Письмо

      Стар стояла в его комнате неосознанно комкая письмо в руках. Тонкие дорожки, что оставляли на лице слезы капающие на смятую бумагу, отражались в лунном свете, что пробивался через приоткрытые занавески. Она давно хотела что бы он ушел, пропал из жизни, не мучил их обоих... так ведь? Хотела ? Так почему же теперь, когда его нет, на душе не стало легче? Почему в груди такая пустота на грани с отчаянием? Может ли она позволить себе слабость? Имеет ли право пойти на поводу чувств? Сможет ли она свалить с плеч бремя, что она никогда не просила и оставить его на другого человека?       Мелкие волны лениво лизали берег, сонно перекатывая песчинки. Раз за разом они размывали имя, что чертил Марко на песке. Он упорно выводил его снова и снова, словно желая что бы океан унес с собой в пучину, все что связано с той, чье имя он выводил... Ее шаги он услышал как только она ступила из портала на пляж. Марко сидел вслушиваясь в ее неторопливые, осторожные шаги словно Стар боялась спугнуть его, как какого нибудь раненного зверя.       Минуту, после того, как шаги стихли, он сидел вслушиваясь в неровное дыхание за спиной, ему казалось что он слышит как ровненькие зубки кусают и теребят нижнюю губу хозяйки. Подняв голову он хотел встать, пока его взгляд не привлек горизонт, над которым дикий хоровод устроили золотистые буквы, они сцеплялись сталкиваясь, метались между собой и занимали положенные места, словно стремились встать в строй, пока строгий командир не объявил им выговор. Вся эта мешанина вскоре образовалась в слова, замерев словно по стойке смирно! Сзади донеслось хриплое дрожащее -"Не оборачивайся... Прошу прочти."       Я знаю что не в праве надеяться на то, что ты простишь меня... за то, что сотворила каюсь я... за то что ворвалась в твою судьбу, разрушила твой мир. За то, что я позволила тебе взвалить себе на плечи весь тот груз, что разрывал тебя, менял. Какой же эгоисткой я была...       Я рада так была, когда в тебе, во всем соратника приобрела. Я с головой бросалась в омут приключений что так пьяня манили и за собой тебя влекла. О сколько же невзгод ... прости, прости ведь все тому виной была, что на страдания тебя я обрекла. Не замечала ран твоих, душевных мук. Сломала жизнь твою, спустила под откос... Ведь за меня ты убивал, без жалости разил врагов.       Металась словно я в бреду. Я приняла тебя как должное, пусть будет тут, ведь мне как некогда был нужен друг. А с Томом та история... как малое дитя я кинулась обратно не глядя - в пучину страсти, старых дней... забыться бы быстрей...я заглушала как могла, те чувства что искоренить так и не смогла. Быстрей в политику вся с головой и вся в заботах день деньской. Правление государством, прочие дела, не это ль от меня вся знать ждала, достойная преемница и знатный сильный муж. Неважно что желаешь ты сама, раз если всей душой ты государству отдана. Я по ночам во снах кричала имя все твое, звала, мне не хватало так тепла, тех глаз что смотрят на меня и в них лишь счастье, как тогда, когда не знали мы забот. Как я хотела чувствовать тепло тех рук, что обнимают обнимают и зовут в страну где ты и я...       И снова, снова хоть я и просила что бы ты ушел, надеялась в душе, что не покинешь ты мой дом. И ты не шел, был лишь поклон в ответ, два слова что тебя твой долг зовет. Глядела я, как ты в главе отряда на встречу битве уезжал, молилась я... О боже как бы дальше я жила, как жить... а если бы тебя... старуха в балахоне с собою забрала? Так часто ты в походы уезжал и каждый раз сжималась я, боялась потерять тебя. Мне оправдания нет.       Смирилась я с своей судьбой, но отпустить тебя без слов, не высказав все, что так грызет меня... меня прогнать ты вправе милый друг, ударить или же... мне все равно... ты просто должен знать, как я давно хотела бросить все, уйти. Но главное, что до тебя мне нужно донести... Какой же дурой я была, что чувства к тебе все заперла ... люблю тебя люблю, люблю...       Стар, вздернуло с земли, крепкие желанные объятия кружили ее среди всех миллиардов звезд, галактик, которые были открыты им двоим. Они говорили много, изливая боль души, что так долго копилась. И с каждым словом сердца все чаще отбивали в такт... они были вольны больше не потратить ни минутки своего счастья...       В комнате Стар Баттерфляй, стояла матушка Мун, здравствующая королева Мьюни. Поддерживая рукой округлившийся живот, она смотрела на лежавшее на столе, придавленное семейной реликвией Баттерфляев письмо. В животике королевы, двинула ручкой будущая принцесса Мьюни, словно чувствуя то что будет принадлежать ей...