Забытая студия Sillyvision

      Ждать Сьюзи пришлось долго, но Сэмми и мысли не допускал о том, чтобы уйти. Ему нужно было поговорить с девушкой об очень важных вещах. Даже на работе сосредоточиться не получалось. Засев, было, за написание мелодии, через несколько минут композитор обнаружил, что смотрит в пустой лист, а сам снова и снова прокручивает в голове то, что хотел бы сказать. Он волновался, и это волнение чувствовалось во всём: в его непривычно резких и отрывистых движениях, в едва заметном испуге в глазах, в том, как он то и дело прислушивался, не раздастся ли отдалённый скрежет лифта… Сэмми даже не знал, сколько ему придётся ждать, но его это и не волновало. Он просто не хотел больше ждать.       Тишина, царящая в отделе, даже не казалась Сэмми напряжённой, как обычно, да и картонный Бенди около стола не привлекал к себе особого внимания. Всё затихло, как перед бурей, и в этом было что-то загадочное, но ничуть не пугающее. Вместо электричества кабинет был освещён свечами — музыканту нравилось работать при живом освещении — и на стенах плясали таинственные тени.       Сэмми, наконец, услышал отдалённый шум и решил, что скорее всего работники пойдут на улицу через музыкальный департамент. Сердце отчаянно забилось. Ещё несколько минут. Почему-то стало очень страшно. Появилась предательская неуверенность, которую, к слову, Сэмми испытывал крайне редко. Что если Сьюзи лишь посмеётся?       Троица работников — Уолли, Шон и Сьюзи — вошли в холл, весело о чём-то переговариваясь, а Сэмми уже ждал их там. Вернее, не их, а только Сьюзи. Младшие сотрудники никакого интереса для композитора не представляли. Только мешались. — О, Сэмми ещё не ушёл! — обрадовался Уолли. — Сэмми, прости, шашлыка не осталось. Но если бы мы знали, что ты ещё здесь, я оставил бы тебе пару рёбрышек.       Шашлык был последней вещью, которая волновала главу музыкального отдела в этот момент. Поэтому он проигнорировал сей факт и обратился к актрисе: — Здравствуй ещё раз, Сьюзи, — сказал он, потому что они уже пересекались сегодня. — Мне нужно обсудить с тобой кое-что.       Актриса заинтересованно посмотрела на музыканта. Уолли же, кажется, всё прекрасно понял, потому что в его глазах появился хитрый блеск. Он толкнул в бок Шона и громко сказал: — Да, Сьюзи, давай мы пойдём. Тогда сходим в парк завтра, — и многозначительно улыбнулся Сэмми.       Что ж, Уолли правильно сориентировался, и Сэмми даже был ему за это благодарен. Всё-таки соображает парень, когда нужно. — Хорошо! — Сьюзи мило улыбнулась сотрудникам. — До завтра, ребята!       Дождавшись, пока уборщик и кукольник уйдут восвояси, девушка повернулась к музыканту и слегка наклонила голову. — Что случилось? — поинтересовалась она.       Жестом Сэмми подозвал её поближе и взял девушку за руку. Сьюзи лишь непонимающе моргнула, но Сэмми не заметил недовольства на её лице. Ни слова не говоря, Сэмми только слегка улыбнулся и повёл девушку в свой офис. Разговор явно должен был состояться не в холле. А ещё над столом Сэмми предусмотрительный Уолли незадолго до Рождества повесил веточку омелы и строго-настрого запретил даже прикасаться к ней, «пока обстоятельства не позволят». Глупая традиция с Рождеством и веткой никогда не входила в список жизненных ценностей и взглядов Сэмми, но сейчас могла бы сыграть на руку. Пусть на дворе уже и было третье января. — Мне нравится, что ты работаешь при свечах, — честно сказала Сьюзи, оглядывая офис работника присаживаясь на один из стульев. — Это очень красиво выглядит!       Потом повернулась к Сэмми и напомнила: — Так о чём ты хотел поговорить?       