Кто убил миссис Флеминг?

Лейтенант Коломбо любил работать сам, без напарника или большой группы. Но его работа вообще не располагала к тому, чтобы делать то, что любишь. Приходилось иметь дело с большим количеством неприятных, раздражающих и откровенно гадких вещей. Так что переживать мелкие неудобства было довольно легко. На сей раз мелким неудобством стал Дэниэл Клейтон, только-только из полицейской академии, но уже с огромным желанием работать и приличным багажом теоретических знаний. С такими обычно хуже всего, кстати. Они знают так много, что уверены, будто могут разобраться почти в любой ситуации, ну кроме разве что самых сложных. А на деле как раз сложные-то и распутывают, а в простых теряются. Но поспорить, отстаивая свою теоретическую правоту, горазды, этого не отнимешь. Дэниэл был хорошим, милым мальчиком, не успевшим ещё растерять остатки вежливости. Спорил он редко, всё больше расспрашивал, мастерски заворачивая своё: «Зачем же вы делаете эту ерунду?» в обёртку из: «А не могли бы научить меня, почему в таких ситуациях полезно делать именно так?». Лейтенант Коломбо посмеивался, видя эту нехитрую уловку, но честно отвечал. В конце концов, ему с юным Клейтоном не пикировками надо заниматься, а натаскивать парня на реальную работу. Когда они пришли в дом Адриенны Флеминг, Коломбо довольно быстро понял: чаша терпения Дэниэла Клейтона переполнена. Адриенна Флеминг, пожилая хозяйка немаленького дома, умерла быстро. Её висок был проломлен тупым предметом, до крайности напоминающим край тумбочки, возле которой она лежала. И очень кстати на этой самой тумбочке, как раз на краю, имелись явственные следы крови и несколько седых волос. Несчастный случай? Старушке стало нехорошо, упала на ровном месте, ушиблась... Или всё же её кто-то толкнул? Всё было так похоже на несчастный случай, а в доме уже собралось такое количество наследников, волком глядящих друг на друга, что Коломбо решил проверить обстоятельства смерти миссис Флеминг особенно тщательно. Сначала Клейтон тоже пылал энтузиазмом, ведь несчастный случай, который может оказаться убийством, встречается не каждый день. До белого каления юношу довело вовсе не то, что странный лейтенант так долго возится с этим делом, а то, как именно он с ним возится. Вообще-то лейтенант Коломбо его вполне понимал. Миссис Флеминг была богата, очень богата. Среди её ближайших наследников числились трое детей, зять и невестка — супруги безвременно почивших Флемингов-младших. Имелись и внуки, и даже правнуки, и каждый хотел заполучить часть имущества дамы, которой отчаянно повезло в жизни. Она владела ценными бумагами, подобранными так удачно, словно тот, кто их отбирал, побывал в будущем и точно знал, какие из них принесут прибыль. Клейтон, конечно, немедленно вцепился в наследников: вот же он, мотив! Старушка упорно жила и жила, отличалась отменным здоровьем и совершенно не собиралась на тот свет, немудрено заждаться. Коломбо качал головой и расспрашивал о её друзьях, делах, которыми она занималась, гостях, бывавших в её доме особенно часто. При посторонних Клейтон молчал, но ёрзал, не в силах делать вид, что всё в порядке. Когда они вышли из дома миссис Флеминг, он наконец спросил, возможно, более резко, чем бы ему хотелось: — Сэр, но почему? — Что почему? — осведомился Коломбо. Он прекрасно понимал, что имеет в виду Клейтон, но ему было важно, как именно он это сформулирует. — У убитой масса родных, которые могли хотеть ей смерти, которые получали от этого выгоду! А вы расспрашиваете о друзьях, о том, что ей было важно... Разве в расследовании убийства не имеет большее значение, кому была важна она? — О, это отличный вопрос, Клейтон, отличный. Вы обязательно станете замечательным детективом, попомните моё слово. Как иногда говорит миссис Коломбо, даже по жёлтому цыплёнку порой видно, какой петух из него вырастет. У вас прекрасная логика, практически безупречная. И вы очень хорошо усвоили то, чему вас