Кредо Воинствующей Луны

Глава 14. Альянс Пяти Белый потолок. Гул голосов, среди которых невозможно разобрать и слова. Целая вечность наедине с собой в обездвиженном теле. Чье-то прикосновение. Ко лбу. Шее. Животу. Ногам. А как же… — Я руку не чувствую, — выговорила Сакия едва приподнимая веки. — Она еще со мной? Медсестра, проверявшая ее состояние, широко распахнула глаза, потом выкрикнула что-то писклявым, неразборчивым голосом. Подлетевшая следом стая медсестер развела настоящий балаган, принявшись наперебой что-то говорить, греметь инструментами, тянуть к ее телу какие-то провода. Сакия хотела отмахнуться, но ни руки, ни ноги не слушались. — Черт бы вас побрал! — громко сказала нага, и от звука собственного голоса в голове зазвенело. — Мои руки при мне?! — Так, так, чего ты раскричалась? — Эвелейн пробралась сквозь столпившихся медсестер и сама принялась лепить на тело пациентки датчики-присоски с тонкой нитью проводков. — Да я и так по меркам наг — неудачница с двумя руками, — Сакия дернулась, когда Эвелейн включила прибор к которому вели все эти хитросплетенные провода, и по телу наги волной прошла дрожь. — Но если я и их лишилась, то закапывайте меня сразу нахрен! — Обе твои руки при тебе, — сказала Эвелейн, поправляя ее одеяло. — Но сломаны. Как еще пять ребер и тазовая кость. Так что не ворочайся.  — Сакия! — Томмарт вылетел откуда-то из-за ширмы и кинулся к ее койке, игнорируя медсестер. Он схватил ее за руку, и в ту же секунду Сакия наконец ее почувствовала. — Твою мать, Том! — она дернулась, и тело ответило нестерпимой болью, от которой даже выдержанная нага зажмурилась и сквозь зубы вскрикнула. Медсестры тут же зашипели на распределителя, и, навалившись все вместе, вытолкали его из палаты. Но через пару минут Том вернулся, аккуратно прошел в лазарет и встал в изножье койки Сакии и осторожно оперся спинку. — Ты как? — спросил он, поймав ее рассредоточенный взгляд. — Будто стадо троллей отплясывали на мне джигу, — сказала нага, сглотнув. — Что с ребятами? — голову повернуть она не могла, что-то мешало. — Бронк очнулся вчера. А сегодня с утра, — Томмарт прыснул в кулак. — Объявил, что здоров, побежал на кухню к Каруто, — он хохотнул, — требовал пива и жаренных сосисок. Его пришлось силой тащить обратно в лазарет. Думали по новой сломать ему пару ребер, — сказал распределитель. — Меф очнулась… Но не говорит, Эви пытается понять, в чем дело… Вот теперь ты… — Том вытер лицо рукавом. — Клайд еще нет… — он помолчал. — Кондор… уже нет. Нага прикрыла глаза и еле слышно выругалась. Томмарт постоял еще у ее кровати, выстукивая какой-то ритм на спинке койки, а потом снова заговорил. — Бронк говорит, что ничего не помнит… про нападение, про то, что произошло, — понизив голос, сказал Томмарт. — А ты? Ты помнишь? Сакия смотрела на Томмарта, на его взволнованное и открытое лицо. Но в голове лишь звоном гремели слова Мефисти: «Спятил?! Намекаешь на диверсию?». Она прикрыла глаза и ничего не ответила.

