Игнотус

      Здесь было достаточно синего света. Более чем. Это, наверное, единственное, что мозг был в состоянии четко зафиксировать, не пробив при этом черепную коробку и не взяв курс к верхним слоям атмосферы.       А еще сохранялось некоторое ощущение, что это… явление находилось не совсем в этом месте. Точнее, существовало и здесь, и там, и черт-те еще знает где. Оно перетекало… нет, струилось… э-э-э, тоже нет. Оно просто было. И самым нахальным образом сносило последние сваи всех логических и физических законов.       Хагрид с трудом отвел взгляд от синего света и воззрился на землю у его ног. Это был лишь маленький кусочек местной вакханалии, которая творилась в бывшем паучьем логове, но и этого хватало с избытком.       Почва кипела. Не в том смысле, что испускала пар (хотя здесь это было бы вполне уместно), а именно бурлила — словно под ее толщей ежесекундно происходила серия подземных микровзрывов. Отдельные куски, забыв про вес и гравитацию, медленно поднимались ввысь. Камни тонули, как в болоте. Растения, что были здесь… точнее, то, что было растениями, представляло из себя плод усердной работы изрядно двинувшегося ботаника. Не переставая при этом ежесекундно меняться.       Мелкие же животные…       Вот тут, если честно, Хагрид сдался. Хватило того, что мимо него прокатилась каменная лягушка, сжавшись в шар, как броненосец. Секунду назад, до прыжка на проклятую землю, это была самая банальная квакша.       Лягушка докатилась до его ботинка, остановилась, квакнула и обратилась в расколотую друзу, полную зеленоватых кристаллов.       Хагрид никогда не был трусом. Любой, кто попробовал бы уличить его в пугливости, скорее проглотил бы собственный язык. Но сейчас лесничий чувствовал, что его душа не просто ушла в пятки — она готова была пробить подметки и закопаться настолько глубоко, насколько это возможно. Медленно попятившись, лесничий еще раз бросил взгляд на синее марево, что колыхалось над отплясывающей в диком канкане землей.       Поляна по ту сторону странно преломилась сквозь синее нечто, представ почему-то значительно моложе себя нынешней, точь-в-точь из Хагридовой юности.       И в эту секунду, которая чуть не стоила лесничему седых волос, откуда-то из Леса вылетел юный феникс и как ни в чем не бывало спустился на поляну.       Хагрид замер. Птица, вспушив перья, принялась спокойно пастись посреди творящегося безумия.       Лесничего прошиб холодный пот. Он тихо присвистнул, подзывая питомца. Феникс поднял голову, боком зыркнул на хозяина и продолжил копаться в расползающейся в стороны сиреневой траве. Хагрид был готов свистнуть снова, но так и застыл с вытянутыми в трубочку губами. Ему вдруг стало все понятно.       Он, лесничий, здесь чужой. А вот феникс — нет. Он не просто родился здесь. Это место само его создало, когда синее сияние зацепило обычное воронье гнездо… И оно продолжало дорабатывать свое творение всякий раз, когда феникс прилетал сюда.       Здесь он дома. А что до самого Хагрида…       Тихо, почти на цыпочках, тот удалился прочь в глубокой задумчивости.

