Поверь в мою любовь

Всю прошедшую ночь Айно не спала. Она раз за разом прокручивала в голове разговор с Хино, но никак не могла отважиться. Не спасало даже хвалёное мужество и заправский оптимизм лидера внутренних сенши. Пять раз девушка укладывалась спать в пышную кровать и пять раз вскакивала, оглушённая бешеным стуком собственного сердца. - Просто сумасшествие какое-то… - бормотала себе под нос девушка, нервно курсируя по периметру своей квартиры-студии и периодически замирая напротив белоснежного рояля Ямаха. До сегодняшнего дня Минако часто проводила свободное время за дорогим инструментом, используя его по назначению. Но всю последнюю неделю стоило ей только приблизиться к нему, и девушку моментально одолевали панические атаки. Вот и сейчас, присев на корточки перед роялем, Минако по старой детской привычке натянула сорочку на острые колени и замерла, не в силах даже прикоснуться к клавиатуре. Артемис давно уже спал и даже ухом не вёл в сторону Айно. Волшебный кот и раньше не понимал хозяйских мытарств. А теперь, нализавшись отборных сливок, спокойно предавался сну, вызывая острый приступ зависти у своей владелицы. Котам две трети жизни положено проводить на боковой, и уж им то точно не снятся всякие мелодии. В итоге утро ответственного дня Айно встречала за туалетным столиком, замазывая косметикой тёмные круги под глазами. Оставив коту корм и чистую воду, полностью собранная Минако повесила на плечо сумочку известного бренда и отбыла в агентство. Где-то на середине пути до рабочего места девушка усилием воли обуздала мандраж и жёсткой рукой взяла за горло свои сомнения. Осталась только отчаянная решимость, с которой альтер-эго Минако Айно частенько бросалась в бой с силами зла. Но та жизнь теперь в прошлом, хотя кое-какие навыки пригождались ей и в мирное время. Вот как сейчас, когда на одном дыхании девушка преодолела все 18 этажей небоскрёба, в котором располагалось её агентство, и, решительным жестом распахнув дверь в кабинет своего директора, промаршировала прямо к фортепиано у окна. И пока сила воли не изменила ей, Айно, даже не поздоровавшись ни с кем как следует, опустилась на табурет, грохнула крышкой и ударила по клавишам. Отзвенел финальный аккорд, и выдержка покинула её. Словно обжёгшись, Минако отдёрнула руки от клавиатуры. «Вот же оно! Вот то, чего я боялась. Я так и знала, что это случится». Едва удерживая слёзы, Айно кусала губы, силясь не расплакаться сию минуту у всех на глазах. Но как ни старалась девушка, она не смогла унять дрожь в пальцах от опалившего их на последнем аккорде могильного холода. Она с ужасом взирала на инструмент перед собой, пропуская мимо ушей возгласы окруживших её людей. Казалось, протяни руку, и ладонь разом прилипнет к ледяным клавишам. Ничто на свете не напугало бы её так, как ставшее в один миг враждебным, будто ощерившимся против неё фортепиано. Минако дрожала от страха и едва не взвизгнула от неожиданности, когда ей на плечи опустились чьи-то руки. - Айно-кун? Ты в порядке? - тепло ладоней директора Казешимы и его участливый голос отогнали наваждение. - Ано? - пролепетала девушка, непонимающе оглядываясь по сторонам на толпившихся вокруг неё людей. Похоже, на звуки её игры в кабинет сбежался персонал со всего этажа. Минако всерьёз не поняла причин подобного ажиотажа вокруг себя и с беспомощным видом воззрилась на Казешима-сама. - Ты, что? Всё прослушала? - вскинув кустистую бровь, спросил Маширо-сан. - Гомене, похоже, я немного не в себе, - виновато улыбнувшись, Минако шутливо стукнула себя по голове кулачком. Старый фокус в духе недалекой блондинки выручил и в этот раз. - Похоже, - с насупленным видом кивнул в ответ директор и через миг, будто отмахнувшись от собственной серьёзности, широко улыбнулся. - Ты умница! - с чувством пожав узкие плечи Айно, Казешима-сама разразился живописаниями