* * *

Сумерки нависли над лагерем, хотя остатки солнечных лучей еще просачивались сквозь горизонт. Солано, как всегда, проводил вечер с командой на камнях у берега. Нивелин обычно не беспокоила капитана, но сегодня решилась подойти. Очертания гремлинов виднелись в сгущающихся сумерках. Они обступили Солано почти кольцом и суетились, и в шуме моря Нивелин различала их тонкие голоса и непонятную, скрипучую речь. Только подойдя ближе она поняла, что капитан и один из гремлинов играли в какую-то игру. Солано был раздосадован, а гремлин напротив улыбался. — Жена твоя каракатица! — капитан хлопнул ладонью по колену, пока гремлин сгребал трехпалой ручкой горстку пурпурный сверкающих камушков. — Я так уплыву с этого острова без сапог! Гремлин снова предложил сдать кости. Солано потряс содержимое мешочка и вздохнул. — Не, — он махнул рукой, — сегодня я больше не играю. А с тобой, Яркве — он ткнул пальцем в гремлина, — вообще больше никогда, прохвост ты ушастый! Ты подтасовываешь мои кости, чтоб мне подавиться ядовитой медузой! Гремлин что-то проскрипел в ответ, Солано хмыкнул в бороду-щупальца и уступил свое место другому гремлину. — Давай, Унде, оборви это сына мелководной трепанги как липку, — он хлопнул матроса по плечу, а сам уселся на камне и закурил чёрную трубку. Гремлины между тем возобновили игру. — У вас весело, — сказала Нивелин, поймав взгляд Солано. — Хочешь сыграть? — хитро сказал капитан, задирая голову, чтобы выпустить в небо пористое кольцо дыма. Нивелин посмотрела, как ловко гремлины перебирают ручками чашки с игральными костями. — Мне не везет в азартных играх, — сказала она. — Мне тоже, будь я проклят! — Как… вы стали подданным Хольцтании? — спросила Нив, присаживаясь рядом с капитаном на камне. — Да никак, — Солано пожал плечами и выпустил очередной клуб горького дыма. — Пришел к губернатору этой дыры, попросил патент. С ним нанялся в гильдию мореплавателей, взял в аренду корабль, и вот — вожу заказы. Отобью стоимость корабля и смогу работать на себя, — мечтательно протянул он. — А вам когда-нибудь поручали продовольственные миссии? Солано присвистнул. — Нет, ни разу. Тут и корабль нужен побыстрее и поновее… и влияние в гильдии, — он махнул рукой. — Самые прибыльные миссии достаются элите, скажешь в гвардиях не так? — Не скажу, — Нивелин пожала плечами. — Гвардии держат это в секрете. В Хольцтании… как они вообще происходят, знаете? — В общих чертах, — Солано докурил трубку, высыпал пепел на камень, и принялся аккуратно чистить ее подолом и без того заляпанного камзола. — Берется корабль, команда и деньги, им открывают портал. Уже там, на земле, они находят поверенных, выкупают у этих ребят продовольствие и возвращаются. — Поверенных? — переспросила Нив. — Я слышал, что это волшебные существа, живущие на земле, — Солано устало потер шею. — Видишь ли, мы зависимы от маны. Никто из нас уже не сможет вернуться на землю. Без ежедневной порции маны всем приходится тяжко. Поэтому за ману эти переселенцы подгоняют припасы. Не буду врать, деталей я не знаю… — А как попасть в эту миссию? — Нивелин заерзала на камне. Капитан смекнул, куда она клонит. — Хочешь вернуться? — хмыкнул он. — Очень, — ответила Нив, прикрыв глаза. — Тогда почему не договоришься с гвардейцами? — Они говорят, что это дорого… И что столько я ни за что не заработаю. — Да, — Солано цокнул языком. — Открыть портал чертовски дорогое удовольствие. Послышались короткие хлопки, выкрики, улюлюкивания, и ругань — гремлины завершили очередную партию. — Ну! Ундэ! — с интересом крикнул матросам Солано. Гремлин в ответ что-то недовольно пробурчал. — Но… Послушайте! — Нивелин дернула капитана за рукав камзола. — Мне бы поговорить с кем-то, кто организует эти миссии у вас, в Хольцтании. Я бы могла стать одним из ваших поверенных… Я уверена, что смогу достать больше, чем любое волшебное существо! Солано вздохнул, как обычно вздыхают, перед тем, как сказать «нет». — Я не буду тебя обнадеживать, но… когда вернемся, черкни мне через гильдию моряков. Я спрошу у кого следует… Это вряд ли, но… кто знает… Я так посмотрю, тебе чертовски везет, — капитан подмигнул ей. — Если меня, конечно, не вышвырнут из гильдии, — сказал он. — за корабль и просроченную миссию… — Но вы же не виноваты! — возразила Нивелин. — Не виноват. Но бизнес есть бизнес, — хмыкнул капитан. — Это точно, — согласилась Нив. Не известно, как еще гвардии отреагируют на их крушение. Пять дней и ни весточки… Может их давно списали со счетов. — Это если я вообще уеду отсюда… — Солано обернулся к морю и печально посмотрел на Фелиситу. — Раньше вы были настроены оптимистичнее, — напомнила Нивелин. — Корму мы заделали, — ответил капитан. — Но мачта… Мы с эльфом вдвоем ее не поставим. А мои ребята, — он кивнул на гудящих в разгаре игры гремлинов, — не того роста… — Есть еще я! — Нив вскочила с камня. — От тебя-то какой там толк? — Ну, трое уже не двое, — решительно сказала Нивелин. — К тому же… Вы сами сказали, что мне чертовски везет, нет? Солано только одобрительно хмыкнул.

