Прощай, здравствуй!

Танец прощание, Чувства с надрывом Это не больно, Это красиво. Вечером четверга, находясь в квартире Джослин, Джонатан уже не мог найти себе место. Он метался из угла в угол. За эти дни она для него была все такая же чужая. Единственное, чего он хотел — попасть вновь в маленькую квартиру Рози, которая, кажется, и стала для него домом. Он их последних сил пытался не думать о девушке, но чем больше он пытался, тем больше думал. Ему не хватала Рози, ничто не могло вызвать той легкости, которую он испытывал рядом с ней. И сейчас он боролся с чувством, чтобы не выбежать из этой квартиры и не рвануть к ней, но парень понимал, что не может так поступить с девушкой, он не хотел рушить ее мир своим появлениям и подвергать опасности. Возможно, впервые он думал о ком-то, кроме себя. — Твои метания сводят меня с ума, — пыталась остановить брата рыжеволосая девушка. Его шаги начали раздражать ее, когда Клэри пыталась сосредоточиться, чтобы дать ответ на очередной вопрос. Парень остановился и сел рядом с ней на кровать. Последние пару минут он и не слышал о том, что говорит сестра. — Тебя что-то волнует? — серьезно спросила она. — Ты не ответила на мой вопрос, — проигнорировал он ее, повторив вопрос: — Как вновь попасть в дом, который ты закрыла руной? — его интересовал ответ с тех пор, как сестра рассказала о существовании его «убежища». Девушка пожала плечами. — Я правда не знаю, я его зарыла изнутри, и не думаю, что есть возможность вновь открыть. Парень вздохнул. — Думаю, там могут быть какие-то книги или что-то еще, что поможет вернуть воспоминания. Клэри уже догадывалась, что Джонатан хочет найти способ вернуть воспоминания, но пыталась отогнать эти мысли, ведь какая-то ее часть и была готова к этому, но категорически боялась последствий. — Так что-же, все-таки, тебя волнует? Парень замолчал на пару секунд, разглядывая девушку и, кажется, собирая мысли в кучу. — Завтра у Рози просмотр, — неожиданно для себя сказал он, отводя взгляд. — Ты хочешь с ней встретиться? Девушка поняла, что вопрос риторический, поэтому и ответа ждать не стоит. — Если ты не хочешь, чтобы тебя там заметили, ты можешь прийти под руной невидимости, примитивные тебя не увидят. Парень улыбнулся и сам удивился, почему раньше об этом не задумался. — А Джослин? Клэри улыбнулась, ее брат, которого она считала полнейшим эгоистом беспокоиться о том, что их мать будет переживать из-за его отсутствия. — Я ее отвлеку, в магазин сходим, а потом сам придумаешь, что сказать. Парень кивнул в ответ. Утро пятницы для Розы было самым сложным днем. В голове было множество мыслей, из-за которых она и выспаться не могла, а впереди был просмотр. В четверг она не пошла в зал, страх от увиденного на кануне прошел, девушка себя убеждала, что ей привиделось, да и ничего нет страшного в том, что «люди» решили зайти в пруд, может, они искупаться хотели. Этой мыслью она успокаивала себя. Проделав все утренние процедуры, девушка собрала сумку, положив все необходимое, еще раз окинув пустую квартиру, закрыла дверь. На улице дул пронизывающий ветер, от которого кожа покрылась мурашками. Единственное, что точно вводило в растерянность — это температура воздуха, которая, несмотря на весну, с каждым днем падала. Преодолев улицу, она села в метро. Прослушивание начнётся ровно в десять чавсов утра в Театре Дэвида Коха, хоть она и была в конце списка, дома Роза сидеть не желала. В фойе собралось огромное количество желающих, из-за этого стоял гул, и дышать было не чем. Всех разделили на две группы, тех, кто выступал до обеда и после. Как оказалось, просмотр будет всего один день — из-за урезания бюджета в этом году, наберут всего одну группу из двадцати человек. Очень многие отказались от участия просмотре, а от оставшихся исходило раздражение, нервы у всех были на приделе. Роза попала в группу выступавших до обеда. Из всех отвели в гримёрную комнату, разделив мальчиков и девочек. Девушек в разы было больше, поэтому пришлось потесниться всем. Вокруг была бешеная суета. Также к гримёрке подходила общая комната с огромными зеркалами и станком, где предлагалось всем размяться и повторить номера. Никто не хотел упустить возможность еще раз повторить