Кредо Воинствующей Луны

* * *

Камерия, как и ожидала Нивелин, после обеда была на арене, и вела поединок, вероятно, с кем-то из новичков. Соперник гамадриады, даже на дилетантский взгляд Нив, казался неловким, медленным и не блистал силой ударов. Обходя арену вдоль ограждения, она так и не смогла понять, кто это, потому что на ученике была черная защитная амуниция и шлем-маска. Нив подошла ближе, но так, чтобы до нее не долетала пыль, и устроилась на помосте, наблюдая за тренировочным боем. Камерия жестко атаковала, и мощными блоками отбрасывала ученика назад, сопровождая каждое действие комментариями: «Быстрее!», «Защищайся!», «Выпад!», «Отскок!», «Нападай!». Ее ученик отвечал с опозданием, явно обдумывая движения дольше, чем позволяла Камерия, и тем более, чем позволили бы условия реального боя. Когда парень пропустил очередную атаку и тренировочный меч выпал у него из рук, Камерия скомандовала перерыв. Нивелин помахала ей рукой, гамадриада кивнула и направилась к помосту. Ученик подобрал снаряжение, как требовали правила, и побрел следом. Кинув поклажу на настил, он наконец снял защитный шлем. — Керо?! — Нивелин в первую секунду не поверила своим глазам. — Ага, привет, — сказал он тяжело дыша и явно смутившись. — Не думала, что ты фехтуешь. — И весьма неплохо, — Камерия хлопнула его по плечу. — Со стороны может показаться, что дела не очень, но за три недели уже неплохой прогресс! — Ты молодец! В эти группы попасть очень сложно, — воодушевлённо сказала Нив, и закусила губу, вспомнив и про свои тренировки, которые забросила из-за болезни. — У меня частные уроки, — признался Керо. — Я решил, что мне еще рано тренироваться со всеми. Но я понял, что мне нужно научиться владеть оружием. — А так можно было? — Нивелин скрестила руки на груди и посмотрела на Камерию. — Если хватит маны, — гамадриада звонко рассмеялась. — А если серьезно, для тебя я всегда найду время. Как дела? — Для того, кто пару недель назад не мог даже прямо стоять, — ответила Нивелин, — просто прекрасно. Слушай… хотела вот спросить, — осторожно завела она интересующий разговор, — как специалиста по оружию… В Элдарии бывает такой металл, который может, например, разрубить камень или мрамор? — Мрамор? — удивилась Камерия. — Оракул… Это невозможно. Даже с магией, — уверенно сказала она. — А почему ты спрашиваешь? — Ну… так, — Нивелин попыталась как можно невозмутимее пожать плечами. — Пока болела, много читала и нашла у вас греческие мифы. И в моем любимом, про Персея, Зевс подарил ему меч, наделенный такой магией, что он был способен разрубать камень. И мне подумалось… ну, знаете, все, что у людей — сказки, то в Элдарии нередко самое обычное дело. Вот… просто из любопытства, — она поджала губы и добавила. — Подумала, что неплохо бы иметь такое оружие. — Я не слышала о таком, — Камерия покачала головой. — Хм… мне тоже не встречалось, — протянул Керо. — Но я больше люблю книги по истории и науке… мифы — не моя сильная сторона. Тебе бы лучше спросить у Икар. Нивелин рассеянно кивнула. Она едва слышала Керо, потому что пока он говорил из ворот арены вышли двое гвардейцев. Валькиона Нив узнала сразу, вторым вроде был распределитель Обсидиана Томмарт. Как только ребята подошли, Камерия поднялась с помоста и поздоровалась. Обсидианцы пожали руку Керо и кивнули Нив. — Привет, — сказала она, наскоро поправляя волосы. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Валькион. — Хорошо, — Нивелин кивнула, опустив глаза, — а… — Кстати, парни, — сказала Камерия, вскинув руку, — слышали раньше об оружии, способном разрубать камень? — Я — нет, — ответил Валькион, пожав плечами. — Не о каком бы реально существующем, — Томмарт задумчиво пожевал губу. — А так, легенд полно: огненный меч Юнь Лоу, клинок Персея, и меч этого… как его… В общем не помню, но был еще один герой, владевший волшебным оружием. А что? — Да просто так. Тебе жаль лишний раз слово сказать? — Камерия усмехнулась и несильно пихнула Томмарта в плечо. — Нет, — брауни цокнул языком. — Но когда мне будут платить за болтовню столько же, сколько за работу, клянусь, ты меня не заткнешь, — буркнул он, и побрел к складу. Нивелин не спускала глаз с Валькиона, перебирая в голове, что можно было бы спросить. Что-то неглупое, но и что бы могло завязать беседу, но шанса не выпало. — Как закончите, зайди в арсенальную, — сказал обсидианец, кивнув Камерии, и вслед за Томом направился в противоположный конец арены. — Так, у нас еще один раунд, — гамадриада повернулась к Керо, и тот стал надевать защиту. — Знаешь, я только сейчас подумала, — протянула она, повернувшись, к Нивелин, — если бы возможно было разрубать камень мечом, мы бы не отступали в страхе перед проклятыми големами! Никто бы не отступал… А они бы не наглели. — А сейчас их… невозможно победить? — Возможно, — ответила Камерия, качая головой. — Но очень непросто. Один недавно навел здесь немало шороху. — Тот… гость? — спросила Нив осторожно, давно поняв, что для всех в штабе недавнее посещение стало крайне больной и неприятной темой. — Торговец, демоны бы его побрали! Говорят, прогнул Мико на крайне невыгодную сделку. — А что он продавал? — Артефакты для открытия портала, — ответила Камерия, перехватывая собственный тренировочный меч. — Одно радует — скоро будем наслаждаться свежей едой, — весело сказала она и присоединилась к Керо. Нивелин же осталась стоять на помосте ни жива, ни мертва.

* * *

Ботинки вздымали пыль вдоль протоптанной дороги, ведущей в обход ремонту на площади Убежища Эль. Он продавал ингредиенты для портала! Кровь стучала в висках, легкие горели и мышцы ныли, отвыкнув от такой резкой нагрузки. Для портала! Нивелин бежала как сумасшедшая, подгоняемая неистовым сердцебиением и волной накативших противоречивых, смешанных, неприятных чувств. Никто, никто не сказал ей! Даже Карен, которая всегда знала все и вся. Но почему? Забыли? Не посчитали нужным? Но как! Как можно было забыть ей сказать, если последние полгода она каждый день твердила, как хочет вернуться домой! Если работала на гвардии с одной лишь целью: заработать на обратный билет отсюда… Нивелин чувствовала себя преданной. «Ну и к черту их!», — зло думала она, прибавляя скорости. Но вопросы, которые Нив не хотела задавать, на которые не хотела слышать правдивого ответа, все равно крутились в голове, сдирая розовую пелену с колючей и неприятной реальности — элдарийцы ей не друзья. Это бред, который она сама себе придумала, чтобы было проще смириться. Чтобы были силы дышать и желание просыпаться по утрам. Но сейчас правда представала перед ней во всей красе, — ее настоящие друзья ждут ее на Земле. Все, для кого она хоть что-то значит, ждут на Земле. И она во что бы то ни стало должна вернуться. Потеряв рассудительность в эмоциях, Нивелин влетела в зал с Кристаллом. — Вы будете открывать портал на Землю! — крикнула она с порога. Члены гвардии Света, бывшие с Мико на собрании почти в полном составе, обескуражено обернулись. Нив сама оторопела от собственной наглости, но она будто бы в какую-то секунду потеряла контроль над собой, а в себя пришла лишь от звука своего же голоса. Поймав на себе недовольные взгляды, Нивелин сникла и неосознанно отступила назад. — Не помню, чтобы я