* * *

В ночь восьмого дня разведчики ступили на огненную землю, устроив перед высадкой короткий привал на черных камнях Марева. Как пробираться через Огненную Землю, где все острова — сопки, спящие и активные, Невра представлял с трудом. Гвардейцы старались идти как можно ближе к берегу, хотя все понимали, что соседство океана никак не поможет, если им крупно не повезет, и одна из сопок пробудится и извергнет на поверхность столп расплавленной магмы. От запаха серы и едкого черного дыма, поднимающегося клубами из каждой расщелины, резало нос и горло. По сравнению с этим, Пепельный архипелаг, оставшийся позади, казался райской землей. — Я все думал над Ренгаром и его замыслом… — сказал Невра, — «Sakhanara rema» значит «огонь человека»? Выходит, для этого они похищали людей? Разведчики нашли укрытие за каскадом поваленных камней и устроили короткий привал у небольшого лазурного озера. Невра уже хотел ухнуть туда с головой, но Лис вовремя запустил в середину камень. И по тому, как вода зашипела и запузырилась вокруг известковой породы, гвардейцы поняли, что озеро наполнено кислотой. Айра смачно плюнул туда. — Возможно, — ответил гуль, отойдя от края. — А меня больше интересует — как! — сказал Лис. Невра не без ухмылки посмотрел в его сторону. Эльф уже давно завязал нос и рот носовым платком, и был похож на малыша, которому салфетку повязали чересчур высоко. Его голос из-за этого звучал приглушенно. — Как Ренгар попадал на землю без портала? — Мы так и не выяснили, — пробубнил Айра. — Я долго думал, что он использовал Калео — артефакт Шантрии, — жезл, способный открыть разлом между мирами… — Но? — Калео — одна из Пяти, — Айра дернул плечом. — Их нельзя использовать, они подчиняют своей воле даже обычных созданий… — А Ренгар — голем, — закончил Невра, припадая щекой к прохладному влажному камню. Айра кивнул. — Поэтому — не знаю. Едва бы он рискнул… С другой стороны, все дыры в Элдарии — это остатки лазеек, которые оставили Ренгар и его орденцы, — гуль пнул подвернувшийся булыжник в сторону кислотного озера. — Так считают. Хотя тоже… не факт. Нет доказательств. — Так зачем ему нужны были человеческие жертвы? — вернул разговор Невра. — Якобы в записях Шантрия указывала, что для создания своих сверх-големов, она использовала особую закалку — холодную кровь человека — субстанцию сильную, но лишению маны, — Айра сел в тень камня. — И среди орденцев закрепилось мнение, что «огонь человека» это горячая кровь людей. Ну… И отсюда уже пошли все эти слухи… О жертвоприношениях, о ваннах из человеческой крови… — от вырисовывающейся картины передернуло даже Невру. — Слухи? — уточнил Лис. Айра пожал плечами. — Своими глазами я не видел ничего подобного, ни одного ритуала. А по приказу главы Эль наш отряд «Искатели Огня», следили за Орденом и Ренгаром день и ночь, — Айра уставился на серое небо. — Да и если бы дело было только в том, чтобы пригнать в Элдарию людей и получить их кровь, он бы давно достиг бы задуманного. — А что ты сам думаешь? — спросил Невра, приподнявшись. Гуль ответил не сразу. — Я долго пытался понять его действия, предугадать следующий шаг, — Айра поднялся и, заложив руки за спину стал прохаживаться взад-вперед. — Я понял одно: этот гад действительно планировал какой-то ритуал, — гуль посмотрел на Невру и Лиса, — оба слушали с интересом. — Во-первых, — продолжил Айра, — Ренгар собирал какие-то ключи … к