номер, поэтому сборы шли с убойной силой, и через какое-то время в гримёрной комнате стало намного свободнее и тише. Роза, не торопясь, переоделась. В гримерке был притушен свет и в глаза бросалось сверкание софитов, исходившее от зеркал. Девушка подошла к зеркалу. В зеркале будто была незнакомка. Взгляд был пустой, даже огонек пропал. Она так долго ждала прослушивания и так сильно готовилась к нему, а одна встреча с незнакомцем, возможно, которого и не было, изменила все. Сейчас ей казалось, что у нее забрали что-то ценное, ценность, которую она и сама еще не поняла. Она смотрела на себя еще несколько минут, мысленно приказывая собраться. Девушка вздохнула, достав из сумки расческу, она провела ей по своим волосам. Собрав их в тугую шишку на макушке, девушка подвела глаза. Роза и не замечала, как летит время, все ее спокойные, даже размеренные движения не давали его почувствовать. Она прошла в зал со станками, там не было слышно музыки, хотя она, скорее всего, простоин не обращала на неё внимание, да и гула особого не было. Здесь яркая лампа будто бы освещала проход, дальше из этой комнаты следовала только сцена. Слышались лишь хлопки, чьи-то приземления, все были в своих маленьких мирках. Повторять отрывок она не хотела, поэтому все с той же размеренностью, она размяла мышцы. По стечению времени и здесь народу убавлялось, это даже наводило тоску. Девушка села на пол в позе лотоса, закрыла глаза и пыталась немного успокоиться, она чувствовала, как ее пульс учащался, но не могла понять причину этого, ведь на удивление волнение она не чувствовала. Перед глазами стояло согревающее солнце, запах травы, звук воды, вокруг было всепоглощающее спокойствие. В мыслях раздавалось лишь одно имя — Дженсен, девушка раскрыла глаза. На секунду она перестала дышать. Роза почувствовала чей-то взгляд на себе. Она осмотрела по сторонам, но никто не смотрел в ее сторону. Роза вдохнула воздух, но он не мог заполнить образовавшуюся внутри пустоту. По ее щеке скатилась слезинка. В следующую секунду она почувствовала лёгкое покалывание по щеке, тень, на которую она не обращала до этого внимания, будто бы смахнула слезу с ее щеки. От удивления девушка распахнула глаза, но так и сидела, не шевелясь. — Тридцать шестая, Розалина Эйбрамсон, — произнес мужской голос, — ваш выход. Роза вздрогнула, услышав свое имя, подскочила на ноги и вылетела на сцену. До Театра Дэвида Коха Джонатан добрался достаточно быстро, а зайти в него не составило труда. Сейчас в первые в своей «новой жизни» он подумал, что руны в некоторых случаях действительно полезны. Его никто не видел, поэтому находиться здесь было вдвойне удобно. В холле театра все еще было много народу, от этого здесь была невыносимая духота. Из холла следовало с полдесятка дверей, и единственным минусом его невидимости была невозможность спросить необходимое направление. Он прошел в первую открытую дверь, которая вела парня по коридорам, и в конце концов завела в тупик. В другой двери его ждал тот же результат. Бродить по коридорам театра было бессмысленно, поэтому он направился в концертный зал, так как предполагал, что все же именно там идет просмотр, а значит будет возможность пройти за сцену. Дверь в зал была закрыта, нажав на ручку, она подалась, практически не создав шума, что порадовала парня. Весь зал был покрыт кромешной тьмой, свет был лишь на небольшом участке сцены, где сейчас было чье-то выступление. Ряды сидений были сложены, разве что не пустовал третьи ряд, где седела комиссия. Музыка была очень громкой, даже оглушала, но комиссии, кажется, она не мешала, они о чем-то беседовали, практически не следя за действием на сцене. Музыка затихла, и люди в зале обратили свой взгляд на выступавшего человека, обменявшись парой слов с ними, он покинул сцену. Джонатан за секунды настиг его и последовал за ним в очередной коридор, свет в котором напрочь отсутствовал, из-за чего попадая в другую комнату глазам нужно было время, чтобы привыкнуть. Комната со станками и зеркалами была прямоугольной формы, и свет был повсюду. В ней были юноши и девушки, которые повторяли свои номера, но они не вызывали интереса. Пробежав глазами по комнате, Джонатан сразу увидел единственного