тебя приглашала, — сухо заметила Мико. Ее пренебрежительный тон вернул Нив боевой настрой. — Значит, это правда, — проговорила она. — Вы будете открывать портал! — Что дальше? — спросила Мико, хмурясь. — У нас был уговор, — сказала Нивелин, подавив ком в горле. — Не припомню. — Ты отправляешь меня на Землю, а я становлюсь вашим посредником на продовольственных миссиях! — Неужели? — спросила глава Эль, и, не дожидаясь ответа, продолжила. — У меня нет времени обсуждать это сейчас. Зайди позже. — Нет, — выпалили Нивелин, не желая отступать. — Ты сказала, что подумаешь, можешь ли мне доверять! — А я могу? — А я хоть раз дала повод усомниться в обратном?! — Ты прерываешь важное собрание, — холодно сказала глава Эль, вместо ответа и сделала знак Хамону. — Мико! — крикнула Нивелин в отчаянии. — Почему я не могу стать вашим информатором? Что не так? — У нас хватает посредников, — бросила кицунэ, не поворачиваясь в ее сторону, но Нив будто бы чувствовала кожей, что она лжет. — Ты мне не веришь… — с горечью сказала она, когда огр подошел к ней и пока еще любезно указал на дверь. — Я даже больше не человек. Это не повод для доверия? — Сейчас не время и не место для таких разговоров! — Нет, время и место! — Нивелин не дала Хамону схватить себя за предплечье. Она резко вывернулась и еще ближе подошла к Кристаллу. — Ты сама этого хотела, — Мико тоже вышла вперед, игнорируя неловкие перешептывания гвардейцев. — Да, ты уже не совсем человек… И c таким уровнем маны ты не сможешь жить на Земле. — Я не… — Нивелин почувствовала, будто бы ее ударили в грудь, — в каком смысле? Мико! — Спроси тех, кто наблюдал тебя, — ответила глава Эль. — Элдария сделала тебя своей частью, и это необратимо. Никто не может дать гарантию, что будет с тобой, когда ты ступишь на Землю без маны. Никто не сможет гарантировать, что ты выживешь, — отчеканила она и повернулась к огру. — Хамон! Ты знаешь, я не люблю повторять дважды.

* * *

«Это бред! Вранье — все до последнего слова, — убеждала себя Нивелин, но слезы все равно ручьями катились по щекам. — Или… Да быть не может!» — вздрогнув от очередного вырвавшегося всхлипа, Нив выпустила из руки камень, который собиралась запустить в море. На пляж медленно опускались сумерки. Закат почти не проглядывался в тяжелых серых тучах, и вдоль побережья было пустынно — даже ночные фамильяры затаились под камнями, будто бы чувствуя, что вместе с порывистым ветром на Эль надвигается что-то опасное… и неконтролируемое. Нивелин было плевать и на промозглый ветер, и на близящуюся ночь, наоборот — пустынный, будто бы заброшенный пляж стал для нее идеальным местом уединения. Убежав на берег, после того, как ее выпроводили из зала с Кристаллом, Нивелин ударилась в рыдания, и от безысходности пинала огромный валун, пока не кончились силы и ноги не засаднили. Как только эмоции утихли, и она, все еще содрогаясь беззвучными всхлипами, опустилась на песок, спрятавшись от ветра за большим камнем, Нив заставила себя собраться и рассуждать здраво. Все, что наговорила Мико не могло быть правдой, ее слова не подтверждались ничем, что Эвелейн и медсестры говорили ей раньше; что говорила Лир-ан-Мин. Это мана убивала ее. Чертова. Элдарийская. Мана. Которой в теле стало слишком много, и поэтому… Нивелин вспомнила плеяду зелий, которые она принимала; которые изменяли ее тело, делая из нее волшебное существо, способное выдержать огромные скачки маны в крови. И она снова разрыдалась, поняв, что пытаясь ей помочь, медики Эль сделали невозможным ее возвращение домой. Нив понимала, что нужно было поговорить с Эвелейн, но не могла решиться. Она