пограничному измерению… — К Междумирью? — Лис удивленно вскинул брови. — Не знаю. Он ни разу не произносил этого слова, а я слишком плохо в этом разбираюсь, — ответил Айра. — Во-вторых, со своими идеями он не нашел места даже на Туманном Взморье! А где еще в Элдарии ненавидят людей больше? Они не помогли ему, значит дело не в людях… Не в их убийстве, во всяком случае. И третье… — он помолчал. — Ренгар похитил Сонеко. Она была нужна ему. Живой. — Кто такая Сонеко? — спросил Лис. А Невра отметил про себя, что Айра уже второй раз упоминает ее, говоря о Ренгаре. — Последний глашатай… Хоть так и не назначенный официально… по всем церемониям. — И зачем она была нужна Ренгару? — Через особый ритуал глашатай может призвать Оракул… — И? — продолжал сыпать вопросами эльф. — Не уверен… — отмахнулся Айра. — Всего лишь моя догадка, — он поднял очередной кусок известняка и швырнул в озеро. — Ведь любое существо состоит из двух… вещей: тела и духа. А Ренгар — голем. У него есть тело дракона, но нет духа. И я думаю, он ищет способ… слиться с духом дракона. — Где он найдет дух дракона, если они вымерли? — хмыкнул Невра. — Он же не думает, что Оракул ответит ему на этот вопрос? — Драконы вымерли… — сказал Айра. — Но их души… в некотором виде остались в Элдарии… — В некотором виде? — не понял Невра Лис, как ужаленный, со соскочил со своего места. — Будь я проклят! — крикнул он. — Оракул! Это квинтэссенция душ, пожертвовавших собой драконов.

* * *

Вода с утра неприятно холодила разгоряченное после тренировки тело. Уверенно продираясь брасом через бегущие к берегу волны, Нивелин плыла к дальнем рифам. Однако едва добравшись до кромки черных и бесформенных камней, выпирающих из толщи воды, Нив поняла всю глупость затеи добираться сюда вплавь. Волны здесь били сильнее, подхватывали и грозили бросить прямо на рифы. Кое-как схватившись за мокрый камень, Нивелин взобралась на него, чтобы перевести дух, перед тем, как возвращаться назад. Нужно было поговорить с Солано, возможно капитан разрешит ей взять шлюпку. Передохнув, Нивелин проплыла вдоль границы рифов, выловив возле одного яйцо джипинку. Она повернула голову в сторону Фелиситы, пытаясь понять, там ли уже Солано и Эзарэль, но увидела возле корабля, чуть ближе к берегу еще одну лодку, намного больше, чем шлюпка Солано, на одном широком парусе, и… Нивелин была без очков, но могла поклясться, что на мачте лодки трепетался флаг гвардий Эль. Быть не может… С небывалой скоростью Нивелин рванула к берегу. Она перебирала в голове все возможные варианты их вызволения из этого морского плена, ожидала увидеть команду спасателей, какие обычно появлялись в сериалах про выживших на необитаемых островах… Но на берегу она встретила только Хрома, прохаживающегося вдоль берега и… Валькиона. Нив оглянулась по сторонам, но никого больше не увидела. А значит, «вызволение» обещало быть вовсе не таким, как она представляла… — Я же говорил, — услышала Нивелин голос Эзареля. Она обернулась в тот момент, когда эльф как раз кивнул в ее сторону. — Она жива. Люди вообще живучи, — он пожал плечами и с присущей ему ухмылкой то ли в шутку, то ли всерьез, добавил, — как тараканы. Нивелин сделала вид, что не услышала его. Даже не поздоровавшись с гвардейцами, она прошла к навесу, где укрывала фамильяров, и положила к ним выловленное сегодня яйцо. — Берите самые основные вещи и поднимайтесь на лодку, — сказал