11
Три часа я корпела над статьёй в своём офисе. На какое-то время мне удалось выбросить из головы слова мальчика. Но начиная с того момента, как я села в автомобиль, я почти всё время мёрзла, несмотря на то, что на улице почти конец весны. Но работа помогла мне сосредоточиться и не думать о плохом, а горячий кофе — согреться. На последнем абзаце я неожиданно вздрогнула и резко развернулась. Холод… вот что я ощутила кожей шеи — ледяной смертельный холод. Будто кто-то приложил к коже кусок льда. Но естественно никого кроме меня в кабинете не было. Чёрная тень обнимает вас Потирая шею, я поёжилась, вновь вспомнив слова мальчика, снова возвращаясь к статье. Но с каждой минутой мне всё меньше и меньше хотелось оставаться в этом кабинете. Допечатав последние строки, я перекинула материал на флешку, и поспешила к Сергею. Он поблагодарил за работу, и я с чистой совестью отправилась домой. Заехав в магазин и прикупив немного продуктов, я приехала домой в пятом часу. Вову застала сидящим на заднем крыльце. Он конструировал ящик из небольших досок. Волосы его прилипли к потному лбу. — Привет, — скинув надоедливые каблуки, я заговорила первой. — Мария с дочками уже ушли? — мне хотелось поскорей подняться наверх, и просто упасть в свою кровать и уснуть. — Да, они закончили в четыре часа. — не поднимая глаз, без интереса ответил он. — А Саша…? — Нет, не звонил, — резко ответил он, как мне показалось даже раздражённо. — Ладно, — ошарашенно промолвила я, собираясь уже уходить, но вновь заговорила, — Ты расписался в квитке? — Ага. — Ага, — уныло повторила я, возвращаясь в дом, и мысленно поражаясь, насколько они с Сашей не похожи. Лицо одно, но всё остальное; характер, речь, манера одевания и всё прочее. Если в своё время мне повстречался бы не Саша, а Вова, я просто не смогла бы полюбить. И это ещё раз доказывает, что дело не во внешности. Как только я поднялась наверх и вылезла из тесной одежды первым делом снова начала попытки дозвониться до Саши, и вновь они не увенчались успехом. Поэтому снова напечатала смс: Саша, перезвони мне срочно. Я переживаю. И ужасно соскучилась. Перезвони мне, как только сможешь. Уже в кровати с ноутбуком на коленях, я потратила почти два часа на прочтение последних новостей. Не знаю, что я конкретно искала. Но, наверное, это и хорошо, что я ничего связанного с Сашей или рейсом которым он летел, не случилось. Уснула я с телефоном в руках, надеясь, что всё-таки услышу заветный звонок. Вокруг так тепло, словно теплым летним вечером. Я в своём любимом ситцевом белом платье иду босиком на цыпочках по зелёной молодой траве. Вдалеке слышится пение соловья. Мне так хорошо и спокойно, прямо как в детстве. Это сон. Я бегу вниз по холму, потом снова наверх. Ветер развивает волосы и подол платья. Но вскоре пейзаж сменяется. Меня обдувает леденящим холодом. Зелёная трава вянет и чернеет прямо на глазах. Мир вокруг превращается в чёрно-белое кино. Теперь вдалеке голосит не соловей, а каркают вороны. Впереди различаю тёмный силуэт и каким-то чудом догадываюсь, что это Саша. Но стоит он ко мне спиной, скукоженный, словно мёрзнет. Я пытаюсь бежать по направлению к нему. Выкрикиваю его имя. Но голос теряется, будто через водную преграду. Через некоторое время осознаю, что не приближаюсь и не на сантиметр. Будто нечто невидимое держит меня. Опускаю взгляд вниз и вижу что-то чёрное. Точнее сказать, это что-то напоминает шарф, связанных из толстых грубых нитей, но это вовсе не шарф… а руки. Чёрные руки, которые крепко ухватили меня за талию и не дают пошевелиться.12
