Власти твоей нет надо мной

«Боэтия, чья сфера обман и тайные сговоры…» Фаральда вздохнула. И вот из этого куцего предложения архимаг предлагает ей составить лекцию на полтора часа? Нет, помимо "Книги даэдра" есть, конечно, другой источник информации — «Испытание Боэтии». Но не станет же она в красках описывать ученикам проход к святилищу, в самом деле! Раздраженно потерев переносицу, Фаральда позволила себе прикрыть глаза. Проклятая бессонница донимала вторую неделю, что вело к полному отсутствию сосредоточенности и, как следствию, катастрофам разной степени серьёзности — то чернильницу прольёшь, то свиток какой-нибудь потеряешь, то на занятиях недосмотришь… …то в очередной раз отвлечёшься на собственное желание испепелить Нирию дотла. Вот она, вторая причина этого отвратительного состояния несобранности. Нирия. Надменная, — высокомерия в ней больше, чем во всех их сородичах вместе взятых — бесполезная, — даже на эксперта магии Разрушения с трудом тянет, что уж говорить о мастере — раздражающая… Кошкой вьётся вокруг талморца, вынюхивает, облизывается, и при первом же взгляде на неё хочется кричать: «Прекрати, дрянь! Ты сведёшь нас всех в могилу!», а пальцах уже зреет, расцветает шаровая молния… — Что, тяжелую задачку Савос подкинул? Знакомый вечно усталый голос вывел из оцепенения. Фаральда вздрогнула, словно вынырнув из толщи воды, и быстро посмотрела на свои руки — не сформировалось ли заклинание? Поток энергии ощущался так явственно, так привычно… Но как? Что это были за мысли? Чьи это были мысли? Конечно, Нирия и раньше вызывала исключительно негативные эмоции, но… Убить её? Прежде Фаральда никогда даже задумывалась о таком — она всё-таки ученый, признанный специалист… Так почему в последнее время она стала всё чаще ловить себя на этом остром, горячем, ужасном желании пролить кровь? — Вот что я тебе скажу, коллега. В Скайриме есть два зла: норды и начальственная инициатива. Учитывая то, что первыми заполонена вся страна, а вторая проявляется редко, но до скампа метко, могу с уверенностью заявить, что мы живем в дерьме, — как ни в чем не бывало продолжил Гестор, бесцеремонно подсаживаясь рядом. Фаральда нахмурилась. — Ты пьян? — холодно спросила она, пытаясь сохранить между ними как можно больше расстояния. — Напротив, уважаемая коллега, трезв, как стеклышко. Но вся эта беготня от проснувшегося руководства так выматывает, ты бы знала, — он протяжно зевнул. — Так что там у тебя? — Почему я должна… — начала было Фаральда, но умолкла под насмешливым взглядом. Что ж, если он так хочет знать… Она передёрнула плечами и отчеканила: — День призыва Боэтии наступит через две недели. Архимаг поручил мне подготовить и прочитать лекцию, посвящённую этому событию. Ты был бы в курсе, если бы не проспал утреннее общее собрание, — не удержавшись, язвительно добавила Фаральда. Финис развел руками и кивнул на лежащие на столе книги. — И это всё, что старик Ураг откопал в своих завалах? — К сожалению. Арканеум — прекрасная библиотека, без сомнения, лучшая в стране, но в этот раз с материалами настоящая беда, — из груди вырвался ещё один вздох. — Думаешь, сможем отправить какого-нибудь нерадивого ученика на поиск редких фолиантов? Придадим ему ускорения парочкой огненных шаров, и оп! — и тебе лекция, и Урагу радость, и любимое начальство довольно. Чем не выход, а? Фаральда, тонко улыбнувшись, покачала головой. О чём он вообще думает, этот человек? Безалаберный, в какой-то мере даже безответственный, ленивый… И всё же есть в нем что-то такое… располагающее. Честное — а Фаральда ценила честность, хоть и редко подавала вид. Внушающее если не уверенность в протянутой руке помощи, то хотя бы в отсутствии удара в спину. Наверное, их даже можно было назвать… друзьями? Вдруг голову пронзила резкая боль — словно раскаленной иглой висок проткнули. Фаральда до скрежета стиснула зубы. Кровать… Надо добраться до кровати… Встать, отмахнувшись от обеспокоенного взгляда, бросить на столе книги, перья, идти — ноги не дрожат, ноги не дрожат… Талморец впереди — вежливо кивнуть, не думая о том, как разлетится на кровавые ошметки лопнувшая от этого простого движения голова. Пересечь внутренний двор — снег падает, падает, падает, всё вокруг белое-белое-белое, не больно-не больно-не больно… Закрыть дверь из последних сил, рухнуть на кровать, ожидать провала в черный колодец… Оказаться в Обливионе. …Вокруг — кровь и огонь, лава и скалы, крики и шепот, чьи-то тени, шныряющие по углам. На небе — багровые разводы и яркие вспышки, на земле — слой гари и копоти. Впереди — статуя. Ну конечно. На отдельном архипелаге, омываемом пузырящейся лавой, в рыжем пламени, в чёрном дыме — не мужчина и не женщина, воин с секирой в руках. Вытесанные из камня мышцы, застывшее каменное лицо, глаз живые рубины — обман и предательство, сговор и ложь, убийство, убийство, убийство… Боэтия. Фаральда медленно втянула раскаленный воздух, изо всех сил стараясь оставаться спокойной. Вот оно, значит, как… И приступы нервной раздражительности, и кровожадность, и бессонница — всё резко встало на свои места. Принц интриг обратил свой взор на смертных… И взгляд его пал на Фаральду. — Посмотри вокруг, смертная! Осознаешь ли ты, где находишься? — громогласно раздалось сверху. Фаральда с трудом подавила порыв найти источник звука и как можно более сдержанно ответила: — В центре безжизненной равнины, полагаю. — Неверно, смертная! Смотри внимательнее, смотри глубже! Видишь ли ты кровь, льющуюся на эту выжженную землю? Слышишь ли стоны боли и отчаяния, сопровождающие чью-то гибель? Чувствуешь ли смрадное дыхание смерти у своего лица? Боэтия говорила, и с каждым словом, громом спускающимся с небес, воздух всё сильнее сгущался — до тех пор, пока в нём не повисло густое серое марево. Вдруг совсем рядом мелькнул ослепительно-белый росчерк. Фаральда отшатнулась; щёку обожгли мелкие брызги. Не может быть. Не может быть… Быстро проведя рукой по лицу, Фаральда неверяще покачала головой. На пальцах остались липкие разводы — красное на золотом, красное на золотом… Тут же со всех сторон начали доноситься крики и стоны — тихие и оглушительные, слабые и пронзительные, близкие и отдаленные. Фаральда бешено закрутилась на месте — проклятый серый туман перед глазами скрывал силуэты умирающих, пропуская только плещущую отовсюду кровь. — Хватит, хватит! — раз за разом срывалось с губ; Боэтия хохотала. — Трепыхайся сколько хочешь, смертная, беги от огня в собственных жилах! Но знай: отныне ты есть ничто, кроме исполнителя воли моей! — беспорядочный вой усилился. Фаральда крепко закрыла ладонями уши: только бы не слышать, только бы не слышать… — А воля моя такова: убивай. Убивай, смертная, искусно и много — убивай во славу мою! — …Агх! Фаральда резко села, отчаянно пытаясь отдышаться. По лбу градом стекал пот, во рту явственно ощущался металлический привкус. Что… что это было? Вдох-выдох, вдох-выдох, тихо, тихо… Успокаивайся, Фаральда, вспоминай… Ей точно что-то снилось, что-то страшное… Но что могло напугать её так сильно? До сих пор в груди какой-то дикий, первозданный