***
Подойдя к воротам, я заметила компанию парней, которые курили и что-то громко обсуждали. Не люблю таких. Быстро проскользнув взглядом по их лицам, я увидела того парня, которого я вчера перепутала со Стивом. Он так же посмотрел на меня и ухмыльнулся, начав что-то рассказывать своим друзьям. Те в свою очередь обернулись на меня и начали громко смеяться. Мотнув головой, я отвернулась и пошла в здание.***
— Хэй, чего рожа такая кислая? ‒ Регина как всегда была в прекрасном настроении. Вот честно, она как батарейка, которая никогда не разряжается. И, возможно, не разрядится. — Не выспалась. ‒ снова соврала. Что же, превращение в "плохую девочку" мне обеспечено. — Кстати, ты помнишь Лилит? — Лилит? Прости, не припоминаю. А что? Что-то случилось? ‒ поинтересовалась подруга, вопросительно приподняв левую бровь. — Ну та рыжая, которая у меня жила. — А, она? ‒ со стороны Регины послышался смех. С долькой издевательства. Как подло, Рег. Как подло. — Она что, опять приезжает к тебе? — Не дай Бог. Хотя, она хотела, но-о...я сказала, что меня дома не будет, потому что я уезжаю в Лондон на олимпиаду. — Но ты же едешь всего на неделю. И то, только на следующей. ‒ она остановилась и посмотрела на стену. Я уже говорила, что она туго соображает? Нет? Ну, теперь знайте это. — Я знаю, но надо же было что-то делать, чтобы не видеть эту бестию. — Врунишка. ‒ она мягко улыбнулась и мы направились дальше, прямиком в аудиторию.***
— Отвечать пойдет номер триста шестьдесят пять. Прошу к доске. ‒ Ленерри Рейст победно ухмыльнулась, когда увидела, что Регина тяжело вздохнула и с Вселенской скорбью на лице пошла отвечать. — Удачи, лошара. От неё живым не уходил никто. ‒ с некой усмешкой и издевкой в голосе произнесла я. Рег неодобрительно взглянула на меня, а в ее глазах читалось раздражение. — Отвали. ‒ кинула она, отворачиваясь от меня и продолжая свой путь до доски. Я смотрела как Рег специально растягивает время, чтобы не отвечать. В очередной раз, когда она "случайно" уронила учебник, а я закатила глаза, мне на парту упала записка. Вопросительно посмотрев назад, я не заметила среди учеников ничего подозрительного. Все как занимались своими делами, так и занимаются. — Четыреста первый! Чем вы занимаетесь? Если не прекратите, сейчас же пойдёте к доске. — Чёрт. ‒ засунув записку в задний карман джинс, я со злостью посмотрела в учебник, повторяя заданный на дом параграф. Чей-то успех, как и неудача, казались мне весьма предсказуемыми. Чья-то победа приятно порадовала, чье-то поражение ‒ наоборот, огорчило. Но чего я не ожидала, так это того, что Арэт не сможет справиться с заданием. И досталось-то ему одно из самых простых существ ‒ оборотник. Темный дух, который превращается обычно в тех, кого мы любим или кого ненавидим. Детям он является в образе заботливой матери, влюбленному юноше — его прекрасной возлюбленной, родителям — в виде их потерявшегося дитя. Обман его чаще всего распознать несложно, но бывает, что ослепленные горем или радостью, люди не видят, кто перед ними. И уходят вслед за духом. Чтобы больше никогда не вернуться: только иссушенные тела и остаются после них. А ведь всего-то и надо, чтобы распознать обман, задать оборотнику вопрос, да прошептать охранные слова. О чем и едва ли не в голос шептали застывшему Арэту девчонки. Но вряд ли он вообще их слышал: взгляд его застыл, заледенел стоило лишь перед ним появиться тоненькой, изящной фигурке девушки. Ее белоснежно белые волосы были уложены в сложную прическу, из которой несколько прядей свободно ниспадали на плечи. Венчала прическу диадема с сапфиром в цвет глаз красавицы. Комплект дополняли тяжелые серьги все с теми же сапфирами и серебряное ожерелье, обнимающее хрупкую тонкую шею и соблазнительно кончиком исчезающее в ложбинке между грудями. Глубокого темно-синего цвета платье, несмотря на свободный крой, весьма хорошо подчеркивало фигуру девушки: тонкие руки, хрупкие плечи, узкую талию и… уже хорошо заметный животик. Та, чей образ принял оборотник, носила под сердцем дитя. Сколько они простояли вот так молча, без единого жеста, без единого слова, глаза в глаза, словно силясь увидеть в них ответ, друг напротив друга, пожалуй, сказать не взялся бы никто. Пока, наконец, Арэт не опустил голову и не отвернулся.***
Ritt221: Ты знал, что нельзя на таких моментах заканчивать главы? Или тебе жить надоело? Kirio159: Ты меня убьёшь? Ritt221: Я подумаю. Если следующая глава будет нормально, я прощу тебя. Kirio159: Как ты великодушна! Падаю ниц и бьюсь челом об пол в восторге от подобного милосердия! Ritt221: Я не буду платить за твоё лечение, если ты разобьёшь себе голову о мой пол. Kirio159: Кажется кто-то много ест манной каши, в которую добавляется несколько грамм цинизма. Ritt221: Я не люблю манную кашу. Kirio159: Я, если честно, тоже. Ritt221: Ну, вот на этом и порешали. Заблокировав телефон и бросив его на край кровати, я улыбнулась. Я понимала что после каждой нашей переписки влюбляюсь в него всё больше и больше. И этот процесс не остановить. Послышался рингтон собственного телефона. Нет, серьёзно? Я одна начала замечать, что всё время после нашей с Кирио переписки у меня звонит мобильник? Тяжело вздохнув, я потянулась к сотовому. Ставлю на то, что звонит Регина. Ан-нет, это мама. — Да, мам. ‒ я встала с кровати и направилась на кухню, чтобы заварить себе чай. — Дочь, ты уже уехала? — Да, а что такое? — Ну в общем тут такое дело, мне нужно к тебе в город, там по работе, я на три дня всего лишь. ‒ так, а вот это уже подозрительно. — В общем, ключи от твоей квартиры у меня есть, и я поживу у тебя, ты же не против? — А... Эм... Да, конечно, а когда ты приедешь? — Да я сейчас уже выезжать буду, поэтому через часика два, а что? — Да так, просто. Ладно мам, давай, мне нужно идти. — Пока, солнышко. ‒ сбросив трубку я забыла про чай и понеслась к себе в комнату. На ходу скидывая некоторые вещи в спортивную сумку, я немного прибралась и вылетела на улицу. Ну зашибись, и куда мне теперь идти? У Регины телефон выключен. Хотя, можно же и сюрприз ей устроить! Ха-ха, весело будет. Поймав такси, я назвала нужный адрес и устало вздохнув, откинулась на сиденье. Насыщенный денёк. Прокрутив все моменты этого дня у себя в голове, я вспомнила про записку. Достав её из заднего кармана, я открыла её и мои глаза сами по себе начали выкатываться из орбит. На помятом листе, корявым почерком было аккуратно выведено:Ты только моя бета и я тебе это докажу.