На этих словах сердце Сэмми чуть не остановилось. Этот момент настал. Он глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Все слова тут же забылись, и музыкант почувствовал, что не знает, что сказать. Однако молчать тоже было нельзя, ведь Сьюзи ждёт. Даже если она не догадывается ни о чём и наивно думает, что сотрудник опять начнёт разговор о работе. — Я… знаешь, Сьюзи, я хотел сказать, что ты потрясающая! — всё, теперь пути назад не было. В любом случае нужно было продолжать говорить. — Ты сразу показалась мне особенной. Как только пришла. Твой голос, твой смех… Я счастлив переживать каждую минуту, что ты тратишь на меня. Для меня нет ничего лучше, чем разговаривать с тобой и видеть твою улыбку. Я хочу, чтобы ты улыбалась, Сьюзи, улыбалась каждую секунду своей жизни. Чтобы ты была счастлива. Я хочу сделать тебя счастливой. Сьюзи, я люблю тебя.       Сьюзи широко распахнула глаза и отшатнулась, словно увидела перед собой кого-то чужого. Сэмми ощутил прилив холодного ужаса. Её реакция… Её взгляд… Она разочарована? Зла? Он сказал что-то не так? Неужели это было настолько ужасно? — О Боже, я… я даже не знаю, Сэмми, — обескураженно прошептала девушка. — Прости, я просто не ожидала.       Затем выдохнула и робко улыбнулась. Это тревожило Сэмми. Он чувствовал её сомнения. ‐ Джоуи тоже говорил, что любит, — просто сказала она, и композитор тут же твёрдо ответил: — Но я не Джоуи. — Ты не Джоуи, — повторила актриса. — Ты Сэмми. Ты не похож на лжеца. Я хочу доверять тебе. Я могу тебе доверять. Я чувствую, что ты заботишься обо мне, и я очень благодарна за эту заботу. Ты не пользуешься мной, как Джоуи. И я очень рада, что ты сейчас сказал мне это. Прости, я только недавно поняла… Ты мне тоже очень нравишься. Спасибо… Я правда не ожидала… Я боялась, что ты разозлишься, если я скажу, что влюбилась в тебя.       В её взгляде теперь плескалось лёгкое чувство вины, и композитор поспешил обнять актрису и крепко прижать её к себе. — Ничего, ничего, — прошептал он. — Это всё в прошлом. Ты со мной. Не с Джоуи. Я рядом. Я никогда не буду тобой пользоваться.       Это было похоже на сон. Сэмми даже не мечтал, что когда-нибудь сможет вот так просто обнять Сьюзи, коснуться её шелковистых волос, заглянуть в глаза. Актриса была рядом с ним, совсем близко. Она выбрала его. Сказала, что любит. Это был самый прекрасный момент в жизни Сэмми. Он чувствовал себя счастливым как никогда. — Моя Сьюзи, — тихо сказал музыкант, всё ещё боясь, что ошибся, ослышался. — Теперь всё будет хорошо. — Конечно, — актриса нежно улыбнулась. — Даже не сомневайся. Ой, а у тебя здесь омела висит! Мне кажется, это хороший знак.       Чёртов Уолли! Сэмми готов был поклясться, что уборщик всё это прекрасно продумал и сейчас шёл домой совершенно довольный, что музыкант ему должен. За такую помощь-то! Вот только Сэмми никогда, никому и ни при каких обстоятельствах не был ничего должен. Но с омелой парень, конечно, не прогадал.       Как здорово было сказать о своих чувствах! Не нужно было больше ничего скрывать, бояться того, что Сьюзи отнесётся негативно, не поймёт или посмеётся. Словно камень с души упал, и Сэмми искренне хотел, чтобы этот момент длился вечно. Только он и Сьюзи, в опустевшей студии, где не раздаётся ни звука, при тусклом освещении свечей и с омелой над головами. Если не это счастье, то что тогда?       Всё ещё немного растерянная и смущённая, Сьюзи, однако, явно разделяла ликование Сэмми. Может быть она и не понимала, почему только сейчас музыкант решил поговорить с ней откровенно, но это непонимание заглушала радость. Сьюзи стремилась к любви: она хотела любить, и чтобы её бескорыстно и искренне любили в ответ. Она безоговорочно поверила Сэмми, его тёплым словам и взволнованному виду. Хотя, говоря откровенно, после того, что случилось с Джоуи, она не была уверена, что сможет кому-нибудь вновь так сильно доверять. — Может быть, пойдём отсюда? — спросила девушка, разрывая наступившее неловкое молчание. — Здесь очень мило, правда! Но я была бы не против прогуляться с тобой. Да и мне уже пора домой.       