Верни мне мое сердце...

Прошло несколько дней. Она ни разу не встретилась с ним. Ни в коридоре, ни на уроке... Когда прошла неделя, Тен-Тен, почувствовала, что ей стало хуже. Она плохо спала, мало ела, не выходила на свежий воздух. Понедельник заволокло туманом. Она не помнила, что было в школе, как добралась до нее и как пришла домой. Во вторник ее охватил жар. На втором уроке, учительница насильно отправила ее в медкабинет, увидев в каком состоянии та пребывает. - Тен-Тен? Температура, простыла видать, – медсестра, что-то записала, после чего указала ей на койку у окна. Девушка едва шагала. Медсестра вышла из кабинета, тихонько прикрыв за собой дверь. Тен-Тен отодвинула занавеску и не успела сделать пару шагов, как увидела Его. Застыв на месте, соображая, что перепутала койки, Тен-Тен резко зажмурила глаза. «У меня глюки?» Он лежал без движений, тихий, грудь едва вздымалась. Лицо показалось ей бледнее обычного. Его, пепельного цвета, волосы, мягко переливались в лучах полуденного солнца. Тен-Тен подошла ближе. Она с нежностью разглядывала его лицо. Шрам притягивал взор, появилось зудящее желание коснуться его губами. Серая прядка упала на лоб, желание, после этого, коснуться его лишь усилилось. Рука девушки самовольно потянулась... однако звук открывающейся двери, заставил ее отскочить от постели и спрятаться за занавеской соседней койки. Она притаилась, скрытая белой тканью. «Медсестра?» - Какаши, - позвал тихий шепот. Тен-Тен напрягла слух, она попыталась узнать посетителя. – Все еще спишь? - Нет, - прохрипел Какаши. Тен-Тен вздрогнула. Она едва могла дышать, боясь быть замеченной и страшась упустить хотя бы слово. - Как ты себя чувствуешь? - Лучше, - Тен-Тен показалось, что он улыбнулся, сказав это. – Зачем ты так часто приходишь, не боишься? - Прекрати, - шептал второй. – Я волнуюсь, ты целую неделю провел в больнице. Я ведь предупреждал тебя, не напрягайся, почему ты никогда не слушаешь меня? - Потому что тогда, ты перестанешь носиться со мной как с писаной торбой, - усмехнулся Какаши, разразившись громким кашлем. - Теме, - ласково произнес второй. – Этого не случиться даже, если ты сам пожелаешь. - Очень надеюсь, - прохрипел Какаши. - Почему бы тебе не переехать обратно ко мне? Тогда я смогу ухаживать за тобой двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. - Прекрати соблазнять меня, - Тен-Тен поразилась ласковым ноткам в его голосе. Она испытала невероятный шок, поняв, что оказалась свидетельницей интимной беседы двух влюбленных. - Скажи мне правду, - после недолгого молчанья, произнес второй. – Почему ты бросил меня? - Я не бросал... - Ты ушел, оставив дурацкий клочок бумаги, - вспылил тот. - Прости, - тихо проговорил Какаши. Он грустно вздохнул. – Теперь-то ты должен понимать причину. - Да. И должен сказать тебе, повода глупее в жизни не встречал. - Это как посмотреть, - усмехнулся Какаши. - Да как ни посмотри! Прошу, вернись, зачем ты заставляешь меня умолять. Ты ведь знаешь, что я буду умолять тебя, если надо. Встану на колени... - Прекрати, - в голосе Какаши, послышались стальные нотки. - Зачем ставить на себе крест? У Тен-Тен закружилась голова, жар усилился. Она переваривала услышанное, когда почувствовала, что летит в пустоту, наполненную густым мраком.