радужного будущего Бинасу. - Не знаю, где ты откопала эту музыку, но это... Это!.. Да у меня слов нет, чтобы описать. Смотри сама, сколько народу пришло послушать твою игру! На Минако вылился бурный поток поздравлений и восторгов: «Поздравляем, Айно-кун!», «Очень здорово!», «Просто прекрасно!», «Так профессионально!». Она чуть не захлебнулась этой волной нескончаемых доброжелательных слов и рукопожатий, мечтая сейчас лишь о том, чтобы вынырнуть уже где-нибудь в тёмном уголке и побыть наедине с собой. - Если нам всем так понравилась эта мелодия - представляешь, какой аншлаг она соберёт перед экранами и на концертах?! Быстрее, скажи мне, где ты её нашла? - не унимался директор Минако. - А... Я... - оцепенев от перспективы объясняться с Казешима-сама на публике, Айно беззвучно открывала и закрывала рот, словно выброшенная на берег рыба. Быстро сообразив, что к чему, Маширо-сан поспешил выпроводить любопытных из студии. Оставшись один на один с Минако, он доверительным тоном вновь вернулся к вопросу о музыке. - Ну, говори уже скорее! Мне не терпится связаться с автором и заручиться его согласием на использование мелодии в твоей новой песне. - Я-а-а... - тянула Минако, не зная, что сказать. Говорить с директором про свой сон она была не готова. Соврать, что автор она - неправильно. Похоже, ей не остаётся ничего другого как: - Я не знаю имени автора, - честно призналась девушка. - Как? - недоумённо наморщил лоб Казешима-сама. - Погоди минутку, ты хочешь сказать, что не знаешь, кто написал эту музыку? Минако отрицательно мотнула высветленной чёлкой и пожала плечами в ответ: - Не думаю, что её автор жив. - Но ведь у него могут оказаться наследники, - высказал свои опасения Маширо-сан. - Тоже не думаю, что такое произойдёт, - ответила Минако, затаив грустную улыбку в уголках губ, проведенных коралловым карандашом. - Эта музыка... Ну, она что-то вроде народной. Не знаю, как описать точнее. В общем, вряд ли отыщется кто-то, кто заявит об авторских правах. - Минако-чан, ты понимаешь, чем мы рискуем? - серьёзно посмотрел в упор на неё мужчина. - Ум! - кивнула Айно. - Ладно... Ладно... Чёрт, она слишком хороша, эта мелодия! - чертыхнулся директор, решаясь на авантюру с новой песней для своей подопечной, но на всякий случай уточнил. - А ты точно уверена, что хочешь её исполнить? - Ум, - снова кивнула Минако, не без страха скосив глаза на фортепиано. Со дня спонтанной презентации мелодии в кабинете Казешима-сама прошёл почти месяц. Минако, не скупясь, употребила всё своё обаяние на то, чтобы окончательно убедить своего директора взять эту музыку в разработку. Одним богам синтоизма и было известно, какие баталии проходили за дверьми кабинета Маширо-сана, и чего Айно стоило отвоевать место под новую песню в готовящемся к выпуску альбоме. В конце концов, Казешима уступил напору Бинасу, впервые за это время наблюдая у девушки такой душевный подъем. А он то грешным делом решил, что с Айно приключился творческий кризис... В любом случае между директором и его подопечной предварительно было решено взять песню на место несостоявшегося хита Маробоси, с которым у Минако всё равно никак не клеилось. И в тот миг, когда из уст Маширо-сана прозвучало сакраментальное для Айно слово "да", девушка почувствовала невероятное облегчение. К тому времени мелодия из сна представлялась ей чем-то вроде кармической отработки (или как там правильно называется тот заумный термин из модного журнала?). В общем, на интуитивном уровне она была уверена, что исполнить эту песню - её долг. Хотя твёрдое намерение спеть под аккомпанемент мелодии из сна никак не уменьшало тот страх, который мгновенно овладевал Минако, стоило только зазвучать вступительным аккордам. «Я должна!.. Я просто обязана спеть, пусть даже лишусь голоса в тот же миг, как открою рот!.. Ведь я обеща...» Минако