учили. — Но есть нюанс? — уточнил Клейтон. — Не совсем, — поморщился Коломбо. — Давайте заедем перекусить, и я вам объясню свою точку зрения. Я, откровенно говоря, проголодался, пока преодолевал нескончаемые коридоры этого дома. Миссис Коломбо, конечно, завернула мне несколько бутербродов, и на вашу долю тоже, но, боюсь, они пригодятся нам ближе к вечеру. — Думаете, придётся задержаться на работе надолго? — Да не нравится мне эта смерть, откровенно говоря. И все, решительно все обстоятельства не нравятся. Вот, здесь хорошо кормят, а я вам, кажется, это место ещё не показывал, давайте-ка зайдём. Забегаловка с незамысловатым названием «У Барти» пользовалась немалой популярностью у местных, так что свободные места пришлось поискать, но это было здесь обычным делом. Для Коломбо местечко всегда чудесным образом находилось, словно бы некий волшебник — или кто-нибудь из персонала — специально освобождал его. Впрочем, скорее всего, просто владелец этого места (его действительно звали Барти, Барти Стивенсон) хорошо рассчитал, сколько столиков ему нужно, чтобы клиенты не подпирали стенку, ожидая, пока кто-нибудь из уже сидящих доест. В забегаловке было очень просто, как будто хозяин не стремился сделать это место уютным. Просто пластиковые столы и пластиковые стулья, улыбчивые, но необщительные молодые люди, быстро и ловко орудовавшие тряпками. — Здесь обедают местные работяги, да? — спросил Клейтон. — Да, именно. Рад, что вы обратили внимание. — Ну, это трудно не заметить. Обстановка такая... не расслабляющая. Быстро поешь и беги дальше. Коломбо удовлетворённо кивнул. В конце концов, в том, что молодой сотрудник показывает тебе, старшему, свою наблюдательность, ничего плохого нет. Наконец они устроились за столиком у перегородки, отделяющей лестницу на второй этаж. Коломбо принялся за стейк с картошкой, Клейтон с подозрением рассматривал суп. — Так вот, — сказал Коломбо, словно бы продолжая только что прерванный разговор, — эта смерть — это ведь такой очевидный несчастный случай, такой банальный, правда? Шла, упала, ударилась, умерла, пожилая леди живёт в большом доме одна, ничего странного же. То есть если мы примем за рабочую версию об убийстве, то это убийство очень тщательно планировали, вы согласны? — Согласен, — Клейтон отважно проглотил ложку супа и немного расслабился. Готовили здесь хорошо. — А тщательно спланированные убийства, Дэн, — это такая штука... — Коломбо задумался. — Видите ли, почти все тщательно спланированные убийства за довольно редким исключением совершаются с одной и той же целью. Вот вас учат триаде признаков: возможность, способ и мотив, то есть кто это мог сделать, каким образом и зачем. Так вот «зачем?» — вопрос неправильный, правильнее спрашивать «почему?». И ответ обычно — потому что возник конфликт в важном вопросе. Чёрт, я неправильно объясняю. Смотрите, Дэн: вот есть наследодатель и наследники. Зачем наследники убивают наследодателя? Чтобы получить наследство. Но это же неправильная причина! Не каждый наследник мечтает получить своё наследство прямо сейчас, ведь правда? Дело не в том, что он наследник. Дело в том, что возник конфликт. Наследнику понадобились деньги, а ему неоткуда их взять, он попросил денег у мамы, та отказала. Или наследник не согласен с тем, как управляют имуществом, которое потом станет принадлежать ему. Конфликт, понимаете? Конфликт в деле, одинаково важном для обоих. Так или иначе, но убитый и убийца — партнёры в чём-то. Это может быть семейная жизнь, бизнес, да что угодно. Помните, как двое братьев поругались из-за того, как лучше распределить деньги их благотворительного фонда? — И один убил другого, потому что договориться они никак не могли, — кивнул Клейтон. — Именно так. Причина всегда — не договорились. Есть партнёры, есть их общее дело, есть неразрешимый конфликт, который одинаково важно разрешить в свою пользу каждой из сторон. И вот тогда, — Коломбо поднял палец, — происходит убийство. А