Letters from the past

      Полуденный свет не спасал от мерзкой погоды за окном, отряхнувшись от капелек дождя, я сбросил куртку и, разувшись, с разбегу прыгнул на диван, где меня уже с учебы дожидалась Юля. Она поцеловала меня, так осторожно, будто как в первый раз, отчего я встревоженно, как подросток, забился в давно позабытом чувстве неги и тепла от девичьих губ, стеснительных, но таких сладких. Я, не отрываясь от неё, заулыбался.       День был пиздец, нет, ну серьёзно, просто пиздец. Но она его исправила полностью — она перекрыла мой сорвавшийся голос на тупого чувака, который кинул меня с битом на один из треков, она сгладила обиду на самого себя за неидеальность всего, что я пытался записать сегодня, она удивляла своей простотой и вместе с тем такой идентичностью с моим внутренним идеалом.       Мне нравилось просто сидеть рядом и болтать ни о чем. То так, то сяк подначивая ее и провоцируя, приятно щурясь, когда удавалось застать ее румянец на щеках от случайного ругательства, которое так мило срывалось с ее губ, что мне тут же становилось физически тяжело дышать. — Тебе нравятся такие украшения? — я нежно провёл пальцем от центра запястья по направлению к браслету Юли; редкие световые зайчики окрашивались в красный цвет и будто бы хитро улыбались мне. — Ну… — будто бы стесняясь, пробубнила Юля, — это подарок, поэтому я и ношу, — она смущенно улыбнулась мне.       В душе загорелся неприятный огонёк ревности. Чей подарок можно носить так часто, практически не снимая? Да ещё и с изъяном? На вид браслет был неброский, разве что изящно украшен извивающимися полосочками тонкого металла, на старинный манер, изображая своеобразное переплетение то ли плюща, то ли винограда… — Мне его бабушка подарила, — улыбнувшись мне, она провела пальчиком по складкам сгустившихся бровей на моем лбу и опустилась к щеке, — очень давно.       Я несколько расслабил мышцы и поудобнее улёгся на подушке. — Расскажи. — А что рассказывать? — пожала плечами она, будто бы всерьёз недоумевая моей заинтересованности, — всего лишь глупые бабушкины небылицы, — она потеребила рукой волосы и вернула взгляд мне. — Небылицы? Бабушкины? — тут стало не по себе мне. Все мои сны или галлюцинации, хер знает, как их правильно назвать, да и учитывая, что я сам натурально гожусь ей в прадедушки… Меня колко передернуло. Таких совпадений не бывает в жизни, либо я не так уж много прожил на этом свете. — Мирон? — она обеспокоенно провела ладонью по моему плечу и опустилась к татуировке, которая уже начинала покрываться неприятной коркой, — ты в порядке? Да, и тату надо смазать… — Да. хрен с ней, — я безучастно смотрел в потолок, размышляя о своём, — расскажи мне эти легенды. — Зачем? — она рассмеялась, но встретила мой серьёзный взгляд и тут же едва заметно потускнела во взгляде, — ну правда? — Пожалуйста, — я тихо склонил голову и посмотрел на неё исподлобья.       Юля тяжело вздохнула и почесала макушку. Какой же милой и домашней она была сейчас! Тёплый свитер мешковато скрывал от меня ее тело, оставляя приятные загадки для глаза, а мои тренировочные штаны висели на ней непонятным комком ткани, однако, уютно сливаясь со всей остальной обстановкой комнаты.       Она подняла глаза к потолку, будто там было написано что-то очень важное и в задумчивости закусила губу. «Когда-нибудь она поплатится за эту свою… задумчивость, » — подумалось мне и в низу живота приятно засвербило. — Ну, — в нерешительности все-таки начала она, — я же родилась в Воронеже, на юге можно сказать, недалёко от Дона, — она посмотрела на меня, пытаясь убедиться, действительно ли мне интересно. Я утвердительно кивнул ей, и она продолжила. А я облокотился на локти и внимательно слушал. — Мы с родителями жили в городе, — она чуть нервно потёрла свои ладошки, — они много работали, ну, ты понимаешь, чтобы я училась и все такое, — Юля то и дело поглядывала на меня боковым зрением, глядя за реакцией, а я не мог оторваться от ее щёк. — А на лето, отправляли меня в деревушку за Доном, там бабушка у меня жила. Поговаривали, — она заговорщически понизила голос, — что ее бабушка передала ей колдовские способности, — я невольно усмехнулся, но встретив серьёзный взгляд Юли, тут же заткнулся. Все-таки не мой бенефис, да и чья бы корова мычала. — Так вот, все ее считали ведьмой. Но это неправда, — она опять смущенно погладила свой браслет, разглядывая его будто в первый раз, проверяя на прочность и все ли с ним в порядке, — она просто была очень мудрой, но одинокой, — Юля вздохнула. — И ты ее очень любила? — догадался я. — Очень, — грустно протянула она, зажав рукава свитера на манер варежек, — поэтому и ношу всегда ее подарок…       Я в задумчивости пожевал губы, прежде чем ответить ей. Вот я идиот, ревновал к бабушке… с этим нужно что-то делать, определенно. Так, ну, а что там с легендой то? — Понимаю тебя, — я приобнял ее за плечи, притягивая к себе, у меня вот