вздрогнула и выпустила из ослабевших в миг пальцев лист с очередным наброском текста. Белый прямоугольник спланировал на пол к небольшой кучке бумажных комков: ранее отвергнутых ею вариантов. - Я обещала, - проговорила Минако, глядя остекленевшим взглядом в пространство перед собой. Мысль, столь острая в своей убедительности, что на миг остановила стук сердца в её груди, поразила девушку до глубины души. Как будто совершенно неожиданно для себя у неё вдруг получилось приподнять плотную завесу забытья на своей памяти о прошлом Сейлор Венеры. Но два слова, произнесенные сквозь века одними и теми же губами, не принесли с собой больше никакой ясности. - Айно-кун? Минако вздрогнула и подняла глаза на Казешима-сама. Мужчина вопросительно взирал на девушку поверх очков для чтения, всем своим видом наводя на мысль, что окликивал подопечную уже не единожды. Айно сначала покраснела, но потом вдруг сравнялась цветом лица со стопкой бумаги, лежавшей перед ней на столе. - Тебе нехорошо? - участливо поинтересовался Маширо-сан, так и не дождавшись ответа. - Да... То есть, нет... То есть да! - пробормотала Минако и завозилась на своём месте, торопливо натягивая на плечи кардиган и оглядываясь в поисках сумки. - В смысле, мне и, правда, нехорошо. Так что я пойду лучше... - в очередной раз за все это время оставляя своего директора в полнейшем замешательстве, Минако подхватилась с места, на ходу забрасывая сумочку на плечо. - Куда ты? Ты же ещё не дочитала оставшиеся варианты! - А? Да... - на полпути к выходу обернулась Айно и, вынырнув наконец-то из своих мыслей, бросилась к своему столу. - Я сейчас... Я возьму их с собой и почитаю дома, - в спешке заталкивая пачку бумаг в свою сумочку и роняя листы на ходу, Айно бросилась к двери. Не простившись, она исчезла в коридоре, и её мобильный до конца дня перестал отвечать на звонки. - Погадать? Тебе? - фиалковые глаза непонимающе округлились, глядя на застывшую на пороге храма фигуру. - Хай! - кивнула в ответ гостья, с лица которой сейчас можно было, как нельзя лучше живописать портрет растерянности. Но мико часовни Хикава никакими художественными талантами не обладала, в отличие от интуиции, твердившей ей, что стоявшая перед ней особа явно пребывала не в себе. - Минако-тян, с тобой всё нормально? - понизив голос, спросила у подруги Рей и окинула её внимательным взглядом с головы до пят. - У тебя вид такой, будто ты сюда через весь город пешком шла. - Ну, почти, - слабо улыбнулась Минако и поднырнула под руку священницы, без спросу вторгаясь в храмовую обитель. - Подробности, да кому вы нужны! - проворчала Хино и затворила створки сёдзе, пока её подруга стягивала на татаки свои пыльные туфли. Помнится на последнем девичнике в квартире у Макото Минако без зазрения совести хвасталась перед подругами именно этой дизайнерской парой. Ну да! Именно так и сказала: «Такие только у меня и у Хамасаки!» А теперь эти самые бежевые лодочки выглядели так, будто кое-кто в них тромбовался в забитый битком вагон метро. Рей не удержалась от язвительной ухмылки, которую впрочем, тут же сменило открытое беспокойство за подругу и соратницу. - Проходи, - поманив за собой блондинку, Хино вошла в зал с пылавшим очагом. - Садись и говори уже начистоту, что случилось? Подмяв под себя ноги, Минако устроилась на футоне, но промолчала, бросив боязливый взгляд на плотно сомкнутые фусама. - Дед на службе. Юичиро кормит воронов, - за один проницательный взгляд разгадала мысли подруги мико. - Я хочу, чтобы ты посмотрела, нет ли на мне проклятия? - с горящими глазами выпалила Минако, нервно стиснув в кулачки край юбки. - Проклятия?! - опешила Рей, едва не сев мимо подушки после слов блондинки. Первой реакцией Хино было едко поинтересоваться: в своём уме ли подруга, но плачевный вид последней настроил мико на более благодушный тон. - Я имею в