ужас… Осторожно опершись о прикроватную тумбу, Фаральда встала с кровати. Надо же, легла спать прямо в одежде… Как по-детски. Фаральда покачала головой и на нетвердых ногах подошла к умывальнику. В темной воде отразилась женщина — побледневшая, осунувшаяся, замученная… Слабая. Ну и где она, хваленая альтмерская красота?.. Кое-как приведя себя в порядок, Фаральда рухнула на стул, непроизвольно зарывшись пальцами в жесткие — помыть бы — волосы. Она не помнит, она ничего не помнит… Нет, не так. Что она должна помнить? С чего всё началось? Собрание? Арканеум? Финис? Не то… Раз за разом она перерывала свои воспоминания, но ответа не находилось. Вот архимаг даёт ей задание, вот она устраивается в пустой библиотеке, вот ищет материал, вот приходит Гестор… Было ли что-то в промежутке между этими действиями? Не могло быть — она работала, не поднимая головы, она… С губ сорвался тяжелый вздох. Нет, это бесполезно и, кажется, бессмысленно. Она ведь даже не знает, что именно ищет, более того, она вообще не уверенна, что ей нужно что-то искать. Просто… Просто плохой сон. Обычный плохой сон, из тех, какие часто бывают от переутомления и повышенной нервозности. А то, что она его совершенно не помнит — ничего удивительного, со всеми такое бывает. Вероятно, он был настолько кошмарен, что сознание само милосердно выбросило его из головы. А остаточные ощущения — так, мелочь. Досадная помеха, которая ничего не значит. Верно?.. Кивнув собственным мыслям, Фаральда поднялась, на ходу переделывая прическу. Интересно, который час? Вряд ли она пропустила завтрак, — из-за двери не доносилось привычных звуков шагов и чужой речи — но всё же… Что ж, самое время выйти и проверить. Дверь со скрипом закрылась за спиной, открывая взору совершенно пустой Зал поддержки. Мерное гудение энергетического колодца успокаивающе подействовало на напряженные нервы — словно вздыбившуюся кошку приласкали, мягко и осторожно. Фаральда позволила себе на несколько секунд подставить кончики пальцев под мерцающий синий поток — тело мгновенно переполнилось магией, искристой и сияющей, а голове стало легко-легко… — Ладно, хорошего понемножку, — с сожалением убрав руку, Фаральда направилась вверх по лестнице, прямиком к трапезной. Если повезло, стол уже накрыли… Коллеги подтягивались по одному, попеременно позевывая и потирая глаза. Здоровались друг с другом сдержанно и рутинно, каждый, по обыкновению, был погружен в собственные мысли. Гестор время от времени кидал на Фаральду нечитаемые взгляды; она делала вид, что интересуется только содержимым своей тарелки. Когда в столовую высокомерно вплыла Нирия, перед глазами будто взорвалась кровавая вспышка. Фаральда невероятным усилием осталась сидеть на месте. Она даже смогла донести ложку до рта, хотя руки начали дрожать, а проглоченная до этого пища отчаянно просилась назад. В воспаленном сознании с чудовищной скоростью проносились мысли — неправильные, отвратительные, чужие мысли. Она считает, что лучше тебя. Она хочет присвоить себе твои исследования. Из-за неё все годы, ушедшие на научную деятельность, будут выкинуты на ветер. Она уже забрала себе твою красоту! Твоё место, твоя личность, твоя жизнь — она угрожает всему, но ты же ей не позволишь, верно? Ты накажешь её, ты её накажешь… Сожги её, сожги, сожги… Убей! Ложка с глухим стуком выпала из ослабевших пальцев. Фаральда резко встала и, не утруждаясь объяснениями, покинула зал. Теперь она вспомнила. Теперь она знала. …Холодный магический свет ярко освещал маленькую комнату. Фаральда лихорадочно листала