знала, что услышит. Знала ответ в своих глазах, ставших чужими. Знала по своим снам, водивших ее по темным лабиринтам незнакомых миров. «Элдария сделала тебя своей частью». Истерика накрыла Нивелин новой волной, когда казалось, что уже не было сил кричать и рыдать больше. Такой подавленной и разбитой она не чувствовала себя никогда. Никогда в жизни. Нив ругала себя почти не переставая — за пассивность, за трусость. Ведь если бы только она решилась, и с Тампиля уехала с капитаном Солано! Или если бы после возвращения не стала бы ждать благосклонности гвардейцев, а поехала бы в Хольцтанию! Как бы тогда сложилась ее судьба? Нивелин, как никогда, чувствовала себя в ловушке. В ловушке, о которой ее предупреждали… Она вытерла глаза, явственно вспомнив разговор с орденцами на Тампиле. «Они врут тебе, — говорил Ашкор и его союзники. — Кто создал твои гвардии? Для чего? Какова их истинная цель? Тебе нужно уехать со мной с этого острова. Если вернешься в Эль, оттуда уже не сбежишь». Нивелин закрыла лицо руками, разрыдавшись вновь. Почему она им тогда не поверила? «Твои гвардии — сборище лжецов и лицемеров» — продолжал звучать презрительный голос в голове. Почему она не послушала его раньше? Что за чувство заставляло ее столько времени верить, что гвардейцы ей друзья? Что в штабе есть те, кому она симпатична и не безразлична… Но разве друзья скрыли бы от нее правду о порталах? Скрыли бы от нее то, что гвардии собираются открывать новый портал? Даже сейчас Нив не могла до конца поверить, что все гвардейцы действительно лицемеры… Но неужели ничто не может их заставить… доверять человеку? Бывшему, но… человеку? «Любовь и дружба — паршивая и ненадежная валюта!» — продолжал звучать в голове голос Ашкора, когда он предлагал ей перейти на его сторону. Но… если бы она рассказала гвардейцам про орденцев сразу, как они вернулись? Доверяла бы ей Мико тогда больше? В своих терзаниях Нив не услышала шагов со стороны спуска, и только заметив приближавшуюся тень, обернулась и увидела Лейфтана, неспешно идущего к камню. Она наскоро вытерла глаза. — Нивелин, — сказал он мягко, присаживаясь рядом с ней. — Я очень долго искал тебя. Уже начал волноваться. — Все нормально, — ответила она дрожащим голосом, не поворачиваясь. — Нив, — его рука легла на ее плечо. — Все будет хорошо, — сказал Лейфтан, но от его успокаивающего, тихого и полного сочувствия голоса Нивелин хотелось разрыдаться вновь — от жалости к себе и своей судьбе. — Я просто хотел сказать, — продолжил он, — что что бы не произошло, я всегда буду рядом. На меня ты можешь положиться во всем. — Спасибо, — прошептала Нивелин еле слышно, потому что опять начала плакать. — Сейчас тебе страшно, ты сбита с толку. Но это пройдет, и ты освоишься… — Освоюсь? — спросила Нив сотрясающимся голосом, уже не скрывая рыданий. — То есть это правда? Я не смогу жить на Земле? Нивелин сжалась, ожидая его ответа, как приговора. Потому что Лейфтану ее сердце все еще верило. Что-то неустанно говорило ей, что если ему что-то известно, он не будет скрывать и скажет правду, как она есть. Но Лейфтан молчал. Только когда Нивелин снова зарыдала, он наклонился и осторожно обнял ее. — Тебе нельзя здесь дольше сидеть, — сказал он, проводя рукой по ее волосам, — Ты уже вся ледяная. — Нет, — Нив замотала головой, — не знаю… Я словно холода не чувствую. Ничего… ничего уже не чувствую. — Нив, — протянул он, снимая свой плащ и оборачивая его вокруг ее исхудалых плеч. — Пойдем отсюда. У тебя и губы уже синие… — Это не от холода, — Нивелин закрыла глаза, и новые дорожки слез побежали по щекам. — Я прошу тебе, держись. Ты