виду, что тебя заставило думать о таких вещах? - Не знаю, Рей-чан. Просто не знаю. Может, это завистницы по цеху или злопыхатели наслали порчу на меня, - невесело покачала головой Минако. - Такое ощущение, что ещё чуть-чуть - и на радость недругам я сойду с ума. «Если уже не сошла», - мысленно вздохнула священница, добровольно взвалив на себя груз духовника напополам с психологом. - Ладно. Давай разбираться, - передвинувшись ближе к огню, сказала Рей. - Дай мне что-нибудь из своих вещей, связанное с твоей проблемой. Поколебавшись мгновение, блондинка протянула Рей лист бумаги из своей сумки. Мико скользнула взглядом по ровным столбикам стихотворных строк и вздёрнула смоляную бровь: - Это твоё проклятие? - Да! - решительно кивнула в ответ Минако и, не мигая, уставилась на Рей в ожидании вердикта. Священница вздохнула в ответ и строго посмотрела на блондинку. - Значит, так! Я сейчас посмотрю в огне, а ты сиди тихо и не отвлекай. Отвернувшись, Хино решительным жестом скомкала лист и бросила его в очаг. Огонь радостно взметнулся вверх, лизнув щедрое подаяние. Мико закрыла глаза, настраиваясь на работу с тонкими материями. И вдруг за спиной раздалось трубное гудение. - Ми-на-ко! - сквозь зубы процедила Рей, складывая руки определённым образом и готовясь читать молитву. - Гомене! - виновато протянула Айно, пряча в сумку испачканный носовой платок, и приготовилась сидеть тихо как мышка сутки напролет, пока подруга не прикажет ей «отмереть». Суток не потребовалось. Спустя час Рей озвучила то, что увидела среди завитков пламени. - Нет на тебе никаких проклятий. Не беспокойся: что бы у тебя ни случилось - никакие это не происки сил зла. А ещё спустя час, напоив взбалмошную блондинку чаем и накормив напоследок домашними онигири, Хино напутствовала подругу: - Отправляйся домой, Минако-чан. Отдохни, поешь нормально. Я не знаю, что такого у тебя стряслось, но чувствую, что не в моих силах тебе помочь. - Я знаю, Рей-чан, - подняла голову и мягко улыбнулась обувавшаяся на пороге Минако. - Спасибо тебе. Ты меня успокоила. Не пойму, с чего я решила, что меня прокляли?! Выпрямившись, Айно в полной готовности сжала ремешок болтавшейся на плече сумочки и прямо взглянула на Рей. - Я, наверное, напугала тебя, заявившись сюда средь бела дня. Просто кое-что происходит сейчас в моей жизни, но разбираться с этим лучше мне самой. - Хорошо, - кивнула в ответ мико, только беспокойство никуда не делось из фиолетовых глаз. - Что-то подсказывает мне, что ты мне ничего не расскажешь, ведь так? Минако кивнула, виновато улыбнувшись в ответ. - Хорошо... - тихо повторила мико, провожая подругу. - Матанэ, Рей-чан! - Увидимся... Да, и ещё, Минако! - М-м-м? - В следующий раз возьми такси. Негоже знаменитости оттирать бока в метро и по трамваям, - мягко улыбнулась на прощание Хино. - Хай! - рассмеявшись впервые за проведённое вместе время, Минако шутливо отсалютовала у виска и сбежала по ступенькам вниз. Сроки горели. Почти весь материал для нового альбома Бинасу был собран и подготовлен к записи. Оставалась только последняя песня. Та самая, музыку к которой предложила сама исполнительница. Но сколь ни была гениальна мелодия и решителен настрой продюсерской группы - запись песни без конца стопорилась. И виной всему были неудачи в поисках текста. Вернее, в предложениях поэтов-песенников отбоя не было, вот только, несмотря на поджимающее время, Минако раз за разом отметала все варианты. - Нет... Нет... Не то... Что за ерунда ещё?! А это что такое?! В корзину! В мусор! С глаз моих долой! Айно расхаживала по кабинету своего директора со стопкой бумаг в руках, бегло просматривая строки и отбрасывая прочь листы. Паркет под её ногами равномерно усеялся слоем помятой бумаги, а корзина была уже не в силах вместить в себя переваливающиеся через край бумажные комки. Казешима-сама восседал в