Валькион. — Если мы отбудем до обеда, то уже завтра к вечеру будем в Эль. Эзарэль побрел вглубь лагеря, кидая книги и некоторые личные вещи в сундук. Нивелин так и застыла у навеса с фамильярами. — У тебя ничего с собой из вещей? — спросил Валькион, вводя ее из задумчивости. — Я числюсь в списке пассажиров? — спросила Нивелин недоверчиво. — Разумеется, — хмуро сказал обсидианец. — Гвардия несет за тебя ответственность. — А если я…не хочу? — В чем дело? — Опять обиделась на то, что я сказал о людях, — громко сказал Эзарэль, отвлекаясь от сборов. — А я не понимаю, зачем существам наделенных высшим разумом терпеть общество ничтожных людишек. — Ты гвардеец Эль, — хмуро сказал Валькион, после двух суток у штурвала без сна явно утомленный возникшей перепалкой. — Тебе придется вернуться с нами. Если ты хочешь выйти из гвардии, тебе нужно подписать документы у Мико, и можешь быть свободна. Звучало веселее, чем представлялось. — Я не успею перетаскать на лодку всех фамильяров до обеда. — Их можешь оставить их, — сказал Валькион. — Мы не возьмем груз. — То есть как? — Их заберут Хольцтанцы, когда починят корабль, — объяснил он. — А мы здесь, чтобы вернуть вас в гвардию. — Я не брошу фамильяров, — ответила Нивелин, занимая оборонительную позицию. — Значит, мы уплывем без тебя, — с долей ехидства бросил Эзарэль. — Попутного ветра! — резко ответила Нив, отступая к берегу. — Таракану ничего не стоит проехаться в трюме с хольцтанскими гремлинами! — закончив, Нивелин развернулась и хотела уйти. — Эй! — одернул ее эльф. — Нам сейчас не до дамских капризов. — Капризов?! — воскликнула Нивелин, обернувшись. — А впрочем… называй, как хочешь! — сказала она зло, стиснув кулаки. — Но у нас, у людей, не принято бросать на произвол судьбы беззащитных питомцев! Тем более, когда они оказались в передряге по нашей вине! — Нив решительно направилась к воде, но не пройдя и трех шагов, вернулась. — А еще, для людей — варваров и тупиц — выпалила Нив, — просто дико бросать компаньонов на краю света с перебитой мачтой, прекрасно зная, что у них нет ни запаса продовольствия, ни рабочих рук… И что они едва дотягивают до метра, и поднять и водрузить новый мачтовый столб не могут физически! Нивелин стремительно двинулась вдоль берега широким шагом, переходящим в бег. Щеки горели, а сердце взволнованно колотилось, она сама толком не верила, что высказала гвардейцам обвинения в лицо. Не верила, что за ней не погнались. Она побежала по берегу что было сил, предвкушая свободу и будоражащую неизвестность. Оставшиеся на берегу гвардейцы мрачно переглянулись. — Ремонт корабля — гиблое дело, — сказал Эзарэль. — Хоть корму мы худо-бедно заделали. — Хром! — позвал Валькион, и волчонок отвлёкся от рассматривания плотных зарослей вокруг лагеря. — Нужно посмотреть, как мы можем освободить трюм. Возьмем команду с нами. — Солано не поедет, — кисло сказал Эзарэль, — он за всю жизнь не расплатиться если бросит корабль. Валькион прошелся по берегу, и окинул тяжелым взглядом колыхающиеся на ветру заросли. — Здесь растет что-то, чем можно заменить мачту? — Разве что ватерия, — пожал плечами эльф. — Для хорошего упругого и высокого дерева здесь слишком влажно. — Лейфтан и Мико отчитают нас, если мы задержимся, — осторожно напомнил Хром. — Я знаю, — сказал Валькион, смотря на камни, за которыми скрылась Нивелин. — Но она права, наш долг, как гвардии — помочь хольцтанцам.