теперь посмотрим на нашу миссис Флеминг. Она женщина незлобивая, богатая, очень богатая, это верно. Но не жадная. Когда её наследникам были нужны деньги, они приходили к ней и просили, и она никогда их не попрекала этим, просто говорила: да хорошо, конечно, не в могилу же мне их с собой тащить. Конечно, сейчас, когда она умерла, каждый хочет урвать побольше её волшебных ценных бумаг, но пока миссис Флеминг была жива, их не волновало, где добыть денег, они просто приходили и говорили: мама, мне нужно. — А что же их волновало? — спросил Клейтон. Ход мыслей Коломбо ему был явно интересен. — Их? Не знаю, у каждого из них наверняка много тайн. Но смерть старушки им хоть и была выгодна, но не была нужна. Или не нужна так сильно, чтобы идти и убивать. — Я, кажется, понимаю, — кивнул Клейтон. — Миссис Флеминг не держалась за деньги, здесь не было пространства для конфликта. — Именно. А конфликт должен быть, должно быть что-то, что ей важно. Или мы признаём, что перед нами несчастный случай. — Кошачий приют? — неуверенно предположил Клейтон. — Она вроде им жила. Коломбо задумчиво кивнул. — Скорее всего, зацепка где-то там. Мне показалось, миссис Флеминг имела чёткое представление о том, что именно должен делать этот приют и как. Помните её блокнот? Там буквально в приказном порядке расписано, что закупать, в каких акциях участвовать, как будто это её приют. А у него ведь есть владельцы, и они могут видеть его будущее немного не так, как она. Но они зависят от её денег... Интересно, она действительно, как считают наследники, часть наследства отпишет приюту? Думаю, да. — Тогда им выгодна её смерть, — оживился Клейтон. — Деньги они получат всё равно, а её прихоти исполнять уже не будут обязаны... Хотя и здесь не всё однозначно: проживи она дольше, они бы получили больше денег от неё. — А если владельцам приюта кажется, что решения миссис Флеминг его уничтожат? Клейтон поколебался. — Ну, я не знаю... Мне кажется, мы уже как-то совсем в дебри домыслов пустились. — Да, вы, конечно, правы, Дэн. Спасибо, что спускаете меня с небес на землю. В конце концов, возможно, мы вообще всё придумали и это несчастный случай. Клейтон посмотрел на него недоверчиво. Коломбо ответил ему открытым, искренним взглядом; ему нравилось подначивать этого паренька. Пусть теперь поломает голову: лейтенант это всерьёз или оттачивает сарказм на младшем по званию. Детектив должен уметь читать чужие лица. — Поехали в приют, вот что, — сказал Коломбо и решительно поднялся. Владельцами кошачьего приюта оказалась очень приятная на вид супружеская пара, он — статный мужчина с небольшими залысинами и добрыми глазами, она — миниатюрная, сухонькая, на каблучках, которые дробно цокали, когда она шла. Он — левша, чуть ниже среднего роста, на первый взгляд флегматик, она чуть прихрамывает, совсем незаметно, в меру общительна и чуть менее доброжелательна, чем пытается показать, но должность обязывает. Видимо, ей отчаянно надоели люди, без дела слоняющиеся по приюту и делающие вид, будто хотят забрать кого-нибудь, а на самом деле просто убивающие время и умиляющиеся собственной доброте и умению сочувствовать. — О, миссис Флеминг! — хозяйка приюта, миссис Бретт, помрачнела. — Да, нам уже сообщили. Это такая огромная потеря! Она искренне переживала за наших питомцев и очень, очень много сделала для нас. — Да, мы просто убиты этим известием, — кивнул её супруг. — Во-первых, миссис Флеминг была прекрасным человеком, и мы с Линой благодарили бога за то, что повстречали её. А во-вторых, думаю, вы не осудите нас за это, мы крайне расстроены, что такой обеспеченный спонсор более не будет вкладывать средства в наш приют. — Разве она ничего вам не оставила? — спросил Коломбо. — Не знаю, может, и оставила, — пожал плечами Клайд Бретт. — Я пока не выяснял. Но в любом случае это значительно меньше, чем можно было бы ожидать от живой и здравствующей Адриенны Флеминг, знаете ли. Она обладала невероятным умением