Сэмми кинул быстрый взгляд на нотные листы. Вообще-то всё это время он должен был сидеть и работать. Но какая разница?! Ведь происходящее куда важнее! Почему он должен сидеть за работой после официального окончания дня? Поэтому выбор был сделан сразу же. — Отличная идея, — сказал композитор. — Пойдём конечно.       На улице уже вторые сутки подряд шёл снег, и это было удивительно и непривычно, ведь практически до самого Рождества на город не упало ни снежинки. Кто-то жаловался на то, что стало труднее передвигаться по городу. Кто-то, наоборот, пришел в восторг от возможности прогуляться по зимним улицам или просто в полной мере ощутить праздничную остановку. Например Шон и Уолли после работы кидались друг в друга снежками около студии. И однажды случайно попали в Джонни. Вот крику-то было.       По Бродвею спешили домой люди, и в любой другой день Сэмми несомненно входил бы в их число. Но не сегодня. Сегодня рядом была Сьюзи. Девушка счастливо улыбалась. Наверное, она и сама ждала случая признаться. — Я живу здесь недалеко, — сообщила актриса. — Пойдём я покажу тебе. Обычно зимой я еду на метро. Не очень люблю пару тёмных мест там дальше. Но с тобой мне совсем не страшно.       Её доверие грело душу Сэмми, и он улыбнулся и приобнял девушку.       Так, болтая о ерунде и улыбаясь друг другу, композитор и актриса миновали шумные многолюдные улицы и вошли в Центральный парк, через который пролегал нужный путь. В нём было тихо — лишь снег хрустел под ногами — и по-своему уютно. Перед глазами перестали пестреть раздражающие неоновые вывески и огни окон, их только иногда было видно сквозь кусты и деревья. Дорожку освещал тусклый свет фонарей, в котором поблескивали падающие снежинки. Наступила настоящая зима. — Знаешь, о чём я думаю? — спросила Сьюзи. — Если у Джоуи, — голос актрисы неприязненно дёрнулся. — Получится оживить Бенди, может быть, он оживит и Алису?       Сьюзи как всегда была в своём репертуаре. Чем дольше она озвучивала поющего ангела, тем больше привязывалась к этой нарисованной девушке. Словно правда видела в ней нечто большее, чем просто мультяшку. Актриса могла говорить о своей героине всё время. Сэмми это никогда не надоедало. Он просто любил слушать Сьюзи. — Было бы так здорово! — актриса мечтательно зажмурилась. — Мы наверняка стали бы лучшими подругами! Мне кажется, она сразу стала бы мне как сестра. И ты тоже познакомился бы с ней! Алиса наверняка тебе очень понравилась бы, если бы ты узнал её получше. Обещаю. — Я уже и так прекрасно знаю лучшее качество Алисы: её голос, — сказал Сэмми, и Сьюзи смущённо улыбнулась, остановилась и, слегка помедлив, доверчиво прижалась к нему. — Я была так рада, когда ты меня принял, — прошептала она и призналась:  — Если честно, когда я тебя увидела, я испугалась. Мне показалось, что я тебе не понравилась, и ты обязательно откажешь. И ещё Уолли сказал, что ты наверняка будешь против меня.       С некоторой досадой Сэмми отметил, что сначала его действительно слегка раздражала актриса. Но теперь он даже представить не мог, что вместо Сьюзи могла быть какая-то другая девушка. Нет. Конечно же нет. — Разве я мог быть против такой чудесной девушки? — усмехнулся музыкант. — Пойдём. Холодно. Мы же не хотим, чтобы ты заболела, и из-за этого пришлось перенести запись?       