* * *

—… куда больше положенных трех месяцев! Мико, ты думаешь содержать Убежище при таких условиях дешево? — Эдмар обижено выпятил пухлые губы и развел руками над финансовыми сводками. Уолдмур сидел слева от него, пряча волнение за сосредоточенностью. Глава Эль не изменилась в лице, и молча смотрела на копию бумаг в своих руках. Эдмар с каждой секундой нервничал и потел все больше. Мико никогда не задавала вопросов по финансовым сводкам Убежища. Никогда не считала, сколько еды они тратили на беженцев, сколько денег на ремонт. Обычно вздыхала, но оплачивала все траты. Кто-то что-то ляпнул ей… Лейфтан, не иначе! Решил, что у него все схвачено, и избавляется от них. Староста вытер потную шею. — Мико! Твое молчание оскорбительно, — он прыснул слюной. — Ты меня в чем-то обвиняешь? Я служу гвардии верой и правдой. Забочусь о беженцах как отец родной, не сплю ночами, чтобы не уронить репутацию Эль! Да, в этом месяце затраты больше! Но мы ремонтировали фасады! Перед советом! Чтобы они видели… Окончание его фразы потонуло для Мико в холодном голосе, прогремевшим будто у нее над головой. — Все это ложь! До последнего слова… И ты знаешь это… Она прохаживалась вдоль постамента с кристаллом, заложив руки за спину, оставляя за собой полосу крови, капающей из открытой раны на груди. Мико старалась не смотреть на призрака, но Она то и дело дергала внимание кицунэ резкими, но меткими комментариями. Это Она стояла за спиной Мико, когда секретарь Уолдмура доставила ей финансовые сводки Убежища. Это Она, вырвала бумаги из рук главы Эль, вскрикнув, что ее дурят, как последнюю идиотку. Пока Риноа побежала закрывать окно, не понимая, откуда вдруг взялся «такой ветер», а Селин, суетясь, собирала рассыпанные страницы отчета, Мико прикрыла глаза и массировала холодными пальцами виски. Годами она подавляла голос внутри себя, твердивший ей, что что-то не ладно с расходами Убежища. Мико каждый раз убеждала себя, что должна доверять своим компаньонам. Убеждала себя, что Гвардии держаться на сплочении и взаимной поддержке, а не доверяя, и взваливая все на себя, она подрывает эти самые основы, рушит фундамент. Но теперь этот дерзкий голос в ее голове обрел форму, навис над ней бестелесной карой, и смотрел зло и презрительно. — Я хочу видеть все чеки и ордера от котофеев, — сказала Мико, не поднимая на них глаз. — Через час. — Я не храню чеки, — сдержанно ответил Уолдмур, крутя в руке перо. — Я заношу их в сводку и книгу расходов. Зачем нам собирать макулатуру? — Казначей не хранящий расписки и чеки? Какой вздор… Раньше за это отрубали руки! — Черт с вами, — Мико кинула бумаги на стол. — Но с сегодняшнего дня, я хочу лично контролировать все расходы. Эдмар дернулся, а Уолдмур нахмурился и брезгливо откинул перо. — Ты понимаешь, какой коллапс это вызовет в делах гвардии? — сказал он не скрывая раздражения. — Прекрасно понимаю, — губы Мико сжались в прямую линию. — А по-моему, нет, ты… — В самом деле! Заставь уже его замолчать! Мне тошно даже слушать! — Икар, — громко сказала Мико, и от неожиданности брауни подпрыгнула. — Предупреди Феликсифея, что все ордера, полученные от гвардии без моей подписи будут считаться недействительными, — сказала она, сощурившись. — На сегодня все. Мико устало провела ладонями по лицу, убирая волосы назад. Она прикрыла глаза, слушая, как стихают шаги и закрываются двери зала с кристаллом. Оставшись в тишине, Мико открыла глаза. Все ушли. Но Она осталась… Стояла, ухмыляясь. Кровь хлестала из раны, заливая пол в зале. — Зачем ты вернулась? — слабо спросила Мико, — Что ты хочешь от меня? — кицунэ закрывая лицо руками. Но это не помогло. Она никуда не исчезла. — Ничего, — призрак пожал худыми плечами. — Ведь я давно умерла, — Она улыбнулась жестокой улыбкой. — Я всего лишь голос в твоей голове, — Она коснулась пальцами лба Мико. Кицунэ ощутила только холодное и липкое прикосновение. — Голос разума, который ты столько лет заставляла молчать. Ее ледяной смех наполнил пустую залу.

