Ты красишь небо в голубой

Очередной резкий выпад Арда — а именно с ним и сражался Эрударен, — едва не заставил меня вскрикнуть: клинок прошел едва ли не в сантиметре от шеи молодого мужчины. Я вскинула было руку, собираясь спеленать противников, но почти тут же ее опустила: какова бы ни была причина их поединка, если я вмешаюсь, то сделаю только хуже. Они оба — взрослые люди, знающие цену как своим словам, так и поступкам. Самые спокойные и серьезные из всей их компании: достаточно вспомнить холодный и пронзительный взгляд Ардалиона, который я, нет-нет, да на себе иногда ловила. Правда, стоило мне лишь обернуться, как взгляд мужчины менялся, а на губах появлялась едва заметная улыбка. Да и то, как они двигаются сейчас — без яростных наскоков, без подзадоривания себя язвительными словечками в адрес противника, без каких-либо эмоций: молча, стремительно и смертельно. Это лишь является еще одним подтверждением о холодном выборе. Так что вряд ли причиной боя стала неудачная шутка или подколка. И мне остается лишь с тревогой следить за пляской на осеннем ковре, вздрагивая каждый раз, как клинок едва не задевает живую плоть. И молиться Ночи-Хранительнице за…за кого, Вир? Когда ты стала беспокоиться об одном мужчине, раз за разом ускользающим сейчас там, внизу, в лучах едва поднявшегося солнца от смертельной стали? Когда ты стала завороженно ловить опасно красивые движения, любуясь статью? Когда он начал настолько тебя волновать, что пальцы сами стали плести заклятье, чтобы успеть перехватить рвущийся к сердцу клинок? Когда?       Вздохнув, я откинулась на подушку и прикрыла глаза. Тут же послышался вредный пиликающий звук приходящего уведомления. Одновременно такой родной, но и такой же до ужаса раздражающий. С некой неохотой я потянулась за телефоном, и, лениво нажав кнопку включения, глянула на противный яркий экран. Моё платоническое состояние продлилось до того момента, пока я не увидела, кто мне написал…       Вы знаете то чувство, когда вам пишет человек, в которого вы влюблены около четырёх лет? Нет, это не то, как описывают многие влюбленные девушки, сходящие с ума от своего фаворита. Ну или это просто я странная, потому что когда мне пишет Стив, я испытываю сначала небывалую радость, а потом меня прожигает странное, ломящее изнутри чувство, потому что я понимаю, что он относится ко мне просто как к обычной бете, и ничего более. Странно, да? Я ведь должна радоваться, что он вообще уделяет мне хоть чуточку внимания. Да и я знаю немного больше о нём, чем другие девушки, которые так же следят за его творчеством.        Его зовут Стив.        Его фамилия Спринг. Точно как весна. Та прекрасная пора, когда начинают отступать гадкие холода и начинается тёплая пора. В ней есть изъяны, но она всё же очень прекрасна.       Он студент. Внешне тоже не плох. Это я поняла, когда его обсуждали девушки в комментариях к одной фотографии. Стиву пришлось показать свое фото из-за проигранного спора, но, к сожалению, я не успела увидеть его, потому что он удалил его по истечению срока.       У него совершенно иные мысли. Он думает не так, как все. Он видит мир совсем другим. Не так, как обычные люди.       Он отличный автор, которого я полюбила только по его произведениям.       Его жизнь как рассвет — он дарит в этот мир что-то необыкновенно прекрасное, но сам не получает и не просит ничего взамен.       Меня зовут Элия Растер и я тоже студентка. Учусь на экономическом факультете, на втором курсе. Моего имени Стив не знает, да и вообще обо мне он ничего не знает. Он просто не спрашивает. Я не могу назвать себя красавицей, но и не могу назвать себя уродиной. Золотая середина. Я люблю рисовать, и так же я люблю Стива. Думаю, с этого момента можно начинать мою историю.

