Чему не научила работа

— Знаешь, если бы меч был в два раза больше, то он был бы еще лучше, — вырвалось у Астрид, когда они возвращались на Олух после того, как вернули Гарффа его матери. — Точно, я назову его «Инферно», — остальные наездники усмехнулись, посмотрев на шатена, — Я имею в виду, просто посмотрите на это! Разумеется, мне еще нужно много чего подрегулировать: удлинить рукоятку, увеличить ёмкость, сделать канистру для газа непроницаемой, а еще…       Парень мог говорить о работе вечно, до того он был трудоголиком. Астрид была уверена, если он так и продолжит, то будет погребён под своими же изобретениями. Закатив глаза, она снова посмотрела на своего парня. Какой черт потянул ее за язык, раз она начала диалог с уже названного «Инферно»? — Я должен заняться этим прямо сейчас!       Отлично, Хофферсон. Ты только что избавилась от Иккинга. — И больше на этой неделе, Иккинга мы не увидим, — саркастично усмехнулась блондинка. Остальные наездники начали весело хохотать, но даже через этот шум, наездник Ночной Фурии смог услышать фразу Хофферсон. Громкого отрицания от юнош не было услышано.

***

      В тот же день, в полночь, в хижину Хофферсонов пожаловали гости. Родители девушки стали путешествовать реже, но это не означает, что совсем перестали. В конце прошлой недели они улетели за добычей вместе с кланом Йоргенсонов на пару недель. Астрид спустилась на первый этаж и раздраженно прикоснулась к замкам входной двери, параллельно громко спрашивая о том, кто за этой же дверью. Она с досадой осознала то, что ее секира находиться не в прихожей комнате, так как не могли ее разбудить на острове Олух в такой час, если не было экстренного случая.       Состроив самое недовольное лицо, она наконец-то открыла дверь, но в тот же момент выражение лица сменилось изумленным. — Добрый вечер, Миледи, — на пороге стоял сын вождя, а позади него приветствующий ее Беззубик. Улыбнувшись своей самой обворожительной улыбкой, он мягко потянул ее за запястье, и притянул к себе. Девушка недоуменно шагнула в его сторону и споткнулась о первую же ступеньку, но Иккинг успев вовремя среагировать, словил ее. Подняв ее на руки, он сел на своего дракона и повелел тому лететь по ранее подготовленному маршруту. — Иккинг, троллин сын, как у тебя духу-то на такое хватило?! Раньше Сморкалы в могилу захотел?! - вскрикнула девушка, как только они сели на дракона.       Парень просто молчал, но его легкая улыбка так и оставалась на его чертовско-хорошем (как выразилась бы Астрид) лице. Голубоглазая перестала брыкаться, заметив, что под ними уже оказалась толща воды, в которую ей точно не хотелось бы упасть, тем более в такой холод. Сама от себя не ожидавшего такого, она прижалась к груди парня, боясь соскользнуть со седла. Когда не управляешь драконом собственноручно — все меняется в ту же секунду. Иккинг же подумал о том, что ей стало холодно от прохлады ночи. А ведь он и не подумал, что девушке стоит одеться потеплее — нет же, своровал ее как ни в чем не бывало, в одной сорочке… Ему точно конец.       Приземлившись на землю, покоритель драконов сразу же получил в затылок. — О Великий Один, за что? — Хофферсон гневно спрыгнула на пустую, слегка колючую из-за сухих листьев, землю, но выражение лица даже не выдало то, что ее нагим ступням неприятно или больно, — Если это не что-то важное, то твой билет в Вальхаллу уже подготовлен.       Парень спустился с Беззубика и снова подняв ее на руки, молча пошел по знакомой ему тропе, после чего Ночная Фурия накрыла на нее одеяло, да так, что ей уже совсем ничего не было видно. Наконец, Иккинг остановился и опустился на землю, посадив свою девушку себе на колени. Поправив одеяло, он оставил открытым только лицо, которое не очень было радо видеть его. — Хэддок, я обещаю, что убью тебя при первой же возможно… — гневные реплики замолкли, когда блондинка обернулась, услышав мурлыкание Громгильды. Она пораженно посмотрела на Змеевика, а потом уже и на пейзаж, который завораживал с первого же взгляда. Полная луна, которая отсвечивает расплывчатыми линиями на водной глади и чистое небо, обсыпанное миллиардами сверкающих звезд заполучили внимание девушки в ту же секунду. У нее аж дух захватило, что зов Карасика она услышала, наверное, только с шестого раза. На лице парня светилась счастливая улыбка, и он в своей манере потирал левой рукой область собтвенного затылка. Девушка мягко улыбнулась и слегка коснулась его щетинистой щеки своими губами. — Это просто восхитительно, — она всего несколько секунд завороженно наблюдала за пейзажем, позже бросила взгляд на парня через плечо и тихо усмехнулась, — Забудь, что я до этого говорила. — То, что я попаду в могилу раньше Сморкалы, или то, что меня не будет в поле зрения ближайшую неделю? — процитировал ее же слова юноша. Голубоглазая удивленно посмотрела на него, на что он закатил глаза, — Я слышал! И я люблю свою работу, хотя не сказал бы, что помешан. Астрид выгнула правую бровь и она выжидательно смотрела на него, будто бы интересуясь, будет ли продолжение у его предложения. Видимо, нет. — …Не говори мне, что ты серьезно.       Хофферсон пыталась сдержать смех, честное слово. Но ошеломленное лицо Иккинга было слишком комичным. Повалившись на спину, она начала смеяться, закрыв рукой область глаз. — Значит, по твоему мнению— — По мнению всего Олуха, — поправила девушка, — Ты не умеешь отдыхать. — Почему же это? — Не думала, что я когда-нибудь озвучу это, но в чем-то Сморкала точно опережает тебя, - губы Иккинга тронула его фирменная кривая улыбка и он закатил глаза. Слишком много Сморкалы для одного вечера.       Хофферсон смахивает слезу от смеха и до момента, как она успевает опомниться, юноша аккуратно, но быстро собирает два ее запястья в одну свою ладонь приковывает их к траве. — Во-первых, рефлекс вырабатывался у меня с тренировками, — он наклоняется и легко прикасается к ее щеке, — Во-вторых, услышал я твои слова, благодаря урокам сосредоточенности Рыбьенога, — сказал он, оставив поцелуй на кончике ее носа, — И знаешь, благодаря чему ты не упала в море? — он прижался к ее розоватым губам, не оставляя между ними ни сантиметра, из-за чего улыбка Хофферсон преображается в ухмылку. Схватившись обоими руками за его шею, она тянет его к себе, а руки тормошат мягкие каштановые волосы. Хэддок отстраняется. Оба красные, растрепанные и сонные. Тяжело дыша, голубоглазая говорит: — Целоваться тебя тоже работа учила? Не так уж она и хорошо учит, ммм?       Она закусывает нижнюю губу, когда парень наигранно шокируется. — Ох, Миледи, а вы сможете научить меня этому лучше? — А ты сомневаешься?       В эту ночь, Астрид так и не вернулась домой. Она многому еще должна была научить его. Чему его не научила работа.