Сьюзи отстранилась и с улыбкой покачала головой. Она не могла позволить себе так подвести студию. Даже если там и был директором человек, который вызывал у неё неприязнь. Она не могла подвести всех остальных.       Заведующий музыкальным отделом не знал причину того, почему отношения между Сьюзи и Джоуи так испортились. Заключалось ли дело лишь в том, что Дрю посмел сказать, что девушка не справляется? Было ли что-то ещё? Сэмми не требовал ответа. Если будет нужно, Сьюзи сама обо всём расскажет. — Когда я была маленькой, я жила в Сакраменто, — внезапно сказала актриса озвучки. — Это в Калифорнии. Там снег редко бывает. Но однажды, незадолго до Рождества, я проснулась утром и увидела, что за окном всё белое. Это было так здорово! И я выбежала на улицу, так и выбежала, в чём спала, представляешь?! Ты не можешь меня укорять, потому что мне было шесть лет, и я видела так много снега третий раз в жизни. И начала делать снежных ангелов. Это было настоящее чудо! Потом я заболела, но это того стоило, понимаешь?       Потом помолчала и добавила: — Ведь тогда я даже не думала, что когда-нибудь сама стану настоящим ангелом. Но теперь мы одно целое с Алисой. А вдруг, — она засмеялась. — Вдруг этого и не было бы, не делай я в детстве ангелов на снегу.       Но Сьюзи не нужно было быть одним целым с Алисой, чтобы являться ангелом. Она уже им была! Добрым, жизнерадостным, улыбчивым ангелом с красивыми голубыми глазами и прекрасным голосом. И сколько бы Сэмми ни молчал и ни уважал такое отношение Сьюзи к своей героине, в глубине души ему очень не нравилось то, что девушка настолько привязана к Алисе. В этом было что-то тревожное. Сьюзи хотела во всём походить на Алису. Вот только Сэмми нужна была вовсе не Алиса. — Я уверен, что ты в любом случае стала бы таким ангелом, каким являешься сейчас, — заверил Сэмми, беря маленькие ладони актрисы, облачённые в тонкие перчатки, в свои. — Ну что ты нахмурилась. Пойдём.

***

      Уолли ждал Сэмми у двери в офис. Нервно вцепившись в швабру, он, однако, выглядел очень бодро и, кажется, ничуть не сомневался в успешном исходе дел. Интересно, сколько времени он простоял здесь. — Ну что?! Что она сказала? — только завидев Сэмми, завопил он на весь отдел, кидаясь навстречу музыкальному директору. — Тихо ты, — шикнул композитор, оглядевшись по сторонам, но с утра департамент пустовал. — Так любит или не любит? — не обратил на это никакого внимания уборщик. — Ну говори уже! Я весь вечер вчера переживал. — Думаю да, — сказал Сэмми и вспомнил, как рада была актриса его словам. Как сама сказала те же слова в ответ.       Вчерашний день казался каким-то чудесным нереальным сном. Всё было слишком прекрасно. А было ли это вообще взаправду? Сэмми казалось, что он поверит в реальность происходящего только когда увидит Сьюзи. Если она будет улыбаться ему так, как улыбалась вчера.       Уборщик восторженно взвизгнул. — Поздравляю, Сэмми! А ещё Шон теперь должен мне новый сборник комиксов. Мы с ним поспорили, любит ли она тебя или нет. И Шон проспорил. Представляешь, он всё ещё надеется, что Сьюзи помирится с Дрю! Вот глупый, — Уолли снисходительно засмеялся. — Я вот ничуть не сомневался, что в итоге у вас всё будет хорошо. Вот правда!       Сэмми не знал, чем вызвана такая бурная реакция: искренней радостью или перспективой даром получить сборник комиксов — но всё же он одобрительно ухмыльнулся и прошёл мимо работника. Однако Уолли поспешил за ним. — Подожди-подожди! — воскликнул он. — Я за тебя порадовался, теперь ты будешь радоваться за меня. Я тебе сейчас такое расскажу!       