должна держаться. Все будет хорошо. Я помогу тебе, — говорил Лейфтан, но Нивелин покачала головой. — Уже ничего не изменить, — она тихо всхлипнула. — Я потеряла семью, родных, друзей… даже саму возможность снова их увидеть. — Все будет хорошо, — Лейфтан успокаивающе провел рукой по ее спине, обнимая крепче, — ты можешь рассчитывать на меня. Во всем, слышишь. Я помогу тебе справиться с этим… — Я потеряла себя, — сквозь очередной подавленный всхлип выговорила Нив, закрывая лицо тыльной стороной ладони, чтобы не оставить следов слез на его белоснежном плаще. — Я вижу странное. Странное и страшное. И я чувствую, что я…это больше не я. — А может быть… — сказал Лейфтан, переходя на шепот. — Ты наконец становишься сама собой? — Что? — Нивелин вздрогнула и отстранилась от его объятий. — Ты особенная, Нив, — сказал Лейфтан, подхватив ее щеку и осторожно вытирая слезы большим пальцем. — Я видел это всегда. — Чем… я особенная? — спросила она, и ее сердце замерло, предвосхищая тяжелый и неприятный груз. — Твои сны, — ответил Лейфтан. — Они особенные. — Нивелин подалась назад, вмиг ощутив и пробирающий холод, и колотящую ее тело дрожь. — Ты и сейчас видишь, и можешь многое, — продолжил он. — Но что будет… когда ты станешь, кем должна. — Нив испуганно округлила глаза, и Лейфтан схватил ее за руку. — Не бойся, пожалуйста, не бойся. Я помогу тебе преодолеть любые страхи, любые препятствия… Мы раскроем твои истинные способности… И ты станешь еще сильнее Сонеко. — Я не твоя сестра, Лейфтан, — Нив испуганно выдернула руку. — Но есть шанс, что ее дар перешел к тебе, — сказал он тихо, пристально глядя ей в глаза. — И это… настоящий подарок судьбы. — Но мне ничего этого не нужно… — Нивелин вскочила на ноги, и белый плащ упал с ее плеч на песок. — Пожалуйста, я хочу домой, — сказала она, кусая губы. — Если ты можешь, отправь меня домой! — Здесь твой дом, — ответил Лейфтан, вслед за ней вставая с камня. — Всегда был. И теперь ты вернулась. Нивелин услышала его тихий голос даже в усилившихся завываниях ветра. Она замотала головой, отступая к скалистому спуску. Море волновалось, волны неистово бились о берег, а тучи угрожающе клубились, и, когда на горизонте сверкнула молния, Нив бросилась бежать к Штабу. На развилке она резко свернула к опушке, боясь, что Лейфтан попытается преследовать ее. От его слов ее до сих пор колотило, и страх хищником вгрызался в горло. Но больше всего ее трясло от тянущего чувства будто бы Лейфтан… предал ее. Почти до темноты Нивелин бродила по пустым тропам, оплакивая свою пошедшую крахом жизнь, и в какую-то минуту ей стало смешно до боли. Дома она считала, что ее жизнь пошла крахом, когда поняла, что вместо веселой жизни, полной удовольствий, путешествий и приключений ее ждут серые будни и офисная рутина. Хотелось рыдать лишь от того, что она обычная… всего лишь винтик в махине общества, не станет ее — никто и не заметит. А теперь она готова отдать все, лишь бы вернуться в свою обычность. Теперь она бежит, как ошпаренная, чуть ли не до смерти перепуганная тем, что ее назвали «особенной». Мысли снова вернулись к словам Лейфтана, но на этот раз Нивелин заглушила в себе страдания эгоиста и заставила себя задуматься о других. От этих чертовых снов веяло холодом и угрозой, и если они и вправду особенные, если значат больше, чем бессмысленный набор образов, о них нужно рассказать. Нивелин чувствовала, что должна о них рассказать. Хотя бы Аерис и Эвелейн «Я не та, кто будет платить гвардейцам той же монетой, — думала она, возвращаясь в Штаб. — Я не та… кто подвергнет других опасности ради собственной выгоды».

