***
За день Сэмми ни разу больше не пересёкся с Генри. Да и вообще, весь день он провёл у себя в кабинете, пытаясь отвлечься на написание новых мелодий. В перерывах между этим делом он неизменно начинал засыпать — давали знать о себе последние бессонные ночи. Стоило ему задремать, как он вновь и вновь начинал тонуть в чернилах. Ставшее таким мерзким на вкус кофе, которое музыкант заставлял себя пить, тоже не помогало. Оставалось только с головой зарыться в работу. Но сейчас, когда воцарилась ночь, Сэмми всё-таки лежал в кровати, закрыв глаза и надеясь впасть в забытье, чтобы избавиться от всего этого хотя бы на какое-то время. На его груди свернулся в клубок и довольно мурчал Шейрон. Он совершенно не чувствовал и не разделял тревог и страданий хозяина. С Шейроном дела обстояли следующим образом: это был пёстрый — серый с тёмными разводами — крохотный котёнок, голубоглазый и ужасно милый. Он прибился к Сэмми у метро рядом с домом пару недель назад, и с тех пор стал его сожителем. И честно, музыкант ни разу не пожалел о таком квартиранте. Шейрон оказался просто чудом. Послушным и ласковым чудом, которое души не чаяло в своём новом хозяине. Уолли всё мечтал зайти посмотреть на него. Теперь уже не зайдёт… Не успел. Итак, Шейрон лежал и мурчал, а мордочкой тёрся о ладонь музыканта. Это слегка отвлекало Сэмми от происходящего. Чернила по крайней мере пока не заставляют его срываться на беззащитного котёнка. И на том спасибо. Сэмми… Ты не спишь, Сэмми. Мы знаем, когда ты спишь. Не нужно лгать нам. Мы не любим лжецов. Сэмми вырвался из полудрёмы и горестно застонал. Они никогда его не оставят. От его резкого пробуждения и судороги Шейрон испуганно пискнул и спрыгнул на пол. — Что вам нужно? — тихо спросил Сэмми. Он уже устал от всего этого. Наш Лорд был бы доволен тобой. Ты всё делаешь правильно. Нам нужна Машина, чтобы возродить нашего Лорда. Они хотели, чтобы Сэмми оживил Демона? Но ведь получается, что тогда… Тогда эти два года, которые Норман потратил на то, чтобы это предотвратить… Они насмарку? Но Сэмми не может так его подвести! И тогда другие люди пострадают… и Сьюзи тоже. Сьюзи может умереть! Нет. Участвовать в этом Сэмми точно не собирался. Пусть Чернила делают, что хотят. Он не будет подвергать опасности всех этих людей. Чернила, кажется, почувствовали его тревогу. Не волнуйся. Всё будет хорошо. Представь, как Он будет доволен. Он вознаградит тебя. Скажи, кем ты был до этого? Кому ты был нужен? Одинокий, амбициозный, высокомерный. Но зачем? Представь, ты будешь нужен Ему. «Это бред, это бред, — мысленно повторял Сэмми. — Я доволен тем, что у меня есть. У меня есть Сьюзи. Мне не нужно большего». Мы не враги тебе, Сэмми. Ты нас слушаешь? Что ж, отдыхай. Погляди, как ты измучен. — Прекратите! — взмолился Сэмми, не выдержал. — Вы не даёте мне ни минуты отдыха. Вы готовы забрать всю мою прошлую жизнь, даже не спросив, хочу ли я этого. Мы хотим забрать твою прошлую жизнь. Мы лишь ограждаем тебя от опасности. Девочка-актриса всё ещё с тобой. Разве это не важно? Мы позволили тебе любить её. Это твоя награда. Это не было наградой. Если бы не Чернила, Сэмми вообще не пришлось бы цепляться за одного человека. И у него осталась бы не только Сьюзи. Девушка, которую он так любил. Она вновь оказалась лучом света в кромешной тьме. Если бы только Сэмми ещё мог рассказать ей всё это… А теперь встань и посмотри на себя в зеркало. Игнорировать это было опасно, поэтому Сэмми послушно встал и подошёл к зеркалу. Уличный фонарь немного освещал комнату, поэтому композитор легко различил в зеркале себя. Посмотри на себя. Может, так ты перестанешь сомневаться. Посмотри, кто ты. Ты пророк. От судьбы не убежишь, Сэмми. Сэмми видел в зеркале лишь уставшего, практически сломленного человека. Он злился на Чернила, но ещё больше злился на