***

      — Что происходит? — от столпившихся на пороге гостиной отделилась массивная фигура профессора Слизнорта, чем визуально уменьшила оставшуюся группу людей. Он взглянул на провал в стене и поднял глаза на МакГонагалл: — Филиус передал ваши поручения, но… м-м-м… тут вас очень хотят видеть. Настолько, что влетели в витражное окно и кругленькую сумму, так сказать. С ними, кстати, наши бывшие студенты.       Фигуру на полу он пока что не замечал. Судя по всему, Флитвик еще не рассказал коллегам о главном сюрпризе сегодняшнего утра.       МакГонагалл провела руками по лицу, собираясь с мыслями. Сейчас она выглядела как человек, которого закрутило в снежный ком, и тот только-только набирает скорость, катясь к подножию горы. Короче, слегка встрепанно.       — Гораций, пожалуй, сейчас не время… — словосочетание «витражное окно», похоже, пролетело мимо ее ушей. Возможно, если бы прямо сейчас МакГонагалл сообщили, что Пивз уже разобрал по кирпичику Астрономическую башню, это отправилось бы в долгий ящик наравне с погодными сводками.       В этот момент профессор Слизнорт наконец-то увидел еще один неожиданный предмет интерьера.       — А это кто?       — Это, — пробасил Грюм, со стуком подковыляв ближе, — отправляется сейчас со мной.       — Нет, стойте, он с нами!       Протиснувшись сквозь забитый любопытными вход в гостиную Слизерина, в помещение ввалился какой-то человек с бакенбардами и в клетчатом красном пиджаке. Вслед за ним шагнул (именно шагнул, потому что все остальные поспешно расступились) двухметровый верзила в потертом тренчкоте, воротник которого был поднят почти до самых глаз.       Гарри почувствовал, как у него нехорошо потянуло под ложечкой. Не узнать эту фигуру было практически невозможно. Разве что не хватало скрипки и пары мракоборцев за спиной.       Грозный Глаз хищно подобрался, едва заметив их, и молниеносно выбросил вперед руку с зажатой палочкой.       — Все назад! — рыкнул он. — А ты… Мне твоя рожа хорошо примелькалась, Хьюго Улисс, каждое утро нет-нет да приветствуешь с пробочной доски, поганец. Поттер! — бросил Грюм Гарри. — Бери на прицел другого, это Носфи, наш второй подозреваемый в деле о побеге!       Носфи и Улисс переглянулись и медленно подняли руки. Правда, с ростом Носфи их было достаточно чуть-чуть приподнять, поскольку он и так наклонил голову, чтобы не биться о потолок.       — Остынь, фестус, — Улисс лучезарно улыбнулся. Глаза его неестественно фосфоресцировали. — Во-первых, мы не при делах. А во-вторых, ничего ты нам не сделаешь: по закону мы сначала должны продемонстрировать неповиновение властям, а мы ничего такого не собираемся делать.       — Здесь я — закон, а поэтому…       — Мордой в пол, никаких адвокатов и все такое, бла-бла-бла, — мужчина в пиджаке закатил глаза. — Слыхали уже, ты мне когда-то все уши протошнил. Но я уже сказал тебе: мы не при делах, и вообще на благо отечества работали все последние дни. Вот он, — Улисс кивнул в сторону бесчувственного Снегга, — соврать не даст. Кстати, это ты его пришиб?       — Нет, — отозвалась МакГонагалл, которая за считанные несколько секунд задержания успела выгнать всех остальных из гостиной. — Похоже, он… в обмороке. Постойте, откуда вы знаете Северуса?       Хьюго Улисс опустил руки и пожал плечами, проигнорировав покрасневшего от гнева Грюма.       — Я же говорил, он с нами. Дедуль, — обратился он к Аластору, — я никуда убегать не собираюсь, хватит в меня тыкать палочкой. Я тут на добровольной основе, практически сдаюсь в руки всемилостивого правосудия и готов все объяснить. Правда, Носфи?       — Есессна, — донеслось от входа.       — Ну вот и ладушки, мы тут все друзья и никто ни на кого не рычит, правда? — вкрадчиво спросил Улисс. — И вообще, если вы хотите дальше продолжить беседу, то давайте мы перетащим нашего общего друга в место с более здоровой атмосферой, а то у вас тут, — он обвел рукой гостиную, — змей многовато.       — У него эта, как ее… — снова раздался пришепетывающий голос Носфи. — Офи… Афед… Афера…       — Офидиофобия, — закончил Хьюго. — Боязнь змей.       МакГонагалл непонимающе нахмурилась.       — Простите?       — Боязнь змей, — терпеливо повторил мужчина в пиджаке. — Я, правда, ни разу не видел, чтобы он падал в обморок из-за этого, но почти уверен, что, если Снегг сейчас очнется здесь, конструктивного диалога у вас не состоится.       В эту секунду Гарри тихонько улизнул из гостиной.       Признаться, совесть немного попилила его из-за того, что он оставил Грюма и МакГонагалл в одном помещении с явным вампиром и чуть менее явным оборотнем. С другой стороны, интуиция, уже несколько оправившаяся от событий сегодняшнего утра, заявила о полном отсутствии какой-либо угрозы от этих двоих, кроме попыток заболтать насмерть. А учитывая, в компании с кем они пришли и какие догадки одна за другой штурмовали его мозг, Гарри с чистым сердцем решился на самоволку.       Рон и Гермиона стояли тут же, в коридоре, никуда и не думая уходить. Здесь же была и Джинни.       — Вы знали про Сетона и все остальное? — Гарри подступил к парочке друзей. — Гермиона, как ты на них вышла? Почему ничего не рассказала ни мне, ни Рону?       — Эй-эй, остынь! — Рон поймал его за плечи. — Слушай, мы все узнали буквально этим же утром и сразу же связались с тобой по зеркалу, правда, неудачно…       — И не я на них вышла, а они на меня, — бросила Гермиона.       Честно говоря, только сейчас на Гарри навалилась расплата за все утренние переживания. От отрешенного спокойствия, с которым он принял и появление внезапно живого Северуса Снегга, и известия из Министерства, и «хогвартсотрясение», и даже описание замыслов Волан-де-Морта, не осталось и следа. Теперь на смену явились дрожащие колени и желание во всю глотку проорать Вселенной один-единственный вопрос: «А какого хрена?!»       Но сначала он задаст другие вопросы конкретным людям.       — С вами была она, — произнес Гарри. — Та женщина, письмо которой я нашел на днях. Я видел ее минуту назад у входа в гостиную…       — Письмо? — Лица Джинни, Рона и Гермионы одновременно вытянулись. — Какое письмо? — переспросила Гермиона.       — Я… э…       В голове Гарри отмотались события последних двух дней: от момента, когда он заметил сгоревшие останки странного послания в камине, и до той минуты, когда обнаружил разгромленную лавку и тайную лабораторию. Ниточка ассоциаций перескочила на отдел мракоборцев… на министерство…       Министерство. Мистер Уизли…       — Рон, Джинни, — резко севшим голосом произнес Гарри. — Вы получали от отца какие-то известия?       — Нет… — хором ответили оба. — А должны?       «Они еще ничего не знают…»       — Гарри? — тон Рона резко изменился, он что-то заподозрил. — Что с отцом?       — Я не уверен… — Гарри почувствовал, как сердце заколотилось где-то у горла. — Надеюсь, он спасся. Министерство захвачено, большинство сотрудников сумело уйти оттуда… Но я не знаю, кто именно.       Сказать что-то подобное было все равно что ударить. На секунду взгляд Рона остекленел, как от крепкого тумака.       На Джинни Гарри вообще старался не смотреть.       — Джинни, — ровным, слишком ровным голосом произнес Рон. — Если отец жив, он может сейчас быть в «Норе»?       — Полагаю, что да. Я могу проверить.       — Хорошо. Я тогда попытаюсь навести справки в Лондоне.       — Вы же не собира…       Поздно. Брат с сестрой, не глядя на Гарри, устремились прочь из подземелий.       Гермиона осторожно сжала его запястье.       — Пусть хоть что-то попробуют сделать, — произнесла девушка. — Может быть, их ждут хорошие новости. Я прослежу за Роном, чтобы он никуда не влез, хорошо?       Теперь Гарри остался совсем один. Он хотел помчаться вслед за ними, хоть как-то помочь, но ноги превратились в свинцовые чушки. Если честно, мозг сейчас тоже казался слитком свинца.       Гарри не был готов ко всему тому, что происходит прямо сейчас…       — Мне очень жаль, — прозвучал женский голос за его спиной. — Но мы все стали жертвами одного большого обмана.       Едва заметный акцент не оставлял никаких сомнений. Гарри обернулся.       — Вы… — выдохнул он, пока маятник его настроения колебался от злости до холодного равнодушия раздавленного обстоятельствами человека. — Вы ведь были во всем этом замешаны, не так ли? Кто вы вообще такая?       Свёль Содерберг скрестила руки на груди и прислонилась к стене.       — Вопрос моей личности пока опустим. Да, я была в этом замешана, но вовсе не так, как вы думаете, мистер Поттер. Все несколько… сложнее.       — Я был в той лавке, где вы работали, и…       — Да-да, и нашли тайную лабораторию и другие неопровержимые доказательства, что мы все на вражеской стороне, а вдобавок к этому приложили мое письмо о той барже с радиопиратами. Один к одному, не так ли? Но вам не кажется, что слишком явные улики чаще всего уводят с настоящего следа?       Гарри скрестил руки в ответ и попытался посмотреть прямо в серые глаза мисс Содерберг. Через секунду он ощутил стойкое желание сунуть голову в банковский сейф.       — Ладно, хорошо, — он моргнул и отвел взгляд, пока его разум растерянно ощупывал себя на предмет адекватности. Ощущение казалось смутно знакомым. С ее глазами было что-то не то…       — Мы в самом деле были на той барже, когда случился побег из Азкабана, — начала Свёль. — Я, Носфи… И Снегг. Вот только загвоздка заключалась в том, что мы оказались в совершенно пустой тюрьме. Там были только тела убитых охранников и заброшенные камеры. А мы, — она невесело улыбнулась, — оказались всего-навсего идиотами, которые должны были стать отвлекающей обманкой для мракоборцев. Правда, для тех, кто исполнял этот план, наше появление тоже стало неприятным сюрпризом. Видите ли… в Азкабан собиралась проникнуть я, и только. План касался лишь меня. И когда тот мракоборец, Праудфут, вместо этого наткнулся на Северуса, вот тут все сломалось окончательно.       На секунду Гарри забылся и уставился на нее. В голове снова промоталась та сценка, которую он видел через реконструктор времени. Фигура с серым шарфом, поднимающаяся по лестнице, и вопрос: «Ты уверена?».       Ему показалось, что кто-то прямо сейчас изо всей силы долбанул в гонг прямо рядом с его ушами.       — Зачем тогда все это? — вырвалось у Гарри. — Вы искали кого-то конкретного в камерах, да?       Мысленно он все еще пытался ухватить какую-то нить, которая дразнила его и постоянно ускользала. Там было что-то еще…       — Искала я, — ответила мисс Содерберг. — Но… — тут она умолкла, а выражение лица стало таким, какое бывает у человека, который только что шагнул на шаткий мостик через туманную пропасть и понял, что до другого конца ему идти очень, очень долго. К тому же не было никакой уверенности, что трухлявые доски не рассыплются ровно посередине. — …я бы предпочла оставить все это на своей совести. Там не было ничего противозаконного… кроме того, конечно, что я пыталась пролезть в тюрьму.       Гарри открыл рот и тут же закрыл. Он еще не был таким закоренелым мракоборцем, как тот же Аластор Грюм, и кое-что в словах женщины пробилось сквозь уставы и природную подозрительность. Похоже, сегодня ему много кому придется поверить на слово.       — Хорошо, а что тогда там забыл Снегг? Почему он был там?       — Потому что на тот момент он ничего о себе не помнил.       — О, — только и вырвалось у Гарри. Он еще немного погонял эту информацию в голове. — Погодите. Он что?       — Насколько я знаю от Хьюго и Носфи, когда он попал к ним, он не мог даже назвать собственного имени. Вся автобиографическая память была подчистую стерта. От прошлого не осталось почти ничего.       — А Велиус Сетон…       — Подставное имя. Вообще, Хьюго его сразу опознал, — пожала плечами Свёль. — Правда, проблема оказалась в том, что в газетах уже был некролог на имя Северуса Снегга. Как была и могила. И до поры он использовал имя Сетон, пока не удалось окончательно сложить все события в один пазл. Даже записал его, чтобы не забыть. Но когда в августе проявилась Метка на руке, мы и заключили договор: я помогаю ему, а он помогает мне в обмен на возможность встретиться с кем-то из заключенных Пожирателей и наконец узнать, кто он такой и что происходит.       Чем дальше, тем больше Гарри ощущал, что привычная почва уходит из-под ног со скоростью гоночного болида. В окружении все более странных фактов он чувствовал себя крайне неуютно. Как в чужом колючем свитере. Сейчас ему очень хотелось проснуться, выбросить всю эту чушь из головы…       И тут его разум поймал за хвост ту самую мысль и торжественно ее продемонстрировал.       — Вы лжете, — произнес Гарри. — Или недоговариваете. Не знаю, Снегга ли я видел в Азкабане, не спрашивайте как, но я знаю, что он общался с кем-то, — тут он постучал пальцем по лбу, — в своей собственной голове. А вот вас там не было. Как вы это объясните?       Он мог бы сказать, что ожидал чего угодно. Оказалось, что «чего угодно» в действительности не всегда охватывает все.       Мисс Содерберг поджала губы, затем вздохнула и закрыла глаза.       Гарри показалось, что ему слегка, совсем невесомо надавили на виски.       А затем его собственные руки вытащила из карманов какая-то сила и заставила помахать пальцами перед лицом. И вместе с тем в мозгу появилась отчетливая, явно не его мысль, содержащая вопрос: «Ну как, достаточно для объяснения?»       Мисс Содерберг открыла глаза. На секунду Гарри подумал, что было бы неплохо, если бы кто-то сейчас приказал его ногам стоять ровно, а не подгибаться от испуга.       — Если вы сейчас хотели спросить: «Что это было такое?», — увы, я точно не скажу. — Свёль Содерберг сдержанно улыбнулась. — Я не знаю, есть ли какое-то название. Для себя я просто зову это «внедрением». Ну или «спасибо, но я об этом никогда не просила». Наверное, это забавная штука. Может быть, я бы с радостью оценила ее преимущества, если бы с ней не шел целый багаж ограничений и шарахающиеся от тебя люди.       Пока она говорила, Гарри боролся с желанием попрыгать на одной ноге, склонив ухо к плечу, чтобы выбить из головы последние остатки чьего-то присутствия.       — Вы… может быть, вы говорите о легилименции? — наконец собрался он с мыслями.       — Нет. — Свёль покачала головой. — Для легилименции нужны заклинания, а здесь я в пролете, — она развела руками. — Я не могу колдовать. У меня даже нет палочки. Я сквиб. Просто с небольшим талантом. Не переживайте, мысли я не читаю. Это не в моей компетенции.       — Сквиб…       — Да, и давайте больше не употреблять это слово.       — Но вы только что…       — Послушайте, это всего лишь исключение из правил, которое его только подтверждает. Есть волшебники. Есть магглы. Есть волшебники, которые не могут колдовать, но не являются при этом магглами. И иногда крохотные способности к магии у них все-таки бывают. Я из таких. А теперь поставим на этом точку.       Тем временем на другом конце коридора послышались голоса людей. Где-то там отдавала распоряжения МакГонагалл.       Гарри тряхнул головой. Если таким обещает быть весь день — он не выдержит и сбежит из этого безумия. Сейчас все казалось каким-то нереальным, будто отразившимся в кривом зеркале в алкогольном угаре.       Он с трудом отыскал в череде вопросов еще один, что касался расследования.       — Ладно, а что насчет той лаборатории, ну, в подвале магазина? — спросил он.       Ответа не последовало, поскольку от стен отразился басовитый рык Аластора Грюма, по мощности сравнимый с заводским гудком:       — Да плевать я хотел! Пока не будет четких объяснений — черта с два я сниму с вас арест! Пшли вперед! Директор, мэм, у вас найдется кабинет без окон и с крепкой дверью для этой парочки на время моей отлучки?       — Должен быть.       Мимо со связанными за спиной руками прошагали Носфи и Улисс, конвоируемые Грозным Глазом и МакГонагалл. Позади них показалась группка очень растерянных профессоров, которые вели носилки со Снеггом. Последний, похоже, все еще оставался в отключке.       Мисс Содерберг проводила процессию обеспокоенным взглядом.       — У вас есть такое понятие, как «поручительство»? — спросила она вдруг.       — Ну… в определенных ситуациях — да, но…       — И на кого оно распространяется?       — Зависит от тяжести проступка.       — Избиение людей, контрабанда, изготовление незаконных зелий, кража личного имущества, проникновение на охраняемую территорию, захват судна и распитие спиртного в особо больших количествах в общественном месте?       Гарри прикинул в уме.       — Шансы очень малы, — признался он.       — А в военное время?       — Скорее всего, Грюм их просто прибьет, но потом.       — Он вообще в курсе, что это «но потом», возможно, не наступит уже никогда?       — Он старый мракоборец, мисс, — честно ответил Гарри. — Он будет делать свою работу даже во время конца света.