страницы — где же, где же, она ведь видела, это должно быть тут… С каждым днем всё становилось только хуже. Желание убивать росло — день, полдня, шесть часов, три, полтора — до тех пор, пока полностью не заполнило собой всё её естество. К нему прибавились сны — слишком яркие, слишком живые, чтобы быть настоящими; в них Нирия раз за разом рассыпалась пеплом или истекала кровью у неё на руках… От её рук. Книга закончилась. Фаральда вперилась взглядом в последний абзац — приписку, криво выведенную на обложке. «Если при чтении ваша кровь вскипает и в голове бушует пожар…» По губам пробежала кривая усмешка. О, ещё какой… «Найдите её на горе, возвышающейся над Виндхельмом». Есть. Вот оно, вот — спасение… …или гибель. Вероятнее, конечно, второе, но других вариантов нет. Осталось разработать примерный маршрут… На сборы ушло около двух часов. Еда и вода, карта, теплые вещи — дорожная сумка, доверху наполненная припасами, покоилась на кровати. Теперь дело за малым — написать прошение для архимага да занести Мирабелле. «Чрезвычайно важные исследования… Обязуюсь уложиться в срок… Расписание лекций….» Отложив перо, Фаральда удовлетворенно откинулась на спинку стула. Покидать Коллегию не хотелось, — идти пешком по пурге и морозу непонятно куда совершенно не воодушевляло — но о том, чтобы остаться, не могло быть и речи. Рано или поздно Боэтия одержала бы верх… И это точно не принесло бы ничего хорошего. — Куда-то собираешься? — Мирабелла оторвалась от бумаг, мимолетно стряхнув снег с щеки. — Появились неотложные дела. Я не думаю, что это займет много времени, так что Арен может быть спокоен, занятие пройдет по плану, — сухо произнесла Фаральда, поддернув полу плаща: трепетавшие на ветру кусты снежноягодника ветвями цеплялись за жесткий мех, гневно шурша листьями и спутывая ноги. — Ясно. Что по поводу остальных занятий? Если я не ошибаюсь, на этой неделе… — Я составила расписание. Лучшие вариантом будет, если на время моего отсутствия Колетта сдует пыль со своих лекционных материалов и преподаст ученикам несколько уроков. Лишние знания о школе Восстановления никому не повредят, хоть большинство и считает иначе. — Отлично, — Мирабелла кивнула, делая пометку в журнале. — Благодарю за ответственный подход к работе. Ты чуть ли не единственная в этом учреждении, кто соблюдает правила ведения документации. Удачной дороги. Развернувшись, мастер-волшебник скрылась за дверями Зала стихий. Фаральда глубоко втянула ледяной воздух — снежинки плавно оседали в легких, не оказывая никакого влияния на горевший в груди пожар. Ну что ж… сейчас или никогда, верно? Сейчас или никогда. …«На таком холоде — лучше бы никогда», — регулярно проносилось в мыслях, пока Фаральда отчаянно пыталась сделать ещё один шаг. Порывистый ветер бил в лицо — она не знала, каким чудом у неё всё ещё получалось дышать, не выкашляв наружу собственные внутренности с душой в придачу, — бесконечный снег лез в лицо, клыками впиваясь в беззащитную кожу — тканевая лицевая повязка в какой-то момент окончательно заледенела, и её пришлось оставить висеть на шее бесполезным кулём. Губы страшно обветрились, глаза беспрестанно слезились, и с каждой минутой Фаральде всё больше и больше начинало казаться, что смерть — она здесь, совсем-совсем близко, что вот её мерзкое гнилое дыхание, прямо над правым ухом… Буран закончился внезапно — настолько, что Фаральда чуть не упала в сугроб, запутавшись в собственных ногах. Она осторожно подняла голову, — неужели правда всё? — однако вместо ожидаемого молочно-белого