Жестом Сэмми пригласил его войти в кабинет, и Уолли тут же плюхнулся на стул с таким облегчением, как будто до этого несколько часов его заставляли стоять. Музыкант занял своё законное место и в ожидании стал смотреть на уборщика. — В общем! Это просто потрясающая новость, я тебе говорю! И из моих друзей ты будешь первым, кто узнает, потому что я сам только что из «Gent», а мне там сказали, — парень выдержал эффектную паузу. — Вот помнишь, Дрю послал меня освобождать нижние этажи? Ещё сказал, что они должны быть безопасными и всё такое. Ну так вот. На них будут работать люди из «Gent»! — Уолли прямо-таки светился от радости. — И я, скорее всего, вместе с ними!       На самом деле, «скорее всего» зачастую означало у Уолли, что шансов почти нет. Но Сэмми не стал напоминать об этом и просто продолжил слушать. — Но даже это не самое лучшее! — продолжал взахлёб рассказывать уборщик. — А знаешь что? Они будут конструировать Чернильную Машину! И — самое главное! — они одобрили мой дизайн! Боже, как же я рад!       Уолли действительно выглядел очень счастливым, и Сэмми не смог не порадоваться за него. Как бы там ни было, но для простого уборщика парень действительно уже добился многого. — Они приступят к работе уже на следующей неделе. Я так этого жду! — тут Уолли осёкся и немного виновато признался: — Вообще-то мне не особо можно об этом распространяться. Но ведь ты рассказал мне о главном событии твоей жизни, поэтому я отвечаю тем же. Только ты не говори никому. Я только ещё потом Норману расскажу, когда он придёт. — Надеешься, что Норман тоже расскажет тебе о главном событии своей жизни? — не удержался от едкого комментария Сэмми, и Уолли фыркнул. — Если бы. Но ты ведь рад за меня?       Сэмми критично осмотрел его, и уборщик слегка сжался, хотя улыбка не сползла с его лица. Просто стала более неуверенной. — Что ж, ты многого добился за два года. Для человека, который сначала только и делал, что путался под ногами и ронял вёдра.       Уолли закатил глаза. Он считал Сэмми очень злопамятным человеком, и музыкант об этом знал. Но предпочитал ничего не делать. Пусть хоть сколько-нибудь авторитета останется. А то Уолли с Норманом вообще его за руководителя не считали. Сначала это ужасно злило Сэмми, потом просто стало раздражать. Ну, а затем он совсем привык к этим двоим. И всё же нужно было формальности хоть немного соблюдать. Им и так повезло, что они не являлись его прямыми подчинёнными. А то и года не протянули бы. — Зато я теперь точно знаю дальнейшие планы на жизнь, — похвастался Уолли. — Вообще никогда не буду никуда поступать. Останусь в студии. Буду работать с «Gent». Если они отсюда уйдут, я вместо Тома останусь здесь механиком. И по совместительству директором. Я ведь сначала думал, что поработаю годик здесь и пойду учиться. Но здесь такие возможности! Я вот ни разу не пожалел, что пришёл сюда. Мне даже дома завидуют, что я уже директор.       Тут, заметив, что Сэмми уже скоро начнёт злиться — а так оно и было, ведь композитор должен был работать — Уолли стушевался и встал. — Ладно, пойду-ка я, — пробормотал он. — Мне ещё нужно там успеть подмести.       Хотя директор музыкального отдела ничуть не сомневался, что Уолли ещё много чего рассказал бы. Но это было не так важно. Своей радостью уборщик поделился, а остальное могло подождать.       День проходил совершенно обыденно и вполне удачно. Саундтрек к следующим двум эпизодам был успешно записан, а в середине дня даже выдалась свободная минута, что само по себе уже было редким явлением. Довольный таким раскладом, Сэмми уже подумал, что жизнь наконец начинает налаживаться. От этой мысли даже работать стало проще, и мелодия получилась легкой и приятной. Сэмми несколько раз наиграл её на пианино и благостно улыбнулся. Ему понравился результат. Кому будет нравиться мелодия, если она не по душе даже своему создателю? Музыкальный директор никогда не оставлял того, что ему не нравилось. Он добивался идеального звучания даже самой короткой композиции. Кто-то даже осуждал его за это, ведь Сэмми был очень и очень требователен. Сегодня он, например, поскандалил со скрипачом, который в одном месте всё время соскакивал на пол тона ниже. Да тот ведь и сам понимал свою ошибку, просто пальцы не слушались. Сэмми готов был вырвать у несчастного скрипку и собственноручно сыграть как надо. Но в конце концов к крайним мерам всё же не пришлось переходить.       