добывать деньги из воздуха. И очень, очень поддерживала нас. — Вы не могли бы рассказать нам о ней? Простите, что утруждаем вас, но мне показалось, что вы были ей более близкими людьми, чем её собственные дети... — Возможно, — в голосе миссис Бретт прозвучала нотка осуждения. — Её дети никогда не понимали, как можно с такой горячностью и искренностью отдаваться благотворительности. Они скорее из тех людей, которые ставят своей целью зарабатывание денег, а не грамотное распоряжение ими. — А миссис Флеминг была не такова? — поинтересовался Клейтон, беря предложенное печенье. — О, нет, совершенно не такова. Сам процесс приумножения богатств ей никакого удовольствия не доставлял, вы же видите, она избрала самый нетрудозатратный способ заработка. Несколько консультаций со специалистами, потом несколько сделок, и считайте себе прибыль, главное — не забывать прислушиваться к советам и вовремя заключать ещё пару сделок. Но у Адриенны на это уходило немного времени. — У неё были хорошие консультанты, верно? — спросил Коломбо. — Да вы же знаете, наверное. Её бывший муж, второй, кажется. Она беспрекословно слушала его в том, что касалось ценных бумаг. Рассказывала мне, что когда они разводились, у него были финансовые трудности, и она спросила, есть ли возможность разделить имущество, с одной стороны, справедливо, а с другой — не причинив ему значительного ущерба. Он предложил ей пакет ценных бумаг, которые, по его словам, вначале должны были приносить весьма скромный доход, но со временем озолотить её. Адриенна немного поколебалась, опасаясь обмана, но согласилась. Для неё всегда было важно сохранять человеческое отношение к людям, понимаете? Ему нужна была возможность выкарабкаться из той финансовой ямы, в которой он оказался, и для неё это имело большое значение. Он не обманул, и более того, сам предложил свою помощь в дальнейшем. Уверена, его тоже расстроила её смерть. — Вы знаете, — подал голос мистер Бретт, — она ведь была весьма предприимчива. Но ей было неинтересно проявлять эту предприимчивость в зарабатывании денег. Миссис Флеминг больше любила деньги тратить, причём так, чтобы они работали наиболее эффективно, чтобы можно было гордиться: вот, мои деньги сделали хорошее дело. Это ведь она нашла ту программу социализации и связала нас с ней. — Программу социализации? — переспросил Коломбо. — О, вы не знаете? Разве в её бумагах не было этого? — Миссис Флеминг умерла совсем недавно, бумаги не успели разобрать полностью. В блокноте она писала в основном о приюте. — Наверное, для программы социализации у неё отдельный блокнот, — улыбнулась миссис Бретт. — Адриенна... любила всё упорядочивать. — Да, это вполне в её стиле, — кивнул её муж. — Так вот, собственно, о программе. Её затеяла пенитенциарная система, а миссис Флеминг вышла на неё через какого-то своего школьного товарища. — Она всегда сохраняла хорошие отношения даже с шапочными знакомыми, — вмешалась миссис Бретт. — Это было для неё одним из важнейших жизненных принципов. — Суть программы, — продолжал мистер Бретт, — заключается в том, что котов со сложной судьбой, которым трудно привыкнуть к людям, поручают заботам заключённых. Сначала, разумеется, заключённые проходят соответствующий тренинг, а потом перед ними ставят задачу: социализировать кота, чтобы его можно было пристроить в семью. Естественно, в то же время происходит и обратный процесс: кот социализирует заключённого. Психотерапевтическое воздействие котов на человека — тема, которой посвящено множество научных исследований. Я не буду нагружать вас лишней информацией, но если кратко, такое воздействие, причём весьма благотворное, существует. — Наш приют, — подхватила миссис Бретт, — создан уже довольно давно, и у нас, как бы это сказать правильно, накопилось достаточно животных, которых не удавалось пристроить. Одного такого, Фиделио, забрала сама Адриенна, они отлично поладили, но с остальными тоже нужно было что-то делать, не жить