* * *

— Эве! Пожалуйста, успокойся! Ну! — Не могу, Кори… Не могу! Нивелин замерла на пороге, едва коснувшись ручки двери медпункта. Разговор по ту сторону был явно не из приятных — голос Эвелейн дрожал и, казалось, будто бы она плачет. Кори, ее лучшая подруга, пыталась эльфийку успокоить, но тоже была чем-то взбудоражена. Нив отпустила ручку, не решившись войти. — Какую еще очередную дрянь сказал тебе Эзарэль?.. И при чем здесь Нивелин? Нив уже хотела отступить на лестницу, но услышав свое имя, замерла и остановилась. Они и правда говорят о ней? — Я просто пошла поговорить с ним, — трясущимся голосом сказала Эвелейн, — мне было важно услышать наверняка: что теперь происходит между нами, понимаешь? То мы опять сблизились, то он резко отдалился… Я не находила себе места! — Нив слышала, как Кори цокнула языком. — Я знаю, что я дура… Но, — эльфийка прерывисто выдохнула. — В общем, он сказал, чтобы я о нем не думала. Что он редкостное чудовище, и подлец, что… — Если он так сказал, то совесть у него и правда есть! — отчеканила в ответ Кори. — Но ты, разумеется, стала его переубеждать. Эвелейн тихо всхлипнула, стараясь подавить звук ладонью. — И он сказал мне… — ее голос снова затрясся. — Что это он причастен к тому, что произошло с Нивелин. — Но Эве! — протянула Кори. — Зачем ты вообще слушала его лепет! Нужно было просто послать его и… — Да он сам… кинул мне эти слова и хотел уйти, но я… у меня все внутри перевернулось, я стала настаивать и… — она перешла на громкий шепот. — Это они, понимаешь! Мико и гвардия Света приказали дать Нивелин колдовское зелье, чтобы… чтобы вызвать принудительную… Голос Эвелейн утонул в приглушенном всхлипе, а Кори тяжело вздохнула и опустилась на кушетку. — Во имя Оракула… Это бред! — сказала она. — Этого не может быть! Эве, успокойся! Эз просто кретин, слышишь? Он наговорил гадостей про гвардию, увел тему в сторону, чтобы просто лично не отвечать перед тобой за собственное хамство! — Они приготовили амальгам и Мико велела одному из парней опоить ее зельем! — продолжила бормотать Эвелейн, а потом ее голос снова напрягся. — И я оказалась соучастницей этого, понимаешь! Мы все — соучастники! — Так! Не говори глупостей! — оборвала ее Кори, но ее собственный голос с каждой фразой звучал все менее уверено. — Никто и никогда в Сияющем Крае не совершил бы такого зверства над живым существом! — Открой глаза и ты! — вскрикнула Эвелейн. — Никакая еда из маны не могла сотворить с ней такого и так быстро! И умом я это понимала, — горько сказала она. — Всегда понимала, но я как дура доверяла Эзарэлю, и сама дала Нивелин зелье, меняющее ее сущность. — Эве… — Кори покачала головой. — Они решились на это потому что ее видения похожи на трансы глашатая, — продолжила эльфийка. — Ее хотят принудить участвовать в церемонии, и поэтому… — Поэтому никто не сказал мне о порталах… — не в силах больше стоять под дверью, Нивелин толкнула витражные створки. Слышала она уже достаточно. — Нив… — протянула Эвелейн и замотала головой, будто бы пытаясь опровергнуть свои же собственные слова. Она была вся в слезах, а Кори бледная и обескураженная, и, вероятно поэтому Нив на секунду стало жаль их больше, чем саму себя. — Меня не собирались выпускать