priorities

Сыльги невесомо проходится кончиками пальцев по запотевшему стеклу. Маленькие капельки тают и скатываются по стеклу словно слёзы. Девушка отворачивается и переключает песню в телефоне. Последние два месяца выдались для неё довольно-таки тяжёлыми: заболела мама, как следствие посещение университета стало редким, копились долги, ухудшались отношения со знакомыми. У мамы рак. Нужно лечение, пока ещё возможно обойтись без операции. Говорить кому-либо об этом не хочется. Не хочется видеть в чужих глазах напускную жалость. Поэтому она пытается справляться сама. Работает на двух работах, иногда подрабатывая на каких-то торжествах официанткой. Вчера Сыльги позвонила староста, в добровольно-принудительной форме пригласила её на занятия, потому что "из-за тебя падает общий рейтинг группы, раз уж решила учиться, то учись, или уходи и не порти жизнь другим". Сыльги было безразлично. Но откуда-то из глубины вылезло позабытое неуютное чувство, когда от тебя чего-то ждут, а ты не оправдываешь ожиданий. Поэтому утром следующего дня она собралась и села на автобус до университета. Стены ещё недавно кажущегося приветливым факультета давили. Хотелось уйти. Пара человек из группы решили не спрашивать девушку о причинах столь долгого отсутствия, видя похудевшее лицо, поникшие плечи и слабую улыбку. Вместо этого они разговаривали о том, что происходило в её отсутствие. Она была им благодарна. Староста тоже смягчилась, увидев её состояние. Сообщила о том, где, каким образом и когда можно закрыть долги, а потом позвала с остальными в столовую во время ланча. Обеденный зал кишел студентами. Повсюду стоял шум-гам. Группа села за два столика и принялась обсуждать планы на выходные. Сыльги слушала вполуха, грея ладони о стакан горячего мокачино. Она скучала по этому напитку. Услышав знакомый смех, девушка подняла глаза. Недалеко от неё сидела парочка. Парень приобнял девушку и что-то нашептывал ей с ухмылкой на губах. Девушка прижималась к нему спиной и кокетливо смеялась на его слова. Милая пара. Улыбаться не хотелось. Сыльги уже достаточно натерпелась за эти месяцы. Всё началось, на самом деле, ещё год назад, когда умер её папа. Маме было тяжело справляться одной, а брату было не до них, он рос по карьерной лестнице и думал только о светлом будущем. Своём. Но тогда Сыльги было легче, потому что рядом был человек, дарящий ей заботу, лелеющий в ней надежду, что всё станет лучше, что они прорвутся вдвоём. Что всегда будут друг у друга. Что никогда не расстанутся... Сыльги выплыла из мыслей, когда староста громко её позвала, тепло улыбнувшись, взяла за руку и позвала на пару, обсуждая по дороге поход в кино через два дня, куда она согласилась пойти. ...Юнги провожал её тоскующим взглядом. Девушка, что прижималась к его груди, шептала ему на ухо что-то об уборной на четвертом этаже и последней паре. Он лишь поддакивал. Сердце сжималось. Ему хотелось встать и побежать за ней, развернуть к себе и задушить в тесноте своих объятий... так хотелось оставить легкий поцелуй на лбу и прошептать слова любви ей в губы. Сказать, что всё будет хорошо. Что они справятся. Что пройдут через всё вместе. Что всегда будут друг у друга. Что никогда не расстанутся... - Я так больше не могу, Сыльги, - говорит парень, прожигая сжавшуюся девушку взглядом. - Тебя никогда нет рядом. Я устал возвращаться домой и засыпать один. Мне тоже нужно тепло. Ласка... - Секс, - горько усмехаясь, закончила за него девушка. Она не могла поднять глаза. В них стояли слёзы. - Да, секс. Потому что мне двадцать два и мне нужен, чёрт возьми, нормальный регулярный секс, а не "прости, я устала", "давай в другой раз"... - И поэтому ты решил мне изменить, - это был не вопрос, а утверждение, - в нашей спальне, где клялся, что всегда будешь рядом, - ,чёртовы, - что никогда не бросишь, - ,слёзы, - что будешь поддерживать и любить, несмотря ни на что. Сыльги не обращала внимание на скатывающиеся по щекам дорожки. Было обидно. И больно. Запредельно больно. Она застала Юнги с девушкой с её потока на их кровати. Оба стонали, ласкали друг друга и не замечали её. А заметив, стали кричать, извиняться, поспешно одеваться и пытаться объясниться. Но ничего не помогло. - Уйди, пожалуйста, - прошептала девушка, спрятав лицо в ладонях. Она чувствовала, как по венам распространяется истерика, подпитываемая стрессом трёх нелёгких месяцев. - Прости, - тихо сказал Юнги у порога. - Уйди, - крикнула девушка и разревелась. Как бы Юнги не хотелось в тот момент подойти, он не мог этого сделать. Не с тем грузом, что навалил на себя своими безжалостными по отношению к девушке поступками и заботой лишь о своих нуждах.. А ведь он мог всё изменить: подойти, молить о прощении, дарить ту любовь и поддержку, о которых грезил и которые обещал. Но трус в нём решил уйти. Решил перестать бороться за счастье, которое могло у него быть. - Зай, через час на четвёртом этаже? - Конечно, детка. И решил просто плыть по течению речи, надеясь однажды найти потерянное.