Что мне сделать, чтобы ты ушел?

«Молли Пруэтт бросил парень, Молли Пруэтт бросил парень…»       Артур лежал на своей кровати и смотрел в потолок. Всю жизнь он мечтал о том, чтобы иметь возможность видеть ночью все также отчетливо, как и при свете солнца, но сейчас его глаза настолько привыкли к темноте, что он видел каждую трещинку на потолке. Молли Пруэтт бросил парень. Каждый в Хогвартсе знал об этом. Друзья и враги Молли, маленькие первокурсницы, которые обожали сплетни, даже пуффендуйцы и когтевранцы, которые были без ума от ее теперь уже бывшего парня, Йена, капитана команды Гриффиндора по квиддичу… Да, он теперь свободен. Какая радость, должно быть. Ведь вся школа знала, что эта дурнушка Пруэтт с ее огромными глазами, кривым носом и тощими ногами не пара такому красавчику, как Йен. Артур было больно от этих слов, которые звучали на каждом шагу. С первого дня он был влюблен в тихую, все время серьезную Молли, красивее которой он никогда никого не видел. Будь он хоть немного старше, он бы сделал так, что никто не шептался за ее спиной, все бы боготворили ее так, как он сам. Но, как гласит старая пословица «Времена не выбирают, в них живут и умирают». И Уизли был мал. Мал по меркам Пруэтт. Мал для нее и для того, чтобы встать перед ней, посмотреть ей в глаза и сказать три слова, которые давно тяжелым камнем лежали у него на душе. «Я тебя люблю». Несмотря на то, что они были, черт возьми, с одного курса, да даже с одного факультета, он был младшее ее на целых полгода, а она не выносила даже тех парней, кто был младше хотя бы на один день.       Хорошо же было его отцу! Он был старше мамы на год, а ведь девушки всегда любят парней, которые хотя бы на месяц, но раньше родились. «Я встретил твою маму случайно», — любил рассказывать папа, — «я бродил по коридору в поисках где-то брошенного котла, как тут нашел что-то более прекрасное, чем все котлы на свете. Твою маму… Ну, в смысле, тогда она не была твоей мамой, и вообще тогда она не думала, что будет твоей мамой, и мамой твоих братьев … Это я к тому, Артур, что любовь нельзя искать. Она придет сама, случайно. Все решает одно мгновенье, один шанс на миллион. В твоих силах его лишь ухватить и не потерять».       Дядя Джон был другого мнения. «Если тебе нравится девушка», — как всегда начинал свои байки он, — «то все время маячь перед ней, роняй вазы, ори благим матом… Да все что угодно! Но сделай так, чтобы ты сидел у нее в голове, понимаешь. Не давай забывать о себе».       Как хорошо говорить так дяде Джону, который всю свою жизнь был первым красавцем школы. Да и жена его, опять же, младше. На три месяца, но младше. А между Артуром и Молли была пропасть из шести месяцев разницы в возрасте. Может, он себя накрутил? Может, все это пустяк и не имеет никакого смысла? Нет, никогда ему ее не видать. Ни-ког-да.       Дверь скрипнула. В комнату зашел один из соседей, наверное, Роджер. Он тихо подошел к кровати Артура, видимо заметил, что он не спит. — Пятый этаж, левое крыло. Подоконник.       Артур недовольно фыркнул. Что он должен теперь сделать? Бежать туда, сломя голову, с криком «Так-так, я вижу, ангел упал с небес, ну так я тебе помогу освоиться в новом мире». Нет, это глупо. Все эти пять лет слежки за ней, к чему? Он знает каждую ее привычку, все обыденные фразочки, вкусы, интересы, все это время оставаясь в тени как кто-то маленький, тот, кто не достоин внимания. И что? И что с того? Нет, пора бы смириться с этой мыслью. Но… Но…       Но Артур встал и вышел из комнаты.       Мысли настолько поглотили парня в свой омут, что он даже не переоделся в пижаму. На нем все также были джинсы и помятая теперь уже рубашка. Он надеялся, что сумеет заснуть и хоть на пару часов отвлечься от мыслей о Пруэтт, уйти в мир снов, где они вместе, но ничего не выходило. И вот, лестница… Один этаж. Второй этаж… Это ведь правое крыло, верно? До Молли еще длинный коридор. Можно свернуть обратно в любую минуту. Она не заметит.       Но Уизли выпрямил спину и пошел.       Он проходил мимо закрытых дверей кабинетов. Было так непривычно и пусто, видимо именно поэтому девушка выбрала именно это место. Как-то неправильно ее беспокоить в тот момент, когда она, наверное, хочет побыть наедине. Но Артур уже видел ее, сидящую на подоконнике в свете луны. Глаза красные и заплаканные, взгляд пустой, длинные рыжие волосы спутаны. Даже так она выглядит прекрасно.       Артур шел тихо, не привлекая внимания, но тут одна половица его подвела. Когда он уже практически вплотную подошел к Пруэтт, раздался громкий скрип, и она в испуге оторвала взгляд от далекого леса и посмотрела на Артура. Ее лицо было спокойным и серьезным, как и всегда, но глаза выдавали в ней грусть и обиду, то ли на весь мир, то ли на саму себя. — Что? — только и спросила она, а сердце у Артура чуть ли не остановилось. Пять лет он ходил за ней хвостом, и ни одного слова. И вот, теперь выхода нет. Нужно что-то сказать. Уизли глубоко вздохнул. — Не грусти. Он тебя не достоин, — чуть ли не шепотом сказал парень, а девушка горько засмеялась. На ее глазах навернулись слезы. — Эксперт! — воскликнула она, и стены отразили ее голос эхом, — спасибо, теперь мне точно стало легче! Мое отвратительное лицо превратилось в новое, а мое униженное эго стало личностью императрицы. Артур, — она мотнула головой, а на ее лице была все та же безумная улыбка, — спасибо!       