***

      Символы загорелись изнутри. Будто бы кто-то начертил их пальцем на очень грязном стекле, подсветив синим с другой стороны.       Он немного подождал. На этот раз результат был лучше: вместо одной секунды свечение продержалось целых десять. Мелкие осколки камня, парившие в воздухе, осыпались на пол. Пыль, которой здесь было достаточно, чтобы устроить аллергикам персональный ад, улеглась вокруг странным узором — так железные опилки реагируют на магнит.       Вот она, сила, в которой он нуждался столько лет. Совсем скоро она пойдет в дело. Осталось только подобрать верный ключ к замку.       И ведь никто до него даже не пытался эту силу заполучить…       Легкий порыв сквозняка зашуршал бумагами Батильды Бэгшот, что лежали неподалеку. Старая ведьма. Сидела на своих исследованиях, как собака на сене. Впрочем, теперь они попали в руки достойного владельца.       Смутно беспокоило лишь одно. Эти три статуи на постаменте… Их лица почему-то казались знакомыми. Он долго всматривался в грубые детали, пытаясь отыскать причину странного волнения, но в конце концов просто решил убрать их.       Теперь куски каменных тел были разбросаны по всей зале. Это принесло облегчение.       

***

      Поскольку причин для эвакуации теперь не было, студенты массово возвращались в Хогвартс. Очень скоро замок стал оживленным, как муравейник, на который бросили непотушенный окурок.       На первый взгляд план был очень прост: выследить, где именно посадят под замок вампира-ирландца и франтоватого оборотня, вытащить их оттуда, забрать Снегга, в каком бы он ни был состоянии, и вытурить всю эту компанию с грозных глаз долой, пока Грюм не хватился. О следующем пункте — предотвращении гражданской войны — никто не торопился заикаться.       Впрочем, даже первые две задачи оказались трудновыполнимыми. Хогвартс наводнили студенты, и многие из них уже успели получить удручающую новость о министерстве магии. Учитывая, что проще было пересчитать тех, у кого никто из родственников не работал в министерстве, в стенах замка царило некоторое смятение.       В третий раз вытащив свою ногу из-под чьего-то ботинка, Гарри понял, что процессию они упустили.       — Слушайте, они наверняка будут в больничном крыле, — предположил он. — Может быть, я узнаю у МакГонагалл, куда посадили ваших…       — Не надо. — Мисс Содерберг перебила его и закрыла глаза. — Я уже вижу, где они.       Гарри понаблюдал за ней.       — И часто вы так делаете? — спросил он.       — Крайне редко, — женщина открыла глаза и проморгалась. — Представь себе, что ты входишь в чужой дом без спроса. Как минимум это некрасиво.       — А как максимум?       — Как максимум — тебя там будет ждать такая система безопасности, что дай бог унести ноги. Вместе с собственным разумом, конечно.       На обдумывание дальнейшей стратегии ушло секунды две.       — Значит так, — начал Гарри. — Вы мне говорите, где Носфи и тот, второй, я их вытаскиваю, а вы…       — К этой парочке не пущу, — покачала головой мисс Содерберг. — Носфи сначала бьет, а потом думает, а при виде мракоборческой мантии он не думает вовсе. К тому же они оба как-то легко позволили себя арестовать. Зря их только притащила сюда…       — А если там дверь запечатана заклинанием?       — Тогда я дам вам знать. Разберемся на месте. Главное — постарайтесь потом незаметно добраться до зала. Он сейчас в порядке, так что все будет хорошо.       — А почему…       Свёль Содерберг пропала в толпе. Гарри вздохнул.       Вытаскивать Снегга из-под надзора Аластора Грюма было явно не той задачей, которую хотелось бы решать. С другой стороны, сейчас он и правда единственный, кто в силах такое провернуть. Как минимум у него есть мантия-невидимка.       Но к чему был этот комментарий про «сейчас в порядке»? Возможно, она имела в виду, что Снегг очнулся? Однако в голове, как паук в спичечном коробке, скреблась мысль: «Значит, я был прав. С ним действительно что-то не так».       Спустя один поворот за угол Гарри врезался в Рона.       — Вы уже? — он схватил друга за рукав рубашки, радуясь, что он все-таки не стал опрометью мчаться в Лондон. — Что-то узнали?       Рон покачал головой, Джинни так же промолчала. Все было понятно и без слов.       — Из Хогвартса никого не выпускают. По пути нас завернула Гестия Джонс вместе с другим мракоборцем, — ответила Гермиона за них. — Сказала, что уже есть списки пропавших без вести.       Гестия Джонс и Септимус Фрост. Вот и все, что осталось от целого отдела. Да еще и Гарри с Грюмом. Вряд ли в такое время кто-то еще был вне министерства…       Дурной сон затягивался.       — По всей школе паника, — сказала Джинни, косясь на проходящих мимо студентов. — Что мы будем делать? Готовиться к нападению, как тогда?       Несмотря на твердый тон, ее губы дрожали. Гарри обнял девушку и осторожно прижал к себе.       — В подземельях открылся лаз на нижние ярусы Хогвартса, — вспомнил он. — Вход через гостиную Слизерина. Похоже, замок все эти месяцы перестраивался, чтобы создать там убежище… Нужно заняться его обустройством. Джинни, ты сможешь предупредить старост, чтобы вели студентов в подземелья?       — Ты про ту дыру в стене?       — Про нее самую.       Джинни кивнула. Дрожь пропала, а во взгляде появился тот огонек, с которым капитан Уизли каждый вечер гоняла по полю гриффиндорскую сборную.       — Отлично, — улыбнулся Гарри и повернулся к Рону и Гермионе. — А к вам у меня будет другая просьба…       