самого себя. Им потребовалась пара дней, чтобы довести его до такого состояния. Да что теперь вообще значит этот Дрю со своими песенками?! От отвращения Сэмми даже затрясло. — Я не пророк, — прорычал он, а затем не выдержал и сорвался на отчаянный, безумный крик. — Отпустите меня. Я не ваша вещь. Я… Я хочу жить! Меня устраивает моя жизнь! В ярости он и не заметил, как со всей силы ударил по зеркалу. То закачалось и в следующий момент — Сэмми видел это как в замедленной съёмке — упало и со звоном и грохотом разлетелось на мелкие осколки. А затем пришла боль. Чернила больше не собирались церемониться.***
— Сэмми! Боже мой, Сэмми, милый! Сэмми! Сэмми с трудом приоткрыл глаза. Сначала он даже не понял, где находится. А затем вспомнил, что случилось. Оказывается, он так и пролежал всю ночь на полу, среди осколков разбитого зеркала. А над ним склонилась Сьюзи. Она тормошила его за плечо, держала за руку и, кажется, плакала. — Сьюзи… — прошептал Сэмми, стараясь улыбнуться. — Моя хорошая. Девушка ахнула и резко отстранилась. Затем всхлипнула и в ужасе посмотрела в глаза музыканту. — Сэмми, что случилось? Как ты себя чувствуешь? — дрожащим голосом спрашивала актриса. — Что произошло? Господи, ты ранен? Он непонимающе смотрел на девушку, с трудом осознавая, что происходит. Сознание было словно в какой-то дымке. Но затем на смену этому чувству пришло облегчение при виде Сьюзи. Всё-таки она настоящий ангел — появилась тогда, когда была так ему нужна. Сэмми смотрел на неё, а затем начал смеяться. — Как же я люблю тебя, моя Сьюзи, — шептал он, а актриса нежно, пусть и встревоженно, улыбалась и гладила его по волосам. — Не переживай. Всё хорошо. Просто перетрудился. Мне ночью стало… Нехорошо. Не беспокойся. Не хватало ещё ввязывать Сьюзи во всё это. Даже если ему удалось бы рассказать ей о Чернилах… Девушка начала бы ужасно переживать. А Сэмми не мог позволить ей ещё больше бояться за него. Он и так уже довёл актрису до слёз. Но если вдруг он расскажет ей однажды? Вдруг она отвернётся от музыканта? Сочтёт его монстром, чудовищем, уродом… — А зеркало? — недоверчиво спросила Сьюзи. — Ты разбил зеркало? — Это вышло случайно. Кажется не зря я тебе ключи дал, да? Наконец-то ему удалось встать. Тело ужасно болело — Чернила приложили все усилия, чтобы Сэмми запомнил, что дерзить им нельзя. — Значит сегодня ты никуда не идёшь, — твёрдо заявила Сьюзи. — Генри поймёт. Давай я предупрежу его. Тебе нужно отлежаться. Генри… Ах да, конечно. Вчера вернулся Генри. Чернила продолжали хранить молчание. Они действительно держали своё слово и позволяли Сэмми разговаривать со Сьюзи. Но разве это хоть немного утешало музыканта после пережитого? Такая мнимая забота Чернил о его чувствах казалась жестокой насмешкой. Им ничего не мешало в любой момент лишить Сэмми и Сьюзи тоже. Они просто проверяли. Нет, Сэмми не мог остаться дома. Ему нужны были чернила. А чернила можно было найти только в студии. — Я… Мне нужно закончить вчерашнюю работу, — пробормотал композитор. — И я хотел бы выйти на свежий воздух. Сьюзи одарила его уничтожающим взглядом. — Ты даже отпуск ни разу не брал, — процедила она. — Я предупрежу Генри, что ты заболел. Чернила… Нужны чернила. Сэмми схватил девушку за руку и мягко сказал: — Послушай, я очень благодарен тебе за то, что ты так искренне переживаешь. Но я вполне в состоянии добраться до студии. Мне нужно сегодня же обсудить с Генри пару вопросов, — Сьюзи хотела что-то возразить. — Клянусь, если бы я был не в состоянии, я так и сказал бы. Ты веришь мне? Сьюзи неуверенно молчала, а затем медленно кивнула. — Ну хорошо, — сдалась она. — Только пообещай, что поговоришь с Генри о своём отпуске. А сейчас давай я могу тебе всё тут убрать. Шейрон, малыш, тебя никто не покормил, да? Кажется, уже пора запасаться чернилами…***