же им здесь, у нас, до смерти. Мы ведь хотели найти им семью. И мы рискнули связаться с этой программой. И вы знаете, эффект был просто потрясающий! — Я чуть более сдержан в оценках, — сказал мистер Бретт, — но эффект, несомненно, есть. Конечно, не все коты сразу стали милыми и ласковыми, и не все заключённые со слезами раскаяния начали праведную жизнь. Но в целом программа весьма успешна, и в том, что наши котики нашли себе новые семьи, прежде всего заслуга Адриенны Флеминг, царствие ей небесное. — Что ж, вы нам действительно очень, очень помогли. Можно у вас попросить?.. — Да-да, конечно, детектив, — миссис Бретт засуетилась. — Я понимаю, адрес и телефон, вот, у меня записано... Я не знаю точно, кто руководитель этой программы, мы всегда общались с неким Кевином Маршаллом, вот его телефон. Адриенна, конечно, знала больше контактных лиц, но, знаете, нам было достаточно мистера Маршалла, на все наши вопросы он всегда отвечал более чем исчерпывающе. Коломбо поблагодарил, Клейтон несколько растерянно снял с колен кота, которого, оказывается, уже какое-то время гладил, и они откланялись. — Что вы об этом думаете, Дэн? — задумчиво спросил Коломбо, когда она вырулили на шоссе. — Прямо не знаю, сэр. Такая идиллическая картина вырисовывается. Прекраснодушная миссис Флеминг, окружённая чудесными людьми, никто из которых никогда не хотел ей зла, все её идеи поддерживались, она ни с кем не ссорилась... — На самом деле такие люди бывают, представьте себе. Миссис Коломбо знакома с такой особой, они учились вместе. Очень лёгкая в общении дама, легко уступает в вопросах, которые ей неважны, и в том, что ей важно, ей с радостью идут навстречу, она же так часто соглашалась сделать вам одолжение. — И что, никогда не находит коса на камень? — Случается, но она умеет виртуозно избавляться от общества тех людей, с которыми ей не удаётся договориться. Расстаются, между прочим, друзьями, о ней все отзываются как о крайне милой особе. Но обычно такие люди умирают в глубокой старости, на собственной постели, окружённые рыдающими детьми и внуками. — Упасть на ровном месте они тоже могут, — возразил Клейтон, — такое с каждым может случиться. Но убивают их, наверное, и правда редко. Если они действительно существуют. Кевин Маршалл был высоким, статным мужчиной с военной выправкой, молодым, не старше тридцати пяти на вид. Узнав, что детективы приехали поговорить о миссис Флеминг, он очевидно встревожился. — Что-то случилось? Она не ответила на мой звонок. — В этом есть что-то необычное? — осведомился Коломбо. — Весьма! Видите ли, она, по её собственным словам, очень ждала этого звонка, точнее, известий о Мурлыке. Один из котов, участвующих в программе, с ним случилось несчастье, и миссис Флеминг очень переживала о нём. Я должен был непременно позвонить ей и рассказать, как он перенёс операцию. Вам нужны подробности? — Да, если можно. — Мурлыка — очень своенравный кот. Он повадился ходить по внутреннему двору, лазить по карнизам, проникать в окно кухни. Из кухни его, разумеется, гоняли, он прекрасно знал, что туда нельзя. И вот однажды он снова пробрался туда, и в это время зашёл один из сотрудников. Мурлыка перепугался, шарахнулся и выпал из окна. Попытался удержаться, но лапы соскользнули, и он рухнул с третьего этажа. Очень неудачно, Мурлыка слегка подслеповат и что-то не рассчитал, в общем, несколько довольно тяжёлых травм. Он немолодой кот, и миссис Флеминг крайне тревожилась, как он перенесёт операцию. И она, и Стив, опекун Мурлыки, мне просто покоя не давали, всё пытались выяснить, как там бедное животное. — Заключённые могут с вами общаться в любое время? — уточнил Коломбо. — Со мной и несколькими ещё сотрудниками — да. Программа экспериментальная, их заботам вверено живое существо, мало ли, что может произойти. Когда операция закончилась благополучно, я немедля сообщил об этом Стиву, чтобы он успокоился наконец, и стал звонить миссис Флеминг. Она уверяла меня, что