тоже кольцо, — я продемонстрировал его Юле, которая не без интереса начала разглядывать камушек на перстне, почему-то все больше хмурясь, — сестра привезла от отца, напоминание о России. — Хм… интересно, — протянула она задумчиво, аккуратно трогая перстень, — камень очень похож на мои рубины в браслете. — Ну, — несколько равнодушно сказал я, — ничего странного… многие украшения того времени делали в одной технике и стиле, и, возможно… — она прервала меня. — Нет, просто с браслетом была такая история, — она запнулась, — бред, конечно, но…       Юля расправила волосы и уселась поудобнее, прикрыв ладошкой рот и опершись на подбородок. С минуту подумав, она перевела взгляд на меня. Я вопросительно кивнул ей. — Это все так странно, очень странно, — она подозрительно посмотрела в мою сторону, переведя взгляд на кольцо, — полный бред. — Ну ты скажешь, или нет? — я в нетерпении стучал костяшками по подушке дивана. — Ладно, — она отвела взгляд в сторону, — бабушка сказала, что этот браслет, якобы, волшебный, — она закатила глаза и, усмехнувшись, скрестила руки на груди, — ну, что-то типа того, он должен мне указать на моего суженого, — на этих словах она откровенно начала саркастически улыбаться. — Каким образом? — спросил я серьёзно, не приняв ее ироничного выражения лица. — Видишь, — ткнула ноготком в ямку звена, в котором не было камушка, — если кто-то в мире сможет подобрать такое украшение, элемент которого идеально сюда влезет, то… — она заулыбалась, — но сам понимаешь, какая это бессмыслица. Тем более, — тут она потянулась ко мне, прижавшись голову к груди и обняв меня, — браслет-то женский. Так что, без вариантов. Я ж не лесбиянка, — рассмеялась она. Я засмеялся и наигранно грустно вскинул брови: — А что, тройничка, значит, не выйдет? — Фу, Мирон! — она небольно ткнула меня в грудь и отвернулась, сдерживая смешок, «обижаясь», но я тут же прижал ее к себе. — Да я шучу. — Я знаю, — как-то грустно произнесла она, — мы с тобой такие разные… — меня что-то больно кольнуло внутри, а под кольцом стало некомфортно-жарко, палец неумолимо потел, — иногда я думаю, а вдруг, все-таки есть высшее предназначение и у всех у нас есть своя половинка? Эй, Мирон?       Я задумался. Что это? Почему все так? Опять мой мозг играет со мной в прятки и загадки, и сейчас я проведу ладонью и она растворится? Или как вообще можно объяснить весь этот откровенный пиздец? — Подожди, — не без усилия отстранился я от Юли, и встал с дивана. Ноги затекли от долгого сидения в одной позе, но сейчас это было вообще не важно.       Я прошёл на кухню. Включив воду, я намылил кольцо и стащил его с пальца. Подойдя к окну и распахнув форточку, прикрытую синеватой шторой, я попытался посмотреть на камень под более удобным углом. Старое. Определённо старое и настоящее кольцо с настоящим камнем. Непривычно маленьким для грубого мужского перстня. Я вынул швейцарский ножик и лезвием подцепил камень у основания. Рубин податливо проскользнул под лезвие ножа. Чуть надавив, я выудил его из выемки и зажал в ладони.       Овальный камушек холодком отдавал в руку, покрутив его на свету, я заметил едва видневшуюся и чуть испорченную от моих грубых движений гравировку: «С.П.~б.». — Юль! — я пошёл быстрыми шагами в комнату, где застал ее в странной позе, сжимающую с двух сторон ноутбук. Глаза чуть поблескивали, но губы и узкий подбородок предательски подергивались. Я опустил руку, не разжимая кулака, и подошёл к ней, — Эй, что такое? — Все в порядке, — оторвавшись от экрана, быстро произнесла она; так же быстро, как и захлопнула крышку ноутбука. Юля нервно ковыряла пластмассовый угол компьютера, ожидая моего ответа.       Я помотал головой, отгоняя дурные мысли. Сейчас это было неважно. Мало ли, какой-нибудь профессор на письмо не ответил, всякое бывает. Если что, утешим ее потом, в крайнем случае, я разберусь сам.       Я присел на край дивана и взял ее за руку. Молча я расстегнул браслет, который беспрепятственно скатился по узкой руке. Под ее недоуменный взгляд, я вытащил все тот же ножик и чуть приподнял железные загогулинки, служившие опорой под камень, в том месте, где последнего не хватало. Расцепив свой кулак, я осторожно взял рубиновый овал и вставил его в отверстие, прижав опорные железки. Камень встал идеально.       Проведя ладонью по остальным камням я нащупывал их огранку и с удовлетворением отмечал, что все сходится, камень подходил.       Остановившись на предпоследнем от моего, я поднял браслет к окну, полуобернувшись к свету. «С.П.~б.» глядело на меня безапелляционно и бесчувственно говорило мне о правдивости всей той (как мне казалось) чепухи, которую мы знали оба.       Я обернулся на неё, на мою Юлю, которая сейчас так по-детски невинно, смущенно и краснея уставилась на меня, сидя на коленках в моих растянутых спортивных штанах на придавленном диване.       «Но как?..» — промолвила она.       А я уже все понимал и так.