В студию Сэмми и Сьюзи вошли вдвоём. Шон, столкнувшийся с ними у входа, хитро — но всё-таки немного робко — улыбнулся им. Раньше подобное поведение даже веселило Сэмми. Мальчишка так осторожно пытался следить за делами других сотрудников. Куда уж ему до Нормана, Уолли или даже Джека. Сьюзи постоянно смотрела на Сэмми с нескрываемой тревогой. Она явно боялась оставить его одного. Бедная девушка. Её беспокойство и бледный вид музыканта не заметил бы разве что слепой, поэтому Шон немного потоптался в сторонке, а потом спросил: — Мистер Лоуренс, вам нехорошо? Вам помочь? — Генри сегодня приехал? — резко спросил Сэмми. — Где он? Сьюзи сжала его руку, как бы говоря: «Успокойся, всё хорошо». Да, может это и прозвучало грубовато, но, на самом деле, композитор даже значения этому не придал. Переживёт кукольник, не в первый раз. — Мистер Штейн сейчас у аниматоров, — сказал Шон, сделав вид, что ничего не заметил. Он никогда не дерзил в ответ. — Вон там. Сэмми задумчиво посмотрел вглубь коридора и растерянно кивнул. На самом деле, только в этот момент он осознал, что даже не знает, как объяснить Генри, что ему нужно узнать. Чтобы Генри всё понял, и чтобы Чернила не смогли пресечь этот разговор… — Хорошо. Сьюзи, я хотел бы поговорить с Генри один на один. Подождёшь меня? Девушка с подозрением посмотрела на музыканта, однако спорить не стала. — Да, конечно. Я посижу здесь, — мило улыбнулась она и села за стол. — Шон, а помнишь ты говорил мне о… Найти Генри было нетрудно. Он обнаружился в коридоре перед кинотеатром. Аниматор шёл с какими-то бумагами и напевал что-то себе нос. Видимо, вчера ему удалось поговорить с Джоуи, и тот позволил Генри остаться. Странно это конечно… Учитывая, какие высказывания звучали от директора в адрес Генри всё это время. — Доброе утро, Сэмми, — с улыбкой поздоровался мультипликатор, останавливаясь. — Так странно снова ходить по этим коридорам. Как будто и не было этих двух лет. А знаете. моя студия совсем на эту не похожа, в ней окна есть, — пошутил он. — Удивительно, Джоуи вчера был рад меня видеть и сам попросил за вами всеми тут присмотреть. Хотя конечно, он имел полное право отказаться даже разговаривать со мной. Генри Штейн чувствовал себя виноватым за то, что так внезапно и без предупреждения покинул студию. Видимо, былые обиды слегка забылись и притупились за это время. — Мы все рады вашему возвращению, — честно сказал Сэмми. — И всё же мне хотелось поговорить с вами. Не о работе. Во взгляде Генри скользнуло беспокойство, но всё-таки он тут же взял себя в руки и посмотрел на композитора очень тепло. Каким-то образом аниматору на всех удавалось смотреть так… по-доброму, как на родных. — Конечно. — Я хотел спросить вас о рисунках, — немного помедлив, признался Сэмми, надеясь, что Генри поймёт всё без лишних объяснений. Чтобы Чернила не узнали про эти рисунки… Не успели узнать. Улыбка тут же пропала с лица Генри. Теперь он смотрел на музыкального руководителя так, будто видел его впервые. Значит он всё понял. Прекрасно. — Пожалуйста, — продолжил директор музыкального отдела, и отчаяния в голосе прозвучало куда больше, чем ему хотелось бы. — Это очень важно. Кажется, он практически готов был сорваться на крик. Это неудивительно. Любой на его месте наверняка чувствовал бы себя также. Но Генри лишь покачал головой. — Простите, Сэмми. Я не могу сказать, — виновато прошептал он. — Что-то случилось? — Ты знаешь больше чем остальные, — процедил Сэмми. Почему не может?! Он должен сказать! — Ты знал про всё это, да? Так ведь? Генри отшатнулся, и Сэмми только сейчас понял, что сильно схватил аниматора за плечо. — Я не могу объяснить, — мягко добавил сотрудник. — Когда я только пришёл сюда, всё это началось. Я и сам не могу ничего понять. Я просто откуда-то… знаю. Я вижу. Что случилось, Сэмми? Это бесполезно. Даже если Генри и знал, он очень искренне убеждал в обратном. Сэмми отвернулся. Знал. Может быть, если бы он мог рассказать всё Генри, а Генри открыл бы ему всю правду, было бы проще. Но это было невозможно. Чудо, что Чернила пока что оставались безмолвны. — Я и сам ничего не понимаю, — спокойно сказал Сэмми. Вернее, он пытался показать спокойствие. Музыкант развернулся и направился обратно в холл, чувствуя на себе пристальный взгляд Генри.***