из дому не выйдет, с места не сдвинется, будет сидеть у телефона и ждать звонка. Но трубку никто не снял. Она жива? Коломбо вздохнул. — Боюсь, не могу вас ничем порадовать. Миссис Флеминг найдена мёртвой в своём доме. — Ох. Должно быть, перенервничала, ожидая звонка. Не надо было ей говорить, что случилось, пока Мурлыку не привели в относительный порядок... Она так переживала всегда о них... На лице Кевина Маршалла отображалось не так уж много чувств, но сейчас там довольно явственно читалось сожаление. Потом он пристально посмотрел на Коломбо. — Вы думаете, её убили, да? Иначе зачем бы вам являться сюда? — Коломбо молчал, и он продолжил: — Ну да, конечно, ваша работа — подозревать. Знаете, если миссис Флеминг и правда умерла не своей смертью, то я от души желаю вам найти убийцу. Она была... как сказать... Я мало встречал таких людей, в общем. — Очень хорошая? — сочувственно спросил Клейтон. — Да нет, не в том дело. Горящая, причём весь её энтузиазм, вы понимаете, был направлен на созидание, на то, чтобы помочь решить какую-то проблему, поддержать кого-то. Она была не какая-то особенно добрая, она была... — он подумал, — светлая. О, миссис Флеминг умела отстаивать свою точку зрения, не сомневайтесь! Она могла битый час переубеждать вас, объяснять, почему именно её позиция верна, и находила ведь слова! — А бывало, что отступалась? — Бывало, но разговор всегда заканчивала словами: «Если убедишься, что я была права, беги ко мне сразу, чтобы мы успели всё исправить». Ей не нужно было вас унизить, возликовать вашей неудаче, воскликнуть: «Ну вот, я же говорила!». Для неё важен был успех предприятия, которое она считала важным. Такие люди редко встречаются. Мы все её очень ценили. — А этот приют, который она финансировала, что там за люди? — Бретты? Да нормальные. С ними отлично работается, они понимающие очень. Видите ли, в нашей работе часто случается всякое, бывает, что коты не подходят заключённым, приходится менять им опекуна, бывает, что коты вообще не подходят, или какого-нибудь опекуна приходится вовсе выводить из программы. Был даже случай, когда заключённый чуть не задушил животное. Здесь ведь не милые детки с утренника, понимаете, да и животные в программу попадают далеко не ласковые. И у нас в целом очень много проблем с приютами, которые хотят результаты сразу, чтобы кот буквально с неделю здесь пожил, и его можно было пристроить в семью. От сотрудничества с некоторыми приютами вообще пришлось отказаться. А Бретты не такие, они в начале меня очень долго и придирчиво расспрашивали, но потом просто дали работать. Они были готовы к неожиданностям, к неудачам. Один из лучших приютов в программе. Впрочем, вас же они наверняка интересуют в контексте отношений с миссис Флеминг... Не знаю, я не заметил между ними особых разногласий. Обычные рабочие моменты, когда решение проблемы приходит в дискуссии, но магистрально, так сказать, они в одном направлении двигались. Я так понимаю, нам с вами придётся говорить ещё неоднократно, верно, детективы? — Мы сделаем всё возможное, чтобы отвлекать вас поменьше, — дежурно заверил его Коломбо. — Да ничего, ничего, я же всё понимаю. — Мы возвращаемся в дом миссис Флеминг? — спросил Клейтон, когда машина свернула в очередной раз. — Да. Я хочу ещё раз там всё осмотреть. Возможно, найду тот самый второй блокнот, о котором говорила миссис Бретт. Если он существует, конечно же. Блокнот существовал и был исписан множеством заметок — о заключённых, о сотрудниках, примерные намётки, кого ещё из котов можно подключить к программе... Ничего, намекающего на конфликт, там не было. Кот Фиделио сидел под столом и недовольно сверкал оттуда жёлто-зелёными глазами. Коломбо кружил, словно пони на арене. Дом миссис Флеминг, наследники, приют, тюрьма... Он говорил, говорил и говорил с людьми, и по всему выходило, что никто из них не врёт. Ни одного несоответствия. — Не понимаю я, — нахмурился Клейтон, когда они в очередной