Спрячь.Убей.Забудь.

Распутье – оно всегда загадочно влияет на людей: они теряются, вспоминают все свои неудачи и радости в жизни. Прежде чем выбрать направление рыщут по уголкам своей памяти, в лихорадке бьются в мыслях: «А что если?» Распутье на дорожной развилке еще быстрее действует на твое подсознание, ты не успеваешь осмыслить, ты повернул, и снова не туда. Никогда бы не возвращалась в это место, я уже сбежала и до сих пор считаю это правильным решением, но кто бы мог подумать, что это ненадолго. Спокойствие и забытый страх ужаса. Эти чувства возвращались с каждой милей и накатывали с новой силой. Каждая секунда приближает меня к прошлому. Спустя два года я снова была на нашем месте. Здесь ничего не изменилось, все так же мрачно и жутко, но эта своеобразная «темнота» спасала нас обоих от окружающего мира. Мы прятались здесь, когда остальные с презрением созерцали наши виноватые лица и всем своим видом показывали, что мы здесь лишние. «Почему ты больше сюда не приходишь?» – с детской и обидой произнес Тай. За все это время я пару раз получала от него письма, они были сдержанными и краткими, как раз в его стиле. С некоторых пор он не доверяет мысли бумаге. Я его понимаю. После всего этого и мне стало сложно доверять вообще кому-либо. Он был не удивлен, когда после долго молчания в нашей переписке я сообщила, что приеду. Вести в нашем городке разносились с быстротой атомного взрыва, особенно если это касается смерти. «Потому что больше не нужно жить прошлым», – ответила я. «Я починил качели, теперь ты не упадешь», – с довольной ухмылкой произнес он. Это всегда сложно было называть качелями. Так было тогда и осталось так и сейчас. Толстая веревка, закинутая через ветку дерева, закрепленная фанерной доской снизу с обеих сторон. Хотя, раньше меня совсем не волновала это. Весь этот темный закуток лесной чащи был нашим убежищем, мы сидели на этих качелях и разговаривали обо всем. Как много для него это значило, он был единственным человеком, пред которым претворяться, что все хорошо было бы нечестно. Поэтому я не знала, что ему ответить. Теперь для меня эти «качели» –воспоминание, одно из которых я так старательно старалась подавить и забыть. Тайлер опустил свою голову, и его черные кудри закрыли его лицо. Он всегда так делал, когда боялся спросить у собеседника что-то важное, но боялся при этом взгляда. «Ты же сохранила мой секрет?» – прошептал он. «Тай, он умрет вместе со мной, как и все остальное». С некой надеждой он все-таки взглянул на меня и на бледном лице появилась усмешка. «Она умерла, ее больше нет. Но … Но… Я уже ее не помню. Эйв, она уже растворилась в моей памяти. Я не хочу, чтобы она умерла как мама, даже в моей голове». Его била дрожь, серая толстовка не могла спасти от внутреннего озноба. Вот он, такой настоящий Тайлер Мейсон – испуганный маленький мальчик. Мне так стало жаль его, себя, Сэм, Тиф и всех остальных. Так не должно было случиться, но то, что произошло не исправить, и мы должны были это принять. Мой город походил на те места, где обычно снимают загадочные мистические фильмы или сериалы как, например, «Твин Пикс». У нас была своя лесопилка, лес с высокими елями и пихтами, река, кафе около городской магистрали, в котором всем посетителям наливали горячее крепкое кофе. Как в любом таком месте люди знали друг о друге все и поэтому мой приезд остался явно замеченным местными сплетниками. Наш город считался идеальным местом для окончания своих лет. «Тишина, лес, звуки природы. Некоторые жители увлекаются садоводством и выращивают в своем огороде овощи, позже продают их на местном рынке. В общем, если вы поняли, что старость не за горами и вам хочется покоя мы только рады вам», - такими словами заканчивается буклет рекламы нашего города. Чего только не напишут рекламщики, чтобы прикрыть убийство двухлетней давности.