солидном кожаном кресле за своим столом и хмуро из-под бровей взирал на свою подопечную. - 304, - тяжело вздохнул он после того, как очередной лист с текстом полетел за спину певице и плавно спикировал на пол. - А? - обернулась Минако и застыла посреди учиненного ею беспорядка. - Айно-тян, присядь, пожалуйста, - взглядом Казешима-сама поманил девушку сесть на соседний стул. Минако шлёпнула на стол для конференций пачку бумаг, которую держала всё это время в руках, и покорно уселась на своё место. - Айно-кун, не сочти за претензию, но ты помнишь о дате записи твоего альбома? - начал директор издалека с присущих ситуации экивоков. - Да. Через три дня, - не моргнув и глазом, спокойно отрапортовала Минако. - Так в чём же дело? - развел руками директор, чувствуя, как в нём неуклонно закипает гнев на блондинку, сидящую напротив. - А говорили, что претензий не будет, - обезоруживающе улыбнулась Айно, прекрасно зная, на какие скрытые кнопки давить, чтобы умилостивить своего директора. - Я знаю, что затягиваю с песней, - продолжила она, когда градус раздражения Казешима-сама заметно понизился при виде её виновато понуренной головы. - Но, Казешима-сама, поймите, я не могу взять первый попавшийся текст и работать с ним. - Раньше ты не была так щепетильна в этих вопросах и доверяла мне подбирать для тебя тексты, так что же изменилось сейчас? Откуда такая принципиальность? Объяснись, Айно-кун, - напустив на себя обиженный вид, Казешима-сама взялся выводить подопечную на чистую воду. Минако только улыбнулась, без особого труда раскусив хитрый замысел своего директора. - Не дуйтесь, Казешима-сама. Дело вовсе не в том, что я отказываю Вам в доверии. Просто будущая песня - очень личная для меня. Я не могу предать эту музыку бездарным текстом или неподходящими словами. - Тогда скажи уже прямо, какой текст ты хочешь увидеть? О чём ты хочешь рассказать слушателям? О любви, о жизни? О чём, Минако? - спросил Казешима-сама, впервые за всё время их знакомства назвав девушку не по фамилии. Просто сейчас она показалась ему такой сознательной, словно повзрослевшей скачком всего за один день. Как будто и не она вовсе вчера скакала до потолка, радуясь эскизам обложек для нового диска. А сейчас с такой вот необычной серьёзностью говорит о долге. Чудеса... - Я не знаю, Директор, - тяжело вздохнув, Минако распласталась на столе, столкнув ещё непрочитанные варианты на пол в кучу к уже отвергнутым. Подложив под голову руки, девушка в задумчивости уставилась на аквариум с рыбками и как будто вновь выпала из реальности. «Значит, всё-таки творческий кризис», - вздохнул про себя директор, мысленно прикинув, с каким ворохом проблем ему придётся ещё столкнуться в будущем. Сейчас она бесконтрольно впадает в апатию, потом сделается забывчивой и непунктуальной, дальше на почве нервоза начнет срывать репетиции, потом и до выступлений дойдёт черёд. И это именно сейчас, когда на носу выпуск альбома и тур в его поддержку... - Я не могу сформулировать свои мысли и точно описать чувства, которые владеют мною, когда я слышу эту музыку. Но я совершенно точно знаю одно: есть только один верный текст, и я узнаю его с первых строк, - нарушила течение безрадостных мыслей своего директора девушка, при этом не обрадовав его ни капли. - Ох, Айно-кун... - вздохнул Казешима-сама и отвернулся на стуле к окну, негласно намекнув девушке, что на сегодня рабочий день в агентстве окончен. - Я очень надеюсь, что ты определишься со своим выбором к сроку, иначе мне придется снять песню и вернуться к предложению Маробаси. А мне очень не хочется делать этого, Айно-кун. Минако расстроенно поджала губы, осознав, что больше тянуть время и выпрашивать поблажки для себя у неё не получится. Она понятливо кивнула спинке кресла, зная, что директор видит её в отражении на оконном стекле, и в молчании покинула кабинет.