раз перебирали бумаги в кабинете покойницы, — если она такая милая женщина, которую все любили, отчего жила одна? Со всеми мужьями развелась, дети все живут отдельно... — Я спрашивал, — отозвался Коломбо. — Как раз в тот день, когда вы срочно ездили к матери, Дэн, я задал этот вопрос всем её родственникам, каждому по отдельности. И знаете, что они мне ответили? Что миссис Флеминг заявила им, якобы старость делает её невыносимой, и она не хочет портить их впечатление о ней. — Вот как? — Представьте себе. Категорически отказалась жить с кем-либо. — Боялась, что убьют? — Возможно. Но мне кажется, просто устала быть милой особой. Уступать, улыбаться, понимать всех и каждого. Ей, в конце концов, было уже много лет, имела она право отдохнуть от всего этого? — Тоже верно... Сэр? Коломбо поднялся из скрипнувшего кресла. — Да я просто хочу размять ноги. Спущусь вниз, там графин с водой стоял, и вернусь. Устал сидеть в одной позе. Лестница в доме миссис Флеминг была широкая, выстланная ковром с коротким ворсом, чтобы, с одной стороны, каблуки не вязли, с другой, не было опасности поскользнуться. Крепкие перила явно недавно обновили: наверное, пожилая женщина боялась упасть. Коломбо уже спустился вниз, как вдруг резко зазвонил телефон. Он вздрогнул, сделал ещё один шаг, и тут с диким мявом из-под телефонной тумбочки ему прямо под ноги бросился кот. Коломбо взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, но пинок крепким пушистым телом оказался довольно силён, и лейтенант с размаху сел прямо на пол. — Ах ты ж негодник! — воскликнул он. Фиделио с совершенно очумелыми глазами взлетел на вешалку и сидел там, сжавшись в комок и глядя на Коломбо. Телефон позвонил ещё немного и умолк. — Сэр? — спросил сверху Клейтон. — Я в порядке, Дэн, в порядке! Это кот... С ног меня сбил, вы представляете? Клейтон быстро спустился, пока Коломбо, кряхтя, поднимался с пола. — Значит, вот так она умерла, да? — тихо спросил он, глядя на кота. Коломбо замер. — Она ждала звонка... — так же негромко произнёс он. — Фиделио — сложный кот, плохо социализированный, но с миссис Флеминг они ужились. — Она весь день сидела у телефона, — подхватил Клейтон, — иногда нервы сдавали, и она начинала метаться по комнате. Наверное, отошла попить воды или в туалет, а когда шла обратно, телефон наконец зазвонил... — А кот пережидал её метания в укромном месте, — Коломбо указал пальцем на тумбочку, — и телефон, выходит, зазвонил у него прямо над ухом. Он перепугался, пулей вылетел и сбил её с ног. А ведь вы правы, Дэн. Помните описание тела? На правой ноге следы кошачьей шерсти, как будто кот врезался ей в голень. Итак, это всё-таки несчастный случай. Чёрт, как же я по-глупому ошибся... — Да нет, сэр, вы были правы. Виноват-то оказался партнёр. Даже два партнёра: Кевин Маршалл, своим звонком напугавший кота, и Фиделио, единственный спутник жизни миссис Флеминг. Коломбо нахмурился. — Не впадайте в лирику, Дэн. Я говорил о предумышленных, тщательно подготовленных убийствах. — И случайно попали в точку. Знаете, нас учили, что вся наука криминалистика иногда пасует перед случайностью, и горе нам, когда эта случайность играет на руку преступнику. — Вам Рэйли преподавал, что ли? — Он самый, сэр, он самый, вы и тут угадали. — Да просто я не знаю никого другого, кто так любил бы придавать самым простым вещам мистический флёр. — Зато запоминается, сэр. Вы не ушиблись? — Немного есть, но ничего страшного. Главное, если миссис Коломбо спросит, откуда у меня большой синяк, непременно подтвердите, что в этом виноват пушистый кот, а не плечистый бандит! — Обязательно, сэр! Постойте, у вас шерсть на пальто. Дэниэл Клейтон рукавом чистил пальто лейтенанта Коломбо, а на вешалке сидел кот и недоверчиво смотрел на этих странных людей. Они были совсем не похожи на его человека, которого он не видел так давно, что начинал уже всерьёз беспокоиться. Может, это они забрали ту старушку? Без неё Фиделио было грустно.