неба взгляд уперся в серую громаду скалы. Неужели?.. Быстро сняв рюкзак, Фаральда судорожно принялась искать в нём карту. Виндхельм остался позади не так давно, это не может быть… — Ты находишься подле святилища Боэтии, альтмер. Если северный ветер завел тебя сюда, ничтожная соринка, я могу показать тебе путь обратно. Фаральда резко обернулась. Данмерка, совсем ещё молодая, стояла позади, словно невзначай касаясь пальцами прицепленной к поясу булавы. — Кто ты? — вопрос не был из разряда умных или жизненно важных, но он давал время, необходимое, чтобы собраться с силами и понять, что делать дальше. — Я — жрица Королевы теней, Богини погибели, Обманщика народов, Пожирательницы Тринимака. Я — верный последователь темной Госпожи, слуга Принца интриг. Другой вопрос — кто ты? — её большие алые глаза походили на тлеющие угли — того и гляди, прожгут дыру — не заштопаешь ведь потом. — Я… Боэтия ждет меня, — Фаральда расправила плечи, наконец-то свободные от тяжести дорожного мешка, и гордо приподняла подбородок — страха нет, неуверенности нет… Она — чистокровный альтмер. Самое время напомнить об этом миру… и себе заодно. — Чушь, — данмерка фыркнула, скрещивая руки на груди. — Но если ты действительно так рвешься поклониться Господину, иди за мной. Может, ты на что-нибудь и сгодишься. Проводница пожала плечами и пошла вперед по тропе. Фаральда вскинула на спину рюкзак и зло сощурилась. О, ты даже не представляешь, девочка, какое потрясение тебя ждет, когда ты увидишь… Нет. Нет, стоп. Так не пойдет. Фаральда тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли. Это не то, зачем она сюда пришла, совсем не то. И пускай влияние даэдрического Принца здесь сильно как никогда, она справится. Держалась раньше — продержится и сейчас. Другого выхода всё равно нет. Чем дальше они шли, тем быстрее день сменялся ночью. Вскоре над головой засверкали звезды, холодные и далекие. Думать о том, что они могут стать свидетелями её смерти, не хотелось, поэтому Фаральда поспешила опустить глаза под ноги. Лучше побеспокоиться о том, чтобы не поскользнуться на припорошенной снегом земле. …Первой в глаза бросилась арена — огораживающие колья, останки и кровь — будто отрывок из книги, воплощенный в жизнь каким-то безумцем. Сейчас она пустовала, но вокруг уже толпились люди и меры — все в мехах или обносках, при оружии, с глазами, наполненными жутким, потусторонним голодом и ничем, кроме него… — Мы на месте. Иди, осваивайся. Можешь даже попытаться приблизиться к Господину, если кишка не тонка. Хотя сомневаюсь, что он тебе ответит, — данмерка усмехнулась и кивком указала на виднеющуюся впереди лестницу. — Ах да, если встретишь верховную жрицу, скажи, что это я тебя привела. Когда время придёт, хочу лично обагрить землю твоей кровью. Фаральда стиснула зубы и молча направилась по вытесанным в камне ступеням. Не поддавайся, не поддавайся, ты выше этого, ты сильнее… Фаральда чувствовала на себе взгляды, — заинтересованные и равнодушные, алчущие и пустые — но никто не заговорил с ней, пока она поднималась и осматривалась. То ли никому не было дела… то ли её и правда ждали. Проход к статуе был свободен. Фаральда медленно взошла по следующей лестнице, оказавшись сбоку от основания скульптуры. В глаза сразу бросился небольшой каменный столб и высеченные вокруг него даэдрические руны — для жертвоприношений, вероятно. По позвоночнику пробежали мурашки, но Фаральда не обратила на них внимания — всё равно она бы не смогла отступить. Только нервы зря тратить… Изваяние было огромным — кажется, даже больше, чем то, другое, виденное ей во сне. С каждым шагом, приближающим её к Принцу интриг, в груди росло беспокойство: сейчас что-то будет, что-то нехорошее… Однако минуты шли, а статуя оставалась безмолвна. Значит ли это, что к ней нужно… воззвать? Или… что-нибудь преподнести? Но Фаральда не даэдропоклонница, и с собой у неё ничего нет… Не сухарями же Боэтию одаривать, право слово… — Хмпф. Как я и думала, ты бесполезна, — сказала невесть откуда взявшаяся данмерка из-за плеча. — На, попробуй. Господин любит жертвы. Она достала из складок одеяния кинжал и протянула его лезвием вперед. Фаральда, не спеша принимать оружие, нахмурилась: — Почему ты делаешь это? — Если Богиня теней отзовётся, я буду первой, кто убьет тебя, и тем самым докажу Владыке свою пригодность. Он увидит, что я чего-то стою — это ли не вершина блаженства? Ты оказалась весьма кстати, альтмерка. А теперь давай, режь. Не могу больше ждать. Фаральда поморщилась. Безумцы, все они безумцы… И она тоже хороша — умудрилась попасть под влияние даэдра, ради призрачной надежды покинула Коллегию, теперь вот тело своё собирается калечить. Неудивительно, что уверенность в трезвости собственного разума с каждым днем становится всё тоньше и тоньше. Не позволив себе и дальше зацикливаться на упаднических мыслях, Фаральда быстро стянула перчатки, заткнув их за пояс, и полоснула лезвием по ладони. Порез получился глубоким и длинным — лишь бы этого хватило… Багровые капли одна за другой падали землю. Постепенно вокруг столба начала проявляться спираль, заполненная голубоватым свечением, и с её ростом увеличивалось количество крови, льющейся из раны. Перед глазами потемнело; Фаральда, давно выронившая кинжал и до скрежета сомкнувшая челюсти, не выдержала — заклинание лечения само появилось в руке. Одновременно со всех сторон обрушился властный голос, не принадлежавший ни женщине, ни мужчине… ни смертному. — Вы, смертные, так наивны… Неужели ты правда думаешь твоей жалкой подачки мне достаточно? Впрочем, можешь прекратить — сегодня и так я вдоволь развлекусь, — Фаральда рассеяла заклятие, в последний раз глянув на оставшийся бледный шрам. Она никогда не была сильна в магии Восстановления… — Ну и зачем ты осмелилась призвать меня, смертная? Фаральда глубоко вздохнула. Вот он, момент истины. Вот ради чего она сюда шла… И да помогут ей Восьмеро. — Я обращаюсь к тебе, Боэтия, чтобы сказать… — голос предательски дрогнул. Фаральда сжала руки в кулаки (левая слегка побаливала) и резко выдохнула. Это лекция, просто ещё одна лекция о морально-этических нормах, какие часто читаются новоприбывшим ученикам… Ничего сложного, совершенно ничего. Самовнушение подействовало, и дальше Фаральда продолжила спокойно и собранно — так, словно и правда вела урок. — Помимо того, что я признанный мастер школы Разрушения, я ученый. Прежде всего, я ученый, исследователь и преподаватель. Я веду научную деятельность, я учу меров и людей, которые приходят в Коллегию в поисках знаний, своему искусству. Я не понимаю, почему твой взор пал на меня, Принц интриг. Но я точно могу сказать одно — я не стану убивать тебе во славу. Наступившая тишина оглушала. Даже данмерка, кажется, перестала дышать — ещё бы, такая дерзость ей и не снилась. Но ожидаемое удовлетворение не приходило — вместо него внутри ощущалось только бесконечное напряжение, прилипшее, наверное, даже к костям. А потом Боэтия расхохоталась. Она смеялась и смеялась, и в ушах у Фаральды звенело — слишком громко, слишком знакомо, хватит, хватит, только не