человека, которого искал. Рози. Девушка седела в самом углу в позе лотоса с закрытыми глазами. На лице была чуть заметная улыбка. В первую секунду он хотел рвануть к ней, но тут же вспомнил, что она его не увидит, и, боясь напугать девушку, парень медленно подошел к ней, опустившись на корточки так, чтобы их лица были на одном уровне. Рози распахнула глаза, и они изменились, в них была грусть и что-то еще, тоска. Она смотрела прямо в ему в глаза, и он будто бы проникся тоже этим тяжелым чувством тоски. Сейчас он осознал, насколько ему не хватало Розы эти долгие три дня. По щеке девушки покатилась слеза. Джонатан так сильно хотел ее обнять, и почувствовать ее прикосновения, но сдерживался. Он легонько смахнул слезу с ее щеки. Роза почувствовала его прикосновения, это было видно по ее взгляду. Он отпрянул от девушки, поняв, что допустил ошибку. — Тридцать шестая, Розалина Эйбрамсон, — Роза устремила взгляд к мужчине, — Ваш выход. Роза выскочила из зала в доли секунды и уже была на сцене. Еще через пару секунд начала играть музыка. Джонатан не пошел за ней следом, как только начала играть уже знакомая музыка, он покинул театр. Улица встретила его холодным дождем, который вернул парня в чувство реальности. Всю дорогу его не покидала мысль, что он не может вновь появиться в жизни Рози, так как боялся, что это разрушит ее мир. Он всячески убеждал себя в этом, но он нуждался в ней. Как ему показалось, он принял правильное решение. Домой он вернулся быстро. Вставив замок в дверную скважину, он повернул ключ. Капли воды скатились с него и упали на пол квартиры. — Джонатан, — голос женщины был тревожным. — Где ты был? Я уже начала переживать! Парень перевел взгляд с Джослин на Люка, который стоял молча чуть позади, скрестив руки на груди. Мужчина вообще в его присутсвии практически не говорил. — Все нормально, я гулял, — он сделал небольшую паузу. — Сидеть в квартире целыми днями трудновато, — закончил он, слегка улыбнувшись. Женщина подошла к нему, протянув полотенце. — Тебя надо высушить, промок до нитки. Он кивнул в знак согласия. — А где Клэри? — Она у себя, кажется, с Джейсом разговаривает по телефону. Взяв полотенце, он прошел к комнате сестры. — Джейс, бвсе хорошо, я побуду еще у мамы, — девушка произнесла. В голосе было столько вины, что парню стало не по себе. — Я тебе потом все объясню. Он открыл дверь, Клэри подняла на него взгляд. — Ладно, пока, мне пора идти, мама зовет, — быстро сказала и положила трубку. — Погодка, что надо, — произнесла девушка, окинув брата взором. — Мне жаль, — произнес он, зайдя в ее комнату. Клэри поняла, о чем он, но помолчала — Как Рози выступила? — пытаясь проявить учтивость, спросила она. Он лишь пожал плечами. — Я не видел. Повисла минутная тишина, которую нарушил парень. — Я должен вспомнить все, — произнес он. — До малейшей детали. Должен быть способ. Девушка вздохнула, она ожидала этого и даже пыталась подготовиться, но все равно не знала, что сказать. — Мы не знаем, что случилось, почему ты забыл прошлое, и с чем это связано. Возможно, это связано с тем, что я… — она прервалась. — Ты меня убила? — закончил он. — Возможно, в библиотеке Института есть ответы? Клэри понимала, что всегда прятать брата от Джейса, да и от остальных невозможно, но последствия могли быть не предсказуемыми. Она вновь вздохнула. — Мариза приедет с детьми к концу следующей недели, практически сразу за ней из отпуска вернутся Магнус и Алек, — ей показалось, что Джейса она сможет убедить, а вот остальных — вряд ли. — У нас не так много времени, — Клэри вяло улыбнулась. — Мама меня убъет! Парень улыбнулся в ответ. Роза вышла из театра, впервые за долгое время она ощутила чувство, отдаленное похоже на свободу. Все эти долгие недели она готовилась к просмотру, а сейчас все. Дальше будь, что будет. Дождь закончился, прибив к асфальту городскую пыль, из-за чего вокруг была необыкновенная свежесть. Первым делом она направилась к месту своей работы. Девушка уже решила, что работать там она не останется, не имеет значение, поступит она или нет. Жить в Нью-Йорке она не желала, поэтому, даже если она не поступит, вернётся домой. Выйдя из театра, девушка приказала себе больше не унывать, она должна жить дальше.