пространство перед ними снова разделилось, открывая проход в белый покореженный каменный зал. - Не удивляйся здешним разрушениям. Лас Ночес не восстанавливали после битв во время войны с Айзеном. Для всех, это напоминание о силе Готея. Чтобы не расслабляться. Хотя, должен заметить, что больший урон нанес именно твой брат. Оглядевшись вокруг, Карин обернулась к Акаги. - Ты слишком часто о нем вспоминаешь. Неужели ты боишься его? Горо пожал плечами и улыбнулся. - Его боятся многие, так же как и ненавидят. Он силен, и с этим приходится мириться. Ладно, идем, я покажу тебе комнату, в которой ты будешь жить. Теперь это место станет твоим домом. Задумчиво посмотрев на не выражающее эмоций лицо девушки, парень чуть нахмурился и двинулся к темнеющему выходу из зала. * * * Тоширо сидел у себя в кабинете за столом. Вид у него был уставший, а глаза походили на пустые безжизненные стекляшки. Чуть слышно вздохнув, он словно не видящим взглядом уставился на стоявшую в дверях Матсумото. - Ее вещи уже разобрали и унесли? - Да. Кстати… бумаги Куросаки-сан отдать вам? – Рангику чуть приподняла стопку бумаг в своих руках. - Разумеется. Теперь, мы должны расследовать это дело… об измене Куросаки Карин, - как Тоширо не старался, голос его все же дрогнул, и он опустил взгляд. Матсумото осторожно приблизилась к столу своего капитана. - Тайчо, может быть все же будет лучше… Внезапно, Хитсугая резко сжал руки в кулаки, и ударил ими по столу. - Я не собираюсь передавать это дело в другие руки! Я сам должен понять, почему она так поступила! – сейчас в бирюзовых глазах, казалось, затаилось безумие. Положив принесенные бумаги на стол, Рангику нервно улыбнулась. - Конечно. Я все понимаю. Может быть, вам открыть окно? – в мгновение ока, оказавшись около него, девушка распахнула створки, - так свежий воздух приведет вас в чувства и… - МАТСУМОТО!!! – листы со стола, подхваченные ветром, закружившись, разлетелись по всему кабинету. Все вокруг принялось покрываться коркой льда. Поспешно захлопнув раму, Рангику испуганно посмотрела на Хитсугаю. Сейчас он более всего походил на властелина ледяного царства. Однако понимая, что он перегибает палку, Тоширо глубоко вздохнул и, постаравшись успокоиться, поднялся из-за стола. - Просто собери бумаги и сложи их на столе. Я немного прогуляюсь, а по возвращении их разберу. Развернувшись, Хитсугая вышел из кабинета. Немного постояв, глядя на закрывшиеся двери, Рангику глубоко вздохнула и принялась собирать бумаги. В начале ее удивило спокойствие, с которым Тоширо отдавал приказы об обыске, сборе информации и данных из двенадцатого отряда. Но позднее, это затишье стало внушать ужас, особенно когда во взгляде парня стал появляться этот безумный блеск. Иногда казалось, что он походил на загнанного в угол зверя, готового растерзать любого, кто приблизиться к нему. Но при этом, в некоторые моменты он наоборот замирал и растерянно смотрел пустым взглядом потерянного ребенка, словно не понимая, что происходит вокруг него. И эти двойственность и непостоянство пугали более всего. Но как бы ни хотелось Рангику помочь своему капитану, она не могла этого сделать. Она не могла представить, что творилось у него в душе, а сам он ей об этом вряд ли бы стал рассказывать, поэтому все, что она могла сейчас - просто подчинятся его приказам. * * * Тоширо стоял в центре поля, на котором они тренировались с Карин, и смотрел на холодный, точно грязный, серый закат. Все это казалось странным сном. Нелепым и случайным кошмаром, от которого почему-то не получалось проснуться. Еще сегодня утром они лежали в одной кровати, а вчера вечером, менее суток назад, занимались любовью и говорили, как сильно любят друг друга. - Это глупо. Тоширо сам удивился тому, что произнес это вслух. Его собственный голос показался странным и не уместным. А еще он почему-то улыбается. Может быть, это просто нервы. Вздохнув, Хитсугая подумал, что, наверное, Карин просто хотела пошутить над ним, но шутка вышла слишком уж жестокой. Тогда, когда он свыкся с мыслью, что его будущая жена будет васто лордом, она пообещала ему, что убьет его при следующей встрече. Отчего-то лишь сейчас до него начинало доходить то, что произошло. Словно выбираясь откуда-то из далеких пыльных закромов перед ним стали появляться воспоминания об их встречах. Растрепанная девчонка с футбольным мячом, тревожащаяся о брате и состязавшаяся со старшеклассниками за право тренироваться на поле. Ее вечная болтовня, звонкий искристый смех, лукавая улыбка и дразнящее "первоклашка", понимание и забота, сопереживание, ласковое и нежное "Тоширо, я люблю тебя"… все это так легко испарилось в одно мгновение. Словно легкий туман, растаявший от небрежного взмаха руки. Просто ее больше не было. Он был с ней груб и холоден, пока она была жива. Он не спас ее, и она погибла, став не просто пустым, а васто лордом, монстром которого решили пощадить только из-за ее брата и глупой мысли, что она может стать хорошим оружием, если ее хорошо натренировать… А он снова был холоден с ней, и лгал, лгал, лгал… и просил ее полюбить его. Словно затерявшаяся, одинокая слезинка, соскользнув из-под прикрытых ресниц, проложила небольшую дорожку до середины щеки и замерла на ней став маленьким осколком льда, тут же отброшенным в сторону рукой. Его взгляд снова был холоден и сдержан. Развернувшись, Хитсугая направился в сторону своего отряда. Нужно было возвращаться к работе. А Карин… она слишком сильно ранила его, и сейчас он ненавидел ее так же сильно, как любил. Не потому что было за что, просто так было проще и легче переносить разрывающую душу боль. - Лучше бы, я добил тебя сразу как нашел, Карин… тогда бы никому из нас не пришлось так мучиться и страдать…