***

      — Не, без вариантов, — пробормотал Рон, когда они заглянули в больничное крыло.       Во-первых, тут были почти все профессора из тех, что не сворачивали сейчас программу «великого студенческого исхода» в Хогвартсе. Во-вторых — и, пожалуй, это самый веский аргумент, — тут все еще находился Аластор Грюм. А он, как Гарри прекрасно понял за месяцы учебы и службы, даже с одним глазом не упустит и мухи, если та без документов.       И здесь не было МакГонагалл, которая наверняка занималась сейчас студентами. Гарри понял, что его войска только что лишились своего преимущества.       — …не важно, мне главное, чтобы он оставался тут до тех пор, пока я не закончу операцию в Лондоне, — говорил тем временем Грозный Глаз Слизнорту. — И будьте осторожны, я понимаю, что это ваш… бывший коллега и все такое, но он так и не дал внятных показаний. Пока что он под арестом. Я ясно объяснил?       — Да, сэр, — усы профессора Слизнорта покорно обвисли, он явно побаивался Грюма: сейчас тот был воплощением карающего меча закона. Пожалуй, наступи сегодня апокалипсис, Аластор Грюм вполне смог бы оштрафовать его всадников за превышение скорости и парковку в неположенном месте.       Гарри осторожно выглянул из-за плеча Гермионы: Снегг пришел в себя и лежал на одной из коек, но, судя по его виду, сейчас он соображал, на какого из двух Грюмов ему смотреть.       Престарелый мракоборец двинулся к выходу. Гарри едва успел нырнуть за дверь.       — Поттер не с вами? — Грозный Глаз надвинулся на Рона и Гермиону, как круизный лайнер на детский надувной круг. — Если он соизволит появиться, передайте мой приказ: занять пост в Хогвартсе, но ни шагу в больничное крыло. Это дело Фроста.       — Ага, — хором ответили те.       Грюм, подкрепив свой приказ тяжелым взглядом, спешно удалился прочь.       — Кто там остался? — шепотом спросил Гарри из-за двери.       — Флитвик и Слизнорт, а еще мадам Помфри, — тихо ответила Гермиона. — Слушай, мы можем дождаться МакГонагалл…       — Не можем, — Гарри достал мантию-невидимку. — С минуты на минуту подойдет Фрост, а ему тогда в «Черном низзле» раскроили лицо. Если он узнает, что в этом был замешан Снегг, он будет стеречь крыло похлеще Пушка.       — Нет-нет-нет! — мадам Помфри замахала руками, едва только троица показалась в больничном крыле. — Филиус, Гораций, пожалуйста, выставите их отсюда!       Мелкими шажками Флитвик заспешил наперерез Гарри.       — Пожалуйста, мистер Поттер, покиньте больничное крыло, — затараторил он. — Глава мракоборческого отдела четко распорядился не подпускать вас…       — Почему? — Гарри решился идти напролом, времени было в обрез. — Я тоже мракоборец, я должен поговорить с подозреваемым.       Профессор Флитвик замялся. Происходящее явно поставило его на распутье.       — Видите ли… Мистер Грюм сказал, что вы ненадежная сторона в этом вопросе. Я все понимаю, вы стараетесь выполнять свой долг, но мы абсолютно не уверены…       — В чем вы не уверены? В том, что Гарри лучше разберется? — вступился Рон.       На помощь Флитвику подтянулась тяжелая артиллерия в виде профессора Слизнорта.       — Мы не можем принять на веру то, что этот человек, — произнес он приглушенным тоном, — действительно Северус. Я тоже очень бы хотел, чтобы это было так, но мы же похоронили его…       — Но ведь с Гарри произошло то же самое! — повысила тон Гермиона.       — А где доказательства, молодые люди? — спросил профессор Флитвик и развел руками. — Нет, может быть, мы и имеем случай с дихотомией состояния. Допустим, если взять за основу мысленный эксперимент с нюхлером в ящике…       — Нет, мы так не договоримся… — прошептал Рон Гарри.       — …закрепить там колбу с ядом, а затем…       — …на счет три… — прошептал в ответ Гарри.       — …правда, нюхлер еще ни разу не выживал во время реальных экспериментов, но…       Вселенная отозвалась на счет «два».       Один из больничных шкафов в самый удобный момент решил передислоцироваться в реальности. Понадобилось совсем немного времени, чтобы обменяться местами со шкафом оттуда. Но содержимое полок никто не успел об этом предупредить.       О чем и сообщил громкий хруст и звон стекла.       И одновременно составные самых разных лекарств (не зря колдомедики тщательно выписывают совместимость препаратов: в их практике приводятся частые случаи самых невероятных эффектов вроде самовозгорания от несочетаемых лекарств) начали смешиваться между собой, растекаясь по полу и дну шкафа. Очень скоро повалил удушливый дым с каким-то зелено-пурпурным оттенком.       — О, Мерлин…       Во время мракоборческой практики Гарри на первом же занятии объяснили, на что ни в коем случае нельзя отвлекаться, когда ты на посту. Ни профессор Флитвик, ни профессор Слизнорт, разумеется, такие занятия не посещали.       Они метнулись к шкафу вместе с мадам Помфри.       Гарри, Рон и Гермиона рванули в противоположном направлении.       Спустя мгновение Септимус Фрост перешагнул через порог больничного крыла.       — Какого… — мракоборец закашлялся и достал палочку. — Тергео!       Через несколько секунд воздух в больничном крыле был чище, чем в предгорьях Эвереста.       — Большое спасибо, небольшой инцидент, как видите, — произнес Флитвик и обернулся в сторону коек. — Эм… погодите…       Долго Фрост больничное крыло не осматривал. Похоже, Аластор Грюм передал ему опасения насчет Гарри.       — Итак, малец, — мракоборец приблизился к тройке друзей не торопясь убирать палочку. — Я все понимаю, ты отчасти заинтересованная сторона, либо же тебе запудрили мозги, но: где задержанный?       — Сэр. — Гарри вытянулся по уставу. — Прошу прощения, но, как видите, произошло задымление, и я упустил…       — В игры играемся? Ты понимаешь, что сейчас происходит в стране? Ты вообще в курсе, сколько детей сейчас потеряло отцов и матерей? А твои коллеги?       Гарри невольно попытался заслонить Рона и Гермиону от гнева мракоборца. С тем же успехом он мог спрятать их за шваброй.       — Сэр...       — Военное положение, Поттер! И то, что ты только что сделал, можно отнести к измене! — Фрост протянул руку. — Сдавай жетон. Живо!       Гарри непослушными пальцами отцепил кусочек латуни от мракоборческой мантии и вложил в ладонь Септимуса.       — Отойдите от него, — бросил тот Рону и Гермионе. — Будете чинить препятствия, также окажетесь под арестом.       — Арестом? — Гермиона охнула. — Но ведь он…       — Не надо, — тихо прервал ее Гарри. — Просто уходите, хорошо?       «Кажется, было такое правило в старых книжках: ты можешь кого-то освободить, но должен при этом занять его место. Что ж…»       — Палочку тоже отдавай. Руки!       Пустота позади Септимуса Фроста взорвалась белой вспышкой. Мракоборца подбросило в воздух, перекувырнуло и швырнуло куда-то в задние ряды коек. Приложившись головой об металлическое изголовье, Фрост обмяк и стек на пол.       Выпавший из его руки жетон покрутился вокруг невидимой оси и остановился. Гермиона быстро подхватила его.       — Извините, — бросила она остолбеневшим Флитвику и Слизнорту, и вся троица вывалилась в коридор. Впрочем, Гарри был практически уверен, что ни профессора, ни мадам Помфри их не будут останавливать. Все-таки есть какая-то солидарность в Хогвартсе.       Они пробежали несколько ярдов и остановились у лестницы перевести дух. Какое-то время в воздухе царила напряженная тишина, сдобренная общей мыслью примерно в духе «пожалуйста, пусть будет молчание». Первыми нервы не выдержали у Рона.       — Проф… — он запнулся, понимая, насколько нелепым сейчас было это обращение. — Э-э-э… Вы же тут, да?       Отвечать ему не торопились. Гарри испытывал душераздирающую смесь облегчения и одновременно нарастающей тревоги.       — Да, — прозвучал наконец из пустоты низкий хрипловатый голос. Как будто бы его владелец до последнего колебался, а не бросить ли ему всех и уйти прямо сейчас.       Гарри покосился в ту сторону, откуда он раздался. Его мантия-невидимка была лучшей в своем роде, но сейчас он готов был поклясться, что видит очертания фигуры справа от себя.       — Спасибо, что выручили. — Гермиона была на этот момент единственным человеком на всю группу, у кого не съезжали набекрень мозги при одной мысли сказать Снеггу что-то еще. Впрочем, тот все равно промолчал.       Этажами ниже царила прежняя суматоха, но уже немного более упорядоченная. Броуновское движение студентов превратилось в группы, которые теперь шли в сторону подземелий. Похоже, Джинни и старосты отлично справлялись. Четверка с трудом лавировала в этом потоке, продираясь к Большому Залу. Первые минуты Гарри переживал, что с мантией-невидимкой бывший профессор затеряется где-то по дороге, но опасения оказались напрасны. Снегг продвигался сквозь толпу словно небольшая черная дыра с обратными гравитационными волнами — студенты невольно огибали странное пустое место по внушительной траектории.       «Странно, что я вообще во все это ввязался, — думал Гарри, ведя свой импровизированный отряд. — Все эти недомолвки, тайны… Я полгода провел в мракоборческом ордене, Мерлин, я пил и работал вместе с Фростом! А если бы это была Гестия? Я бы позволил вырубить и ее? Почему я без всяких доказательств за одну минуту решил, что это будет правильно?»       «Потому что я хочу ему верить. Потому что после того, что произошло полгода назад, я не имею морального права ему не верить».       А еще Гарри почему-то казалось, что об этом одновременно подумали они оба. Правда, ручаться за это Гарри не мог. Чужая душа — потемки, а душа Северуса Снегга и вовсе представляла из себя дремучий лес, где вас сожрут за первым же поворотом.       — Ты заметил, что произошло со шкафом в больничном крыле? — отвлекла его от раздумий Гермиона. — Обычно перемещаются небольшие предметы, но тот шкаф был слишком здоровым.       — У Миллисенты Багнолд половина кухни была сплошной аномалией, она еще и записками обменивалась сама с собой, — возразил Гарри.       Гермиона покачала головой.       — Не хочу казаться пессимистом, но мне кажется, что все только ухудшается. Шкаф вел себя… странно. Я наблюдала перемещения: обычно происходит замыливание на доли секунды — и перед нами уже другая версия этого же предмета. Но он был… сдвоенным. Он находился в обеих линиях одновременно, и слишком долго. Сразу в двух состояниях.       — И о чем это говорит?       — Варианты реальностей сближаются.       — То есть, очень скоро Хогвартс и Хогсмид наводнят другие версии предметов и людей?       — Не совсем так, скорее…       Гарри вдруг остановился и понял, что ему нужны лист и карандаш. Знакомо нажало на виски.       — Слушай, у тебя не найдется кусочка пергамента и карандаш? — спросил он у Гермионы. Та быстро выудила искомое из своей бездонной сумки.       Рука Гарри сама по себе набросала несколько строк на пергаменте. Он вчитался.       — Что там? — Рон заглянул через плечо. — О, Носфи и Хьюго…       — Кто? Что они здесь забыли? — раздалось позади них.       Появившаяся из пустоты рука выхватила записку. Через секунду пергамент раздраженно смяли. Гарри спохватился, попытавшись задержать Снегга, но тот уже рванул куда-то вперед — толпа раздалась в стороны, словно наткнулась на невидимый волнорез.       Выругавшись, Гарри помчался за ним.       