* * *

Когда Нивелин вернулась в лагерь, Солано уже был на берегу, и что-то оживленно обсуждал с гвардейцами, хотя по всем подсчётам, они должны уже были уехать — солнце давно перевалило зенит. Но гвардейцы явно не торопились. И судя по выгруженным на берег вещам, явно планировали задержаться здесь больше, чем несколько часов. Нивелин уже не знала, хороший это знак, или тревожный. Она дождалась, когда разговор закончится, и подошла к капитану. — Солано, если вы сегодня больше не поплывете к кораблю, я могу взять лодку? — спросила Нив негромко, но бросив короткий взгляд на гвардейцев, поняла, что и Эзарэль, и Хром прислушиваются к разговору. — Всего на час. — Куда это ты собралась? — хмыкнул капитан. — К дальним рифам, — быстро ответила Нив, кивнув на море. — Мне осталось найти шесть фамильяров. — Тебя снесет… — протянул Солано, задумчиво. — Как потом ловить тебя в открытом море? — Я умею грести, — настаивала Нивелин, но Солано колебался, и уже готовился снова возразить, но совершенно неожиданно к ним подошел Валькион. — Я ей помогу, — сказал он. Солано глянул на обсидианца, и, вздохнув, махнул рукой. — Спасибо. — Нив пожала плечами и пошла к шлюпке. — Вам повезло, что вас не выкинуло на рифы, — сказал Валькион, оборачиваясь через плечо, когда они с Нивелин переплыли первый барьер рифов, окруживших остров. — Корабль могло разнести в щепки. — Знаешь, прозвучит странно… — ответила Нив, упираясь взглядом в спину обсидианца, — но в ту ночь их будто б было бы меньше, — она внимательно прошлась взглядом по выступающим из воды искорёженным волнами камням. Нивелин никогда пристально их не разглядывала — камни и камни… Но сейчас, просто на вид, ей казалось, что их положение и общий рисунок кромки выглядел по-другому, иначе чем несколько дней назад. — Здесь должно быть сильный прилив. Что говорит Солано? — спросил Валькион. Нив пожала плечами. — Я не лезу с вопросами лишний раз. Солано как будто боится всего, что происходит на острове, — сказала она, перегнувшись через борт, высматривая в толще воды яркие пятна. Они достаточно далеко отплыли от берега, и Валькион развернулся против хода волн, лицом к Нивелин, меняя положение весел, чтобы грести не против волн, а поперек них. Яркое и цепкое послеобеденное солнце играло бликами на воде, и они будто б отражались в золотых глазах Валькиона, которые теперь следили за ней то ли с интересом, то ли с недоверием. Нивелин, выпрямилась на низком сидении лодки и встретила его взгляд. — Я была уверена, вы уплывете, — сказала она с большим вызовом и укором, чем хотела. — У нас, у волшебных существ, тоже есть представления о порядочности, долге и взаимопомощи. Нивелин поняла, что ее слова, тогда на берегу, сильно задели гвардейцев, или, возможно, задели лично Валькиона. Она пыталась подобрать слова для извинений, но лодку качнуло, и Нив пришлось взять вторую пару весел, чтобы удержать курс на качающихся волнах. Доплыв до самых дальних рифов за которыми начиналось бескрайнее море, гвардейцы кинули в воду небольшой якорь и оставили лодку с подветренной стороны камней. Нивелин, кинув тунику в лодку, взобралась на риф и проворно перебралась на другую сторону холодного и мокрого камня. В лицо дунул порывистый ветер, крупные буруны, бегущие с океана, набрасывались на камни и разбивались столпом брызг. — Есть одно! — вскрикнула она, разглядев розовое пятно между черными камнями. Набрав в легкие как можно больше воздуха, Нив нырнула за яйцом, подхватила его со дна, и, борясь с шипящими бурунами, поднялась на поверхность. Она вернулась к лодке отнести фамильяра и поняла, что потеряла из вида Валькиона. Нив осмотрелась по сторонам, но обсидианца нигде не было. Пожав плечами, Нивелин прикинула, что Валькион мог тоже уйти на другую сторону кольца рифов, чтобы помочь ей быстрее управиться с поиском. Снова взобравшись на рифы, Нивелин пробралась к группе камней, — невысоких и практически гладких, выпирающих из воды будто бы пальцы каменной руки. У самого крайнего камня Нив разглядела сиреневое яйцо в воде. Еле выловив фамильяра с глубины, Нив вынырнула из воды, и едва начав карабкаться по гладкому и скользкому камню, почувствовала что-то влажное на щиколотке. Она тряхнула ногой, решив, что вокруг ее ноги обвилась водоросль, но тут же поняла, что ее что-то держит. Нивелин резко развернулась и едва не закричала: в толще воды она увидела девушку с бледной кожей, ярко