снова… — Признаюсь, смертная — ты сумела меня удивить. Обычно вы приходите умолять, просить или бахвалиться, и лишь некоторые из вас набираются достаточно наглости, чтобы мне возразить. Фаральда неверяще подняла голову. Неужели сработало? Неужели… всё? — Ты хочешь свободы, смертная? Я дам тебе её. Но только при одном условии — если ты выберешься отсюда живой. Воздух содрогнулся. Фаральда попыталась шевельнуться, но ноги словно примерзли к полу. В то же время культисты, как по команде, обнажили оружие. Ближе всех оказалась данмерка — вытащив булаву, она бросилась вперед с искаженным яростью лицом. Фаральда беспомощно дернулась: она не может убивать, она не имеет права… Перед лицом лязгнула сталь. Дремора? Но… как? — Ну же, не стой столбом! — крикнул знакомый голос. Фаральда вздрогнула. Ей послышалось? Это же не может быть… — Двигайся же, скамп тебя побери! — нет, вот он, на склоне — Финис Гестор собственной персоной… Сбросив оцепенение, Фаральда резко сорвалась вперед. Гестор поймал её за руку и затащил за ближайший валун. — Смотри, ситуация такая. Сейчас нас потеряли из виду, — твоих друзей развлекает моя пара дремор — но это ненадолго. Нужно попробовать спуститься с другой стороны скалы. Есть идеи? — Финис тяжело дышал; на лбу у него виднелась испарина. Очевидно, задавать вопросы сейчас было бессмысленно. — Я могу поставить стену мороза, но мне нужно время, — колени подрагивали; пришлось привалиться спиной к холодному камню, чтобы не упасть. — Понял. Жди здесь, — Гестор ринулся было назад, но Фаральда крепко вцепилась в его рукав. — С ума сошел? — прошипела она, не ослабляя хватки, — Это самоубийство! — Ну не тебе же одной записываться в ряды суицидников, — он усмехнулся, но, наткнувшись на её тяжелый взгляд, посерьёзнел. — Спокойно. У меня, по счастливой случайности, завалялось в кармане зелье невидимости. Длительность действия небольшая — как раз на то, чтобы поднять пару трупов и сбежать. Так что не кисни, вернусь в целости и сохранности. Помедлив, Фаральда опустила руку. Гестор подмигнул и скрылся за валуном — странный, смешной человек… Циркулировавшая по телу энергия привычно перетекла в ладони, сконцентрировавшись на кончиках пальцев. Фаральда выглянула из-за камня: внимание культистов было сосредоточено на восставшей нежити, но Финиса нигде не было видно. Вдруг сбоку мелькнула тень, и уставший мужской голос произнес: — Всё в порядке, это я. Ставишь стенку на счет три и бежим? Фаральда кивнула. Заклинание легко сорвалось с рук, ледяным цветком расцветая между их убежищем и подножием склона. Это должно дать им немного форы… А дальше всё слилось в один большой снежный ком: они бежали и бежали, глотая падающий снег и оскальзываясь на камнях; легкие горели огнем, по лицу градом струился пот, но они все равно продолжали бежать, уходя как можно дальше от святилища и погони. К вечеру Фаральда не выдержала. — Ты… вообще… знаешь… где мы? — дыхание прерывалось, ноги отказывались стоять прямо — от падения на землю останавливала только врожденная альтмерская гордость. — А это… имеет… значение? — так же замучено ответил Гестор, грузно оседая в ближайшую груду снега. Ну конечно, у него-то высокомерие в жилах не течет… Фаральда скинула рюкзак на землю и покачала головой. Где-то там была карта… — Что ты делаешь? — отдышавшийся Финис лениво вытянул шею в её сторону. — Пытаюсь определить, где мы находимся и как нам отсюда выбраться, — с обычной сдержанностью произнесла Фаральда. — Да брось. Уже почти стемнело, мы всё равно ничего не поймем, — он усмехнулся. — Вон