***

— Знаешь, а меня напрягает эта история с новеньким. — прошептала Регина, рисуя в тетрадке замысловатые узоры. — Да что ты пристала к этому парню, что тебя в нём напрягает? — я и вправду не могла понять. Неделю назад к нам перевели парня. Это был высокий брюнет, с красивыми чертами лица: острыми выпирающими скулами и карими — практически чёрными глазами. Он всегда ходит в наушниках. Как только он заходит в университет, молча проходит до нужной ему аудитории и садится за последнюю парту. Работает у доски он так же молча, и так же в наушниках. Учителя всегда говорят, что в данное время у него просто сел голос и ему больно разговаривать. Наш университет имеет такую странность — учителя не называют имени или фамилии ученика. У каждого в группе есть своя цифра, по которой вызывают учеников. Странно, но что же поделать. Именно из-за этой странности я не знаю его имени или фамилии. Когда к нему подходят поговорить, он не снимает наушники, а просто читает по губам, и отвечает жестами или записками. — Я не говорила, что меня в нём что-то напрягает, я сказала, что меня напрягает эта ситуация. А ты, как обычно, перекрутила всё. Регина была довольно милой девушкой, со стрижкой практически под каре. Ростом она была заметно ниже меня, но её это особо не волновало. Так же как её не волновало чужое мнение. Она делала то, что хочет и не боялась осуждающих взглядов других людей. Наверно именно по этой причине она была…кхм… Нет, не так. У неё были фиолетовые волосы с голубоватым оттенком. Носила она не то, что модно, а то, что ей удобно. Но несмотря на это, она нравилась многим. Так же, Рег никогда за словом в карман не лезла и всегда могла дать отпор. Она живёт с братом, так как её родители погибли в автокатастрофе, но об этом она никому не рассказывает, потому что тогда её будут жалеть, а это ей просто напросто не нравится. Да и не нужно. — Ну ладно. Что же тебя напрягает в этой ситуации? — я посмотрела на неё заинтересованным взглядом, давая понять, что мне поскорее нужен ответ. — Ну, сама посуди. Какой-то парень, который даже на парах сидит в наушниках. Он не сказал ни слова, никто не слышал его голоса. Это первое. Второе. Когда Анэлли Виг увидела у меня наушники, я отправилась к директору. А вчера на её лекции он вышел к доске в них и она ничего ему не сказала. Это нормально? — Регина отложила в сторону ручку, которой рисовала и вопросительно посмотрела на меня, теперь уже ждав ответа на свой вопрос. — Нет, конечно, возможно это и странно, но всему должно быть своё объяснение. Может у него отклонения какие-нибудь? Или он глухой в конце-то концов. — Что за чушь? Это самый лучший университет города. Тут даже личность ученика не имеют право оглашать. С любыми отклонениями его бы сюда не взяли. Да и он не глухой явно, он бы пошёл в другой университет, где учатся именно глухие, он бы просто не потянул нашу программу. Так что дело тут явно в чём-то другом. — Слушай, оставь эту тему. Тебе же не нравится, когда в твою жизнь лезут? — подруга отрицательно помахала головой. — Ну, вот видишь, поэтому просто оставь парня в покое и не лезь. — подруга недовольно хмыкнула, но больше эту тему не затрагивала. — Как дела с твоим прекрасным автором? — спустя десять минут молчания, спросила она. Ей-Бог, лучше бы она молчала, так хотя бы умной кажется. — Никак. Я как обычно являюсь бетой на постоянной основе, которая знает его имя и фамилию, в отличии от других. Это единственное, чего я добилась за четыре года, и ты это знаешь, поэтому лучше не говорить ни о чем, чем говорить о нём. —Какая бурная реакция. — и опять эта её гаденькая ухмылочка. — Ну ладно, ни о чём так ни о чём.

***

Kirio159: Не думал, что я это сделаю, но я выложил продолжение. : D Ritt221: Отредактирую вечерком. Что делаешь? Kirio159: Иду домой и смотрю на произведения искусства. А ты? Ritt221: Пью чай. Твой дом находится около музея? Или ты разглядываешь красивые рисунки на стенах? Kirio159: Я смотрю на небо. Kirio159: И думаю. Ritt221: О чём? Kirio159:Каким бы я хотел быть животным в следующей жизни. Ritt221: Ха-ха, сколько тебе лет? Kirio159: Вот все вы меня не понимаете. Ritt221: Кошкой. Сиамской. Kirio159: Почему именно сиамской? Знаешь что меня больше всего расстраивает? То, что все хотят быть домашними, ухоженными животными… И никто из вас даже не думает, что сейчас вы хотите стать кошкой, а потом так и будет. Только вы окажетесь на улице. Ritt221: Это свойственно человеку, хотеть хорошие условия проживания. Ведь человек сам по своей природе — идеалист. Он хочет лучшего. И это нормально. Kirio159: Ты права. Как ни странно, в этом ты действительна права.) Я сейчас уже пришёл домой, пойду-ка писать. Ritt221: Пока.)

Я так и не спросила, каким бы он хотел быть животным. Странно, ведь всегда, когда мы разговариваем, он может заговорить меня так, что я даже забываю узнать про него хоть что-то. В то время, когда он знает обо мне всё. Полностью. Кроме имени с фамилией, но я не думаю, что это так важно.