***

      — Послушайте, в записке было «подождите в зале», а не «эй, ведите сюда всю компанию»!       Хоть и приглушенный, голос мисс Содерберг разнесся эхом по всему крылу. Это был один из дальних и темных закутков замка. Даже обитатели портретов, висевших здесь, перебрались в картины поприятнее. В общем, не многолюдное место.       — Вы же могли попасться по дороге!       — А зачем вообще было приводить сюда этих двух дегенератов? — Снегг скинул капюшон мантии-невидимки и боком ботинка пнул дверь одной из аудиторий. Из-за двери донеслось обиженное «Эй!»       Гарри посмотрел на Свёль Содерберг и молча развел руками.       — Я сейчас сниму чары с замка, а вы оба поклянетесь, что всю дорогу до выхода будете тише воды и ниже травы. Все ясно? И если хоть что-то по дороге пропадет…       — Минутку, — прозвучал голос Хьюго Улисса с другой стороны. — Дверь же крепкая, да?       — Весьма.       — Очень крепкая?       — В меру.       — То, что надо, — немного подумав, отозвался Хьюго. — Пожалуй, мы посидим тут, большое спасибо. Носфи учуял спрятанный ящик хереса, лучшего и пожелать нельзя.       Гарри, Гермиона и Рон переглянулись.       — Видите ли, — продолжал Хьюго. — Я ведь слышал, о чем говорили весь этот день, так? И вчера я насмотрелся очень неприятных вещей. Знаете, смерть — штука вообще не слишком полезная для здоровья…       — Я знаю, — перебил его Снегг. — А теперь заткнись, поскольку вы сейчас оба выметаетесь отсюда.       — НОСФИ, ДЕРЖИ ДВЕРЬ!       С другой стороны что-то бухнуло, словно кто-то с разбегу привалился к двери, подперев ее.       — Ну, и буду честным, — снова заговорил Хьюго, — я очень сожалею, что тебе досталось от Грозного Глаза за ту историю с зельем… Правда, это была моя ошибка, передать его без твоего разрешения заказчику, я ж не знал, во что все это выльется, мне тогда и самому досталось…       Лицо Снегга приобрело какой-то кирпичный оттенок. Если Хьюго хотел, чтобы дверь вышибли — похоже, именно этого он и добился.       «Зелье. — Перед мысленным взором Гарри мелькнуло перекошенное лицо Аллардайса в “Черном низзле”. Вот и последняя деталь картины. — Значит, вот как все было…»       Наверное, все должно было закончиться выкриком «Бомбарда!», но в эту секунду из бывшего профессора вдруг словно выбили весь воздух. Он бессильно прислонился к стене рядом с дверью, отмахнувшись от попыток помочь.       За предыдущие четверть часа, за которые Снегг начал походить на прежнего себя, Гарри как-то позабыл, в каком состоянии тот был совсем недавно. Словно заводная игрушка, которая потеряла какую-то пружину, время от времени он просто ломался на ходу.       Даже в полутьме коридора рубцы на шее было видно крайне отчетливо.       — Ребят? — донесся голос Хьюго Улисса, который, похоже, испугался внезапной тишины.       — Ты что-то еще хотел сказать? — бросила Свёль Содерберг. Она была очень бледной.       — Ну… — голос замялся. — В общем, я просто хотел пожелать вам удачи. Во всем. Но я правда не хочу отсюда уходить. Здесь безопасно, а скоро начнется черт-те что… Может, вы оба тоже передумаете?       Гарри бросил встревоженный взгляд в сторону лестниц. Есть ли у них еще время?       — Послушайте, нам надо уходить… — приглушенно сказал он, обращаясь ко всем без исключения.       Его не услышали.       — Вы так и будете сидеть там связанными все это время?       — Веревки я съел, — отозвался Носфи.       — Вот видите? — торжествующе провозгласил Хьюго Улисс. — Так что нам тут вполне удобно.       Люди и не люди по ту и по эту сторону немного помолчали.       — Тогда отдай хотя бы ключи от машины, — сдалась мисс Содерберг.       — От моей, кстати, машины. Моего «фордика», — буркнул Рон.       Из-под двери выехал брелок с ключами зажигания. Рон быстро нагнулся за ними.       — Акцио!       Брелок, проскользнув мимо его пальцев, улетел куда-то в сторону.       Все разом обернулись. У стены коридора стояла Минерва МакГонагалл, держа в руках ключи.       — И как все это понимать? — Директор убрала ключи в карман и посмотрела на Снегга. — Северус? — Она перевела взгляд на Гарри с друзьями. — Вы, в конце концов? И… — МакГонагалл повернула лицо в сторону мисс Содерберг. — …еще один посторонний человек в моей школе. Это ваша машина разгромила Большой Зал?       — Это моя машина, — синхронно отозвались Рон и Хьюго. Затем после секундного переваривания вопроса директора одновременно исправились: — Нет, это его машина.       — Госпожа директор, — в голосе Снегга мелькнули умоляющие нотки. — Вы слышали, что я рассказал вам и Аластору Грюму, вы…       — А еще я встретила мракоборца с перевязанной головой, который рассказал мне о подробностях вашего побега. А еще раньше я видела сгоревший дотла кабинет директора! Вы вломились в замок, устроили погром! — МакГонагалл была в гневе, ее тонкие ноздри раздувались. — Я не стала расспрашивать вас тогда, Северус, потому что была — и не скрываю этого — рада, что вы каким-то чудом оказались живы, но сейчас…       — Я пришел тогда в Хогвартс лишь потому, что это был единственный способ окончательно все вспомнить.       Директор опустила палочку. На лице отобразилось недоумение.       — Что?       — Я полгода пытался узнать, кто я такой и что со мной произошло, — тихим, почти безжизненным голосом произнес бывший профессор. Он смотрел куда-то мимо МакГонагалл. — И мне сказали, что эта информация хранится в Омуте памяти, здесь. Его использовали на суде, когда меня посмертно оправдали. — Голос стал совсем хриплым. — Я пришел в Хогвартс с одной-единственной целью — вернуть себя, вернуть свои воспоминания. Но я и предположить не мог, что это будет почти физически больно.       Снегг криво усмехнулся и перевел взгляд на директора.       — В общем, я не успел взять себя в руки. Я даже плохо помню, как выбрался из Хогвартса.       Гарри вспомнил оплавившуюся поверхность стены на том месте, где висел портрет Дамблдора. Теперь понятно, почему основной удар пришелся именно туда.       Суровая решительность МакГонагалл дала трещину. К тому же ее изрядно вымотал сегодняшний сумасшедший день.       — Я не могу положиться на ваши слова, — произнесла она тоном, в котором робко проглядывала просьба помочь с решением создавшейся дилеммы. — Но если я… скажем, если я и не забирала у вас эти ключи, и мы вообще не пересекались — вы можете уходить. Все.       — Да, разумеется, — кивнул Снегг.       Ключи снова совершили краткий переход через незримую границу.       МакГонагалл повернулась, собираясь уходить, но вдруг спохватилась.       — А эти двое? — она указала на дверь. Последние несколько минут там шушукались, как будто бы спорили о чем-то.       — Нет, нам нормально! — проорал Хьюго.       В эту секунду за дверью зашебуршилось, кто-то выругался, звякнуло стекло, а через щель между полом и досками просочился темно-красный туман. С мгновение он колебался, вытянувшись в вертикальный столб, но затем с неприятным кожаным звуком превратился в Носфи.       — Скушно же, — вот и все, чем он объяснил свой поступок.       МакГонагалл бросила оценивающий взгляд на столпившихся у дверей аудитории людей и одного вампира.       — И что же вы собираетесь предпринять? — спросила она.       — Наверное, попытаемся что-то изменить, — высказала общую мысль Гермиона.       Директор понимающе покивала головой, развернулась и скрылась с глаз.