там, кстати, есть пещера. Предлагаю в ней переночевать, а утром определиться со всем прочим. Всяко лучше, чем снаружи задницы морозить. — Ты уверен, что там безопасно? — Нет. Но кто не рискует, тот не мастер школы Колдовства, коллега, — он широко улыбнулся и с кряхтеньем поднялся. Фаральда скептично вздернула бровь, но промолчала. В целом, план не был таким уж плохим. Им действительно трудно будет найти дорогу в темноте… К тому же пещера оказалась сухой и достаточно теплой. Костер, правда, развести не удалось — только холодное магическое пламя. Они не стали углубляться — устроились совсем недалеко от продуваемой всеми ветрами щели, в узком проходе. Устало привалившись к неровной стене, Фаральда вперилась глазами в сидящего напротив Гестора. Теперь, когда всё немного успокоилось, в голове моментально появились вопросы, важные и существенные, и лучшего времени, чтобы их задать, придумать было нельзя. — Если ты так и будешь на меня смотреть, то рано или поздно проделаешь дыру, а после того, что я сегодня пережил, мне очень хотелось бы вернуться целым, — по его всегда почерневшему лицу пробежала косая усмешка. — Как ты там оказался? — без обиняков спросила Фаральда. — Последовал за тобой, разумеется, — он пожал плечами — так, словно это было самым обычным делом. Странный, смешной человек… — Послушай, прежде чем ты задашь следующий логичный вопрос… Полагаю, мне проще будет самому рассказать. Договорились? Дождавшись её кивка, он продолжил: — В последнее время ты странно себя вела. Я это заметил, все это заметили. Никто не знал причину, но… Скамп, я даже подумать не мог, что… Ладно. Не будем об этом. В общем, мы все терялись в догадках, а потом ты внезапно покинула Коллегию. И — так уж получилось — я был в Винтерхолде, когда ты проходила мимо него. Собирался на вылазку за новыми трупами для исследований — неофициально, понятное дело, — а в итоге пошел за тобой. —…Ты не обязан был это делать. — Я знаю. Но тут, понимаешь ли, такое дело… С одной стороны — душная Коллегия, на которую давят Синод, Лига и Талмор, и дурацкая бюрократия, в которую с головой закопалась Мирабелла — а ведь все мы в курсе, что именно она задает направление всему учреждению. С другой — моя коллега, к которой я испытываю достаточно теплые дружеские чувства и у которой определенно есть проблемы. Поэтому я и сел на два стула сразу — и свободы глотнул, и тебе помог, — он подтянул к себе дорожный мешок и вытащил на свет пузатый бурдюк. — А ещё у меня есть медовуха. Будешь? Фаральда без слов взяла протянутую ёмкость. Нордский мёд смолой прокатился по горлу; в груди медленно разливалось тепло. — Отвратительно, — поморщившись, Фаральда вернула бурдюк. — Не спорю, коллега, — Гестор ухмыльнулся. Помолчали. События сегодняшнего дня беспрестанно прокручивались в голове, но сил на изумление или радость уже не осталось — сейчас бы глаза открытыми удержать… Однако, несмотря на истощение, вопрос всё равно слетел с губ: — Как много ты слышал? Финис, не торопясь отвечать, отхлебнул ещё раз, а затем спокойно взглянул ей в глаза. — Почти всё. Я… восхищен твоей выдержкой. Не каждый бы справился. Далеко не каждый. Фаральда моргнула. Значит… вот так? Без отвращения? Без страха? Без расспросов? Какое облегчение. — Спасибо, — она думала, что слово выйдет сухим и колким, но на деле оно оказалось мягким и теплым — теплее, чем магический огонь. Финис молча отсалютовал ей бурдюком. Уже засыпая, Фаральда услышала: — Зато теперь у тебя есть материал для лекции, верно? Кажется, потом они рассмеялись.