сиреневыми волосами и стоящими плавниками, закрывающих уши и шею. Темно-зеленый рыбий хвост взад-вперед колыхался в глубине. «Всего лишь русалка…», — пронеслось в голове у Нив. — «Всего лишь…» — но мысль испарилась из ее головы в ту секунду, когда русалка с силой дернула ее ногу и потянула вниз. Нивелин сдавлено вскрикнула, схватившись свободной рукой за камень, но пальцы соскальзывали. Русалка тащила ее все ниже, тянув другую руку к яйцу сабали. — Отпустите! — крикнула Нив, дернув ногой, но русалка вцепилась крепко. Нивелин что было сил била по воде свободной ногой и попала русалке по лицу. Та зашипела и нырнула на глубину, дав Нив фору забраться на камень. Вода вокруг сильно плеснула от ударов рыбьих хвостов, и Нивелин увидела еще двоих русалок, приближающихся к камню, на котором она стояла. Они высунули из воды скалившиеся лица, их глаза были заполнены злобой. Они шипели, царапали ей ноги длинными синими ногтями, пытаясь ухватить Нив и стянуть вниз. — Да отстаньте, вы… — выкрикнула Нивелин, отчаянно отбиваясь. Совершенно неожиданно что-то похожее на огненную стрелу стремительно пролетело сверху, ударив в спину одной из русалок. Вся свора пронзительно зашипела и отскочила от камня. Сверху полетела следующая стрела. Нив подняла голову, и чуть не закричала. Наверху стояла черная фигура. Нивелин узнала бы ее из сотни других, — так часто она видела ее во сне… Вода вокруг камня окрасилась в ярко-малиновый цвет. Русалки, зло ударив хвостами по воде, отскочили от рифов и скрылись на глубине. Но Нивелин не смотрела на них, как прикованная, она не отрывала взгляда от мужчины в маске. Тот лишь приложил палец к губам, а затем рукой указал на остров почти в ту же самую секунду, когда разбившаяся о камень волна брызнула Нивелин в лицо. Она зажмурилась, а когда открыла глаза, на рифе никого не было. Но ей не могло показаться! Не в этот раз! Прижимая яйцо к себе. Нивелин спрыгнула с камня и проплыла к высокому рифу. Цепляясь за неровный камень, она забралась наверх, но на самом гребне рифа Нив лицом к лицу столкнулась с Валькионом, и вскрикнула от неожиданности. — Ты ранена? — спросил обсидианец. — Нет, — Нив замотала головой. — Это русалки… они пытались… — Это не русалки, — сказал он. — Это маргигр. Видимо, почувствовали крушение и ошиваются здесь… чтобы поживиться. — В наших сказках русалки спасают жертв крушения… — сказала Нивелин, но тут же добавила. — Хотя нет, есть версии, где заманивают на скалы и утаскивают на дно. — Здесь очень много видов русалок, — сказал Валькион. — Вот оно что… — Надо возвращаться к лодке, — сказал он и аккуратно двинулся по гребню рифа. Нивелин кивнула, но сделав пару шагов, остановилась. Ноги будто сделались ватными и слабыми, руки еле удерживали яйцо сабали. Сердце все еще колотилось, как сумасшедшее. Она только заметила, что у Валькион держит в левой руке яйцо корко, а на правой разодрано плечо, и кровь алыми ручейками струится до кисти. Нив невольно сжалась, — ее царапины на ноге нещадно садили от соленой воды так, что больно было идти, а Валькион не обращал на рану никакого внимания как будто был сделан из стали. Нив подняла глаза к острову и едва не ахнула. С берега им было видно только заросли, и казалось, «бамбуком» зарос весь остров. Но отсюда она увидела, как над зеленью возвышается гигантское то ли дерево, то ли цветок — ярко красный, тянувший раскрывшиеся листья к небу. Но о красоте дерева она тут же забыла, едва вспомнив, что именно на него указал ей тот незнакомец в маске… Если ей не показалось. — Валькион… — неуверенно позвала она. — Ты… видел здесь кого-то еще? — Кроме тебя и маргигр никого, — он обернулся. — А в чем дело? — Нет, ни в чем… — Нив сморгнула и потрясла головой. — Кажется я просто становлюсь невротиком, — сказала она, подавив нелепый смешок. — Кем? — Невротиком… Ну… человеком, который всего боится, ждет катастрофы от любого неправильного действия. — Это не то же самое, что и трус? — Валькион остановился и протянул руку, предлагая ей забрать яйцо, но Нивелин качнула головой. — Трус, который места себе не находит из-за того, что постоянно боится, — сказала она, проходя вперед. — И очень хочет быть смелым. — Смелый — не тот, кто не боится, — сказал Валькион ей в спину. — А тот, кто может преодолеть свой страх. — Звучит обнадежвающе, — сказала она себе под нос, и добавила мысленно: «Осталось лишь понять, как преодолеть страх неизвестного».