Когда я пробудилась, часы показывали половину двенадцатого ночи. Я сходила в туалет. Вова, похоже, спал, телевизор молчал. И вообще у меня создалось ощущение, будто я в доме одна. Юля перезвонила мне, после моего сообщения со словами «Ты спишь?». И я рассказала ей о сне, о Феликсе и о его видениях. — Скорее всего тебе и приснился сон именно поэтому. — полусонно вымолвила подруга. — Это понятно. Просто жутко как-то, — шёпотом призналась я. — Ну, а Саша тебе снится, потому что ты по нему скучаешь… — Просто всё это странно. Раньше он никогда так долго не молчал. Обычно день-два, а потом обязательно звонил. Понятное дело, перелёт, роуминг и так далее, но… Из-за этого застоя, я не знаю, что мне делать, переживать или… — Да всё будет нормально. Ему же не пять лет. Если бы была авиакатастрофа, об этом бы уже трубили бы все СМИ. — А если что-то случилось там, в Португалии. Не знаю, может на него напали, ограбили, — о самом худшем я просто не смогла сказать. — Он бы обратился в Российское Посольство, правильно? — Да, ты права, — согласилась я, хотя сомнения всё ещё оставались. — Как дела у твоей мамы? — В норме. Как обычно…правда… — повисла пауза. — Что-то случилось? — Просто в последнее время она стала такой ворчливой и раздражительной, — после протяжного выдоха, объяснила Юля, — Знаешь, ей всё не нравиться. Она критикует меня по каждому поводу, — в её голосе я расслышала нотки отчаяния. До моих ушей донеслись звуки, которые я распознала интуитивно практически сразу; Юля вышла на балкон и закрыла за собой дверь, чтобы мать не могла слышать её слова. — То ей не нравится, чем я её кормлю. Ты же знаешь у неё диета. То я где-то что-то не домыла, или не доубиралась. Я так устала от этих претензий. — Понимаю. Моя бабушка тоже такой же стала после смерти дедушки. Мама водила её к, не помню, как называется врач, но он короче прописал ей успокоительное из трав. Потом вроде попроще стало. — Ты что, моя никуда не пойдёт! Она истинно верит, что во всём права. А я от её придирок просто устаю. На работе орут, дома орут. Хоть на необитаемый остров отправляйся. — Ну, не обязательно на необитаемый остров, можешь ко мне на выходные приехать. Я буду только рада. Заодно познакомлю тебя с Вовой, — последнее вызвало у меня смешок. — Если я доживу до выходных, то постараюсь приехать, — клятвенно вымолвила Юля. И я расслышала, что настроение у неё немного приободрилось. — Ладно, созвонимся ещё. — Ага, давай. Спокойной ночи. — Спокойной… — я отключила телефон, какое-то время смотрела на гаджет, сквозь него. Всё думала и думала о Саше. Вдруг и вправду случилось что-то плохое?13
Перед тем как вновь уснуть, я успела накрутить себя до такой степени, что самой стало противно от своих же мыслей. Мне в голову вдруг закралась мысль, что если с Сашей ничего не случилось? Что если с ним наоборот всё прекрасно? Что если он уехал не один, а с девушкой? Чем они могут заниматься в Португалии? Понятно чем… О… Пришлось срочно отругать себя за подобные подозрения. Рано паниковать. Или уже поздно? Ведь ты никого не знаешь, кроме Глеба, с его работы. Там вполне могла себе работать какая-нибудь миленькая секретарша лет двадцати, которая при любом удобном случае раздвигала перед ним длинные ноги. И может, поэтому Саша не замечал, как Глеб смотрит на тебя? А может он этого и хотел? Хотел, чтобы тобой овладел его друг, чтобы самому не чувствовать вины? Что за бред? Саша не такой. Я не знаю, кто работает с ними ещё, но мучить меня он бы точно не стал. Тем более таким изощрённым способом. В общем, когда сон наконец-то овладел мной, на часах уже давно протикало два часа ночи. Но заснуть полноценно всё равно не получилось, что-то вытянуло меня обратно. Я резко распахнула глаза. Какой-то непонятный звук. Может снова включился телевизор? Я так и лежала, вслушиваясь в посторонние звуки; за окном выл ветер, ветки деревьев постукивали о стекло комнаты. Я приподнялась и в темноте разглядела, что Чарли тоже навострил уши на дверь комнаты. Пришлось подняться с постели. Если это снова Вова, я не знаю, что я с ним сделаю. Накинув халат, я распахнула дверь. Рука потянулась к выключателю, но тут же замерла. Кажется, я распознала, что за звук меня разбудил. Кто-то плачет… Очень тихо… Будто где-то вне дома. Я передумала зажигать свет и спустилась вниз. Вова спал на диване. Телевизор был выключен. И больше никаких звуков, не считая ветра за окном. Выглянув из окна гостиной, а потом и из кухни, я не увидела никого, кто мог бы плакать. Для большей убедительности, я даже вышла во двор и обошла вокруг дома. Порывистый ветер заставил меня вернуться обратно. Наверное, мне показалось