Позади раздались робкие аплодисменты, Сэмми закончил играть и развернулся, чтобы посмотреть, кто посмел нарушить его покой. У двери стоял Шон. Кукольник держал в руках кучу тряпок и ткани с торчащими во все стороны нитками. Непонятно даже было: работать мальчишка со всем этим добром собирается или выбрасывать. — Отдел перепутали, мистер Флинн? — невинно поинтересовался музыкант. — Нет, — Шон слабо засмеялся. — Извините, что помешал. Мистер Дрю попросил срочно позвать вас.       Сэмми раздражённо поморщился. Хорошее настроение как рукой сняло. Дрю как чувствует, когда у людей всё замечательно, и появляется, чтобы это исправить. — А ты теперь подрабатываешь его посыльным? — уточнил Сэмми с наигранным удивлением. — Нет, — Шон покачал головой. — Просто под руку попался. Хотя я бы не отказался. Мне нравится ходить по студии, с людьми разговаривать…       Ну-ну. Нравится ему с людьми разговаривать, конечно. Он всегда выглядит таким напуганным, словно его ругать собираются. Со вздохом Сэмми встал из-за пианино, опустил крышку и последовал за Шоном к выходу из отдела.       Кабинет Джоуи Дрю был местом крайне неприятным. Даже Сэмми, который честно и добросовестно выполнял свою работу, всегда чувствовал, что его зовут явно не для того, чтобы похвалить. Обычно Дрю либо был чем-то недоволен, либо опять начинал говорить про происки конкурентов, либо продолжал свои длинные монологи о мечтах, под которые — как было доказано некоторыми работниками — очень хорошо спалось. Но Сэмми не спал и иногда сам об этом очень жалел.       Ни секунды не медля, Сэмми с каменным видом вошёл в кабинет. Композитор не собирался презираться ни перед Дрю, ни перед кем-либо ещё. Поэтому и в глаза Джоуи смотрел смело. Он, Сэмми, качественно выполняет свою работу, и об этом даже не раз писали в газетах. У него нет причины опускать взгляд. Всё равно Дрю не посмеет ничего сделать, пока музыкант ему полезен. Сэмми ничуть не верил этому человеку. Его вдохновляющие речи были всего лишь ложью для таких, как, например, Шон. — Добрый день, Сэмми, — Джоуи поднял голову и тепло улыбнулся работнику. — Садись. Мне нужно поговорить с тобой.       С самым невозмутимым выражением лица, на которое только был способен, Сэмми прошёл к столу и сел напротив директора, скрестив руки на груди. Джоуи лишь усмехнулся. Он привык к такой манере общения Сэмми. — Ты ценишь себя, — сказал Дрю, пристально смотря Сэмми в глаза. — Это хорошо. Ты не мог бы добиться ничего, если бы не ценил.       Что ж, это было действительно так. Сэмми продолжал отвечать Джоуи тяжелым взглядом и молчать. Чувствовал, что стоит быть внимательнее. В конце концов, директор обладал таким даром убеждения, что некоторые его чуть ли не боготворили. — Но не стоит быть таким самоуверенным, друг мой, — спокойно продолжил Джоуи. — Это ещё никогда не заканчивалось хорошо. Знаешь, сколько людей не добились своего лишь из-за того, что были слишком самонадеянны? Посмотри сюда.       Он указал на большое висящее на стене зеркало, и Сэмми не стал спорить. — Кого ты видишь? — спросил Джоуи, наблюдая за тем, как Сэмми смотрит на зеркальную гладь. — Себя.       