***

      К Большому Залу они шли почти тем же маневром: Снегг — под мантией-невидимкой, остальные — смешиваясь с толпой, которая заметно поредела. Гарри держался подальше от бывшего профессора, догадываясь, что на момент откровенной беседы с МакГонагалл тот попросту забыл, что рядом стоял Поттер. Теперь индикатор неприязни наверняка зашкаливал.       — Я ведь так и не объяснила до конца про сближение вариантов реальностей, — тихо произнесла Гермиона.       Гарри смутно припомнил этот разговор.       — Да, там что-то про версии предметов…       — Никаких версий, скорее всего, не будет, — прошептала девушка. — Они просто придут к общему знаменателю. А то, что будет из него выбиваться… наверное, просто исчезнет. Даже люди.       «Я-то точно».       — Как думаешь… — медленно произнес Гарри. — Волан-де-Морт, он ведь тоже не попадает под этот знаменатель, как и я, и Снегг… Он ведь может исчезнуть?       Гермиона не уловила его тон.       — Да, вполне, он ведь часть причины, почему образовались эти аномалии реальности. Он же не должен существовать.       Гарри сбавил шаг и взглянул ей в глаза.       — Мы должны ускорить этот процесс. Волан-де-Морт должен исчезнуть до того, как он сможет начать войну с магглами.       — Гарри… — Гермиона бросила взгляд в сторону остальной группы и оттащила его к стене. — Ты понимаешь, что он просто так сам по себе не растворится в воздухе? Неужели ты еще не догадался? Вы трое — одна-единственная причина, почему реальность разбилась на два потока! Ваши действия взаимосвязаны, а последствия идут далеко вперед. Вы создаете предпосылки для события, которое не должно было случиться, будь вы все трое мертвы! — выпалила она.       Похоже, она и сама не сразу сообразила, что произнесла. А когда поняла, испуганно прижала руки ко рту.       — Я… — сдавленно прошептала Гермиона. — Я не уверена, что я только что сказала…       — Нет, почему. Ты только что сказала все как есть, — с горечью ответил Гарри.

***

      За всю историю больницы святого Мунго Миллисента Багнолд была первым пациентом, который пожаловался не на работу целителей или казенную еду, а на отсутствие писчего пергамента. К концу третьего дня пребывания бывшего министра магии в палате колдомедики сдались и послали какого-то интерна в канцелярскую лавку.       Сейчас койка миссис Багнолд походила на рабочее место писателя, который употребил ударную дозу кофе.       Ей понадобился всего один день, чтобы разум заработал с прежней отлаженностью часового механизма. К вящей гордости Миллисенты Багнолд, из ее памяти выпал лишь маленький кусочек события — в основном это касалось путешествия через каминную сеть в министерство магии. Все остальное она помнила четко.       «Надо же, — раздумывала бывший министр. — За какие-то пару дней через мой дом прошло сразу три человека, которых так или иначе привели документы Батильды Бэгшот. И мне ужасно повезло, что последний из них не успел меня убить».       Учитывая, что последним оказался сам Том Реддл, это можно было счесть достижением.       Бумаги же Батильды были безвозвратно утеряны — в этом миссис Багнолд не сомневалась так же, как не сомневалась в том, что ее дом теперь требует серьезного ремонта. Разумеется, Том их выкрал. Но большую-то часть она успела просмотреть, как и расшифровать скоропись автора.       Косой аккуратный почерк заполнял один лист пергамента за другим, запечатлев на них все, что Миллисента Багнолд успела запомнить.       Особенно ее интересовал тот отрывок, который представлял из себя стенографию беседы с ассистентом Бэгшот, Темпусом Наративом. Фотографическая память бывшего министра, подкрепленная кое-какими заклинаниями, услужливо подбрасывала сохраненные куски разговора.       «Да, Темпус, место, где мы сейчас находимся — вероятно, это бывшие владения младшего из Певереллов. По какой-то причине замок оказался заброшенным… Но цель наших изысканий здесь. Ты видишь что-нибудь?»       «Минутку, миссис Бэгшот. Тут что-то… вроде помех».       «Помех?»       «Ну, я не знаю. Тут очень много… чего-то, и оно мешает».       «Хорошо, сосредотачивайся, сколько тебе нужно».       «О, я вижу людей…»       «Кто эти люди? Ты их узнаешь? Из какой они эпохи?»       «Трудно сказать, тут как будто бы… Марево такое, как над жаровней. Их три человека. Но очень сложно разглядеть».       «Высокая температура?»       «Нет, я уже говорил: тут что-то мешает. Это оно. Какое-то… синее. Да, синее сияние».       «И что они делают, эти люди?»       «Не знаю. Похоже, тут была драка или что-то вроде того. Те три каменные статуи, что стоят тут, ну, в реальности — они разбиты».       «Что еще происходит? Темпус? Темпус, что-то еще они делают, эти люди? Темпус?»       «Знаете, миссис Багнолд… если бы я точно знал, в какой год это происходит, я бы… м-м-м… предложил вам взять крупный займ».       «Почему ты так говоришь?»       «Потому что похоже, что у них все пошло наперекосяк. Что-то вроде взрыва… очень странного взрыва. И я… м-м-м… подозреваю, что последствия от него будут серьезные».       Миллисента перечитала написанное еще раз. Она была уверена, что записала все в точности, как было в документах Батильды Бэгшот — просто потому, что именно эту стенографическую запись она перечитала тогда раз десять. И, как и тогда, сейчас она добавила на полях свой комментарий: «Местоположение источника?»       А затем откинулась на подушки и глубоко задумалась.