отсюда, да? — спросила она холодно. — Иди сюда, — Кори мотнула головой и втянула ее в медпункт. — Прости меня, я ничего не знала… — проговорила Эвелейн, пряча лицо в бумажном полотенце. — Так, хватит! — воскликнула Кори. — Послушайте, всё, о чем мы сейчас говорим, это какая-то фантастика. Давайте найдем Эзарэля, пусть объяснит свои слова! Уверена, что он просто имел ввиду что-то другое! — Мои сны особенные… — проговорила Нивелин, обхватывая себя руками. — Поэтому вы пытались залезть мне в голову. И поили меня зельями… провоцирующими приступы и новые сны… — Это не правда, — Эвелейн зажмурилась и с ее ресниц покатились слезы. — Сонеко, — проговорила Нивелин, прикрыв глаза. — Должна была стать Глашатаем, но умерла от болезни… причины которой никто не мог установить. — Нив, все не так… — Кто такая Сонеко? — спросила Кори, но ее уже не слушали. — Она должна была стать новой Воинствующей Луной. Подлинной мессией нового мира! — Нив, о чем ты? — теперь уже Эвелейн непонимающе подняла глаза. Нивелин ощутимо теряла контроль над чувствами. Ее затрясло будто бы от озноба — ведь именно это говорил ей Лейфтан о сестре… Это он хотел сказать ей самой. — Но я вам не Сонеко! — зло выкрикнула она. — Нивелин… успокойся, — проговорила Кори, но по виду, сама готова была упасть в обморок. — Ложь и лицемерие — вот подлинное лицо гвардий Эль, — проговорила Нив, а потом тихо рассмеялась. — Так иди и спроси их, — она покачала головой. — Спроси, почему они оставили тебя в Штабе. Спроси их, что они сделали с Сонеко, — Нивелин зажмурилась, но слезы так и не потекли из глаз. — Спроси их… что они сделают с тобой, — проговорила она и повернулась к медсестрам. — Вам всем это было известно с самого начала! — Я ничего не знала Нив. Я ничего не знала, — бормотала Эвелейн, качая головой. — Прости меня. — Пожалуйста… давайте успокоимся, — снова попыталась вмешаться Кори. — Нам всем сейчас необходима… вся наша выдержка. Нив, сядь. Нивелин послушно опустилась на кушетку, смотря в одну точку. Она уже знала, что должна делать. «Возмездия!» — голоса в ее голове ликовали. — Выдержка, Кори, — опасная вещь, — сказала Нив, подняв на медсестру взгляд, от которого та похолодела и попятилась, прижав руки к груди. — Мои бабушка и дедушка по папе — итальянцы, — продолжила она ледяным тоном. — Они держат небольшой виноградник и делают вино. Но однажды их винный погреб чуть не разнесло вдребезги. Знаете почему? — Почему? — одними губами спросила Эвелейн, и замерла от какого-то потустороннего и неведомого страха, прокатившемуся по телу. От того, что Нивелин в эту минуту не была похожа на саму себя. — Они передержали вино, — спокойно ответила Нив, протягивая открытую ладонь куда-то в пустоту. Кори вздрогнула, когда почувствовала вибрацию витражных дверей лазарета и трепет оконных стекол. Она схватила Эвелейн за руку и вместе они не сводили глаз с Нивелин, в чьих лиловый глазах собирался ураган. — Вы ведь знаете, что бывает, когда выдерживаешь больше, чем можешь… и дольше чем можешь? — ее вопрос повис в воздухе. Обе медсестры вздрогнули и вскрикнули, когда Нивелин сжала ладонь, в которой неведомым им образом в клубе дыма оказался кинжал с красным камнем на эфесе. — Детонация.

-=Конец второй части=-