— Сегодня после работы зайду к Дрю, полью у него цветы, — сказал Норман. Сэмми остановился за углом и прислушался. Это ещё что значит? — Хорошо, — ответила ему Сьюзи. — И, надеюсь, у тебя получится то, что ты хочешь сделать. Что Норман хотел сделать в квартире Дрю? Сэмми ничего об этом не слышал. — Я тоже на это надеюсь, — сотрудник невесело усмехнулся. — Кстати, скажи мне. Как к тебе Сэмми относится? Конечно, именно это ему и нужно было спросить. Наверняка хочет выяснить, насколько Сэмми плохой человек. И чего он этим добьётся? — Он замечательный! — воскликнула девушка, ни на секунду не задумавшись. — Он так меня любит. Такой добрый и заботливый. А почему ты спрашиваешь? Обычно Норман любил увиливать от ответа, и Сэмми надеялся, что этот раз не окажется исключением. Если киномеханик сейчас начнёт рассказывать всё актрисе… Сэмми ведь даже объясниться не сможет! Но Норман только сказал: — Странно ведёт себя в последнее время. Ну да ладно. Я рад за вас. — Он очень устал, и ему нездоровится, — мягко сказала Сьюзи. — Подожди до выходных. Вы поссорились? Я могу поговорить с ним, если хочешь. — Не нужно. Это не должно касаться тебя, ладно? — что ж, как и Сэмми, киномеханик не горел желанием впутывать Сьюзи во все эти конфликты. Заведующий музыкальным отделом правда был очень благодарен ему за это. — Да, конечно, — пробормотала Сьюзи, впрочем, без особого энтузиазма в голосе. — Ну что за чудесный ребёнок, — в голосе Нормана скользнула улыбка. — Ну, а теперь иди. И не забудь, это наш маленький секрет. Сэмми вздохнул. Да, Сьюзи волновалась, но что-то, похожее на участие, звучало и в голосе Нормана. По отношению, правда, к актрисе, а не к Сэмми… Киномеханик переживал за то, как сотрудник относится к девушке. Как бы то ни было, но он был хорошим человеком. Сэмми даже готов был извиниться за свои слова. Конечно, в чём-то он определённо был прав, но как же ужасно это на самом деле прозвучало… Секунда — а Норман уже возвышался над ним, скрестив руки на груди. Киномеханик прищурился и внимательно наблюдал за реакцией Сэмми на его появление. Музыкант молчал. — Лоуренс здесь, — констатировал Норман. — Отлично. Всё слышал? — Уходи, — огрызнулся Сэмми. — Мне не о чем разговаривать с тобой. Норман криво ухмыльнулся. — Ты жалкий человек, Сэмми Лоуренс, — тихо и отчётливо процедил он. — Можешь идти прямо сейчас к Дрю и рассказывать ему обо всём. Расскажи про Демона, как мы ритуал сорвать собирались. Расскажи ему. Сэмми внутренне содрогнулся. Он не собирался ничего рассказывать Дрю! Он не настолько подлый! Он был бы рад помочь. Просто не мог… Но Дрю здесь точно никакой роли не играет. Ни за что композитор не стал бы выдавать ему всё, что знает. А знал он о действиях Нормана многое. — Почему ты так смотришь на меня? — продолжил Норман. — Ты пытался столкнуть мальчика с лестницы. После этого тебе не всё равно? Рассказать Дрю гораздо проще, чем покалечить человека, тебе не кажется? А Сэмми не мог ничего сказать. Он стоял и смотрел на Нормана, а сам слушал голоса Чернил. Чернила отчётливо уловили каждое слово Нормана. Он сказал о Лорде? Он хочет сорвать ритуал? Этот человек способен на это? Он неверующий? Вот этого только не хватало! Норман, кто вообще просил тебя всё это говорить?! Это конец... Этот неверующий должен ответить. Если он захочет что-то испортить… …тебе придётся убить его. Убить… Нормана?