Вопрос был глупым. Но, конечно, Дрю не просто так спросил. Сэмми готов был поклясться, что сейчас начнётся очередной монолог на тему «Увидь в себе нечто большее, чем то, кем ты сейчас себя видишь». Джоуи легко рассмеялся. — Себя. Конечно ты видишь себя. Я вижу талантливого человека со светлым будущим. Не созданного для покорения Карнеги-Холла, но известного своими мелодиями для мультфильмов. Ты ведь хочешь уважения к себе. Славы. Это видно по твоему поведению.       Конечно Сэмми хотел уважения к себе. Да и кто не хотел? Хотел ли он славы? Он хотел, чтобы люди знали его музыку. Но это абсолютно объяснимое желание. Разве в нём есть что-то плохое? — Только знаешь, Сэмми, есть одна вещь, которая может очень подвести тебя, — теперь Джоуи гораздо тише и медленнее произносил слова. Композитор невольно подался вперёд. Он сомневался в каждом сказанном в его адрес слове, но Джоуи смог привлечь его внимание. Что же, по мнению Дрю, может подвести? — Ты хочешь казаться лучше, чем ты есть. Ты хочешь казаться значимым. Но увы. Ты должен спуститься с небес на землю. — Прошу прощения?       Разговор уходил во всё менее приятное русло. Сэмми старался не вслушиваться во вкрадчивый голос Дрю. Его напрягало всё это. — Ты много времени потратил на то, чтобы добиться таких высот. Но разве ты не чувствуешь обиду за то, что старался и тратил годы? Ведь Уолли добился того же гораздо раньше. — Это было ваше решение, — терпеливо напомнил Сэмми, которому совсем перестал нравиться этот разговор. Чего добивается Дрю?! — Есть люди, которым достаточно того, что есть, — сказал Джоуи. — Они живут и не стремятся к большему. Ты думаешь, они счастливы? Или просто не хотят стараться дальше? А может быть, ждут момента, чтобы достичь успеха за чужой счёт? — Я не понимаю, Джоуи, — не выдержал Сэмми. — Для чего вы позвали меня? — Ты должен понять, — словно не слыша его, продолжал директор. — Что у тебя есть задатки. Ты способен стать известнейшим композитором Америки. Но тебе не по пути с этими людьми. Они лишь будут тянуть тебя вниз.       Холодная усмешка появилась на лице Сэмми. Он всё прекрасно понял. Так вот, к чему был весь этот цирк. — Я не думаю, что Джек и Норман так уж тянут меня вниз, — сказал он, и это было чистой правдой. — Простите, но я не заинтересован.       «Не заинтересован в твоих попытках переманить меня к себе», — мысленно продолжил он.       Но Джоуи лишь понимающе улыбнулся. — Джек твой хороший приятель с первого дня работы студии. Он скорее всего будет поддерживать тебя. Его не будет волновать возможность добиться успеха за твой счёт. Норман умён, но слишком самонадеян. Похоже, он не привык доверять людям, и это заставляет его следить за всем и вся. Но и он тебе не мешает. А что ты скажешь мне о Сьюзи?       О Сьюзи? Сэмми невольно поднял взгляд на Дрю, и тот это заметил, поскольку кивнул, словно подтверждая собственные слова. Причём здесь Сьюзи? Джоуи хочет настроить Сэмми против актрисы? Он выбрал не того человека. — Сьюзи настоящий ангел, — сказал Сэмми. — Я не вижу в ней ничего, что могло бы мне навредить. — Ты уверен, что знаешь её так хорошо, как думаешь? — Уверен. Сьюзи добрая и очень хорошая девушка, — Сэмми резко встал. — Извините, Джоуи, моя карьера целиком и полностью связана с музыкой, но никак не с теми, кто находится в моём окружении.       Джоуи, кажется, ничуть не разозлил дерзкий тон работника. Он продолжал сидеть и спокойно улыбаться. А Сэмми просто трясло от ярости. Нет уж, пусть этот моральный урод не смеет… Не Сьюзи. И он ещё когда-то говорил, что любит её. Как кто-то в здравом уме вообще может ему доверять?! — Как скажешь, Сэмми, — наконец, произнёс директор. — Я не могу заставить тебя усомниться. Но ты усомнишься. Обязательно.