У Артура все сжалось внутри. Она знает его имя. Она только что обратилась к нему, к Артуру Уизли, странному рыжему парнишке. У него перехватило дыхание. Все это время она его знала. Видела, как он следит за ней, садится на задние парты на лекциях, только бы видеть ее. Знала о своем тайном поклоннике, который ей даже в подметки не годится. И вот что теперь делать? Бежать? Оправдываться? — Ты… — чувствуя, как каждый звук дается ему с усилием, начал было Уизли, — ты очень красивая. А Йен… Он… Урод. И внешне, и по понятиям.       Молли тем временем выудила откуда-то бумажный платок и стерла остатки слез со щек. Словно слова Артура прошли у нее мимо ушей, она подвинулась на подоконнике и парню на минуту показалось, что она хочет, чтобы он сел рядом, но девушка лишь открыла окно. Холодный ноябрьский воздух ворвался в коридор. Артур поежился. Пруэтт, казалось, было все равно. — Ну и зачем ты пришел? — спросила она, в упор посмотрев на Артура, и тот почувствовал, как краснеет под ее взглядом, — чтобы сказать мне все это? Я знаю, что гриффиндорцы друг за друга горой, но мы с тобой толком-то никогда и не разговаривали. Кто ты мне? Ты здесь зачем? Чтобы подбодрить меня своими глупыми фразами, которых я наслушалась за сегодня?!       На глазах девушки снова навернулись слезы, а Артур чувствовал, как горит со стыда. Даже холодный воздух его не спасал, и ему казалось, что сейчас еще немного, и он загорится на самом деле. Он лишь мотнул головой, и Молли лишь вздохнула. Она смотрела на него, как смотрели все его старшие братья и сестры: снова маленький Артур сморозил чушь. Что с ним поделать, ведь он мелкий. Мелкий. М-е-л-к-и-й. — Я хотел сказать, что люблю тебя.       Уизли был уверен, что это была лишь мысль, которая теснила его голову последние пять лет, но он сказал это вслух. Глаза Молли немного округлились, но особо удивления на ее усталом лице не было. Она и так знала, что у нее был поклонник. Но «люблю»… Это очень громкое слово. — И что ты хочешь от меня? Чтобы я вышла за тебя замуж? — грубо сказала она, отвернувшись и уставившись в окно, — маловат будешь. — Моя тетя старше своего мужа на двадцать лет. Я могу быть взрослым. Я уже взрослый. Я точно такой же пятикурсник, как и ты. Мне хватило сил прийти сюда и хватит сил, чтобы никогда не причинить тебе боль.       Это действительно было самым мудрым, что Уизли говорил за всю свою жизнь. Он был так горд собой, а волна уверенности унесла прочь ту робость и тот страх, который сковал его сначала, но… — Что мне нужно сделать, чтобы ты ушел? — даже не посмотрев на него, сказала Молли, которая словно вновь стала разглядывать далекий и темный лес.       Он почувствовал, как его сердце оборвалось и начало падать далеко вниз, но перед глазами стояли его старшие братья, которые с упоением рассказывали про своих красивых девушек, как они дарили им цветы, ухаживали за ними… Как же он хочет любить. И чтобы Молли его любила. — Поцелуй меня, — ответил он, и именно эти два слова заставили девушку посмотреть в его сторону.       Пруэтт смотрела на него, не отрываясь, после чего медленно перевела взгляд на карман своей юбки и выудила оттуда пачку сигарет. Открыв ее, она достала одну и зажала между своими длинными бледными пальцами. — Если ты ее зажжешь, я поцелую тебя, и ты уйдешь прочь. Если нет, то разворачивайся и уходи прямо сейчас.       Парень не верил своим глазам. Он посмотрел сначала на сигарету, потом на нее. Выходит, она не знает?.. Он засунул руку в карман джинсов, и выудил оттуда старую отцовскую зажигалку марки «Zippo». Артур подошел поближе к ней и зажег ее сигарету. — Я думала, ты за здоровый образ жизни, — она сделала одну затяжку и выдохнула облачко дыма, при этом закашлявшись. — Я думал, что ты не куришь, — ответил Артур и подошел ближе к ней. — Не думай, мы на это не договаривались, — она придвинулась поближе к Уизли и поцеловала его.       От нее неприятно несло сигаретами, но ее губы были нежными, как два лепестка роз. Артур чувствовал, как в его голове один за другим появляются вспышки яркого света, а внутри все перевернулось. Только ему казалось, что их поцелуй затянулся и теперь не закончится никогда, как Молли резко от него оторвалась и сделала новую затяжку. — Уходи.       Артур развернулся и пошел к противоположенной лестнице. Во рту все еще был неприятный табачный вкус. Он знал, что когда-нибудь он снова поцелует Молли, и тогда она обнимет его за плечи и скажет «Я тоже люблю тебя, Артур Уизли, и буду любить тебя всегда».